Мы обезоружены

мы с тобой обязательно встретимся, когда на небо взойдут два полумесяца, и я спою тебе песню о вечности.

© скилз – два полумесяца.

Успокоиться ей пришлось, иначе бы мыслить рационально не получилось. Сделав глубокий вдох и выдох, приводит в норму дыхание. Да и голову тоже. Срывы не что-то новое, что делать прекрасно знает. Слезы стереть получается, а вот восстановить макияж никак. И с чего она только так уверилась, что это именно её брат? Просто в мысль вцепилась и всё, но это совсем не её стиль. Думать надо на холодную голову. Надо разузнать действительно ли Олег погиб в тот день. Чересчур много проблем на голову свалилось, можно сказать спасибо, что хотя бы рабочие вопросы не подключились. Да и хорошо, что не сразу двинулась в офис Разумовского, иначе от позора бы не отмылась потом. Слишком много мыслей для одной головы и это надо выстроить в один последовательный ряд. Мест куда податься и узнать всё — слишком много, возможностей тоже. Однако надо сделать то, на что она слишком долго не решалась. Поехать на кладбище. Посмотреть в лицо главной боли и страху. Если это действительно он, то могилы не будет. От того так страшно давать себе надежды. Ехать за город в будний день — сущий ад, но откладывать это дело, не было никакого желания. Поэтому выруливает с парковки, выстраивая в навигаторе маршрут до Павловска. Показывает добрых два часа, учитывая пробки. Почему похороны состоялись вне черты города — до сих пор секрет для Евы. Путь занял чуть меньше обещанного, что не могло не порадовать, хотя вставать из одной получасовой пробки в другую, тот еще гемор. Электронная сигарета из рук не выпускалась, нервами, тараканы в голове, играли соло партию. Мысли и переживания давили на черепную коробку, и по ощущениям сейчас всё бы валилось из рук. Ева всегда считала себя собранной и холодной в критических ситуациях, многое в жизни повидала, но сейчас не могла просто взять себя в руки. Она бы и не подумала, что ситуация примет такой поворот. И если это действительно окажется правдой, то… Это очень многое поменяет. Хотя бы для неё самой. По дороге она захватила два букета: для отца и матери. И игрушку в виде волка, но молилась, молилась тому, в кого перестала верить много лет назад, чтобы она её оставила не на нужной могиле. Руки холодные, в горле сухо, а сделать полный вдох, чтобы успокоится, кажется невозможным. Она не чувствовала подобного даже перед первым заседанием в качестве адвоката. Только когда, узнала о смерти. На негнущихся ногах приходиться обойти добрую часть здоровенного кладбища, чтобы отыскать нужные плиты. Лишь заметив надпись с нужной фамилией, замерла. Казалось, что мир поплыл, но это лишь слезы. «Волкова Анна Васильевна» пустые слова на холодной плите для многих, но целый мир для Ева. Растирает сильнее тушь рукой, шумно выдыхает, выдавив улыбку, проводит кончиками пальцев по плите. — Привет, мам, прости, что так долго. Мы поговорим, обещаю, я пришла наконец-то. Но сначала мне нужно убедиться, что Олежа не с тобой, — шепчет, слова даются слишком тяжело, но камень падает с души. Словно огромный груз с плеч. Трепетно кладет букет белые лилии рядом. Проходится вдоль и готова благодарить, что их похоронили рядом. Сергей был её настоящим отцом, но никак не кровный, — Пап, я пришла. Не такая я уж и трусиха. Горький смешок, но руки ледяные. Не дышит, смотрит на следующий, а потом дальше и дальше. Ноги сами ведут. Нет, тут его нет. Ни единой могилы для «Олега Сергеевича Волкова». В конце ряда валится на колени и смеётся, громко, надрывно. Смех плавно переливается в истерику, и теперь не заботит окружающее. В голове одна мысль: Олег не мертв. И все эти годы она не подозревала, не искала и даже не допускала такую мысль. Именно из-за ее глупости каждый из них потерял столько времени, были так одновременно далеко и так близко. Она допустила это.

***

Сколько времени прошло сказать сложно. Голова ватная, каждый звук отдается головной болью. Срываться на слезы сил уже не было, а в чувства привела старушка, видимо пришедшая кого-то «навестить». — Милочка, с вами все хорошо? — пыхтит женщина, будто она ей на хвост наступила. Поэтому приходиться хвататься за остатки сил и вставать, оттряхивая грязь со штанов. Иначе ещё тут проваляется не пойми сколько, пока её саму тут за местную не сочтут. — Да, да… Спасибо, — немногословно говорит Ева, не глядя и не слушая, шагая прочь. Она обязательно ещё вернется, но надо решить вопрос с живыми. С живым. В машине даже не хочет смотреть на себя в отражение, и так знает, что выглядит нелицеприятно, но макияж последнее, что её заботит. Закуривает и начинает думать. Слишком много надо решить, а в первую очередь куда ехать для начала. Можно и Грома достать, чтобы он ей архивы поднял по старой «дружбе», все равно особым порядколюбием не отличается. Однако шанс того, что он её пошлет велик, а объяснять свою жизнь и давить на жалость — желания никакого не было. Остается вариант детского дома, Татьяна Михайловна вряд ли откажет, даже если это не совсем законно — распространять личную информацию, но самый лучший исход. Она убедиться, что это действительно он. Днем с горячей головы не подумала узнать, кто родители того Олега и что с ними. Первоначальное дело Чумного Доктора отошло назад, и даже если это Разумовский, она вытрясет всю информацию о брате. Но подход нужен менее радикальный, у девушки не горит особое желание защищать себя потом в суде. Поэтому тушит окурок, захлопнув двери машины, лезет в телефон. Пытаться добиться аудиенции у Разумовским через посредника кажется слишком долгим и муторным, поэтому ищет непосредственно аккаунт его самого. Придется немного халтурить и давить на совесть, но сейчас Ева не думает о принципах честности. Это слишком важно для неё самой. «Добрый день, Сергей, это Ева Волкова. Адвокат, которая помогала Алексею Макарову. Прошу прощения за то, что тревожу, но хотела бы попросить вас об услуге. Это личное дело и сможете помочь только вы. Раз уж я отказалась от денежной награды, а вы отчего то чувствуете себя виноватым, прошу отплатить мне так, буду наглой. Заранее спасибо.» Сообщение изначально не предполагает отказа, а тут уже понимая натуру Разумовского, не сложно понять, что ему будет сложно сказать «нет». Да, письмо давящее, но Ева… Ева готова вгрызаться зубами за надежду, пойдет на любые методы, лишь бы найти брата, а что будет дальше неважно. Она прежде потеряла это всё и не сможет позволить по такой глупости, сейчас упустить это. Ситуация… Её вообще сложно как-то охарактеризовать. Событий выше крыши, силы закончились уже полностью и оставалось лишь сидеть, уставившись в потолок. Казалось, что времени нет, но торопиться было некуда. Олег не убежит куда-то, а будет жить так же как и всегда. И только сейчас она подумала, почему он сам не захотел никак с ней связаться? Ситуация запутанная до предела и все это навалилось, как снежный ком. Хотелось закрыть глаза и уснуть, но делать это напротив кладбища звучит уже менее заманчиво. Так, что она заводит машину и едет домой.

***

Уже дома хотелось свалиться на кровать и забыть всё, погрузившись в объятья Морфея. Чувствовала Ева словно выжатый лимон, но позволить себе сейчас расслабиться не может, наверняка начнет загонять себя в пущу темных мыслей. И ещё больше поэтому не хотелось оставаться одной, но если позвонит Веронике, то придется рассказывать всё. Плюсы в этом есть, она поможет, однако… Страх сглазить тихо пищал внутри, даже если она и не верила в эту чушь, пока сама во всем не убедиться, не будет об этом никому трепать. Внутри было пусто. Ева должна быть счастлива, что Олег жив, что есть все шансы встретиться, но… Столько воды утекло и задумайся она чуть раньше об этом… — Нет, всё хватит уже сопли распускать. Меня убедили, что он мертв, а я поверила. Сейчас я могу лишь что-то исправить, — выдохнув, говорит себе под нос, опустившись в кресло. Но потом в голову ударяет мысль и она подскакивает с места, скидывает с полки книги, перелистывая каждую, пока из очередной не вылетает фотография. Очень старая, слегка пожелтевшая, а сама картинка смазана, но в ней было море эмоций и памяти. Маленький мальчик, лет пяти, корчил недовольную рожицу, рядом стояла девочка с темными волосами, подставив рожки. Сзади их обнимала молодая пара. Ева поджала губы, обводя лицо мальчика пальцем, зажмурила глаза, — Я и подумать не могла, что увижу тебя. Закрыла все в своей памяти, будто бы могла забыть. Боже… Я ведь скучаю, каждый день. Мне так страшно было идти на кладбище это, будто если бы пришла, разрушила фантазия, что вы просто где-то далеко. А вы ведь недалеко, — шепчет она, в полную пустоту и единственные слушатели, когда-то счастливые воспоминания, их лица. Девушка вернулась в кресло, проводя по лицу рукой. Кажется она последние несколько лет столько воды не выводила. Жила в новом мире, где прошлое осталось позади. А оно не осталось. Глядя на фотографию, берет телефон и набирает нужный контакт, спустя несколько гудков, говорит, — Снова здравствуйте, Татьяна Михайловна, вы уж простите, что я зачастила. Я хотела бы попросить вас о личном. — Здравствуйте, Ева Александровна. Да что вы, я всегда открыта для вас. Что-то случилось? — голос женщины уставший, но даже так слышно, что она улыбается, на фон лишь слышны детские крики. — Как я и сказала это по личному делу, я пойму, если откажите. Я хотела бы узнать у вас насчет Олега Волкова, про которого вы мне рассказывали утром. Мне нужна информация, что с его семьей. Мне бы это очень помогло для моего… Расследования. Его это не коснется, это просто сопутствующая информация, но я была бы вам по век благодарна, — спокойно произносит она, однако самой совсем не спокойно. Для чего ей это делится не имело смысла, не нужно знать посторонним людям. Хотя по общей фамилии можно легко сделать выводы. — Ох, мне действительно нельзя такую информацию распространять, но сделаем для вас исключение. Подождите, мне нужно найти его документы, давно же это было, — по-доброму говорит воспитательница, но ком с души падает. Она узнает точно и это даст ей возможность копать дальше. — Нашла! Так, погодите секунду. Вот. Родители: Анна и Сергей Волковы, оба погибли, о других родственниках не упоминается, — на фоне шелестят бумаги, а сердце падает вниз. Кажется все пазлы встали на место, — Извините, Ева Александровна никакой информации больше нет. Я не буду расспрашивать вас, рада если смогла помочь. — Да, да, спасибо… Вы и правда помогли мне, я… Благодарю за помощь, ещё раз извините за поздний звонок, до свидания, — быстро говорит Ева и сбрасывает трубку. Наверняка Татьяна всё поняла, только абсолютно безмозглый не понял бы. Неважно. Это и правда её Олег. И в документах не было указано, что у него есть сестра и тётка, иначе бы их не имели права разлучать. Оксана. Крыса, абсолютно бессердечная. Наверняка за деньги откупилась и получила поддельная документы. Но ради чего? — Она мне всё объяснит, — сквозь зубы шепчет она, глядя на фотографию, стукнула по подлокотнику. А пока, у неё появился шанс разобраться во всём и заново обрести утраченную семью.