scream

      

***

       — Ты со мной? — спросила Вонëн однажды, украдкой сжимая в кулаках мягкую ткань своего пышного платья. Юджин склонила голову чуть в бок, наблюдая за тем как тонкую, хрупкую фигуру Чан ласкают последние лучи закатного солнца. Как чëрные словно смоль волосы переливаются всеми оттенками алого.        Вокруг них, словно таинственный, сказочные заросли раскинулись пышные клумбы королевского сада. Вечерами, здесь особенно сильно пахло молодыми, готовыми вот-вот распустить свои бутоны сливовыми деревьями. А ещё немного ночной свежестью и свежескошенной травой. И во всëм этом пейзаже Вонëн выглядела как нельзя уместнее. Её мягкие, идеально выверенные природой черты лица, её ласковый но уверенный взгляд... Только платье было слишком броским, из красного, словно сам закат, бархата.        И Юджин задумалась. Отвернулась и смотрела теперь чуть хмуро в даль, вспоминая всё, что связывало её с этой сильной и уверенной девушкой. С прекраснейшей из женщин. Всё-всë, от самой первой встречи, до этого момента. Каждый их совместный шаг. Каждую ошибку, каждую победу. И воспоминания проносились перед её внутренним взором, словно живописные картинки из детской книжки.        В каждом воспоминании, с самого детства и до этого момента, рядом с Юджин была Вонëн. И Вонëн сияла. Своей улыбкой мягкой, с поволокой усталости. Своими движениями плавными, аристократично выверенными. Своими мыслями чистыми, словно буйный горный родник.        Вонëн обернулась через плечо, заглянула в глаза, и неизбежно прикоснулась к самым глубоким, самым потаëнным на глубине души чувствам. И во взгляде её сейчас легко читалась столь несвойственная ей неуверенность напополам с болью. Столь несвойственная ей тоска, обычно запертая на сотни замков настолько глубоко, что даже сама Юджин не всегда способна была увидеть и ощутить.        Ан прикрыла глаза, чувствуя, как мятежный порыв ветра выбил несколько прядей из аккуратной причëски. Теперь волосы хлестали по щекам, отвлекая от мыслей, но Юджин не спешила поправлять их, нет. Сейчас, она погружалась всё глубже и глубже в пучины своей памяти. Разбирала себя на мельчайшие составляющие, чтобы принять самое верное, самое взвешенное из всех возможных решение. Единственное верное.        — Ан Юджин — произнесла тогда старшая, кланяясь на мужской манер, и Вонëн рассмеялась невольно, пряча настоящие эмоции за изящным веером, разрисованным пышными бутонами георгинов. Так нелепо. Люди вокруг них кружились в танцах, расходились в любезностях, слово за словом создавая свою собственную паутину липкой лжи.        Музыка приятно ласкала слух. Оркестр играл Шопена, но слышал ли его тогда хоть кто-то? Юджин не знала. Бал всё сильнее вступал в силу, время близилось к полуночи, а гости всё прибывали и прибывали. Постепенно становилось душно. Воздух наполнился дурманом от вина и женских духов. А Вонëн наклонилась чуть ниже, и шепнула на ухо, опаляя дыханием.        — Давай сбежим? Вы же согласны похитить меня, госпожа Ан, м? — и Юджин, вместо ответа, протянула ей свою, облачëнную в идеально белую шëлковую перчатку, ладонь.        — Для вас, просто Юджин — Вонëн приняла её с благодарностью, кивнула сдержанно и сжала крепко-крепко. Словно рука Юджин в тот момент была тем единственным, что связывает её с этим миром. Словно эта рука в тот момент стала её благословением и её спасением. Вонëн позволила вывести себя в сад.        Ночь в королевском саду была прекрасна. Они остановились около клумбы с акациями и остались в одиночестве. До дальней части сада, в которой они спрятались от всеобщей суеты, почти не доносились разговоры, но музыку едва-едва возможно было различить. И Юджин не помнит точно, что происходило тогда в её голове, но она, позабыв о своëм высоком статусе, поклонилась, вновь протягивая Вонëн ладонь.        — Позволите пригласить вас на танец, Миледи? — Вонëн рассмеялась звонко, совсем не так, как там, на балу. Сейчас всем своим существом она напоминала только-только распустившуюся лилию. Она пахла спелыми сливами и немного азалией, Юджин нравилось.        В тот вечер они словно нашли друг в друге что-то настоящее. Мягкое, искренне.        Лишь через несколько дней Юджин узнала, что там, на балу, она познакомилась с третьей принцессой, младшей дочерью короля. И в тот день, в тронном зале, среди цветов амариллиса, Вонëн бросалась в глаза словно самая нежная нимфея. Они были неразлучны с тех пор. Вонëн — маленькая принцесса, запертая в своëм хрустальном замке. И Юджин — её самый преданный соратник.        Юджин дарила ей гвоздики в букетах, Вонëн улыбалась устало и... И Юджин честно не помнит, не может сказать, в какой момент дружба их превратилась во что-то большее. Более волнующее. Более яркое. Более запретное. В какой момент рядом с Вонëн ей стало не просто легко, но... Это произошло. Просто однажды, когда они в очередной раз гуляли по саду, Юджин залюбовалась Вонëн, окружëнной цветами.        Просто однажды, Юджин поймала себя на мысли о том, что мечтает поцеловать её ладонь точно также, как делают это многочисленные кавалеры.        — Я не могу так больше — Сказала Вонëн однажды вечером. Последние лучи заката словно крепкие объятия, сомкнулись на её сияющей фигуре, и Юджин нахмурилась, встревоженная признанием. Вонëн помолчала ещё с минуты и, словно решившись, спросила несмело:        — Ты со мной?        — До последнего вздоха        — Тогда давай сбежим? Ты же похитишь меня, да?