Твои цветы

      — Я тебя ненавижу! — Александр слышал эту фразу в очередной раз. И снова не знал, в чем он провинился. Всё ведь было хорошо. Вечер хорошо провели. А с утра Евгению снова что-то взбрело в голову и он орал, раскидывал вещи по всему дому.       — Женя, что не так? — осторожно спросил Александр.       — Чтоб ты сдох, сволочь! — Евгений накинулся на него с кулаками. — И не делай вид, что ты не знаешь, в чём дело!       — Но я и правда… не знаю… — Александр жмурился от боли. В этот раз страдали суставы. И ребрам хотелось сместиться со своего обычного положения куда-то в сторону.       — Смотрит на своих молоденьких коллег, не знает он. Если я тебе не нужен, так и скажи!       — Женя, мне больно…       — Завались и не перебивай! Потерпишь!

***

      — Сегодняшняя лекция будет из разряда школьных тем, но мы рассмотрим это с другого угла, — проговорил Ростислав, записав тему на доске. — R, L и С-элементы в электрических цепях.       Студенты оценивающе смотрели на молодого доцента, внимали каждому слову. Не у кого из старших курсов было спросить, что из себя представляет этот преподаватель. Говорили только про лабораторные. Про лекции ни слова. «Мы подопытные крысы», — шутили второкурсники. Но исправно посещали все занятия. «Он дотошный по части лабораторных, думаем, на лекциях всё то же самое», — говорили студенты с курсов постарше.       Всё бы хорошо, если бы посреди лекции Ростислав не почувствовал запах свежих цветов. Принюхался. Взглянул на запястья. По всей коже распускались маленькие жёлтые цветки гиацинтов. Доцент зажмурил глаза от боли.       Но первые ряды не заметили ничего особенного. А молодой доцент прервал лекцию на полуслове.       — Извините, я вернусь через пару минут, — проговорил преподаватель и выбежал из лекционной аудитории. Нужно спросить у старших коллег, не видят ли они чего-то странного.

***

      — Цветы? Да ну? — Андрей смерил Ростислава недоверчивым взглядом, пока тот пытался сбивчиво объяснить ситуацию. — Покажи руки.       Ростислав закатал рукава рубашки чуть выше локтя. Отчётливо видел распустившиеся ярко-желтые гиацинты, десятки этих цветов. В отличие от реальных гиацинтов, у которых эти маленькие цветки составляли один большой пучок-соцветие, эти цветочки просто покрывали суставы браслетом кукурузного цвета. И было так неудобно и неприятно шевелить суставами.       — Я же не цветочный сад. Почему я это вижу? — задавал сам себе вопросы Ростислав. Почему-то вслух. Тяжело вздохнул и обхватил себя руками. Под рёбрами тоже расцветали гиацинты. Ростислав широко раскрыл глаза от удивления.       Андрей взял доцента за предплечье. Осторожно, чтобы сильно не надавливать на кожу. Человек, переживающий цветение, ощущает любое прикосновение ожогом. А если человек ещё и не в курсе, из-за чего это бывает, тут стоит быть ещё аккуратнее.       — Разве ж ты не в курсе? Это же очевидно. Кто-то, кто тебе предначертан, страдает. Руки болят у него. Может, вывихнул сразу обе. Или ушибся. И обижается, судя по окраске… — покачал головой дед-доцент. — Если не найдёшь этого человека, станешь цветочной клумбой. Только сильное чувство может вылечить.       — А обижается-то почему? Что я ему сделал?.. — испуганно спросил Ростислав. Застегивал манжеты рукавов, стискивая зубы от острой боли, пронзающей суставы и обвивающей ребра.       — Может, и не на тебя обижается. Сложно сказать, — чуть помолчав, ответил Андрей. — Но жёлтые гиацинты — это обида. Такая обида, которая душу рвёт. Ох, ну и настрадаешься же ты…

***

      — Мерзкое чудовище! Хули ты молчал, что я не твой соулмейт?! — орал Евгений. Даже уже не замахивался на Александра. Просто кричал.       — Женя, прости… — шептал Александр. Закрывал голову руками, боялся получить ещё пару ударов от некогда любимого человека.       Евгений грубо пихал Александра, рассматривая его синяки. Тут же рассматривал и своё тело в зеркало. Ни единого следа. Ни единого бутона.       — Если я узнаю, кто это, тебе конец. Ты меня понял? — прорычал Евгений. Александр дрогнул и кивнул. Лишь бы эта вспышка гнева поскорее улеглась.       Александр и предположить не мог, кто может быть на месте Евгения. Да и отношения получились почти случайно. Прошлым летом Евгений сломал ногу, а вся лодыжка Александра расцвела синими аконитами. Лишь спустя месяцы пришло осознание, что эти цветы символизируют холод и яд. Подобный тому, каким были наполнены отношения Александра и Евгения. Только было непонятно, почему они по паре-тройке совпадений решили, что предназначены друг другу. Никто же так не делает.       А разгадка была на самой поверхности, как цветы лотоса. Евгений считал всю возню вокруг цветов самой настоящей бредятиной. Вырывал с корнем любой намёк на цветение, чтобы даже не думать об этом. Ему было плевать на чувства того самого человека. Тот, кто оказался рядом и почти полностью подходил, оказался не тем, кого предназначила судьба. Значит, к черту эту судьбу. Пусть Александр отмывает свою вину своей же кровью. Сам виноват, что обманул.

***

      Гиацинты начинали увядать. Ростислав думал, что это из-за тугих повязок из марли. Но Андрей объяснил: если у того самого человека начинают заживать раны, цветы начинают терять свой вид и постепенно сходить с кожи.       — Жена одно время носила неудобные туфли. А я в то же время расцветал ромашками. Где она натирала ноги, там у меня были цветы. И, знаешь, ничего этим цветам не делается. Они сами растут, сами вянут. Как будто искуственные. Но в то же время они самые настоящие. Вот ведь парадокс, — рассказывал Андрей, мечтательно глядя в потолок.       — Если моего человека придушат, я точно умру, — истерически усмехался Ростислав. — Я весь в цветах был пару недель назад. Такое ощущение, будто он остался в Средневековье и его там пытают…       — Даже предположить не можешь, кто это? — поинтересовался Андрей. — У Женьки с Сашкой как-то случайно совпадение нашлось. Может, и ты так своего человека встретишь.       — Надеюсь, я найду его быстрее, чем стану цветником, — чуть улыбнулся Ростислав.       — Могу только пожелать терпения, — произнёс дед-доцент. — Цветение — это та ещё пытка для человека, ни разу не увидевшего свою судьбу.

***

      Александр рассматривал шрамы на запястьях. Евгений ушёл из его жизни, выпотрошив всё, что только мог получить. Хоть Александр и был рад, что наконец остался один, чувство вины его сжирало. «Как ты допустил такое к себе отношение?» — ругал самого себя. И смотрел на эти уродливые синяки, на следы от окурков.       Только вечно сохранять каменное лицо невозможно. Ассистент тяжело вздохнул и схватился за голову. Горячие слёзы бежали по щекам.       — Саша, что с тобой такое? — по воле случая здесь оказался Ростислав. Молодой доцент подбежал к ассистенту.       — Ростик, скажи мне, как можно было поверить по одному ебаному совпадению, что я нашёл соулмейта? — надрывающимся голосом спросил Александр. Смотрел сверху вниз на присевшего рядом Ростислава, который смотрел куда-то в сторону.       — Все мы хотим найти того самого человека, в этом нет ничего предосудительного… — ответил Ростислав. — Боже, что он с тобой сделал… — взял Александра за запястья. Чувствуя, как свои собственные руки наливаются болью. «Только не это…»       — Ростик, не бери на себя. Я знаю, ты умеешь сопереживать, но, пожалуйста, не надо… — уговаривал Александр.       — Я не могу мимо пройти, — помотал головой Ростислав. Поднял взгляд на Александра. — Я слышал, его уволят через три недели. Пожалуйста, береги себя.       «Боже, меня пьянит одно лишь проявление заботы. Я как будто ибупрофена пачку выпил, сразу легче стало…» — подумал Александр. Почувствовал запах хризантем.       — Ростик, а ты случайно не цветёшь? — задал вопрос в лоб.       — Тебе, наверное, показалось, тут букет цветов профессора притащили, — отмахнулся Ростислав. Сам же чувствовал, как рукам становится тесно в рукавах пиджака. И увидел пару мелких лепестков, упавших на пол. — Чёрт, мне надо зайти за подарком Насте… Саш, извини, я пойду…       — Не повторяй моих ошибок, не кидайся на первого встречного, — сказал Александр. Проводил взглядом встрепенувшегося и убежавшего доцента. — Цветы не режь, сделаешь ещё хуже! Я пробовал, они цветут ещё сильнее!

***

      «Отвергнутая любовь, — Ростислав на ходу поискал в Интернете, что означают жёлтые хризантемы. — Человек, найдись, пожалуйста, я так больше не могу!»       В метро невозможно было ездить спокойно. Вот в очередной раз поезд резко затормозил, и вся толпа повалилась друг на друга. Ростислав пихнул рукой поручень и перестал чувствовать руку. Видимо, задел нерв. «Хоть эти сады перестанут болеть», — попытался найти плюс в ситуации молодой доцент. Вышел на следующей же станции, чтобы перевести дух.       — Ростик, ты скотина! Знаешь, почему? — возмущалась Анастасия, закатывая глаза и скрестив руки на груди.       — Да что снова не так? — Ростислав сжал руки в кулаках. Пытался совладать с собой. Успокоиться. Снова почувствовал изменение настроения своей девушки. И понимал, что всё идёт к очередной истерике.       — Откуда ты эти цветы набираешь? У меня руки чистые! — процедила Анастасия, закатав рукава свитера. — Обманщик чёртов!       — Подожди, так мы тоже не… — не успел проговорить Ростислав.       — Господи, Ростик, вроде человек со степенью, а ума палата. Полгода меня за нос водил, говорил, будто шрамы одинаковые. Чтобы оказалось, что ты обманщик, — причитала Анастасия. — Хорошо, что я не работаю с тобой в этом дряном вузе. Эти деды точно бы обвинили меня в обмане. Хотя виноват ты, ты и только ты!       — Насть, никто не знает, как всё сложится… Всем свойственно ошибаться… — вздохнул Ростислав. Пропускал девушку впереди себя, пока они шли по скользкой после дождя лестнице подземного перехода, ведущей на улицу. «Даже представить не могу, что Саше пришлось услышать в таком случае. Женя как-то пожестче будет…»       — Моей ошибкой было, когда я решила, что ты мне нравишься, — выдавила Анастасия. Толкнула локтем Ростислава. — Ростик, держаться надо было, ну что ты? — смотрела, как уже не дорогой человек пересчитывает рёбрами ступени.       «Шиповник? Это ещё что за новости?» — Александр заметил, как его левая рука, доселе не испытывавшая никаких стремлений превратится в букет, покрывалась розово-белыми цветами.       «Ирина, что шиповник означает? Я забыл», — написал ассистент своей сестре.       «Твой человек хочет залечить твои раны. Википедия, братик», — тут же ответила Ирина.       «Раны ранами, а я, пожалуй, это чудо бинтом замотаю. Пока второй локоть из строя не вышел», — подумал Александр. Пока думал, тут же начала цвести и лодыжка. «Опять. Придётся смотреть на ноги людям. И на руки. Тут больше шансов отсеять ненужную публику», — морщился ассистент, разглядывая себя в зеркало. Теперь те участки кожи на руках и ногах, которые не были синими от кулаков уже бывшего парня, расцветали бело-розовыми цветами. И не только руки и ноги. Бок и часть спины тоже покрывались бутонами и тут же расцветали. «Я теперь куст шиповника. Боже ж ты мой. Будь здоров, мой соулмейт…»

***

      — Господи, моя судьба, наверное, по лестнице прокатилась. Давно у меня не было таких полей цветочных. Не давно, а вообще не было! — жаловался Александр своему коллеге.       Ростислав лишь пожал плечами.       — Так неловко из-за того, что приходится всю эту красоту бинтами прятать. А по-другому никак. С бинтом хоть как-то можешь суставами шевелить. И одежду не такую свободную носить. Ты прикинь, у меня друг однажды подсолнухами зацвел. Это же пиздец, а не цветок! — продолжал ассистент.       — Кто-то очень им гордился… — заметил Ростислав. — А моему человеку больно и плохо, судя по тому, что цветы уже год желтые…       — Да ну, жёлтый обычно про солнце и счастье, — нахмурился Александр.       — Смотря, какие цветы, — возразил Ростислав. — И какое толкование читаешь. В тех, которые читал я, жёлтый цвет и некоторые виды цветов сообщали дурные вести.       — А ещё цветы тем больнее цветут, чем хуже отношения с соулмейтом, — сказал Александр. Глянул в глаза Ростиславу. — Раньше я чувствовал, будто мне сдирают кожу.       — Я… тоже… — неловко ответил Ростислав. Прятал руки, чувствуя, что вновь сыплет сухими лепестками увядающих хризантем. — Я надеюсь, ты с Женей больше не видишься…       — Ростик, не переживай ты так. Смотри, всё заживает. И он из моей жизни уходит так же, как эти синяки, — Александр показал руки.       — Всё же, странно было наблюдать за вашими отношениями. Я не думаю, что соулмейты так друг к другу относятся… — сказал Ростислав.       — Всякое бывает. Но Женя — точно не мой соулмейт. Он меня бил, но не цвёл при этом. И бил сильнее. Будто желал убедиться, что ему не показалось, — рассказал Александр. — Надеюсь, я встречу своего человека. Цветы красивы, но не когда они растут на мне.       — Понимаю, приятного в этом мало, — кивнул Ростислав. «Странно, только что всё болело, а тут как будто легче стало… Может, из-за того, что цветы высыхают? Хотя, наверное, беседы с хорошими людьми всегда имеют положительный эффект…»       — Как там Настя? Надеюсь, счастлива, что такого хорошего человека урвала, — поинтересовался Александр.       — Мы расстались вчера же, — тяжело вздохнул Ростислав. — Представляешь, тоже оказались не теми. Надеюсь, от душевной боли цветы не растут…       — Вот уж от чего, а от этой ерунды точно не растут, — помотал головой Александр. — Но есть версия, что у эмпатов всякие разные цветы растут, не только от соулмейтов. Поэтому и переживаю за тебя, столько судеб через себя пропускаешь, — похлопал по плечу доцента.       — Не слышал о таком. Но и внимания не обращал. У меня не было разноцветных букетов, так бы я точно заметил, — пожал плечами Ростислав.       — Ты какой-то зажатый сегодня, точно всё в порядке? — спросил Александр.       — В метро вчера больно стукнулся локтем, потом вообще упал. Что-то ноги плохо меня держат, наверное, надо на больничный… — отмахнулся Ростислав в очередной раз.

***

      Отношения никто больше не искал. Однако цветы всё равно находили себе дорогу. На месте любой царапины, любого случайного синяка или ушиба расцветал тот или другой цветок. Только искать скрытые смыслы было тяжело. Хотелось прямого разговора. Пусть это будет кто угодно. Против судьбы не пойдёшь. Хотя Александр очень боялся, что соулмейтом окажется девушка: пока не узнал про цветы и всё это дело, понял, что больше симпатии испытывал к людям своего пола. А отвергнуть чувства означало добровольно покончить с собой. Вот Александр и осторожничал, не пытался тщетно искать совпадения в цветах и ранах у себя и понравившихся с первого взгляда людей.       Однако очередным утром плечо расцветало синей гортензией. «О ком я вспомнить должен, дорогая моя гортензия? Я даже представить не могу, кому я вдруг нужен!» — возмущался Александр. Но заметил: цветение больше не влечёт за собой лихорадку и судороги от сильной боли. А значит, надо выяснить, кто из знакомых испытывает положительные чувства к его персоне.       Ростислав растирал плечо. Снова стал жертвой транспорта в час пик. Снова устроил свидание своей руке и поручню. «Плечо не видно под одеждой. А значит, не скоро ещё увижу того или ту самую…» — вздохнул доцент. Стал собираться на работу. На сессии то и дело наблюдал за студентами, как те тоже мучаются и от учебной нагрузки, и от того, что цветы появляются некстати. «Все мы одинаковые…» — думал Ростислав.       — Ну и замотаешься с этими учебниками, — ворчал Александр. Притащил из библиотеки стопку учебников на кафедру. — Блять, да как так! — резко дёрнул руку на себя. Прищемил пару пальцев этой тяжёлой стопкой. — Да ну, хватит болеть! — ударил рукой по ребру столешницы и стиснул зубы от боли.       — Странное дело, Саш. Смотри, — Ростислав пришёл с пачкой бумаг с экзамена. Протянул коллеге руку. На двух пальцах появились маленькие синие цветы незабудок. И легким полотном они тянулись в сторону запястья.       Александр прищурился. Глянул на свою руку. Красной лентой по пальцам к запястью тянулся след от удара по столу.       — Привет, — ассистент поднял ушибленную руку.       — Серьёзно? — Ростислав ещё раз оглядел свою руку. Перевёл взгляд на руку Александра. Затем поднял глаза и на него самого. Очки скатились на кончик носа.       — Нет, я по первому совпадению не верю. Давай проверим ещё, — с озорством ответил Александр. Пихнул локтем шкаф. Схватил Ростислава за руку и скрутил её со всей силы, до жгучего ощущения по всему предплечью.       — Отпусти, это же больно! — возмутился Ростислав.       — Лучше так, чем потом снова узнать, что мы друг друга обманываем, — Александр закатал рукав рубашки и показал целое поле гортензий и незабудок. Гортензии увядали, тут же давая расцвести незабудкам. — Так почему я тебя должен был вспомнить? — ассистент стряхивал засохшие гортензии с рук на пол.       — Я про тебя утром подумал, что ты вполне можешь быть тем самым. Помнишь, ты показывал мне свои руки, а я убежал, когда ты решил, что я цвету? Вот тогда жёлтые хризантемы были. Отвергнутая любовь, насколько мне известно. И тогда же ты расставался с Женей. Потом, ты жаловался, что твой соулмейт прокатился по лестнице. Я прокатился по лестнице днём ранее. Может, это, конечно, совпадения, но что-то их слишком много, — доцент наклонил голову, смотрел на ассистента поверх очков.       — И когда мы видели друг друга, боль становилась меньше… Вот так и получается, друг мой… — вздохнул Александр. — И мы ходили мимо друг друга лет пять, да? Шесть? Семь? Ну как можно было не заметить очевидного…       — Чтобы что-то спрятать, обычно кладут на видное место. Вот так и получилось, — ответил Ростислав.       — Значит, мы нашли друг друга. Поздно, но нашли. Может, и с цветами легче будет. Говорят, они исчезают совсем, если чувство становится сильнее, — чуть усмехнулся Александр. Сам же прослезился. — Незабудки — это истинная любовь, Ростик. Я узнал об этом случайно.       — И знание тебе это пригодилось, — чуть улыбнулся Ростислав.