А можно и мне тоже умереть?

Слова Автора: событие выходит практически по канону

PS: Сюжет отчасти ускорен

Внимание: Присутствуют неподробные события, что погубит ваше здоровье, и повторяющие слова!

***

8 марта 2005 год

      —Этот долгожданный день наконец-то начался, — подумал блондин с голубыми глазами с бликом надежды. Незабываемая ночь, являющаяся одной из невероятно запоминающейся в жизни «плаксивого героя» Ханагаки Такемичи, у которого переросли причины для продолжительного существования. Слова, произнесённые «главой» Токийской Свастики, известной как Тосва и возглавляемой Сано Манджиро и Рюгуджи Кеном, шокировали каждого подчинённого, находящегося в храме Мусаши на территории банды, и каждый из них возражали против решения, заявленным человеком.       Изначально Доракен ошеломляюще смотрел на своего лучшего друга, словно никогда не подумал бы, что услышит именно от него, заявляющего окончательное решение. Несмотря на ту трагедию, отношение между ними постепенно переросло. Это всегда нужно и должно. Откровенно говоря, Доракен, доверившись другу, уважает его решение на всё сто. С его точки зрения, наблюдать за Майки, окутанным призрачной атмосферой харизматичности и ощутить власти — это невероятно круто. Майки, по мнению Доракена, постоянно следует за девизом: «Если один из нас пострадает, мы защитим его… Банда, в которой все за одного, один за всех».       «Однако, это не значит, что так должно, а потому, Майки верен…»       Такемичи уверенно и с радостью следит за каждым человеком, стоящим напротив него. Однако он делает это с некоторым недоверием, потому что считает, что не имеет права смотреть на этих людей свысока, как если бы он был их начальником. На глазах Такемичи засиял яркий луч надежды, наполненный гордостью. Но этот луч не угаснет из-за чьего-то недоверия. Значит, он всё ещё остаётся Ханагаки Такемичи. Не замечая взглядов окружающих, которые отвлекают от возможности быть самим собой, он замечает знакомую фигуру. Из-за своих переживаний он почти забыл о ней. Парень понимал, что не все люди были бы согласны с решением «начальника», но в данном случае это исключение. Судя по всему, над территории банды «Токийской Свастики» повисла лёгкая напряженная атмосфера. Казалось бы, всё смешанно. В этот момент Такемичи вспомнил знаменитые слова: «Свастоны надеются на тебя». При таком раскладе он улыбался, и его сердце билось всё быстрее, когда в голове возникали, например, высокопарные речи. Заметив улыбку, Майки вышел вперёд и объявил своим подчинённым: — На этом собрание… Закончилось!       Топот шагов подчинённых наконец стих, унося с собой все сомнения и радости. Майки заметил Такемичи, который сидел на каменной ступеньке, и задумчиво посмотрел на его сгорбленную спину. Взгляд Такемичи был устремлён на его замёрзшие руки. Он приближается к нему медленно и бесшумно. Такемичи почувствовал это, даже не видя его. На несколько секунд он задумался о том, что ждёт его в будущем. Сможет ли он, возглавив Тосву, добиться нужного результата, если вернётся в своё время? Правильно ли он поступил? Взяв на себя ответственность за жизни людей, не станет ли его «я» из будущего лишать того, что раньше было для него важно и ради чего он мог бы отдать свою жизнь? Что бы ни спрашивал Такемичи, ответ всегда был связан с будущим. Казалось, что никакого «чуда» не случится. Услышав зов, блондин посмотрел на Майки, который сидел рядом с ним. Он посмотрел в глаза друга. Его голубые глаза были широко раскрыты, а взгляд друга был тёмным и безнадёжным. Казалось, что эти глаза могут затянуть его в свою бесконечную тьму. Отчаяние, не оставляя надежды, безжалостно сковывает сердце, причиняя ему боль. Но в один момент всё меняется, когда приходит пробуждение, которое рассеивает мрак. — Такемучи? — произнёс Майки, который до этого ждал, что его друг что-нибудь скажет. Но ответа не последовало.       Вскоре Такемичи вздрогнул, но быстро понял, что происходит, и спросил: — Майки? Что-то случилось? — «Казалось бы, что могло произойти? Но что-то увлекло меня». Манджиро ничего не сказал, только усмехнулся. Он заметил, что Ханагаки был задумчив после собрания Тосвы. — Ты… Небось, наложил в штаны после того, как стал главным в Токийской Свастики? — Майки усмехается и несильно хлопает его по плечу. Такемичи, не совсем понимая, что происходит, смотрит на друга и, ощутив неловкость, говорит: «Майки… Спасибо».        Услышав слова благодарности, Майки вздрогнул, но не перестал улыбаться. Ему было очень приятно слышать комплименты от человека, который напоминал ему его старшего брата — Шиничиро. Ханагаки заметил, что Манджиро испытывает эмоции, и почувствовал холодок, но неожиданно ему стало немного спокойнее. Это было действительно странно. Майки никогда не рассказывал о своих проблемах, потому что боялся, что его слова могут ранить близких людей, как пули. Он не подпускал никого близко к себе, кроме Доракена, которому полностью доверял. Такемичи видит, что Майки становится лучше, и понимает, что тьма, окружавшая его друга, понемногу рассеивается. Но, несмотря на это, Такемичи знает, что этот «мрак» никогда полностью не исчезнет. Ему нужен «хозяин», которого нужно покорить и, в зависимости от обстоятельств, объединить с собой. «Мрак» — это «Эго», вторая личность, с которой можно обсудить всё. Иными словами, в человеке как будто есть две души, которые могут обмениваться мыслями на расстоянии, как при телепатии. Кто-то, возможно, скажет, что это эгоцентричная речь. Если человек теряет рассудок, он может полагаться только на себя, на своё эго. Но какие действия будет совершать эго? Ответ прост: оно будет воплощать в реальность душевные желания. Как сказал Ханагаки: «Майки… Должен жить без него».        Люди осознают, что мир полон неожиданностей. Никто не может предсказать будущее за несколько секунд. Но можно ли утверждать, что Такемичи — единственный, кто способен путешествовать во времени? Это слишком смелое предположение. В реальности всё гораздо сложнее. Каков мир, такова реальность. Возвращаясь к героям, Такемичи замечает приближающих друзей к Майки, из которых заорал Пеян: — Я чё-то не вдупляю, а чё это значит?! — Не только он задавал этот вопрос. Командиры по очереди тоже спрашивали об этом — то с искренним интересом, то с недоверием, а порой и с грустью. Друзья Майки — Чифую, Пэян, братья Кавата, Доракен, Мицуя, Хаккай и Инуи — тоже хотели узнать ответ. Бывший командир Тосвы предполагал, что после его ухода не стоит ожидать хороших результатов. Он встал с каменной ступеньки и с улыбкой заявил: — Я просто хочу уйти на пике славы.       Командиры и другие люди могли бы согласиться с мнением Майки, но на этот раз они перешли границы: «Мы тоже хотим уйти вместе с вами». Однако бывший глава не давал им осуществить задуманное. — Просто... У меня есть преемник, который всегда мечтал пойти по моим стопам, — усмехнулся Манджиро, словно он уже давно придумал эту отговорку.       К слову, Такемичи вновь почувствовал, как сильно бьётся его сердце. Он не раз испытывал это ощущение в неопределённых ситуациях. Такемичи положил правую ладонь на левую грудь и прислушался к ритму своего сердца, который стал более учащённым. «Тудум» «Тудум» «Тудум» Кажется, Ханагаки был возбуждён этим «стуком», который его почему-то радовал. Уже некоторое время его одолевали навязчивые мысли: «План, план и ещё раз план». Даже после собрания, о котором объявил Майки, нельзя с уверенностью сказать, что он находится в стрессовом состоянии. Даже если это так, можно сказать, что с самого начала его жизнь была предрешена. Возможно, это произошло несколько лет, сотен или даже полвека назад, но от судьбы не уйти. Судьба — это спутник, который есть у каждого человека, животного и других живых существ. Она появляется, когда жизнь только зарождается. Мы не можем увидеть её, но она всегда рядом, как будто за спиной. Представим такое вот: Судьба — вага, нитка — управление и человек — кукла. Таким образом, человек не всегда поймет: что делает, как сделать, что нужно потом сделать. Именно Такемичи понимает это. Возможно, он только начал осознавать, но в конце концов поймёт и в конце своей жизни. Он скажет: «Жизнь — это любимый пазл Судьбы».       Вернёмся к Такемити. Он поднимается с каменной ступеньки и поднимает правый кулак вверх. Подумать только, он решительно заявляет друзьям, которые были в растерянности. — Пойдёте на берегу реки, откуда началась эпоха гопников?

Неделю спустя. 15 марта 2005 год. Святилище Мусаши

      Наступает ночь. Вскоре Ханагаки почему-то выбрал именно в этот день, ведь это не рандомно. К тому же, он стоит, держа левой рукой лопату, на другой территории, где нет поблизости друзей и возлюблённой, и смотрит, чей взгляд устремлён на свежую землю туда, где закопал и оставил коробочку с письмом. Другими словами, никогда не стоит забывать об этом обещании, которое дал себе Ханагаки: В двадцатом году он обязан вернуться именно сюда. — Что ж, а теперь мне нельзя забывать об этом. Через двенадцать лет, девятнадцатое июня, в день основания «свастонов», снова вернусь сюда! — Объявил Такемичи с улыбкой на лице и взглянул на чёрное небо без звёзд и облаков. Следовательно Ханагаки оставил лопату возле дерева и уходит с места «обещания». Гуляющий посреди ночи на детской площадке замечает друга с поднявшейся ладони: — Йо! — Поприветствовал Чифую и присаживается на качели. Такемичи присоединяется к нему, сидя на другой качели. С тех пор повисла тишина, которую позже нарушил Чифую. Судя по словам Чифую про возвращение, Ханагаки понимает, как он поживёт со скукой без него, а го противоположная версия «я», с которой практически сложно дружить, в другом смысле, понимать его. Чифую не настолько ненавидит, но, возможно, ему просто нравится общение с настоящим «Ханагаки» чем с «другим». Такемичи усмехается над тем, как Чифую искренно признаётся и откровенно. Его обрадовало такое складное отношение и что даже этой дружбой придётся дорожить посильнее. Следовательно, Чифую даже заявляет о встречи в будущем и что даже его словами шокировал бедного ошеломляющего Ханагаки. Тот улыбается, отвечая тем, что непременно встретит.

***

Ближе к часу ночи

      Ханагаки, после встречи Чифую находившийся по-прежнему на детской площадке, замечает приближающей фигуры: тот самый маленький Наото, младший брат его девушки, Хината. Тот подходит к нему медленным, но без намека страха шагом и взглянул на глазах старшего: голубые глаза с бликом надежды. Наото подумал о том, почему такой гопник понравился своей старшей сестре. Брюнет требовал в мыслях именно конкретный ответ. Блондин взглянул на младшего брата своей девушки и заговорил с волнением внутри груди: — Наото… Пожмём руку?       Их руки протянули друг другу медленно и как только соприкоснулись, Ханагаки закрывает глаза. Он чувствует громкий стук своего сердца, словно учуял тревогу. Пугающее чувство заставляло Ханагаки переволноваться и накручиваться в такой важной случай. Он не открывает глаза, но чувствует странную вещь, которая находится за его спиной. Будто он лежит. Точнее, он слегка ощутил холодок, дующий откуда-то. Ханагаки за пару секунду находился в сознании, но, вскоре, он отключился в неизвестном ему месте. Через пару часов начинается восход солнца, а если присмотреться на месте Ханагаки, то желтую форму не найти. Глаза блондина медленно открываются и прищуриваются. Подняв голову вверх, замечает над собой голубое небо без облаков. Кое-как он осторожно встает с грязной земли. «Почему-то мне кажется, что мой вес прибавился…». Его голова пошла кругом, почувствовав себя плохо, и он выдыхает неоднократно. Вскоре он учуял носом противный запах. Осмотрел себя, загрязнявшей одежды, и место, где долгое время лежал: мусорная развалка. Он спал на развалке, повторил Ханагаки, неверующий происходящего. И резко его взгляд бросаются по разным сторонам. Делая шаг вперёд, ему почему-то кажется знакомым местом. — Это место выглядит как для людей без денег… Он мне напоминает. Мой родной дом… — Проговорил Такемичи, вспомнив о неглубоком прошлом. Ища намёков живых людей, ему послушается шуршание, исходящего из тёмной переулки. Он резко повернул голову туда и замечает, расширяя свои глаза. Чёрный кот сидел ровно на серой крыше мусорного байка. Этот кот мяукает ему нежным тоном. Такемичи от этого не удивлялся, а от янтарных глаз кота. Ему сильно кого-то напоминает и бессознательно произнёс имени друга: — Кейске… Баджи. — «Которого не смог спасти…». Ханагаки с такой мыслью сделал унылое выражение. Этот кот, промурлыкавшись, спустился оттуда и подходит к нему ногам. Такемичи вовремя присел на корточки и ожидает дальнейшие действия кота. Чёрный кот вылизывает ему замерзшему пальчику, отчего Такемичи ощущает передающей теплоты. «Тепло…». Он зажмуривается при воспоминании Баджи того, кого невозможно вернуть. Никогда.       Такемичи подбирает его аккуратно и накрывает своей помятой круткой, несмотря на грязи, кот с янтарными глазами мурлыкает ему, намекая на то, как ему комфортно в тёплой крутке. Ханагаки улыбается краем губ и погладил мягко кистями пальцев по макушке черному коту. Он смотрит в глазах кота и говорит в мыслях: «Красиво…». Он повернул плечо и уходит из тёмной переулки на свет. Ступая на шаг вперёд, на глазах Такемичи преобразовалась знакомая фигура, которую назвал имени удивлённо: — Наото? — Тот брюнет подходит к нему и забирает обратно в той же переулке, словно прячутся от какой-то преступной организации. Он заявил слегка с переживанием о том, что времени не осталось и нужно поговорить. На что Такемичи оказался в замешательстве, подумав о том, что могло не так, учитывая, как он многое сделал в прошлое. Такемичи со внутренней тревогой на груди запрашивает у Наото, который как обычно работает полицейским, и тот был сначала рад к возвращению друга, но теперь вернулся к серьезному выражению. Ханагаки, гладя кота, который мурлыкает, как и всегда, ожидает ответа: — Такемичи, сейчас мы находимся в каком-то старом районе, о нём мало информации. Это место, в котором приходят люди без денег, выглядит заброшенным. Но… — Остановился паузой. Блондин до сих пор ждет ту, которая его успокоит. — На это раз… Всё стало хуже, Такемичи.       Услышав слова «стало хуже», а не «стало лучше», мир внутри его сердца перестал вращаться, словно время каким-то образом остановилось и перестал тикать по часовому стрелку. Часовая стрелка остановилась, которая обычно никогда не останавливалась. Такемичи на каком-то минуте был не в сознание, то есть, его разум отключился. Перед его глазами внешний цвет мира постепенно распаривается, превращая в черно-белые цвета. Он не осознаёт, но уже в свои пятнадцати возраста синдром появляется. Это признак наступления «чёрного пограничника», которого означает пограничное расстройство личности, по сокращению, ПРЛ. Такемичи не осознает то, что происходит внешне, но внутри себя ощущает многократные тревоги, выращивающие из груди. Он не понимает, что происходит с его головой. Ритм сердца постепенно учащается, несмотря на это, Наото неожиданно заявляет ему в лицо: — Такемичи… Может быть, трудно поверить, но… Передо мной стоит тот, кого стоит мне арестовать, и есть убийца. — Не заметив признаков своего партнера, Наото кричит ему, зовя именем друга, который только что «проснулся» от истерики, находящей внутри его почерневшем сердце, сам Ханагаки спрашивает: — Что?       Наото, набрав силы для того, чтобы дважды повторить ему, которому вновь поплохело. Несмотря на эти ужасные чувства, возникающие на груди Такемичи, он с неуверенностью спрашивает партнеру: — Наото… Ребята… Не умерли же, верно?       Такемичи выглядел очень неумолимо, словно вот-вот расплачется. Наото стало трудно ответить, он прекрасно понимает, какие последствия будут, узнай «об этом» Такемичи, который не переставая просит то, что произошло после того, как он вернулся в будущее. Наото, поддавшись просьбе Ханагаки, собрался в свой кулак и смотрит в глазах друга. Имя погибшего и причина его смерти: 1) Харуки Хаяшида или Па-чин — в двадцать семь лет погиб в автокатастрофе перед свадьбой, которая должна быть начать через несколько минут; 2) Рёхей Хаяши или Пеян — в двадцать семь лет убит смертельным ударом как балкой; 3) Казутора Ханемия — в двадцать семь лет убит неизвестной бандой; 4) Нахоя Кавата или Улыбашка — в двадцать восемь лет заживо сожжен; 5) Соя Кавата или Злюка — в двадцать восемь лет заживо сожжен; 6) Хаккай Шиба — в двадцать шесть лет разбит с высоты, считается ложным самоубийством; 7) Такаши Мицуя или Джокер — в двадцать семь лет убит пыткой швейной принадлежности; 8) Чифую Мацуно — в двадцать пять лет убит многочисленным ударом ножом; 9) Хината Тачибана — в двадцать шесть лет убита выстрелом в голову; 10) Кен Рюгуджи или Доракен — в двадцать семь лет отравлен смертельным ядом как «Стрихнином».       С каждым словом, исходящим от Наото, Такемичи ужасается всё хуже и хуже, ибо он не знает, куда деть неконтролируемые эмоция. Одна смерть, вторая за другой и все произошло не переставая. В мыслях он осознает: «Люди умирают… Из-за меня, ведь так?» После его слов Такемичи отпускает свою голову и взглянул в пустоту стеклянным взглядом. Та, как млечная дыра, медленно поглощала разумы Ханагаки. Он теперь понимает, что от судьбы не избежать. Ведь же спутник всегда рядом и может сам исправить, если пойдёт что-то не так.       К слову говоря, Такемичи не смог реализировать мечту: «Разве существует идеальное будущее?». Но разве это сказка о счастливом будущем? А разве может ли существовать такая как сама сказка? Нет такой сказочной сказки, когда такая сказка не сказочная. Такую «сказку», хоть она, может быть, многосмысленная, но придумают лишь для того, чтобы баланс мира не нарушился и она сама разочарование. К слову говоря, мечтать об идеальном будущем — не сказка, не вредно, но крайнее условие. Сам Такемичи до такой степени понимает. Он знает, ради чего-то немыслимой цели стоит идти на крайние меры. Таких людей немного в этом жестоком мире, но бывал такой человек, который пошёл против всех для того, чтобы изменить мир к лучшему.       Такемичи, ощутимый истекающей крови из сердца, не собирается залечивать раны. Ни в коем случае нельзя. Все, что он слышит, это одни повторяющие слова и звоны в ушах: «Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас. Не спас.»       Невероятно ему хочется кричать и сказать, чтобы люди, которых он дорожит, жили вместе с ним до конца. Без смертей, без несчастий и без слёз — именно ему нужно. Его блик надежды, похожий на огня, в мгновенно погас. Надежда, за которой цеплялся Ханагаки, рассеялась на его глазах. Словно от него отвернулись: мир, удача, счастье, любовь и надежда. Где это видало такое, если он даже не убивал, но от него все равно отвергаются? Разве его существование препятствует судьбе? Богу? Природе? В чем он провинился? Разве он желал зло миру, человеку? Были у него разве мысли такие, как убийства или идти против правительства страны? Он, несовершеннолетний парень, заслуживающий любви, счастья, живых друзей и много чего-либо не успел испытывать. Только он достоин идеального жизни и улыбки. Но почему все обернулось наоборот? Мало ли что пережил, но «кому-то» было не хватало. — Такемичи!!!       Моргает Ханагаки распахнувшими ресницами и поднимает свою голову, направляя свои взгляды на своего взволнованного партнёра. Крик для Такемичи был слабоват, но Наото кричал со всех сил. — Такемичи! Ты в розыске, понимаешь? — А?       Спросил Ханагаки, ничего непонимающий суть происходящего. Он замечает странной тишины и осматривает взгляды полицейского. Наото выдохнул, положив свою ладонь в плечо партнёра, и, по его словам, он был удивлён: — Я не знал, что у тебя был план стать главой в «Токийской Свастики», а потом каким-то образом превратился в убийцу. Что ты можешь объяснить об этом? — Такемичи молча выслушал, но его внутренний мир раскалывается. Его голос хрипло издавался, но бесшумно. Горячее сердце в его груди без остановки колотится и из него течёт кровь, идущая вниз в ребро. В скором времени, реальная жизнь перед его глазами станет превращаться безвозвратно в чёрно-белой. Там, где навсегда Ханагаки Такемичи останется с угрызением совести и никогда не обретёт краску жизни. Такемичи спрашивает с опустошённостью в груди: — Убийца? Я? А почему я… Ушёл из банды? — Ты, после возглавляемой «Токийской Свастики», по словам моей сестры, по отношению к ней, был как сам не свой. Не могу точно сказать, но… Сестра кое-что упоминала о «странной ситуации». Как я понял, она понемногу начала понимать, кто ты есть со способностью. Не удивлюсь… Ведь, в конце концов, в неё течёт наша кровь «Тачибана». — Хина… — Услышав после случая «истерики», произнёс имени девушки. Он только что осознал… Вскоре друзья окажутся на дне из-за его непредусмотрительности. В прошлое он изменил, как всегда хотел, ради будущего… Но те будущее уже не изменилось в лучшую сторону… Наоборот, оно ушло…       «Как так случилось? Почему… Я опять забираю жизни невинных людей? Почему мои действия никак не изменили будущего в лучшую сторону? Если бы… Хотя бы… Не было смертей… Н-но они… Все погибли по моей вине… Живы остались только Наото и Майки… А?»       Такемичи ошеломляюще поднял голову и посмотрел на самого полицейского, спрашивая обеспокоенно: — Наото! Где Майки? — Работник полицейского удивился от неожиданности друга, но он с облегчением вздохнул, говоря, что рядом поблизости нет людей, — Он… Находится в тюрьме. — Такемичи удивился так сильно, что на его теле скатывается пот. «Майки…. В тюрьме?». Повторил в мыслях полно в замешательстве брюнет. — Не может быть! Это значит… Он преступник? — Повысил тон, жестикулируя ему, словно он на грани, чёрный кот замяукал, — Что-то вроде того… — Проговорил неуверенно полицейский Наото. Такемичи смотрел с недоверием на него, который что-то не договаривает, поэтому насильно заставляет его признаться. — Наото! Если ты сейчас не скажешь, то мне приходится силой заставить тебя…! — Разозлившись из-за замкнутости Наото, Такемичи бессознательно угрожает ему, хотя вмиг Наото признается не из-за угрозы, — Он оказался преступником, хоть ничего не сделал, но его подставили. Нет, его подставил, по данной информации, именно ты… Ханагаки Такемичи. На допросе Майки… Признался в убийстве моей сестры и Кена Рюгуджи. — После услышанной правды Такемичи не издавал ничего кроме как дышал шумно. «Снова… И снова…»       Почему вновь это происходит? Почему он делает только, что спасает, а тот его «я» делает что-то противоположное? Это надо какой ценой, чтобы спасти максимально дорогих ему людей? Надо же… Хочется запросто получить идеальную жизнь, но нет, а надо трудиться и истекать. «И что же… Мне теперь делать? Как я спасу…?». Блик на глазах брюнета не вернулся. Его взгляды стали безжизненными, в тёмно-голубые цвета, словно его больше ничем не удивить. Наото, ожидающий признаков живого Такемичи, прерывает тишину криками: — Такемичи! — Тот застыл перед полицейского и спрашивает с недопониманием, — А? Ты что-то сказал? — В первый раз тебя манипулировал Кисаки Тетта… А когда его не стало, ты вновь убиваешь кого-то… Ты уверен, что хочешь спасти мою сестру и других людей? — Спросил сам Наото с сомнением, хотя доверяет свому другу, — Если бы не уверен, то не сработал триггер. Иначе смысл мне было вновь и вновь возвращаться? Наото… Позволишь мне кое-что разузнать. Раз я оказался убийцей, то у меня должна быть группировка, разве нет? — Спрашивая с полно опустошенным в душе Такемичи, взглянув в зоркие глаза со светлым пупурно-синим цветом партнёра. — На это… Пожалуй, прежде чем отвечу, я задам вопрос. Что ты задумал после того, как стал лидером в «Токийской Свастики» в прошлом?       Ханагаки смотрел на него словно не понимал. Наото скрестил руки, намекая на конкретного ответа. Брюнет, моргнув ресницами, отвечает, стараясь давать ему чёткий ответ: — Наото… Я не понимаю, о чём ты говоришь… Но я навсего лишь пытался спасти твою сестру, а также других моих людей… — И почесал затылок, а Наото смотрел на него, словно ожидал от него именно другое. Глаза полицейского прищурились, но, вскоре ему звонит телефон из его кормана, в котором записано имя полицейского, на что поднимает к уху трубку: — Тачибана Наото слушает. Да…? Можете не волноваться, я его нашёл… Ага, он в наручниках… Нет, убийств не обнаружил… Хорошо.       Такемичи, услышав разговор между ними, слегка расширил глаза, смотря на партнера. Тот положил телефон обратно в карман, и достаёт наручники, заявляя: — Времени мало. Ответ, который ты хотел узнать, не получишь. Потому что я сам не знаю, как именно она называется. Дальше твоё дело: возвращайся назад и постарайся, как следует. На этот раз не смей необдуманно что-то сделать. — Такемичи, без намеков огня в глазах, молчаливо кивнул. Однако, он освобождает кота и передает Наото в руку, и сказал ему перед тем, как вернётся в прошлое: — Ага… Спасибо, что рассказал, Наото. В этот раз кое-что изменю… — «Придётся мне лечь костьми тогда…» Пожав своему партнёру руку, и в этот момент происходит вспышка белой молний в чёрной вселенной. На этот раз мысли Ханагаки произнесли: «На этот раз… Умоляю… Такемичи, защити своих друзей!»

Продолжение следует…