Колыбельные

      Уж что-то очень рано в этом году лёг снег. Обычно припорошит ночью немного, а к утру уже всё растает... Но не в этот раз. Третий день валит он крупными хлопьями, вызывая у всех если не беспокойство, то точно недоумение. Кружится, кружится над долиной...       Что плохо скучным взрослым, то, конечно, хорошо детям. Не передать словами, как они были счастливы: унылая сухая пустошь покрылась пушистым полотном. Снег лепился хорошо, и вскоре город превратился в сплошную выставку снежных скульптур. Были воздвигнуты белые крепости, башни, кто-то залил водой горку и теперь каждый день там собиралась детвора со всей округи. Включая, конечно, зубасто-копытно-рогатую команду.       Однако тут напряжённые отношения Митяя с его бывшим лучшим другом Эмилем аукнулись всем. Часто происходили какие-то мелкие стычки: кого-то из козлят могли толкнуть якобы случайно, поставить подножку, вытиснуть из очереди на горку. С этой несправедливостью долго мириться они не стали. — Что вам надо?! Это общая горка! — Идите на карусели своей катайтесь! А это место наше! Ведь это мы вёдра с водой сюда таскали и заливали! — И что?! В прошлом году это делали мы! — выходит вперёд Марта, выжигая взглядом оппонентов, — Вы не имеете права! — Ещё как имеем! Прочь, предатели! Волчьи дружки!       Ещё бы чуть-чуть, и Митяй бы залетел с ними в драку, но брат унял его своим предложением: — Ничего, мы ведь можем сделать свою горку на соседнем холме. — А, точно! — он смотрит на Эмиля, который держался позади своей свиты, и улыбнулся ему дразнящей улыбкой, — Сделаем такую большую и длинную, что ваша уже никому не будет нужна!       И он действительно выполнил обещание. Теперь большинство местных ребят приходили с санками именно к их холму, между собой называя его «серой горой». На том дело, конечно же не кончилось. Дабы переманить их на свою сторону, Эмиль с дружками придумали возвести свою огромную снежную крепость. Целый день они катали снежные валуны, и результат, надо признать, был и правда впечатляющим... На следующий день на противоположном холме возвели уже свой белый замок и даже развели в нём костёр, чтобы можно было всем вместе греться прямо во время прогулки, а не бегать домой.       Холодная война продолжалась достаточно долго. Успела наступить даже настоящая календарная зима. К этому времени весь городок поделился на два лагеря: козлята, заручившись поддержкой некоторых ребят, назвались «Альянсом справедливости». Барашек же основал своё королевство, королевство «Охотников». Если кем-то из Альянса были нарушены границы их территории, его тут же ловили, закидывали ледышку за шиворот, а то и вовсе макали лицом в сугроб. В ответ на это козлята ввели правило, что любой Охотник, замеченный рядом с их холмом, будет незамедлительно атакован снежками.       Взрослым со стороны это казалось весёлой игрой. Они и не знали, что это непростая войнушка, а настоящая ледяная баталия двух держав со своей собственной идеалогией. У них даже появились свои девизы и флаги! Вот, насколько всё было серьёзно на самом деле, а эти взрослые, как всегда, ничего не замечали. Или не хотели замечать. — Эй, глядите, — Тога тыкает пальцем в соседний холм, — Они поставили новые флаги. Теперь их территория стала больше! — Разве так можно?! — удивилась белочка. — Видимо, теперь можно, — нахмурился Митька, — Тогда мы тоже свои флаги поставим на соседней поляне. И возле леса!       Наступила вторая фаза конфликта – борьба за земли. Теперь любой, выйдя из дома на улицу, обязательно обнаруживал возле своего дома корявый детский флажок. Весь прилесок, все холмы были усеяны этими знаками.       Однако большую территорию труднее охранять. «Охотники» стали часто появляться возле чужих холмов, и в конце концов обнаглели настолько, что принялись втыкать вместо флагов Альянса Справедливости свои собственные.       Для козлят наступили сложные времена. Преимущество и численное, и тактическое оказалось на стороне противника. Их новые сторонники предпочли переметнуться к более сильным. — Эй, ребята! — зовёт знакомый голос, — Всё воюете? — Петрико, — Нэл вылезает из-за снежной стены, — Конечно воюем! А ты не хочешь к нам? Нам люди нужны позарез! — Ну-у, у меня есть другие дела... — опускает он глаза, — Простите уж. Вмешиваться не стану. — Вообще-то мы отстаиваем и твои интересы тоже, осёл! — рычит Рассул, выходя из форта, — Подумай головой! — Я то думаю. Это всё просто бессмыслица... — Петри лишь покачал головой и глянул на соседние завоёванные холмы, —Такими темпами вас просто задавят количеством. — Сами знаем! Но мы так просто не сдадимся! Обязательно что-то придумаем, а потом...! — Ну и что с того? Разве это что-то изменит? Ради чего кровопролитие? — Предлагаешь нам просто сдаться врагу?! — воинственно заголосил Митька. — Я предлагаю вам провести мирные переговоры. Пока и правда кто-то в вашей заварушке не пострадал...       Когда Петри ушёл своей дорогой, которая, скорее всего, вела к дому Берты, все как-то притихли и задумались. — Он прав, — пробормотал Аст, — Так может продолжаться очень, очень долго. — Даже больше бесконечности? — Да, Гога. Больше бесконечности. — И что делать? — хлюпнул он носом, — Сдаться? — Ни за что! — выкрикнул брюнет, — Или они нас, или мы их! Только так и никак иначе! Мы обязаны выиграть, иначе на улице нас будет поджигать одна опасность! Вы правда хотите, чтобы вас запугивали и что-то запрещали?!       Конечно, никто этого не хотел. И оттого снова повисла тишина. Казалось, что лучшего выбора для них нет... Но вдруг Рассул встал во весь рост, заявив: — Ну, тогда остаётся только один способ... Я надеялся, что до этого не дойдёт. — Что? Какой?! Говори! — Это крайняя мера, но... Нам мог бы помочь дядя. — Серый? Дядя Серый? — Митяй нахохлился вдруг снегирём, — Ну нет. Я просить его не стану... — Тогда это сделаем мы. Пойми, это последнее средство. Если не собираешься сдаваться, то придётся пойти на эту жертву.       Козлёнок ещё долго упирался рогами. Но в конце концов согласился, ведь его уговаривали пойти к Серому вообще все.

***

      О, как же волк удивился, когда, открыв дверь, на пороге он увидел двенадцать пар умоляющих о чём-то глаз. — Чего вам надо? — нецеремонясь кинул Серый, оценив обстановку. — Нам... это... Помощь нужна. — Помощь? — он усмехнулся, но всё же не смог просто закрыть дверь перед их носом, — Вечно вы во что-то да вляпаетесь. А мне снова разгребать?... Ладно уж, заходите.       Козлята спокойно вошли в башню, сняв свои курточки и валенки. Они сразу расселись на полу кружком, как делали уже однажды, когда Серый учил играть их в карты, что, разумеется, было тайной. Не дай бог бы узнала коза... — А вы чего, мелюзга? — волк зыркнул нетерпеливо на зайчат и белочку, — Заходите, а то тепло из дома выходит. Ну! По полу же дует!       И они прошмыгнули мимо Серого, слегка боязливо оглядываясь на него. Но присутствие козлят их успокаивало. — Так, теперь выкладывайте, — мужчина затворил дверь и прошёл в глубь комнаты с важно-деловым видом, будто директор компании, собравший своих подчинённых на совещание. — Вы же знаете, что мы боремся за территорию с другими ребятами? Что они оттеснили нас назад? — М-да, трудно не знать, — хмыкнул он, — И что? Хотите, чтобы я их за это побил? — Не, просто припугните их, как вы умеете! А остальное мы сами! — Ну вот ещё! Иш хитрые какие! — Но по-другому никак! — протянул Нэл, расстроившись от отказа. — Пожалуйста! У нас больше нет выхода! — Марта включила ангельский взгляд, работающий на взрослых безотказно. Даже на Серого, но с ним, почему-то, бывали перебои. — Дядь, нам нельзя сдаваться, — вступил в переговоры и Рассул, — Иначе их нападки будут продолжаться... Ребята уже боятся ходить по-одному! Их так совсем затравят!       Серый молча подумал какое-то время, словно перебирая в голове варианты. На самом деле их просьба не была такой уж большой проблемой. Шугануть кого-то ему за милую душу... Но нет, так просто нельзя. Пускай сами научатся себе помогать. Он должен лишь подсказать. — Чем же вы им так не угодили? Из-за чего весь сырбор, а? — Тц, да какая разница? — отвернулся Митя, — Уже не важно, с чего всё началось... Главное чтобы это закончить поскорее, и чтоб мы победили!       Серый посмотрел на козлёнка выжидающе, но тот молчал, как партизан, а значит всё это именно его рук дело! И он очень вероятно чувствует свою вину, поэтому так долго сопротивляется...       В конце концов заговорил вместо старшего брата Астер: — Я проясню ситуацию, если это и правда так важно.       На самом деле для волка это было не очень важно... Но уж очень любопытно. На ностальгию даже прошибло. Разборки такого масштаба ведь не устраивают на ровном месте? — Давай, выкладывай. — У Митяя есть... Точнее, был друг, Эмиль, — не смотря на злой взгляд черноволосого, он продолжал говорить, — Из-за того, что братец стал с вами дружить, он обозлился и теперь преследует всех, кто хоть как-то общается с вашими ребятами. Нэла они особенно не любят, так что... Мы пытаемся им как-то противостоять.       Серый перевёл взгляд на Митяя, будто пытался увидеть в его поведении подтверждение этой истории, а тот смутился и крутанул головой, отвернувшись в сторону. Неужели и правда маленький вредный козлёнок сам вступился за них? За его парней? — Ладно, я помогу, — вынес волк свой вердикт, — Но запугивать никого не стану... Однако дам вам дельный совет. План, чтобы выиграть в борьбе за территорию.              Снова он учит их плохому... И, видно, повторится это ещё не раз. С другой стороны, иногда можно ради стоящего дела показать свои скелеты в шкафу... Ведь ребята так держаться друг за друга, что со стороны это даже очень воодушевляет.       Пускай победа укрепит их узы.

***

      Для него это было очередной партией в шахматы. Только с детьми вместо фигур... М-да, звучит не очень. Но если об этом не думать, то получается очень интересно.       Серый кардинал и правда дал им весьма полезные указания. Оставалось только чётко выполнить их: Рассул и Сирша, как самые шустрые из ребят, должны были отвлекать противника с постов. Когда врага отводили в сторону, зайчата быстро меняли флаги. На снегу в белых курточках их было нелегко заметить, словно снежных призраков... В это же время Нэл с остальными сторожили их базу.        — Мы потеряли левый холм! — Да как они это делают?! — Мы не знаем...        Охотники недоумевали. В то же время Альянс справедливости ликовал: им удалось вернуть завоёванные земли!       Однако после следующего удара противника они оправиться не смогли...        Утром, придя к своему холму, козлята обнаружили на месте их замка только руины. Безжизненные, холодные и пустые. Будто и правда какое-то разрушенные древнее королевство.... Их королевство. — Видно, кто-то ночью из лагеря противника это сделал... – заключил Астер, пока остальные с распахнутыми от шока глазами пялили в землю, — Это диверсия... Мы больше ничего не можем сделать, всё кончено.       Митяй чуть ли не со слезами закричал: — Подонки! Как они могли?! Это нож в спину, так нельзя!       Он вдруг сорвался с места и побежал с холма. Другие последовали за ним, почувствовав, что этот импульсный балбес может дров наломать таких, что потом всем отдуваться придётся. Но тот широкими прыжками бежал по склону и даже Расс не смог его вовремя нагнать. — Эмиль! — заорал козлёнок у чужих снежных ворот, — Выходи! — Чего тебе надо?! — слышится голос недруга, — Это наша территория, забыл?! — Выходи! — повторил он, — Если не струсил!       Их перепалка достигла точки кипения. Митяй был готов ко всему, даже драться с бараном и его прихвостнями. И те вполне могли биться с ним в ответ. — Ты что делаешь?! Не глупи, Мить! — его пытались отговорить все, даже Нэл, которому было столь же обидно из-за крепости, если не больше. — Эмиль, это уже не весело... Мы же не будем с ними драться? — одновременно говорили по другую сторону снежной стены.       Однако неотвратимую дуэль никто не смог остановить... Как только барашек вышел к Митяю, тот принял боевую стойку, выставив кулаки. Представил, что он большой, страшный медведь или волк, даже низко так зарычал... Его попытки казаться устрашающим вряд ли бы даже воробья переубедили.        — Мы уходим, — часть «Охотников» поспешила удалиться, — Это уже не просто игра. Будем мы ещё нарываться...       Так на поле битвы остались только несколько человек. Они сформировали кружок, делая импровизированную арену для рогатых гладиаторов.       Рассул подошёл к козлёнку: — Крепость починить можно, а вот тебя... Ты точно хорошо подумал? — Всё нормально. Не волнуйся, я решу вопрос раз и навсегда!       Они ещё долго упрашивали его отказаться от этой опасной затеи. Митяй был неприклонен...        Он уже всё решил. Это ради них.        На удивление трагично для детских игр. «Два лучших друга предали друг-друга...» — Петрико мог бы и хотел написать об этом эпическую поэму, но здоровье козлёнка перевесило чаши весов. Ему всё же пришлось вмешаться, и случилось это как раз в тот момент, когда дуэлянты уже практически замахнулась для удара. — Остановись, о глупое насилие! — осёл появился маленькой фигурой на холме, а позади него светило солнце, словно прожектор на сцене, — Вы, невежи! Разве месть сделает вас счастливыми?       Рядом с ним появилась другая тень: тонкая, изящная, даже в зимнем длинном пальто. И взволнованный голос обратился к тем, кто был снизу: — Эмиль! Вы правда дерётесь? Зачем же так? — Б-берта, не мешай! — растерялся барашек, — Это не твоё дело! — Не моё дело?! — возмутилась она и стала спускаться подруку с Петри, — До меня дошли слухи, которым я сначала не поверила! Мой брат вовсе не такой! Как ты мог, они ведь мои друзья! — Твои.. друзья? — Эмиль едва не бухнулся в снег. Руки его тотчас опустились, он выпрямился и больше даже не смотрел на Митяя, — Берта, им нельзя верить! Тебе тоже промыли мозги! — Что за глупости?! Они помогли мне! Я не могу им не верить! — Сестрица, хватит ерунду молоть! Не позорься! — Это я то позорюсь?! Я тебе сейчас покажу, кто тут позорится! — никто и подумать не мог, что Берта ухватит Эмиля за ухо и начнёт трепать его, точно совсем маленького провинившегося мальчишку. А тот не сопротивляться больше и как-то поутих в присутствии сестры, — Дома с тобой ещё поговорим!       Их трагичная дуэль превратилась в место семейных разборок. Митяй так до конца и не понял, что же в итоге произошло, но барашек, всего раз оглянувшись на него, засеменил вслед за сестрой. Наверняка ему влетит от неё покрепче, чем от родителей... Петрико уже знал, какая может быть страшная в гневе Берта. Она сохраняла улыбку и милое лицо, но в глазах её полыхало пламя... — Пошли домой, — окликнул братьев и сестру Аст, — Мама заждалась на обед, наверное. — И всё? — удивилась Марта, — Что это значит? Мы победили? — Победила дружба, полагаю. — Какая уж тут дружба... Не думаю, что Берта переубедит этого болвана, — Митька продолжал смотреть им вслед, — Надо восстановить нашу крепость. — И всё начнётся по новой? — Рассул только фыркнул, — Нам всё же стоит с ними поговорить о мире.       Митяй не верил, что это возможно. Что его упрямый друг пойдёт на уступки, согласится признать свою неправоту. Но... — Перемирие, — на следующий день Эмиль пришёл к разрушенному форту, где они почти с нуля вновь возводили стены, — По крайней мере на эту зиму.       За его спиной, будто кукловод, стояла Берта и с милой улыбкой говорила: — Ты не всё сказал. Как мы договаривались? — Да-да... — вздохнул тот, — Я перегнул палку, Митя... Извини. Давай не будем больше мешать друг-другу. Ну, мир? — Сначала пообещай, что никого больше не тронешь. — Да-да, обещаю... — Что не будешь закидывать никого из наших снегом! — Как скажешь... — И никаких ледышек за шиворотом! — Да понял! Жми руку уже!       Козлёнок принял ладонь немного неохотно, но постарался скрыть это от стоящей рядом Берты. И после заключения мирного пакта он вернулся к своим друзьям в хорошем (впервые за долгое время) расположении духа: — Мы договорились! — объявил торжественно, — Можете ходить там, где хотите. Вас не тронут. — Скажите за это спасибо Берте, — лыбится Петри, — Если бы не она, вы бы набили друг-другу морды, ничего не решив толком. — Сами знаем... Остынь, Ромео, — Рассул несильно хлопнул друга по спине.       Однако Петрико из его слов выцепил лишь одну фразу и задумался о своём: — Точно, мы как Ромео и Джульетта... Своеими чистыми чувствами мы остановили войну двух кланов. Это так прекрасно! — Ты же знаешь, что они оба умерли в конце? — спрашивает Астер, но на ответ рассчитывать не приходится, ведь Петри был слишком воодушевлён.

***

— Тебе мат.       Это было началом конца. Вдруг неизвестно как, неизвестно почему Маша стала обыгрывать его раз за разом. Возможно потому что он был не до конца собран... Всё размышлял о чём-то, пока под носом хитрая коза проворачивает свою стратегию. О чём же он думал? — Эй, Маш, — тихо начал он, — Ты правда считаешь меня своим приятелем? — Ну что за вопрос, — лицо озарила улыбка, но потом женщина стала серьёзнее, глядя в его холодные металлические глаза, — Если мне не веришь, спроси хотя бы у моих подруг. Я всегда им твержу, что рада общению с тобой... — Да или нет? — резко прервал он. — Ты не только мой друг, — Маша как-то грустно вздохнула, — Ты друг всей моей семьи. — Даже так... Думаешь, мы правда теперь можем зваться друзьями? — Отчего же нет, — теперь она и вовсе смеётся. Но вовсе не над Серым, а над его глупой неуверенностью в таких простых делах, — Чудной ты! Такой чудной...             И что же дальше? А дальше праздники, ёлка, карнавал. Разноцветные маски, флажки и украшения. В это светлое время совсем не хочется враждовать с кем-то. Люди ждут чуда, тепла, доброй сказки... Ждут, конечно, любви. А она придёт скромно и незаметно, чтобы навсегда изменить чью-то жизнь. Как же закончится их сказка? Хорошо или плохо? Совсем не хочется, чтобы было, как у Шекспира: «нет повести печальнее на свете». Но правда такова, что и за дружбу, и за любовь приходится бороться. И нельзя сказать, позади ли самое худшее... Но теперь преодолевать препятствия будет не так тяжело. Серому уж точно помогут, а он поможет в ответ. Он обрёл силу, о которой даже не мечтал. Семью, о которой долгое время не подозревал. И нового замечательного друга.       Возможно, лучшего на всём белом свете друга...