Волшебная сказка

Эмма сидела на пшенично-лавандовом поле, вплетая в волосы лиловые цветки. Жизнь ее была наполнена любовью и смыслом, но вдруг лазурное небо омрачили темные тучи, пронзенные золотыми копьями молний. Солнце скрылось, и все вокруг резко потемнело, стало душно и страшно. Эмма смотрела по сторонам, часто дыша, думая, куда бы спрятаться от надвигающейся грозы. Вокруг, насколько хватало глаз, не было ни единого дерева или куста. Ветер гулял по пшеничным колосьям, пригибая их к трескающейся земле. Стало тревожно и холодно. На руках поднялись тонкие, едва заметные светлые волоски, и по коже пробежали неприятные мурашки. В глазах стало горячо. Сверкнула молния и следом загрохотал гром, в котором Эмма, вздрогнув, расслышала надсадный хриплый голос, звавший Эмму. Огромная багровая туча вдруг трансформировалась в лицо старой женщины. Эмма никогда не видела ее живой, но интуитивно узнала: это Кора, мать Регины, и она очень зла. Туча приблизилась к Эмме и почти заглотила ее дрожащую фигуру. Множащийся голос звучал со всех сторон опасным предупреждением. Кора тянула к Эмме руки, из-под прогнившей кожи виднелись белые кости. Она коснулась живота Эммы, и сквозь внешние стенки, проникла пальцами внутрь, пытаясь достать еще неродившегося ребенка. Эмма онемела от ужаса и побежала от Коры. – Отдай мне ребенка, он поможет вернуть мне мое могущество! - кричала Кора. Эмма прикрывала раздувшийся до невозможных размеров живот, чувствуя, как там внутри брыкается и прыгает ребенок, он очень боялся и бился ручками и ножками о стенки матки. Больно и жутко. Бежать становилось труднее, ноги точно увязали в зыбкой земле, а Кора все не отставала. В конце концов, она настигла Эмму, снова засунула руки в ее живот, и тут такая невыносимая боль пронзила Эмму от макушки до пяток. Голова стала подобна чугунному котлу, в котором закипала, пузырясь, раскаленная лава. По кровеносным сосудам, щелкая, как электрический ток, текла такая сила, которую невозможно было контролировать и сдерживать. Она вырывалась из пальцев всполохами белого пламени. Кора поглотила Эмму, погрузив ее в черную пелену, но Эмма выставила руки вперед и, пронзительно завизжала, даже не зная, что нужно делать. Просто всю свою ярость и весь свой страх вложила в движение руками. Из ладоней вырвался столп ослепительного света, и он разрезал Кору на части, растворяя ее в дымке рассыпающегося сна. На крики прибежала Регина, села на кровать, стала будить Эмму. – Что случилось? – встревоженно спросила она, приобнимая Эмму. Эмма проснулась в холодном поту, часто дыша и полыхая жаром. Губы у нее дрожали. И она никак не могла подобрать слова и только судорожно прижимала ладони к животу, словно защищая его. Она мельком взглянула в окно: на темном небе дрожала, точно тряслась от хохота кроваво-красная луна, в облике которой можно было разглядеть лицо Коры. Эмма снова закричала и плотно прижалась к Регине. – Тише, – Регина укачивала Эмму, гладя ее по голове. – Мне приснилась твоя мать, – сдавленно всхлипнула Эмма и заплакала. – Она хотела забрать нашего ребенка. Почему все хотят отнять его у меня? – Потому что это необычный ребенок, – ответила Регина, стирая слезы Эммы. – Но у них все равно ничего не получится, Ни во сне, ни наяву. Ты мне веришь? – Тебе я верю, – тихо прошептала Эмма, увидев в темных глазах Регины звездное сияние, величие и безграничность Космоса. – Но я не верю себе, со мной что-то не так. Я чувствую это. – Что именно ты чувствуешь? – спросила Регина, хмурясь. – Как будто у меня вместо крови лава. Я чувствую, будто в глаза мне встроили лазеры, а в мышцы влили особой кислоты, и я в любой момент могу превратиться в монстра-убийцу, и уничтожить все вокруг. Мне так страшно. – О! Это проснулась его магическая сила, – Регина ласково постучала пальцами по животу Эммы. – И она конфликтует с твоей. – У меня есть магическая сила? – удивилась Эмма. – Конечно, есть, – ответила Регина и насмешливо спросила. – Или ты все еще не веришь в магию? – Слушай, я видела, как ты превращаешься в медведицу, я теперь во что угодно поверю, – засмеялась Эмма. – Только вот – в чем же моя сила проявляется? – Ну хотя бы в твоей интуиции, без нее ты бы никогда не нашла бы дорогу к моему дому. – Подожди, а разве это не ты наколдовала, чтобы я пришла? И послала за мной Румпельштильцхена? – спросила Эмма. – Я только отправила зов во Вселенную, но только ты услышала его и откликнулась. В этом твоя сила. Но теперь ее становится все больше. Тебе нужно научиться управлять ею. Завтра же мы начнем занятия. – О нет! – безрадостно протянула Эмма, оглядываясь в поисках гримуара, который должен был лежать под подушкой, но его там не оказалось. – Да. Только теперь не рассуждения, а чистая практика, – Регина достала гримуар из тумбочки и отдала Эмме. Эмма подозрительно прищурилась. – Ты читала, да? – спросила она, с пристрастием осматривая гримуар и улавливая на страницах горьковатый запах морошки и хвои. – Вообще-то это не очень вежливо. – Запиши свой сон, – Регина как будто не услышала замечания, но взгляд у нее был слегка виноватый и одновременно смеющийся. Эмма взяла ручку и стала торопливо записывать, пытаясь поймать и запечатлеть на страницах ускользающий сон. Вспоминая его, похолодела: – Слушай, у тебя в комнате… труп Коры… – проговорила она напряженно. – Надо избавиться от него. Иначе она не оставит нас в покое. – Да, – тяжело вздохнула Регина, бледнея. – Я тебе помогу, надо отпускать своих мертвецов, – Эмма уложила голову на плечо Регины. *** Собравшись с духом, Эмма все же зашла снова в спальню Регины, осмотреть все то, что напугало ее в прошлый раз. Теперь здесь было гораздо светлее, поэтому не так страшно. Скелет Коры все еще лежал на постели, умиротворенный и неподвижный, разве что – увеличилось количество цветов, рассыпанных вокруг него. Надо было заняться похоронами. Эмма не особо много знала обо всех этих погребальных обрядах, но то, что с Корой надо было как-то правильно проститься, было очевидно. Для начала, конечно, убрать ее тело из комнаты и все там очистить от тлетворного духа смерти. Регина наколдовала гроб, куда Эмма стала осторожно складывать останки Коры. Закончив с этим, она обнаружила под одеялом красный гримуар. Отложила его. Магической силой Регина подняла гроб и осторожно провела через распахнутое окно, ветка раскидистой яблони подхватила его и опустила на землю. Эмма собрала с кровати постельное белье, и свернув его в огромный ком, сбросила его туда же, в окно. Свежий воздух и солнечный свет заполнили душное пространство комнаты и разогнал тени, что таились в углах. Стало легче дышать. Регина отнесла гроб в баню, где предстояло провести обряд прощания, а Эмма осталась прибираться в комнате. Но хватило ее ненадолго. Ее дразнил красный гримуар Коры, и она не удержалась и решилась прочитать его. Она хотела прочитать лишь страничку, не больше, но так увлеклась, что сама не заметила, как провалилась в историю, рассказанную на желтоватых страницах. *** Из подробных записей Коры Эммы узнала много интересного и необычного. Например, о том, как была зачата Регина. Кора писала, что ей было необходимо продолжить свой древний ведьмовский род, и не просто продолжить, но воспитать и передать свою силу следующему поколению. Никто из встреченных мужчин не годился на роль отца, и тогда Кора решилась вызвать Бьерна, медвежьего бога, чтобы от него родить могущественного колдуна. Или колдунью. Эмма немного смущалась и краснела, читая, как Кора в красках расписывала страх и благоговение перед Бьерном, медвежьим духом, явившимся к ней в лунную ночь Имблока. И каким-то внутренним женским чутьем Кора сразу поняла, что обряд прошел успешно, и она зачала. Беременность проходила тяжело – все-таки не каждая женщина, пусть и ведьма, может выносить и родить медвежьего ребенка, это требовало много энергии. Все же Кора не жалела о том, что пошла на это. Узнав о таком запретном колдовстве, ее изгнали из деревни, погрязшей в косности и непонимании сил природы. Уже почти подходил срок родить. Коре нужно было отыскать новый дом. Она встретила лесничего Генри, который и приютил ее у себя, в домике на краю леса. Генри стал для Коры надежным спутником, а для Регины хорошим отцом, хоть и не обладал достаточной мужской энергетикой и не был наделен даром магии, да и вообще, по меркам Коры, был человеком слишком слабым и мягкотелым. Но он помогал ей растить дочь, не испугавшись ее медвежьего обличья, и Кора была благодарна ему за это. Кора всю себя посвятила воспитанию Регины, обучала ее природной магии, передавая в наследство свои знания и волшебную силу. Регина быстро училась и уже в пять лет помогала Коре в знахарстве, а в некоторые дни она, обращаясь в медведицу, охотилась в лесу, принося домой тушки мелких зверей и птиц. Иногда ловила рыбу. Поначалу превращения Регины проходили нелегко: она теряла контроль над собой, не узнавала никого и, опьяненная звериной яростью, готова была убить тех, кто кормил ее и заботился о ней. Генри научил ее сдержанности и терпению, а Кора показала, как свой гнев перенаправлять в магию. Потом Кора с Региной перебрались в город Сторибрук, построенный рядом с лесом молодым проповедником Самаэлем Голдом. Там Кора открыла свою цветочную лавку, где продавала диковинные цветы и душистые травы, а также занималась целительством и гаданием. Кроме того, ее часто звали в дом к роженицам. Она приводила с собой Регину, показывая ей, как принимать роды и какие обряды проводить, чтобы защитить ребенка от негативной энергии. Горожане официально были, конечно, против магии, Самаэль Голд на своих проповедях часто обличал темных колдунов и ведьм, но Коре удалось подружиться с ним и убедить, что ее магия никак не противоречит вере в Бога Солнца. Она писала – “магия – это не вопрос веры, она существует независимо от того, верят в нее или нет, но человек, который открыт потоку – замечает ее, а скептик часто отворачивается от очевидных вещей, не вписывающихся в его картину мира”. Так они и жили в относительной гармонии, разделив влияние над Сторибруком. Пока Регине не исполнилось восемнадцать лет. Тогда в ее жизни появился первый мужчина. Дэниэль. Кора, конечно, была резко против их отношений, о чем в довольно грубой форме писала на страницах своего гримуара, считая, что Дэниэль совсем не из их круга и не может стать достойной парой для ее дочери, но Регина была так влюблена в него и встречалась с ним тайком, думая, что Кора ничего не знает об этом. Кора знала и ужасно злилась, прочитав в картах, что эта любовь приведет к трагическим последствиям, за которые придется потом долго расплачиваться. Она сказала об этом Регине, но та, ослепленная чувством, не слушала ее предупреждений. Однажды глубокой ночью Кора проснулась от того, что услышала, как с полки сама по себе упала священная чаша и разбилась на множество осколков. Кора сразу поняла, что случилось что-то страшное. Она собрала осколки в поясной мешочек и стала искать Регину, но той не оказалось в доме. Наскоро одевшись, Кора выбежала на улицу и увидела, как там, где жил Дэниэль, разгорался пожар. Она помчалась туда. Оказалось, что Дэниэль как-то узнал медвежий секрет Регины. Он решил сжечь ее шубу, чтобы Регина больше не превращалась в зверя, уничтожив тем самым часть ее сущности. Как только шуба оказалась в печи – все тело Регины самовозгорелось изнутри негасимым огнем, она истошно вопила, сгорая и сжигая все, к чему прикасалась. Регина обернулась медведицей, ее шерсть вздымалась языками красного пламени. Дэниэля она убила первым, разорвала его одним резким движением, тот даже вскрикнуть не успел. Даже когда прибежавшая на крик Кора вытащила из огня шубу и потушила ее, было уже поздно. Не помня себя от боли, Регина носилась по городу, поджигая дома и людей. Она затоптала их и обрушилась чудовищной угрозой, от которой не спасали ни мольбы, ни оружие. Регина была в бешенстве и в бешенстве она неслась туда, где когда-то находила покой и уют – в дом лесничего. Кора вызвала дождь, но он не мог потушить огонь, которым пылала Регина, убегая все дальше в лес. Кора бежала за ней, защитив себя магическим куполом. Генри выбежал им навстречу, пытался остановить, успокоить Регину, взывая к тому человеческому, что болезненно истлевало в ней, но она все еще была поглощена своей агонией и широким размахом горящей лапы ударила его, рассекая пополам. Поняв, что натворила, она в ужасе отступила, взревев. Генри умер не сразу, перед смертью он успел сказать Регине что-то такое, отчего ее душа присмирела, и она смогла снова стать человеком, освобождаясь из огненного кольца охватившего ее безумия. Продолжая гореть и тлеть, она рухнула на землю. Наконец-то дождь смог залить водой это ужасное пламя. По злой иронии шуба нисколько не пострадала. Эмма захлопнула гримуар не в силах читать дальше. По ее лицу струились слезы. Даже сквозь равнодушные буквы она чувствовала боль и ужас матери, видящей страдания дочери, о боли самой Регины и говорить не приходилось. Эмма дала себе время немного отдышаться и успокоить несущееся вскачь сердце. Выдохнув, все же продолжила читать, потому что ей было необходимо знать эту историю до конца, чтобы лучше понять Регину. После этой кошмарной ночи Кора долго выхаживала Регину. Никакие целебные растения и отвары не могли ей вернуть то, что она потеряла, настолько сильно Регина пострадала от магического огня. Все лицо и тело были страшно обожжены чуть не до костей, смотреть на это было невыносимо, и Кора, описывая все это, явно не сдерживала слез, каплями чернил расплывающиеся на страницах ее откровений. Почти год Кора не отходила от постели Регины, пытаясь как-то пробудить ее к жизни. Регина была в отчаянии. Она не могла даже плакать, потому что слезы приносили ей нестерпимую боль, словно кислота, обжигали лицо. Она не хотела ни есть, ни пить и все спрашивала мать, зачем она продолжает бороться за ее жизнь. Эмма вспомнила, как задавала похожие вопросы Регине, и только теперь поняла, как ей, наверное, было больно слышать подобное. Вскоре стало понятно, что пламя лишило Регину не только внешности: выжженная изнутри, она утратила способность стать матерью. Со временем Кора научила Регину магией скрывать свои повреждения и создала ей иллюзию былой красоты, только все это было наносное, боль никуда не ушла, она явно точила изнутри, и Кора никак не могла в этом помочь. Сторибрук исчез, будто его стерли с лица земли, и, как ни пыталась Кора, она не могла его найти, поняв, что Голд, скорее всего, создал вокруг него защитный купол, из-за которого его невозможно просто так увидеть, если только кто-то из жителей не позовет туда, но после всего, что произошло, никто, конечно, не собирался звать в Сторибрук Кору и особенно Регину. Кора планировала переехать с Региной куда-нибудь еще, но сначала у Регины попросту не было сил, а потом магия стала постепенно исчезать из всего мира, сохранившись лишь в небольшом лесу, в котором они так и остались жить в изоляции ото всех. Последняя запись в гримуаре Коры была довольно лаконична. – Время мое на исходе. Я очень устала. И дальше – обрыв. Эмма закрыла гримуар и только тогда заметила, что Регина уже давно стояла рядом и молча смотрела, как она читает. – “Вообще-то, это не очень вежливо”, – передразнила Регина, но заметив слезы в глазах Эммы, смягчилась, коснувшись ее плеча. – Все в порядке? Зажмурившись, Эмма прижалась заплаканным лицом к животу Регины. Душа ее была в смятении. – Мне так жаль, что тебе пришлось пережить такую ужасную боль, – тихо вздохнула Эмма. – Ты так много страдала. – Ничего, – печально и как будто внутрь себя улыбнулась Регина, поглаживая Эмму по волосам. – Это в прошлом. Сейчас все хорошо. Пойдем. *** Прочитав над гробом прощальный заговор и пропев особую заупокойную мантру, Регина волшебной силой вынесла гроб во двор, где была разложена погребальная крада. Регина подожгла костер щелчком пальцев. Эмма обняла ее, положила голову на плечо. Вместе они смотрели, как холодные лиловые языки магического пламени медленно и неизбежно пожирают то, что когда-то было Корой Миллс, могущественной колдуньей, повелительницей сил природы, которая, увы, даже зная наперед будущее, так и не смогла защитить от него свою единственную дочь. – Прощаешь ли ты ее? – спросила Эмма, сжимая руки Регины. – Отпускаешь? – Да, прощаю, отпускаю, – проговорила Регина, и слезы покоя и облегчения сверкали в ее глазах. Эмма еще крепче прижала ее к себе. От Коры осталась лишь горстка красного пепла, что развеялся по ветру, удобряя почву для цветущего сада.