До скорой встречи

***

      — Серьёзно? — чужое недоумение, казалось, можно ощутить кончиками пальцев. Сцена театра, запах деревянного пола и бархатной обивки стульев, давящая тишина и прищур зелёных с карим отливом глаз. Алиса не волнуется. Нет. Ну... Может совсем чуть-чуть.       — Да, а что? — Алиса правда искренне не понимает, почему подруга так реагирует. Да, цветы. Да, жёлтые. Да, тюльпаны. Она же сама говорила, что любит получать цветы после выступлений, тем более выдалась такая возможность. Флориография наука занимательная, необычная и многогранная. Очень полезная в некоторых ситуациях. В таких ситуациях, как, например, сейчас. Спустя столько лет Алиса ожидает всего. Криков, ссор, ругани. Возможно, даже драки — избиения, потому что на подругу девушка руку не подымет, да и в этой ситуации виновата только она. Тогда, в момент принятия решения, прервавшего их общение на долгие шесть лет, в голове существовала лишь одна мысль — осознание. Правду рассказать пришлось бы рано или поздно. Мягко, не ломая нежное подростковое сердце. Она так и поступила. Слишком поздно в такой ситуации, но призналась. Спектакль давно закончился, и в здании остались разве что они, сторож и уборщики. Алиса совершено не удивлена, что Варя выбрала театральный институт. Ещё тогда, когда подруга радостно заявила, что её приняли в кружок в обычной музыкальной школе, она поняла: от сцены девушка не откажется даже под страхом смерти. Аплодисменты и овации зрителей для Вари словно второе дыхание, смысл существования и поддержка самооценки. Эдакая подушка безопасности на все случаи жизни. Варвара Гундарева жила театром, не видела другого смысла своей жизни. Театр стал её отдушиной, неким храмом, в котором спокойствие нашли и душа, и тело. Мысли о том, что она предала лучшую подругу, отчаянно грызут разум. И отвлечься от них не получается.       — Это... — младшая переводит взгляд на букет. В зелёных глазах читается странная смесь эмоций, — жёлтые тюльпаны, — взгляд вновь обращённый на подругу, смягчается, а голос приобретает нотки смеха. — Я ценю твой юмор и заботу, Лиса, но не стоило. Правда.       — Юмор? Ты сейчас серьёзно? — ситуация даже близко не кажется смешной. Алиса всё и всех бросила, уехала, оборвав связи. Бросила её. Ей абсолютно не смешно. Уж точно не сейчас, когда нужно буквально из пепла возродить дружеские отношения. Ничего лучше, чем прийти на спектакль, девушка не придумала. Долго сомневалась, взвешивая все за и против, несколько раз отменяла бронь билетов. Однако наконец-то собралась с силами, даже решила немного покреативить. И после стольких лет она слышит... это? Удивительно и бесчувственно, Варвара Алексеевна. — Не понимаю тебя, Варя.       — Знаешь, как в песне, — она беззаботно пожимает плечами, напевая: — Жёлтые тюльпаны...       — Вестники разлуки? — нервно улыбаясь, продолжает Алиса.       — Нет. Совсем нет, Лиса, — тихий фырк и объятия, столь нежные, столь значимые приносят облегчение. Это необходимые касания и девушка буквально чувствует, как исчезает груз, невидимой массой давивший на плечи всё это время. Они помирились? Так просто? — Я рада, что ты приехала.       — И даже не будешь ругаться? На тебя не похоже, — хитрый прищур голубых глаз и слегка склонённая набок голова. Жест, которым девушка выражала игривый настрой и лёгкое недоумение одновременно. Варя узнаёт его моментально. Лиса, натуральная лиса. Отчего-то становится тепло на душе.       — Я уже не тот подросток, устраивающий истерики на пустом месте. Сейчас я чувствую, — она хмыкает, ненадолго прерывается, подбирая слова. Игривый тон появляется сам собой. — облегчение? Наверное, это оно. Ты ведь в порядке. Жива и здорова, — взгляд Гундаревой становится непривычно холодным. Сквозь убийственно ледяной тон проскальзывает тень заботы. Тень. Не более. — Но я всё ещё не понимаю, что произошло. Видела тебя в новостях, но... Почему ты вдруг уехала, ничего не сказав?       — Я не знала как... — пол под ногами оказывается очень интересным объектом для изучения на время разговора. — Неужели ты не поняла мои намёки?       — Намёки? О, конечно. Открытка на день рождения стала лучшим, — она делает невидимые кавычки пальцами и едва удерживается от закатывания глаз, — подарком, — что бы Варя ни говорила, она буквально чувствует, как начинает вскипать. — Ты серьёзно думала, что меня это обрадует?

***

      — Поздравляю, — Алиса нежно улыбается, оценивая внешний вид подруги. Как всегда безупречная. Она молча протягивает пакет с подарками. Варя рада, значит и Алиса рада, что Варя рада. Парадокс, но кто им запретит? В комнате царил лёгкий хаос. Разбросанная по столу канцелярия — гелиевые ручки, карандаши, стикеры, скрепки, клей, ножницы — бумага — и офисная, и цветная — и множество набросков. На кровати лежит пакет, молочная шоколадка с орешками и плюшевая игрушка. Карты таро вместе с новой книгой и парой свечей уже упакованы отдельно. Над столом была закреплена схема окончательного варианта подарка. Остатки цветной бумаги валялись где-то на полу. Пару бумажных лент, которые показались девушке не такими красивыми, как остальные, стащил кот.       — Наверное, это лучшее решение, — Алиса откидывается на спину стула, устало вздыхая. Она рассматривает получившуюся открытку, довольно улыбаясь. Длиной в её рост плюс две трети — девять листов формата А4 — огромная открытка с таким же огромным посланием. Здесь было всё: начиная от момента как они познакомились и заканчивая пожеланиями на будущее. Она добавляет на последней странице витиеватым почерком лаконичное "Verzeih mir, bitte". В голосе знакомый голос шепчет радостное "немка". Варя сможет её понять. Алиса очень на это надеется.       — Это правда она?! — всплеск эмоций контролировать не получается, как бы Варя не пыталась. Это определённо лучший подарок на день рождения. Она дарила такие открытки всем своим дорогим людям. Ей же — никто. До этого момента.       — Да, это она, — тихий выдох и улыбка. Не подаём виду. Варя должна была догадаться, но если и нет, открытка всё объяснит. В день её отъезда. Жестоко, но она не знает, как сказать прямо.       — Лиса, ты лучшая! — девушка бросается на подругу, едва ли не душа в объятиях. — Спасибо-спасибо-спасибо!       — Только... — она аккуратно перенимает ладони Вари, сжимая, при этом глядя прямо в глаза. — У меня небольшая просьба. Сможешь распечатать её в день, указанный на конверте?       — Странно, но... — хочется спросить почему. Многое не понятно, но если Алиса просит, значит на то есть причина. Вполне адекватная причина. — Ладно. Как скажешь, Лиса.

***

      — Я тогда и не подозревала, что ты так со мной поступишь, — лицо, казалось бы, не выражает абсолютно никаких эмоций, но вот глаза говорят многое. И в этом бесконечном омуте зелёных глаз Алиса видит совсем не то, что хотела бы. Тишина театра давит на уши. Хочется отвлечься хоть на что-то, но думать о чём-то другом не получается. В голове лишь её голос и ничей больше.       — Ты всё-таки злишься, — выдыхает Алиса. Она не удивлена. Слишком очевидно это было. — Позволишь рассказать всё как было?       — А это что-то изменит?       — Тебе решать, Варя. В любом случае, ты ведь помнишь тот день, когда мы в последний раз гуляли по городу? Июнь удивлял своей переменчивой погодой. То дожди, то жара, то резкий холод. И всё это в рамках одной недели. Биполярное расстройство в самом ярком проявлении. Иначе и назвать нельзя. Однако были дни, когда стихия решала смиловаться над ничтожными людишками. В Мурманске ведь тоже бывают солнечные дни. Подгадав идеальный момент, девочки решили выбраться погулять в центр города. Простое человеческое взять перекус и пройтись не понятно куда и с какой целью.       — Ужасная жара, — Алиса устало заливает в себя остатки молочного коктейля, не обращая внимание на кривляния подруги и "Боже, как ты это пьёшь?" буквально написанное на её лице. Алисе всё нравится в отличие от некоторых. — Лучше бы в дождь пошли.       — И не говори, — Варя по ощущениям похожа на пластилин. Нужно не забыть проклясть Гидрометцентр за очень точные предсказания погоды. Наполовину съеденый и вновь жестоко укушенный чикенбургер с ней полностью согласен. — Свариться можно.       — Вкусно? — хмыкает девушка, замечая, как Варя с неподдельным удовольствием на лице пережёвывает очередной кусочек.       — Очень, — подлая ухмылка сама лезет на лицо наравне с мурчащим тембром голоса. — А тебе?       — Не начинай, — недовольно стонет Алиса. Она уже вдоволь наслушалась шуточек о коктейле. Глупая и совершенно наглая ложь. Коктейль, к слову, успел хорошо нагреться несмотря на присутствие в том льда. В соотношении пятьдесят на пятьдесят. Чёртовы работники общепита. Опять разбавляют и без того разбавленные напитки. Интересно: так во всех подобных заведениях? Хотелось бы узнать. А для этого придётся как минимум один раз оказаться в другом городе. В голову внезапно ударяет безумная идея. — А если...?       — А если что? — недоверчиво хмурится девушка.       — Если бы мы переехали в другой город, а лучше в другую страну. Сначала поступлю я, ты же, — Алиса прикусывает губу, едва сдерживая смех, — малявка.       — Эй! И что, что мне тринадцать? Ты не намного старше! — чикенбургер, кажется, и вовсе перестаёт интересовать девушку в такой момент.       — Мне шестнадцать, — безоговорочная победа. Против возраста ничего не попишешь. — Ну, так вот. Сначала поступлю я, обоснуюсь немного. А потом уже приедешь ты, как поступишь. Будем вместе снимать квартиру. Как тебе идея?       — Замечательно. Я согласна, — вполне твёрдо звучит в ответ. И не понять сразу: шутит девушка или нет.       — Серьёзно? — Алиса резко останавливается от неожиданности. Она только что... Что?       — Конечно, — мягкая улыбка успокаивает. В зелёных глазах нет ни намёка на ложь. — А почему бы и да? Всё равно здесь ловить нечего. А так у нас есть все шансы.       — Хочешь сказать, что это был намёк? — девушка складывает руки на груди, заставляя подругу сутулиться под уничижительным взглядом. Она-то думала, что это очередная шутка, а оно вот как вышло. Иронично. — Хреновый какой-то.       — Можно и так сказать, — взгляд цепляется за один из бутонов тюльпана. Отчего-то на душе безумно горько. — Я ещё не знала, смогу ли поступить, но родители заставляли делать всё возможное. Я пыталась подготовиться морально, — грубое "Всё решено, дочь" до сих пор звучит в её голове. Всё правда было решено за них. Алиса наконец, перестав рассматривать пол, сталкивается взглядом с Варей. — И не смотри на меня так. Были моменты, когда я говорила прямо. Пыталась, по крайней мере.       — И какие же? — скепсис в чужом голосе, казалось бы, можно прощупать.       — Репетитор сказала, что у неё одна девочка поступила по квотам, — Алиса устало заваливается на кровать в позу звёздочки, наблюдая, как подруга красится. — Представляешь? Сдала два экзамена онлайн и дело с концом. Тц, везёт же некоторым, — она задумчиво поглаживает сфинкса, что настойчиво лезет в руки. Взгляд падает на ряд подсветки под подоконником и на потолке и на ночник в виде яйца дракона. Она знает, как здесь бывает светло ночью. Полки, забитые совершенно несочетающимися между собой вещами, как бы пародаксально не было, добавляли уюта. Про постор "Wanted" на стене Алиса предпочитает молчать даже в мыслях. Типичный подросток. Что с них взять? — Интересно, а у меня бы получилось?       — Ой, и не говори, везение вообще штука странная, — отзывается Варя, выискивая в косметичке тушь. — Вот Кирилл недавно сказал, что фотки мои редактировать не будет. На кой чёрт, спрашивается, мы выходили в дождь, покупали жёлтый дождевик и резиновые сапоги? Были бы у меня волосы синие, так ладно, сама бы закрасила ненужное. Но нет ведь! — девушка эмоционально всплескивает руками, недовольно цыкая, а после обращает внимание на собственное отражение, аккуратно нанося тушь на ресницы. — Тоже мне, мужик. Пообещал. Ненавижу тех, кто не сдерживает свои обещания, — буквально шипит она. — А про поступление, — Варя на секунду задумывается, расслаблено улыбаясь. — Ты же у нас умная. Смогла бы, думаю.       — На "говорила прямо" не очень-то тянет, знаешь ли, — Варвара поджимает губы, уводя взгляд. Есть в словах подруги доля правды. Возможно, где-то виновата и сама Варя.       — Да ну? — Алиса недовольно выгибает бровь, продолжая. Звук работающего телевизора изредка разбавляется шумом машин и криками с улицы. Если комната Вари была похожа на комнату типичного подростка со всеми из этого вытекающими, то в комнате Алисы всё было несколько иначе. Аккуратно сложенные стопки книг на полках, карта мира на стене, серые обои с рисунком ёлочек, такой же серый ламинат и серая мебель. В комнате, казалось, всё было серым. Даже сама девушка. Лишь голубые глаза выделялись из общей серой массы.       — Если бы мы прощались на вокзале, я бы тебя не отпустила. Никогда-никогда. И пусть весь мир ждёт, — честно признаётся Алиса, поглаживая красные волосы. Свежая краска ещё не сошла с кожи, поэтому девушка иногда натыкается на красные "островки", загоняя краску под недовольные такими вольностями ногти. Варя удобно устроилась головой у неё на коленях, едва не мурча от приятных поглаживаний. Её всё устраивает. И странная обстановка комнаты, и посторонние шумы, мешающие и изредка заставляющие вздрагивать, и практически полное отсутствие разнообразия цветовой палитры.       — Гладь осторожнее, — полусонно отзывается девушка, слегка смещаясь, чтобы им было удобнее. — Краска ведь останется. Мицелярки у нас нет, как ты помнишь.       — Как скажешь, культурный кот мой, — тихо посмеивается Алиса. Милота, да и только. Подруга в самом деле была своеобразным котом в человеческом теле. Гладить, любить и кормить — большего ей и не нужно.       — А ты тогда культурный лещ, — как само собой разумеещееся отвечает Гундарева. То ли задеть пытается, то ли действительно так считает. Не понятно.       — Эй! Обидно вообще-то.       — Всё объективно: я культурный кот, на культурно пса ты не похожа, — она слегка поворачивает голову, чтобы взглянуть на подругу. — Остаётся лещ.       — Сама ты лещ, — недовольно бурчит Алиса, отворачиваясь. Взгляд падает на недописанный реферат по биологии. Чёрт. Родители снова будут ругаться. Не впервой, но всё же неприятно. Да и девушке всё равно придется учиться там, где она не хочет. Родители всё решат. Почему бы не провести это время с действительно дорогим человеком? — Подруга, называется.       — Не обижайся, Лиса, — она рукой тянется, чтобы повернуть лицо подруги на себя. Алиса не сопротивляется такому порыву. Даже не думает сопротивляться. — Мы обе кошки. Что с нас взять? — громкий "Мря!" от чёрного кота, запрыгнувшего к ним на кровать, служит своеобразным ответом. — Видишь, твой мужчина с этим полностью согласен.       — Пх, не буду, — она возобновляет поглаживания, довольно выдыхая. — Вот только я совершенно не понимаю, зачем ты покрасилась.       — Не начинай, — Варя недовольно закатывает глаза, возвращаясь в прежнюю позу. — Гладь давай.       — Тогда я действительно хотела признаться. Правда, — Алиса печально вздыхает, скрещивая руки на груди. То ли попытка казаться уверенной в себе, то ли попытка защититься, то ли успокоиться. Она и сама не понимает. — В тот день я наконец-то набралась смелости сознаться, но ты сама увела разговор в другое русло. Я решила: не судьба. Варя ей не отвечает, всматривается странно в её глаза и выглядит грустной. Смесь эмоций в зелёных омутах прочитать почему-то не получается. Прошло шесть лет. Шесть чёртовых лет вдали друг от друга. Алиса намерена помириться. И пусть сейчас Варвара шипит и огрызается, после она скажет спасибо. Как раньше уже не будет, но они способны начать с чистого листа.

Ещё тогда, на вокзале, Алиса Кайтанова пообещала себе, что куда бы не отправила её жизнь, она справится. Они будут подругами несмотря ни на что.

Алиса обещание сдержала.