Сирень

Америка любит цветы. Таскает их себе в кабинет, в личную комнату, гостиную, кухню, на крыльцо дома и внутренний двор, и дарит. Дарит много цветов. Почти на каждой их встрече Союз получает небольшой букетик, либо лично в руки, либо он совершенно незаметно появляется в рабочем кабинете, а рядом с ними записка от Аме. Первое время его этими же букетами пиздили. Больно, шипами по идеальному личику, под громкое возмущение и ответный удар под легкие или в солнечное плетение (выше он не достал). Сидели потом вдвоем, обробатывали царапины, Союз аккуратно клеил пластыри с мишками, Америка смеялся что это вообще-то портит его имидж, но не протестовал. Так что ничего из этого не вышло, как таскал, — так и носит, разве что перестал розы носить, шипами больно все-таки. Союз может и выглядит грозно, так смотрит на эти букеты несчастные, словно злится, словно не нравится ему такое внимание, но в глубине души где-то считает это американское упорство забавно-глупым. И милым. Потому что это абсолютно в стиле Аме. И каждый букет имеет свое значение. Каждый цветок собирается с определенной мыслью, Америка лично ведь их делает, это как хобби. Заучивает значение цветов и собирает так, чтобы выразить свои чувства.

***

Союз умирает. Америка на похранах даже не был, не считал нужным является и к могиле не ходил ни разу, ни цветочка не положил. Но сейчас… Просто захотелось. Ага. Абсолютно никакой причины. Машина на кладбище заворачивает, Америка выходит и всматривается вдаль. Могильных камней много, все стоят по рядочкам, — у некоторых памятники небольшие. Он от Украины узнал, что у Союза тоже небольшой есть, с его фотографией, цитатой того же Украины «он хоть и херовый отец, но на памятник все скинулись, это просто… Знаешь, как благодарность что ли? За то что не бросил». На него правда за вопросы такие странно смотрели, как же Соединённые Штаты Америки, которые не почтили своим присутствием сами похроны, и откровенно смеялись когда сама мысль о его смерти была высказана спрашивал о таком… Но рассказывали. Америка проходится вдоль рядов могильных, смотрит ищет ту самую. Находит. Памятник действительно есть, с фотографией его, на которой он улыбается (одной из тех особеных улыбок, только для семьи. Это кажется просто неправильным, скребёт под сердцем), в своей шапке ушанке стоит и смешных очках для зрения, сзади виднеется советов дом. Могила выглядит неухоженно. Высокая трава, заросшая сорниками, камень памятника покрыт грязью. «Ну привет, Союз» Америка криво улыбается, смеётся хрипло. Ложит под камень серый букет. Фиолетовый нежно-нежно, яркий для такого мрачного места. Сирень. Букет небольшой, ровно двенадцать веточек, сейчас все равно не сезон. «Я хотел базилика горшок принести, но подумал что сирень тебе больше понравится. Удивительно что за столько лет я ни разу тебе её не дарил представляешь?» Мерика садится прямо напротив камня, вздыхает. Начинает говорить перед камнем, ничего важного, просто какие-то глупости, пустой незамысловатый трепет, только как он умеет. Слов много, а смысла почти нет, его нужно крупицами вылавливать из диалога. Но серому камню это не нужно. Америка тяжело вздыхает, смотря на часы, проходит около двадцати минут с того момента как он сидит здесь. Из горла вырывается жалкий всхлип, США аккуратно встаёт с места, приподнимая черные очки и вытирая глаза рукавом дорогого костюма и уходит прочь, не оборачивась. А на могиле остается одинокий букет сирени