ветви алой калины

я буду лишь натянутой струной, лишь ветром меж каштановых ветвей, одним мгновением, мелодией одной, которую захочешь ты напеть, я буду бликом солнца на стекле и чем-то крошечным, но тёплым на ладонях, которое способно тех согреть, однажды кто покинул порог дома и не нашёл затем пути назад (я эту боль узнала по себе ведь), кто в руки взял однажды автомат и потерялся меж чужих деревьев. а в моём доме ландыши росли, и мне туда так хочется вернуться, сказать родным местам одно «прости», от холодов нечаянно проснуться, увидеть, как цветёт в саду июнь, и подарить ему свою улыбку, случайное, несмелое «люблю», встречающая скрипами калитка... всё это называется незламність — упав, вставать с отвагою с колен, ростком пробиться сквозь любые камни и сжечь чужую ненависть лишь в тлен, чтобы потом из тлена и из пепла цвела такая нежная любовь. пусть с неба будут сыпаться кометы, пусть между рёбер застывает боль, но то, что не убило, — укрепляет. и мы сквозь беды станем лишь сильней; во мраке свет становится наградой, и солнца видеть луч легко во тьме, а лето, что добыли мы чрез бури, ведь правда ощущается теплей? пройдут и полные молчания минуты, тогда мы во весь голос сможем петь, и после сна пробудится цветение, весна вернётся, счастьем переполнена. как взлёт — не научиться без падения. как звук — награда за извечное безмолвие. я буду только маленькой струной, единственной в огромном жадном мире, но мне на это будет всё равно, я превращусь в мелодию на лире, всем сердцем и душой я буду петь — уверен будет голос мой и прочен. порой ведь даже на одной струне сыграть возможно песню лучше прочих.