Напечатала туминское

      Каменные стены и скрипучий деревянный пол паба на окраине Дублина насквозь пропахли кислым пивом и забродившими фруктами эля. Горечь граничит с едким запахом пота уставших рабочих, которые ищут в массивной кружке пенного успокоения и мимолетного счастья. Сынмин и не помнит, каким образом оказался в Ирландии. Каким образом шагал по вымощенной булыжником улице Дублина и нашел этот захудалый паб. Во всяком случае, теперь он сидит напротив скучающего бармена, который уже десятый раз прочищает потрёпанной щёткой стеклянный гранитный стакан.       Ким недоверчиво косится на стаканчик виски, который ему любезно одолжил «на попробовать» добрый дядечка-ирландец. Правда, теперь этот добряк валялся где-то в пыльном углу, куда даже искусственный фикус было жалко поставить.       — Соджу по-лучше будет, а? — на соседний барный стул кто-то жёстко плюхается и ноет: — сидушка неудобная. Хозяин, кто ж такие стулья для посетителей-то ставит?       Бармен безразлично жмёт плечами и отходит в другую сторону, где на столике едва дышал, но продолжал пачкать пушистую бороду в пене мужичок, лет за шестьдесят.       — Долго бегать собрался, Сынмин-а? — произносят по-корейски и Ким устало выдыхает.       — Скоро собирался вернуться, — отвечает Сынмин, подушечками пальцев играясь с гранями стакана. — А ты, Минхо-хëн, соскучился что-ли?       Ли громко фыркает и достаёт из кармана огромной куртки в темно-зеленой расцветке небольшую флягу.       — Соджу будешь? — он откупоривает крышку и чуть переваливается через стол, чтобы схватить начищенный стакан. — Всяко наше лучше будет, чем эта брехня.       — Откажусь, — выпрямив спину, отвечает Ким и подносит к губам спиртное угощение. — Хочу ещё и эль попробовать.       — Тьфу, — плюётся Минхо и делает резкий выдох, чтобы залпом осушить родимую сотню. — Свою классику надо знать!       По хриплому старому радио запевает волынка и произносится ряд непонятных Сынмину слов, где он распознал только «мёртвый пират» и «выпьем пива».              — Возвращаемся, беглец, — настаивает Минхо, поправляя спутанные волосы. — Здесь слишком влажно.       Но Ким его и не слышит. Делает зазывающий жест рукой и просит:       — Фруктового эля, хозяин!