60 лет и 60 веков

Солнце медленно пряталось за горизонт, посылая земле всё меньше своих лучей. От реки потянуло сырым холодом, а сгущающиеся сумерки постепенно переходили в осенний вечер. Демон всё так же сидел под деревом, вперив невидящий взгляд в холодную реку. Перед его мысленным взором старой кинолентой плыли воспоминания: вот Эдемский сад, а вот разговор в беседке, вот времена Потопа, вот 1941-й, Голгофа, ужин в "Ритце", подвал тюрьмы во времена Революции... За шесть тысяч лет воспоминаний было много, но важными были лишь те, что связаны с ангелом. Каждое из них одновременно и согревало, и причиняло боль, но Кроули бережно перебирал их, как старые фотографии. Он не заметил, как ветреная ночь укрыла мир. Небесное покрывало недолго успело посверкать звёздами, затянувшись тяжёлыми свинцовыми тучами. Кроули этого всего не замечал. Он был во власти безжалостной памяти, кружащей его израненное сердце в водовороте памятных событий. Его чувствительное к холоду тело оцепенело, но демон ощущал себя в тёплом солнечном дне. Это был Райский сад. Его первый выход на поверхность. Он ещё не привык к новому облику, не совсем освоился в теле второй ипостаси. Когда Змий появился из-под земли, на него обрушилось всё многообразие цвета, света, звуков и запахов. Его чувствительное новое тело ощущало всё и сразу, все органы чувств были напряжены до предела, окружающий мир ощущался слишком остро и обилие информации повергло демона в кратковременный шок. Первое, что чётко ощутил демон, приходя в себя - тепло. Ему было тепло. Тепло было повсюду: в солнечных лучах, в лёгком ветерке, тёплой была земля под чувствительным брюшком. И Змий растворился в этом тепле, наслаждаясь. Затем привыкнувшие к свету глаза различили цвета и предметы. Всё было такое яркое и большое! Он откуда-то знал, что это - дерево, а это - бабочка, что трава вокруг него зелёная, а яблоко на нужном ему дереве - красное. Но он не помнил, откуда эти знания. Как только он попытался ухватить ускользающее воспоминание, сильная боль пронзила и без того постоянно болевшие остатки крыльев, и змеиное тело рефлекторно свернулось в клубок. Полежав так немного, он услышал голоса. Это были мужчина и женщина (наученный опытом, Змий просто принял тот факт, что знает такие вещи). Ему нужно было двигаться туда, к людям. Только он собрался поползти, как к голосам добавился третий. Но это был не просто голос: он будто ощущался одновременно всеми органами чувств, был везде и нигде. И Кроули, в то время носивший немного другое имя, откуда-то знал этот голос. Он сам не заметил, как подполз ближе. От этого голоса чувствовалось мягкое тепло, будто окутывающее саму сущность, касающееся каждого атома в мягкой ласке. И всё внутри демона задрожало, он сделал глубокий вдох (хотя змеям этого не нужно), осознав, что волшебное тепло расслабило огрызки обугленных крыльев, спрятанных в эфирном плане, и боль в них утихла. Это было так неожиданно, так невероятно, что Змий замешкался, потерявшись в ощущениях. Очнулся он только когда люди вновь остались одни, а боль вернулась. Ещё раз вздохнув, огромная чёрная змея поползла к яблоне, чтобы выполнить приказ. *** Деревья в парке шуршали и скрипели под порывами холодного ветра, что выл и стенал у демона над головой. На реке вздымались волны, с шумным плеском разбиваясь о берег. Бурая опавшая листва то взмывала ввысь, гонимая ветром, то кружилась в маленьких смерчиках на дороге. Кроули казалось, что это вновь шумят зелёные кроны в Эдемском Саду и сочные злаки над его головой. Юрко лавируя между до одури ароматными цветами, Змий обогнул весело журчащий ручей, выполз на полянку - и тут увидел её. Он откуда-то знал, что видит её не впервые, но совершенно не помнил её облика. Она была прекрасна. Сидя на невысокой мягкой кочке и чуть склонившись, она очищала какой-то фрукт, аккуратно складывая кожуру горкой и что-то тихо напевая. Её блестящие длинные волосы волнами спадали на плечи и закрывали часть лица. Безупречная мягкая кожа будто светилась под лучами солнца. Тонкие пальцы двигались быстро и точно, не позволяя пролиться и капле сока. Она была нага и свободна, и каждая клеточка её тела была совершенна. Ведь это была Первая Женщина. Кроули застыл, ещё не замеченный, и долго любовался, чувствуя внутри какую-то неясную затаённую тоску. Может, потому, что не мог, не имел права так общаться с ней, как ангелы? Он и сам не знал. Почему-то ему и хотелось быть ближе, и одновременно не хотелось, будто было смутное плохое предчувствие. И всё же он решил приблизиться. Немного уменьшился в размерах, чтоб не напугать, и осторожно выполз к краю полянки. Она заметила его и подняла голову, перестав напевать. О, её лицо было ещё прекраснее, чем он думал. Милый маленький носик над пухлыми розовыми губками и огромные блестящие глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами. Она улыбнулась ему, и сердце Кроули пропустило удар при виде ямочек, что появились на её щеках. Он всегда ценил красоту и любил всё красивое. И Первая Женщина, совершенное Творение Великой Матери, привела его в неописуемый восторг. - Здравствуй, Божье Создание! - Мелодичным голосом обратились к нему и Змий, вздрогнув, от неожиданности шмыгнул обратно в траву. Прекрасные брови Женщины нахмурились в огорчении, но она не рассердилась, а протянула к нему руку и ласково позвала: - Не бойся, я тебя не обижу, - И снова улыбнулась. - Ну же, иди ко мне. Змий осторожно выполз на полянку целиком и застыл, ожидая реакции. Его двухметровое чёрное тело с жёлтыми глазами и красным брюшком могло нешуточно напугать, потому он был готов снова скрыться в траве за миг. Но Женщина ещё не знала ни опасностей, ни боли, а потому только слегка удивилась, а затем взгляд её стал мягким и восхищённым. - Какой ты красивый!.. - Прошептала она и снова протянула к нему руку. Если бы змеи краснели, то Кроули вспыхнул бы отчаянно ярким румянцем, но ему повезло, потому его смущение осталось незамеченным. Он медленно пополз к протянутой руке, не сводя внимательного взгляда с прекрасного лица. - Я Ева, - представилась Женщина, позволяя Змию приблизиться и, видимо, пытаясь успокоить его ласковым голосом. - Скоро придёт Адам. Он большой и сильный, но ты его не бойся, он не обидит тебя. Змий на пробу доверчиво ткнулся носом в кончик пальца и тут же опустил голову к земле, нервно пробуя воздух языком. Ева плавно спустилась с кочки и опустилась перед ним на колени прямо на землю. Её мягкая маленькая ладошка нежно погладила его по голове. Это было так неожиданно и приятно! В груди появилось неизвестное щемящее чувство, и всё существо окутало знакомое тепло, вновь унимая боль. Так, наверное, ощущалась любовь Матери, там, Наверху, только в разы́ сильнее. И Кроули захотелось расплакаться. Вновь ему повезло, что змеи не плачут. А потому он просто немного поластился к руке, а потом ткнулся носом в маленькую ладонь. Ева засмеялась. Самым чистым, самым красивым смехом. А затем наклонилась и поцеловала его между сверкающих золотых глаз. Как хорошо, что змеи не падают в обморок! Он ещё не знал, что такое "поцелуй". Но это был его первый поцелуй, и это было очень приятно. Опьянённый ощущениями, Змий осмелел и положил голову Еве на колени. Продолжая гладить чешуйчатую голову, она предложила ему фрукт, что до сих пор держала в другой руке. Кроули вежливо понюхал его, но не взял. Ева снова засмеялась и стала есть сама. Ошалевший от собственной смелости Змий аккуратно обвил свои кольца вокруг ног сидящей Евы и блаженно задремал. *** Над Лондоном бушевала гроза. Мощные потоки небесных вод обрушились на город, будто цунами. Яркие ветвистые молнии освещали тяжёлые хмурые тучи, что будто цеплялись за крыши домов, грозясь вот-вот рухнуть на головы прохожих. Будто залпы множества пушек, грохотал гром, заставляя машины испуганно взвывать сигнализацией. Видимость была практически нулевая. По тротуарам мчались мутные потоки воды и спешащие укрыться люди. На один из перекрёстков выскочил парень в кедах, джинсах и красной футболке, пытающийся совладать с рвущимся из рук оранжевым зонтом. К груди он прижимал чёрный тканевый рюкзак. Зонтик нещадно рвало́ из рук, выворачивало наизнанку. Светлые волосы юноши уже намокли, потемнели от влаги и липли к лицу, футболка на спине, прилипнув, рельефно очерчивала позвоночник и острые лопатки. В кедах давно хлюпала вода, ибо дождевые "речки" на тротуарах бушевали уже выше щиколоток. Несмотря на холодную погоду, куртки на парне не было. Наконец, особо сильный порыв ветра снова вывернул зонт, выгибая спицы, сломал несколько и, оторвав с одной стороны ткань от металлического "скелета", умчался прочь. Зонтик в руках парня тут же скукожился и обвис, как переспевший подосиновик. Над улицей разнёсся отчаянный крик: - О нет! Мои конспекты!..