Идиома

      Второй год работы в школе. Суетливом, громком, но уже ставшем привычным и любимым, заведении. И практически все это время тянется одна и та же история…       Данте не помнил, с чего это началось, и как связаны физика с русским языком и литературой. Как-то ведь они разговорились.       Он перебрал в голове все варианты причин невербальных сигналов Ромео, которые сначала плохо понимал, да и до сих пор, как он считал, мог многое упустить.       Никогда его не переполняло такое количество сомнений. Иногда казалось, что ему все приснилось. Однако, когда он ловил на себе пристальный взгляд, обедая в столовой, все вопросы тут же отпадали.       У Ромео совершенно поразительные глаза. Не только из-за гетерохромии. Завораживала эта кошачья заинтересованность, с который он, бывало, смотрел, вероятно думая, что Данте не замечает. А тот, естественно, замечал. Более того: чувствовал каждой клеточкой тела.       Как страшно было посмотреть в ответ и как хотелось! Лишь бы не спугнуть, что у Данте случайно бывает. Ромео и правда создавал ощущение ступающего на мягких лапах кота, готового в любой момент броситься прочь, либо схватить в когти. Вольного, недоступного, нежного.       Он как-то услышал от учеников прозвище Ромео за двойственную природу: «Театрал».       «А может все-таки за то, что всегда участвует в школьных сценках?.. Почему я вообще гадаю?» — Данте рассеяно наблюдал за кленами на улице. На большой перемене он сидел в классе и отдыхал, прикрыв дверь в кабинет.       — Здравствуйте. Данте дернулся.       — Здравствуйте… — неловко пробормотал он. В дверном проеме стоял «Театрал».       — Вы составили список ребят, которые участвуют в олимпиаде по литературе? — Данте молчит, уставившись в стол, потому что напрочь забыл. Стыдно. Вот только думал об этом человеке, но умудрился не вспомнить о связанном поручении.       — …Составлю. Обязательно.       — Желательно как можно скорее… — подчеркнул Ромео. Данте скованно кивнул, не понимая, что отвечать. Почему так сложно с ним говорить? Ромео чего-то ждал, еле заметно улыбаясь, пока Данте краем глаза наблюдал, пожираемый неясным смущением.       — Что-то еще.? — несмело спросил он.       — Нет. — Ромео резко развернулся и зашагал по коридору. Данте успел заметить красные щеки.       Да что ж это такое? Каждый диалог между ними двусмысленный.       С этим Данте вспомнилось, как они прощаются друг с другом, если выдается такой момент:       Секунд пять, десять друг на друга смотрят каждый в своих мыслях, пока Данте не прерывает молчание своим сухим «До свидания».       Большинство знакомых их возраста, работающих в одном коллективе, друг с другом на «ты». А у молодого физика попытка обратиться к Ромео по-дружески застревала в горле и искажалась до «Вы».       Главный вопрос: А дальше что?       Данте слишком много сомневается, чтобы действовать. Он что, правда может кому-то нравится? Когда всю жизнь тебе внушают обратное, поверить трудно, если не невозможно. Тем более заслужить симпатию Ромео… Элегантного создания с шикарными волосами, одевающегося с лоском, оставляющего за собой едва уловимый сладко-терпкий шлейф…       И служебный роман это всегда сомнительная идея. Впрочем, какой к черту роман! Даже заканчивая все свои перспективы на одной мысли, на что он надеется? Их общение на уровне стесняющихся школьников, отчего все вышеописанное еще более нелепо.       Прозвенел звонок, очередной урок с безумными детьми, у которых Данте классный руководитель. Хорошо хоть последний на этой неделе, иначе можно было бы смело падать головой на парту. Список. Данте хлопнул себя по лбу.       — После урока подойдите ко мне те, кто будет участвовать в олимпиаде по литературе.       — Кому сдалась литература? — послышалось насмешливо откуда-то с задних парт. Данте молча оглянул конец класса, сразу заметив, как резко наступила тишина. Кажется, он кого-то напугал отдаленной злостной искрой в глазах. С одной стороны не хотелось, конечно, но… обидно стало за предмет, к которому Данте не питал бы никакого интереса, если б не ведущий его преподаватель, знавший свое дело, как никто другой. Некоторые ученики его даже боялись. Что скрывать, не только они. Просто похлопать по плечу или приобнять чудилось чем-то преступным. Даже в мыслях!       Строгость и нежность в одном флаконе. Оксюморон… И опять Данте витает в облаках.       После уроков досиживает последние минуты в школе, переписывая фамилии будущих олимпиадников. Кое-как набрались пять человек, за что снова стыдно. Он решил чуть-чуть облегчить работу Ромео и донести список. Постучался, дождался разрешения войти, которое почему-то прозвучало таким ледяным голосом, что до дрожи пробрало.       — Как просили. — проговорил Данте, прикрывая за собой дверь.       — …Большое спасибо. — Ромео словно ожидал видеть кого угодно, но не его. Тон поменялся. Это уже само собой разумеющееся.       Данте подошел к столу и положил бумагу перед учителем. На лице Ромео блеснула несмелая улыбка. Глаза были опущены в пол. Данте, решив не беспокоить его более, отошел к двери. Тревожно бегая взглядом по кабинету, он собирался с мыслями для очередного прощания, как вдруг услышал тихое, дрогнувшее:       — У меня есть вопрос.       Сердце бухнулось в пятки. Данте облизнул пересохшие губы и посмотрел на Ромео. Никогда он так резко не прерывал скованного, но ставшего привычным молчания.       — Скажите, пожалуйста… Вы избегаете меня? — эта фраза внушала страх каждым звуком и каждым движением губ. Ромео туманно-грустно смотрел на Данте. И с постепенным пониманием, что причина этой меланхолии в нем, второму хотелось провалиться под землю все больше.       Он чувствовал себя зажатым в угол, хоть разворачивайся и беги. Но пошевелиться не мог. Душа трепыхалась внутри заторможенного тела.       — Н-нет. — выдавил он из себя. Что происходит?       — Не смею Вас больше задерживать… — Ромео отвел взгляд так же потеряно, как глядел Данте.       А ведь с ним сейчас не представавший перед учениками холодный Театрал, а именно Ромео, который хотел бы сказать что-то еще. Может, другой возможности не будет. Как доказать, что он не хотел задеть его? Данте решился возразить.       — Вы меня не задерживаете. Я ведь… Вы мне… — глубоко вздохнул, колеблясь, и выдал скороговоркой: — У Вас есть планы на выходные? Долгая и напряженная пауза, во время которой в груди скребло жуткое беспокойство.       — Нет-с… — Ромео закусил губу, нервно перебирая бумаги, и посмотрел на Данте. Впервые этот кошачий взгляд встретил его не из-под тишка, а вот так, открыто. — Нет-нет, планов нет. Вы хотели…       — Да.       — Да…       — Я знаю один ресторан в паре кварталов отсюда… — Данте старался действовать, ведь эту сцену прокручивал в голове не раз, но выходило словно на автопилоте.       — Отлично… — он судорожно вздохнул, сжав в руках чертов список.       — Отлично. — эхом отозвался Данте. — Вам удобно завтра в… пять?       — Удобно.       — Хорошо.       — Да. Хорошо. И снова это идиотское молчание.       — До свидания?       — До св… свидания. — теперь это прощание звучало двусмысленно.       Когда Данте просочился в коридор, Ромео приложил кончики пальцев к дрожащим губам, открыл ладонь и сделал вид, что дует на нее, изобразив робкий воздушный поцелуй ему вслед.       Данте по дороге домой почти убился: что он сделал? Это точно не сон? Почему не додумался даже поговорить с Ромео на отвлеченные темы прежде, чем тащить куда-то? Но все же тот согласился, это невообразимый успех. И Данте хотя бы показал, что не избегает его, пересилив себя в кои-то веки. Что ж... Если решился, то главное теперь не снизить планку.       И все же хотелось вопить!