Жестокая реальность

От лица Гарри — Сириус! — закричал я, входя в дом. — Сириус, скорее, нам нужно срочно поговорить! Прошло около двух минут, прежде чем он спустился. С тех пор как мы с Гермионой спасли его от поцелуя дементора, прошло несколько месяцев. Теперь он стал выглядеть почти как обычный человек: подкачался, подстригся, хотя сохранил привычную длину. Уже не тень Азкабана, но всё же с той неугасимой искрой в глазах. Сейчас его волосы были растрёпаны, вероятно, я разбудил его. Обычно я бы извинился, но сегодня мне было не до этого — слишком много вопросов о Вивиан и о прошлом требовали немедленного ответа. — Что случилось, Гарри? — спросил он, немного взволнованно. — Нам предстоит долгий разговор, — сказал я твёрдо, — о прошлом и настоящем. Так что давай присядем. Думаю, тебе нужно будет позвать Римуса, чтобы мне рассказать всё в деталях. — Гарри, я ничего не понимаю. Ты объяснишь, в чём дело? — он выглядел растерянным, но мне было уже не до его замешательства. Я должен был знать наверняка насчёт Вивиан. — Ты расскажешь мне о моей сестре, или всё же позовёшь Римуса? Лицо Сириуса изменилось, едва я произнёс это слово. Он кивнул медленно. — Я пошлю ему потронус, — пробормотал он. — Думаю, он прибудет быстро. Откуда ты узнал, Гарри? — Сейчас это не имеет значения. Я пойду поем. Я сидел на кухне, машинально ковыряя вилкой остывший ужин, когда вошли двое мужчин. Сириус и Римус Люпин. По их лицам было ясно, что вопрос «Откуда ты знаешь?» мучил обоих. Мы молчали, и я просто кивнул им, давая понять, что пришло время объяснить всё. — Я жду, — сказал я ровно, — и хочу знать всё о моей сестре. Римус вздохнул и начал: — После окончания школы Лили и Джеймс переехали в поместье Поттеров и вскоре сыграли свадьбу. Это было начало, — он бросил взгляд на Сириуса, — а затем началась война, и все мы влились в ряды Ордена Феникса. Мы сражались, защищая маглов и волшебников, вытягивая друг друга из трудных ситуаций. Сириус продолжил, голос его был сдержан: — Примерно через два года после выпуска Лили забеременела. Мы все тогда узнали, что будет двойня. Радости не было предела. В те дни мы представляли себе будущее, каким оно должно было быть. — С этого момента, — снова заговорил Римус, — Лили перестала участвовать в миссиях Ордена. Она проводила время с подругой, Молли Уизли, которая тоже ждала ребёнка. Но тревога и волнение за нас всех очень сказались на её здоровье. 2 мая 1980 года, у неё начались преждевременные роды. — Она родила в больнице Святого Мунго в 3:33 ночи. Девочку. — Сириус тихо посмотрел мне в глаза. — Она родила твою сестру, Вивиан Лили Поттер. Я затаил дыхание. — А что было потом? Что было со мной? Почему я родился только через два месяца? — Мы сами не до конца понимали, что происходит, но попытаемся объяснить, — начал Сириус, вставая и наливая себе кофе. — Когда Вивиан родилась, её сразу унесли: она была недоношенной и крохотной. Целители в «Святом Мунго» не были уверены, что она выживет. А вот с тобой было иначе — по какой-то загадке ты не родился вместе с ней. Колдомедики сказали, что опасности для тебя не было, и Лили сможет доносить тебя до конца срока. Это и впрямь было каким-то чудом. Им пришлось строго запретить Лили волноваться. Но разве такое возможно, когда судьба её новорожденной дочери под вопросом? Да и постоянные вылазки Ордена, где участвовали мы с твоим отцом, лишь усиливали её тревогу. — Лили постоянно приходила в «Мунго», чтобы побыть рядом с Вивиан. Целители считали, что это идёт на пользу вам обоим, — добавил Римус, его взгляд был сосредоточен, он словно проживал это заново, глядя мне прямо в глаза. — Они утверждали, что между вами существует связь, и вы будто помогаете друг другу выжить. Вивиан провела в больнице два месяца, и как только ты родился, вас обоих забрали домой. Он на мгновение умолк, затем продолжил: — Именно в то время на всю Англию прогремело пророчество. Римус начал читать его почти шёпотом, но с каждым словом голос его крепчал: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…» — Тогда Дамблдор предложил вашим родителям защиту, и они согласились. Ты знаешь эту историю, Гарри, не буду повторять? — Римус, нахмурившись, ждал моего ответа, и я кивнул. — Хорошо. До того как ваши родители ушли в укрытие, мы провели ритуал. Твоим крёстным стал Сириус, а крёстной матерью — Марлин Маккиннон ныне мертвая. Для Вивиан — это были я и Молли Уизли. После этого ваша семья жила под защитой в Годриковой впадине. Что случилось в ту злополучную ночь — мы до сих пор не знаем. Сириус молчал, слова словно застряли у него в горле, и Римус закончил за него, лицо его посуровело, как грозовая туча. — Мы знаем лишь одно: Лили, Джеймс и Вивиан… они все погибли. Ты один остался жив. После этого тебя забрали и отправили к Дурслям, а твою семью похоронили в Годриковой впадине. Такова вся правда, которую мы знаем, Гарри. Я сидел в оцепенении, подбирая слова. Как спросить? Но мне нужно было знать. — Вы уверены, что она мертва? Сириус и Римус переглянулись, и, не колеблясь, ответили в один голос: — Да. — Тогда почему я сегодня видел её живой? — вырвалось у меня. — Она здорова, выглядит прекрасно, и… она очень красивая. Мы с ней словно две капли воды. Вы уверены, что она мертва? — Где ты её видел? — Сириус, казалось, с трудом выговорил это. — В парке. Мы договорились встретиться там. Сириус и Римус переглянулись, явно ошеломленные. По их лицам было видно: они считали, что сказали всю правду. — Гарри, расскажи всё с самого начала, — попросил Римус, сдерживая волнение. Я глубоко вздохнул и рассказал всё, не упуская ни одной детали. Я поведал им о своём первом сне, который пришёл ко мне в десять лет, о длинных перерывах между нашими встречами, о её загадочном появлении каждую ночь в последнее время. Я не утаил ничего, выплеснул все свои догадки и чувства. Когда я закончил, Сириус и Римус молчали, словно не зная, что сказать. Их лица были загадочно неподвижны, и я не мог понять, то ли это радость, то ли гнев, то ли недоумение. Прошло, наверное, пять минут, прежде чем они очнулись от своего молчания. Оба переглянулись и начали тихо о чём-то договариваться. Наконец Римус трансгрессировал, оставив нас с Сириусом. Сириус выглядел напряжённым, взгляд его был отсутствующим, и ни одного слова не сорвалось с его губ. Я остался рядом с ним, чувствуя, что в тишине дома над нами нависло что-то невероятно важное.