Язык цветов

      Пенни многое повидала с тех пор, как несколько лет назад открыла свой магазин экзотических цветов. Это её удивило, потому что, как она думала, большинство работ будет посвящено оформлению свадеб, похорон, свиданий и юбилеев.       Она в совершенстве владела языком цветов, но искренне верила, что это никого больше не волнует. Конечно, у Пенни было несколько клиентов, которые хотели, чтобы композиция специально выражала их сожаление, поэтому она сделала немало таковых из белых орхидей.       Она также сделала множество композиций из красных и розовых роз. Некоторые люди просто хотели создать сочетание, основанное исключительно на цветовых предпочтениях. Это приводило в уныние, потому что она потратила годы на то, чтобы научиться выращивать редчайшие цветы, пытаясь создать композиции, которые говорили бы об очень специфических вещах, и ей так и не удалось по-настоящему их использовать.       — Любимый цвет моей девушки — оранжевый, примерно как вот... этот? Можно мне двенадцать таких? — взмолился покупатель, указывая на гибридные оранжевые лилии.       Они означали презрение. Ненависть. Отвращение.       Она завернула двенадцать штук в оранжевую бумагу и отправила мужчину восвояси.       Всё изменилось в один прекрасный день.       Мужчина заходил сюда и раньше, но в основном для того, чтобы лично заказать цветы. Доктору Лектеру нравились мрачные сервировки стола, которые она, как правило, делала только на Хэллоуин, что обычно портило ей день. И ей нравилось, что он знал точное значение каждого цветка в её магазине.       Она не знала, что за люди приходили к нему домой, но он любил львиный зев и чёрные георгины. Ложь и коварство. Коварство и озорство.       Он был очень весёлым, правда.       Однажды днём он зашёл в её магазин, выглядя настолько застенчивым, насколько это вообще возможно для человека его положения. Он терпеливо подождал, пока они не остались наедине, прежде чем подойти.       — Могу я сделать заказ?       — Конечно, — вежливо сказала она, — другая расстановка столов?       — Ох, нет, — нахмурился он. — Я бы хотел... цветочную композицию. Белые орхидеи, голубые гиацинты и белые розы, пожалуйста.       Кто-то очень и очень сожалел о чём-то, подумала она про себя.       — Вы хотели бы добавить открытку? — спросила она.       — Да, — вздохнул он. — Могу ли я выбрать одну?       — Конечно, — кивнула она. Пенни наблюдала за тем, как он взял одну с прилавка, затем достал из кармана золотую шариковую ручку. Она не знала, что он написал, но для такой маленькой открытки надпись была длинновата. — На какой адрес Вы бы хотели отправить доставку?       — Вы можете доставить товар в Куантико? — Он наклонил голову.       Прошло несколько дней, и именно тогда она впервые встретила Уилла Грэма. Он ворвался в её магазин, его растрёпанные кудри развевались на холодном ветру, челюсть была плотно сжата, а в глазах пылал гнев.       — Могу... могу ли я Вам чем-то помочь?       — Да, — произнёс Уилл, растягивая слова. — Мне нужна композиция, которая бы сказала: “Иди на хер, надеюсь, ты сдохнешь в огне”. У Вас есть цветы, которые скажут это?       Она растерянно моргнула.       — Э-э-э... Ну, да? В некотором смысле — да.       — Я хочу, чтобы они знали, что я их ненавижу. Я их не прощаю. Что свет дружбы не коснётся нас даже через тысячу лет. Я хочу... я хочу, чтобы он знал, что он, чёрт возьми, хуже всех.       — Хорошо, — кивнула она. — Хорошо, я... я могу это сделать. Чёрные розы означают... ненависть и... смерть. Оранжевые лилии означают презрение, ненависть и отвращение. Жёлтые гвоздики означают отказ...       — Звучит просто идеально, — усмехнулся мужчина. — Вы можете отправить это сегодня вечером?       — Я могу. — Пенни прочистила горло. — Получатель проживает… в Балтиморе?       — Конечно, — прошипел он. — Чандлер-сквер, дом пять. А ещё мне нужно, чтобы композиция была уродливой, как смертный грех, поэтому поставьте её в вазу, которая... Я не знаю, просто как можно более ужасна. Например, ярко-розовую или салатовую, пожалуйста.       Пенни знала этот адрес. За прошедшие годы она доставила туда немало украшений для столов.       Был ли это тот человек, которому доктор Лектер отправил письмо с извинениями? Если так, то оно явно не сработало.       — Вы хотели бы приложить открытку? — спросила она.       — О, да, — ухмыльнулся мужчина. Он взял с прилавка открытку, и она заметила надпись "ПОЗДРАВЛЯЮ!", украшенную радужным конфетти.       Ей не нужно было прищуриваться, чтобы разглядеть жирные заглавные буквы, которые он написал на открытке.       “ИДИ НАХУЙ”       На всякий случай он подчеркнул надпись, затем протянул Пенни карточку без конверта.       — Вы принимаете дебетовые карты? — спросил он.       Не было ничего удивительного в том, что доктор Лектер снова появился в её магазине. Он не выглядел счастливым. На самом деле, его обычное вежливое поведение полностью отсутствовало.       — Пенни, — сказал он, наклонив голову. — Я бы хотел прислать растение в горшке, если это возможно.       — Конечно, — хрипло ответила она. Пенни надеялась, что он не будет держать на неё зла за то, что она прислала ему домой такое ужасное украшение. Она всего лишь выполняла свою работу.       — Однако я хотел бы спросить, — осторожно произнёс он, приподнимая верхнюю губу в легчайшем оскале. — Вы выбрали ту... ужасную вазу, которую прислал мне Уилл?       — Он попросил меня использовать ярко-розовую вазу, — пробормотала она. – У меня была только с ярко-розовыми ананасами. Простите, доктор Лектер…       — Вы всего лишь делали то, что от вас требовали, — нахмурился он. — Почему он выбрал этот цвет? Он сказал?       — Он... он хотел, чтобы это было как можно более некрасиво, — прошептала она, и румянец залил её щеки. — Мне было больно отправлять что-то подобное.       — Я уверен, что так оно и было, — вздохнул мужчина. — Я хочу отправить вазу с лютиками в Куантико, пожалуйста.       — В офис Уилла Грэма?       — Да. — Он поджал губы, затем улыбнулся про себя. — Я также хотел бы, чтобы второй букет был отправлен в другой офис. Красные розы и красные хризантемы. Пожалуйста, передайте этот букет Алане Блум.       Она позаботилась о том, чтобы оформить два отдельных заказа, ведь действительно не хотела, чтобы курьер всё испортил. Один из букетов означал, что получатель был инфантильным и неблагодарным, в то время как другой означал настоящую любовь и восхищение.       — Вы хотели бы выбрать вазу для лютиков? — спросила Пенни.       — Что-нибудь такое... детское и причудливое, — усмехнулся он. — Для другой композиции я бы хотел, пожалуйста, серебряную или золотую вазу.       — Конечно, — кивнула она, записывая его предпочтения в каждую отдельную форму для заказа. — Вы бы хотели выбрать для них открытки?       Он выбрал открытку с детским принтом по краям, предназначенную для новой мамы или папы. На этой открытке доктор Лектер написал что-то короткое, прежде чем вложить её в конверт. Он выбрал другую открытку, на которой чёрными рельефными буквами было написано “Думаю о тебе”, и что-то написал на ней, прежде чем вложить в конверт.       Затем он положил оба на прилавок.       — Вы можете доставить их завтра?       — Да, конечно, — кивнула Пенни.       После того как доктор Лектер ушёл из магазина, она начала работать над его заказом. Он ничего не написал на лицевой стороне обоих конвертов, поэтому она не знала, какая открытка для какой композиции предназначена. Вздохнув, она открыла их — убедиться, что они попадут по адресу.       На открытке Уилла было написано: "Ребяческое предложение для неблагодарного ребенка".       На открытке Аланы было написано: “Я часто думаю о тебе в течение дня. Я жажду ощутить прикосновение твоих губ на своих губах. Твои кончики пальцев на моей коже, твои мягкие локоны у меня под носом. Я дорожу тобой, мое сердце”.       Хорошо. Она вспыхнула, удостоверившись, что каждая открытка помещена в новый конверт, прежде чем аккуратно разложить их в нужном порядке. Было бы нехорошо, если бы она их перепутала.       Очень нехорошо.       На следующий день Гэри пришел, чтобы забрать её изделия, которые нужно было доставить. Она хотела подчеркнуть, как важно для него было передать эти два документа нужным людям, но...       Она была занята. Она забыла подчеркнуть это. Если честно, она просто... забыла.       Поэтому, когда Уилл Грэм появился позже днем, держа в руках потрясающую композицию из красных роз и красных хризантем в золотой вазе, она почувствовала, как сердце чуть не разорвалось в груди. О Господи. О, чёртов Иисус.       — Он что, совсем спятил? — спросил Уилл, наклонив голову. – Это ты сделала аранжировку “пошёл ты”?       — Да, её сделала я...       — Тогда что это за хрень? — с жаром спросил он. — Это он?.. Зачем ему посылать меня?.. Он морочит мне голову. Это всё, что он делает! Что это такое? — Он зажал одну из хризантем между пальцами. — Что они означают? Скажи мне, что они означают что-то гнусное, потому что я знаю, что означают красные розы.       — Они означают... страстную любовь, — прошептала Пенни. Она действительно понятия не имела, что делать, и точно знала, что доктор Лектер будет недоволен.       Судя по выражению лица Уилла, он тоже не был доволен.       — Страстная любовь, — повторил он.       — Это прекрасная композиция, — решила сказать Пенни.       — Да, — вздохнул Уилл, потирая пальцами свою неухоженную челюсть. – Он полон решимости загладить свою вину. Но ты бы простила того, кто отправил тебя в психиатрическую лечебницу на несколько месяцев только за то, что он прислал тебе две цветочные композиции?       Она моргнула, глядя на него.       — Нет?       Уилл фыркнул от смеха.       — Нет, — усмехнулся он. — Это правильный ответ, не так ли? Ты можешь... У меня с собой примерно двадцать баксов до пятницы. Можем мы ему что-нибудь послать?       — Конечно, — поморщилась Пенни. Что бы он ни попросил, она пришлет это. В её магазине произошла ошибка, которую Пенни хотела попытаться исправить.       — Зелёные гвоздики, — усмехнулся Уилл. – И... что-то, означающее, что я прощаю его. Ты сможешь это сделать?       — Да, я точно смогу, — кивнула Пенни. За весь год она продавала зелёные гвоздики только два раза: на День Святого Патрика и Неделю гордости. Ей нужно было как можно скорее купить белые гвоздики с пищевым красителем. Что касается цветка прощения — она подумала, несколько белых тюльпанов будут прекрасно смотреться.       — У вас есть какие-нибудь... радужные вазы?       — У меня есть ваза из радужного стекла, — сказала она, сдерживая смех.       — Отлично, — просияла Уилл. — Ты можешь отправить её завтра?       — Я могу. Хотите отправить открытку?       — О да, — сказал он, поднимая с прилавка открытку, на которой сверху было написано: "С глубочайшими соболезнованиями". Уилл что-то нацарапал на ней и протянул, опять же, без конверта. – Спасибо.       — Я с радостью, — пообещала Пенни. На карточке было написано: "Поужинаем?”       Пенни весь день переживала из-за того, что всё пошло наперекосяк. На самом деле, она ждала, что доктор Лектер ворвётся и потребует вернуть свои деньги или, может быть, произойдёт ещё что-нибудь... всего лишь строгий выговор.       Она не получила ни того, ни другого.       В тот день, когда она отправила букет Уилла, пришёл доктор Лектер. Он улыбался, что... могло бы быть хорошо?       — Пенни, — тепло поприветствовал он. — Боюсь, произошла путаница с цветочными композициями, которые я просил тебя доставить в Куантико.       — Я... я в курсе, — смущённо сказала она. — Мне очень жаль, доктор Лектер.       — Пустяк, — отмахнулся он от неё, улыбаясь ещё шире. — Это оказалось… удачей. Могли бы Вы отправить Уиллу ещё одну аранжировку, пожалуйста.       — Конечно, — выпалила она. — Конечно. Это будет за счёт заведения, ещё раз извините за мою ошибку.       — Чепуха, — усмехнулся мужчина. — Я верю, что это судьба. Я бы хотел амариллис, голубые колокольчики, каллы, розовую и красную камелию, гелиотроп, гибискус и плющ.       Пенни быстро записала его предпочтения, мысленно представляя, насколько массивной будет композиция. Она никогда не делала композиций такого размера, поэтому для этой понадобится самая большая ваза.       — У меня есть только одна ваза, которая подойдет для композиции такого размера, — извиняющимся тоном сказала она. — Она из простого стекла.       — Идеально, — улыбнулся доктор Лектер. Он взял с прилавка открытку с надписью “Ты прекрасен”, что-то на ней написал, положил в конверт и протянул Пенни. – Как скоро её можно будет доставить?       — Уже завтра, — пообещала она. — Я задержусь сегодня допоздна, чтобы убедиться в этом.       — Вы лучшая из лучших, — улыбнулся он, заставив Пенни покачнуться на ногах.       Когда доктор Лектер ушёл, она заглянула в конверт, испытывая легкий стыд за то, что сделала это. Его фирменным изящным почерком было написано: "Пятница, семь вечера. Я с нетерпением жду встречи с тобой, любимый”.       В понедельник поздно вечером Уилл зашел в её магазин, выглядя немного потрепанным, несмотря на ленивую улыбку, растянувшую его губы. На его шее виднелся яркий засос, который пролегал от уха прямо до воротника свитера. Его волосы были в беспорядке, руки и ноги расслаблены и податливы.       — Привет, — со смехом поприветствовал Уилл, слегка касаясь своего огромного засоса, как будто ему было немного стыдно за себя. — У тебя есть цветы, которые скажут, что кто-то трахался лучше всех в моей жизни?       Пенни подавилась смехом.       — Нет, — покачала она головой. — Но мы можем... сказать что-то по типу... может быть, что ты... счастлив?       Он моргнул, глядя на неё широко раскрытыми, остекленевшими глазами.       — Господи, — выдохнул он. — Я что, действительно...       — Счастлив?       — Да, — фыркнул он. — Чёрт. Так и есть.       — Мы можем послать ему немного майорана, — предложила Пенни. — Это трава. Он может использовать её при приготовлении ужина.       — Вау, это по-странному идеально, — усмехнулся Уилл. — Что это значит?       — Радость, — улыбнулась она. — Счастье.       — Именно то, что нужно, — засмеялся он. — У тебя есть ваза в форме члена?       Пенни замолчала, подняв бровь.       — Нет?       — Позор, — вновь усмехнулся Уилл. — А как насчёт... петухов?       — У меня есть ваза, на которой изображён петух, — хихикнула она. – Хотя, это что-то вроде... фермерской тематики.       — Я возьму её. — Он схватил с прилавка открытку “С днем рождения!” Пенни уже начала думать, что он выбирал их наугад, просто чтобы позлить доктора Лектера. Уилл что-то записал, всё время улыбаясь про себя. Закончив, он бросил на Пенни быстрый взгляд, затем вложил открытку в маленький белый конверт, облизал его, чтобы запечатать, и прижал кончиками пальцев. — Ты сможешь доставить это завтра?       — Я определенно могу, — пообещала она, забирая карточку у него из рук.       Расплатившись, Уилл вышел из магазина, слегка подпрыгивая на месте. Он ничего не написал на маленьком белом конверте, так что никто никогда не узнал бы, прочитала ли она это.       Незаметно оглядев магазин, она вскрыла конверт — прочитать, что он написал.       "Не только свинья была длинной. Я думал о тебе весь день, Ганнибал. Весь день".       Пенни нахмурилась, перечитывая это. Второе предложение было милым, но не первое... В первом не было ни малейшего смысла.       Они с доктором Лектером не выглядели очевидной парой, но... их юмор был более чем схожим.       Прошло несколько дней, прежде чем Пенни снова увидела Уилла. Он пришёл в её магазин со свежими засосами на шее и удручённым видом. Подошёл к прилавку.       — Пенни, — тихо сказал он. Вся его уверенность, казалось, испарилась, как и способность смотреть ей в глаза. — Та… та композиция, которую он прислал. Розы и хризантемы. Это ведь не для меня предназначалось, не так ли?       Она попыталась сохранить нейтральное выражение лица, но румянец на щеках явно всё выдал.       – Я...       — Ты можешь сказать мне, — вздохнул он. — Кто-нибудь... ну, я думаю, ты знаешь, не так ли? Алана сказала мне, что получила букет, который её очень обидел. Так что... я думаю, она получила мой, не так ли?       — Там... Да, там произошла путаница, — призналась Пенни. — Мне очень жаль.       — Что он прислал мне? — тихо спросил Уилл. – Какая аранжировка предназначалась для меня? Расскажи мне, как она выглядела и что это значило.       — Это... Уилл, это действительно имеет значение? — спросила она смело. — Он без ума от тебя.       — Он просто сумасшедший, — нахмурился Уилл. — Пожалуйста, просто скажи мне.       — Ваза была в виде маленькой стеклянной жёлтой уточки, — тихо сказала Пенни. — Она была похожа на резиновую уточку. Цветы были... лютиками.       — Что это значит?       — Это значит, человек, который получил эту композицию, ведёт себя по-детски и неблагодарно, — выпалила она. — Мне жаль.       Выражение лица Уилла стало жёстче, как и его челюсть.       — Он просто позволил мне думать, что эти цветы были для меня. И я просто... купился на это. Как грёбаная тупая шлюха. Ух ты, я... я идиот.       — Но ты не идиот, — вздохнула Пенни. — Уилл, ты знаешь, что означает последний букет, который он тебе прислал?       — Тот самый... большой? — спросил Уилл. — Тот, который едва пролезает в мою дверь?       — Этот, — улыбнулась она. — Ты знаешь, что означают эти цветы?       — Нет, но я думаю, ты мне расскажешь, — протянул он.       Она порылась в бланках заказов, доставленных доктором Лектером за несколько дней до этого.       — Гибискус и каллы означают, что он считает Вас необыкновенно красивым. На самом деле, это нежная красота. Амариллис означает, что он гордится вами, что обычно означает... гордость за то, что вы принадлежите ему. Голубые колокольчики означают смирение, обычно в том смысле, что получатель заставляет отправителя чувствовать себя смирённым. Розовая камелия означает, что он тоскует по вам, а красная камелия — что вы пробуждаете в нем чувства, которых никто другой до этого никогда не испытывал. Считается, что гелиотроп имеет более глубокое значение, чем красные розы, потому что он означает, что он вечно предан Вам. Что он глубоко любит тебя. Он попросил меня включить айви, которая... это необычно для такого любовного соглашения. Это также означает верность, но в большей степени подразумевает, что он чувствует связь с вами через дружбу и глубокую привязанность.       Глаза Уилла были дико остекленевшими, когда он смотрел на неё.       — Ты... ты поняла всё это по цветам, которые он выбрал?       — Да, — улыбнулась Пенни. — Язык цветов может быть таким же специфичным, как и поэзия. Сопоставьте цветы, которые он выбрал для Вас, с тем, как он был счастлив, когда заказывал их... Уилл, ты для него особенный       — Я и так это знаю, — вздохнул он. — Я просто... не верю в это. Я не верю в то, что это значит.       — Не мог бы ты... не хотел бы ты отправить ему композицию? — нерешительно спросила она.       Уилл покачал головой, отходя от прилавка.       — Я так не думаю, — пробормотал он. — Не думаю, что я буду ему что-то посылать.       Не сказав больше ни слова, он покинул магазин, неся на себе разбитое сердце

      Она не удивилась, когда вошёл доктор Лектер. Его костюм и галстук были не такими безупречными, как обычно... Галстук был сбит набок. Он явно был расстроен, потому что она никогда не видела его таким растрёпанным.       — Добрый вечер, Пенни, — сказал он, так же вежливо, как и всегда.       — Доктор Лектер, — улыбнулась она. — Как Вы?       — Честно говоря, я не в лучшей форме, — вздохнул он. — Я бы хотел отправить серийные аранжировки, если это возможно. Я понимаю, что это требует дополнительных затрат от Вашего курьера, поэтому я заплачу дополнительно.       — Серийные аранжировки? — повторила она.       — Да. Одна за другой. По два-три раза в день, сколько потребуется. — Ганнибал прочистил горло. — Деньги, конечно, не проблема.       — Мы... Я могу это сделать, но... Доктор Лектер, простите, если это слишком с моей стороны, но... почему бы Вам просто не пойти и не поговорить с ним?       — С кем? — Глаза мужчины вспыхнули.       — Уилл, — нахмурилась Пенни. — Это из-за Уилла, не так ли?       — Да, — осторожно сказал он, оглядывая её с головы до ног. — Мы с ним не очень хорошо справляемся с честностью. Мы лучше общаемся метафорами.       — Я буду посылать ему всё, что вы захотите, столько раз в день, сколько Вы захотите, — заверила она Пенни. — Как флорист, я обожаю метафоры. Я обожаю язык цветов и поэзию, а также говорить о вещах, не произнося их на самом деле. Но наступает момент, когда... слова должны быть произнесены. Все красные розы и гелиотропы в мире не обладают такой силой, как эти три слова.       Он пристально посмотрел на неё, и по причинам, которые она не могла объяснить, это прозвучало как угроза:       — Он заходил сюда? Вы... обсуждали это с ним?       — Это... для меня это необычно, но да, — фыркнула Пенни. — Он пришёл за подтверждением, что произошла путаница, но... я объяснила, что означает то большое соглашение, которое Вы ему прислали. Я рассказала ему о каждом цветке и сказала, что... что он очень важен для Вас. Он сказал, что знает об этом, но не знает, насколько ценной была эта информация. Очевидно, у меня нет для этого никакого контекста, но я точно знаю, что если бы Вы поговорили с ним словами, это бы всё прояснило.       Доктор Лектер так долго смотрел на Пенни, что той стало немного не по себе. Его неподвижность и твёрдая линия подбородка вызывали смутную тревогу. Он сунул руку в карман, достал сложенный листок бумаги и положил его на стойку.       — Я бы хотел, чтобы Вы придерживались этого графика, — сказал он ей. — За каждую доставку, пожалуйста, давайте вашему водителю чаевые в размере двадцати процентов, за потраченное время.       — Конечно, доктор Лектер, — кивнула Пенни. — Большое Вам спасибо за то, что продолжаете сотрудничать, и я приношу извинения, если была слишком настойчива с Вами. Я просто... Я хочу, чтобы вы были счастливы. Вы оба.       Мужчина наклонил голову, глядя на Пенни, но лёгкая улыбка, которой он одарил её, заставила почувствовать себя немного спокойнее.       — Я прощаю тебя, Пенни, — улыбнулся он. — Спасибо за заботу.       — Вы бы хотели заполнить несколько карточек для доставки?       — Нет, — нахмурился мужчина. — Цветы скажут сами за себя, спасибо.

      Вскоре после этого доктор Лектер ушёл, а Пенни развернула бумагу и чуть не уронила её от того, насколько подробной оказалась каждая инструкция. Тогда девушка приняла решение, которого никогда не принимала ни с одним другим клиентом.       К каждой композиции Пенни присылала Уиллу краткое сообщение, в котором объясняла значение каждого цветка. Доктор Лектер, казалось, предполагал, что все и без того разбираются в таких вещах, но на самом деле это было не так. Работая в цветочном бизнесе, Пенни понимала, как мало людей знают об этом.       Уилл знал такие крупные цветы, как розы и зеленые гвоздики. Однако доктор Лектер не прислал ему ни одной розы.       На следующий день она прислала Уиллу букет из красных и белых хризантем. На открытке она написала: "Красная хризантема – я люблю тебя. Белая хризантема – я говорю тебе правду".       В тот же день она отправила ему букет из красных и фиолетовых коломбин с открыткой с пометкой: "С нетерпением жду твоего решения".       Вечером она отправила последнюю композицию из красных тюльпанов с открыткой, на которой было написано: "Я страстно люблю тебя".

      На следующий день Пенни прислала ему два букета. В одном из них были голубая шалфея с запиской, в которой говорилось "Я думаю о тебе", и цветок алоэ с открыткой, в которой говорилось: "Я скорблю о том, что ты исчез из моей жизни".       На третий же день она прислала букет клематисов с запиской: “Твой ум прекрасен". Позже в тот же день она прислала букет гортензий с запиской: "Я чувствую благодарность за то, что ты видишь и понимаешь меня так хорошо”.       На четвёртый день Уилл пришёл с ужасно измотанным видом.       — Ты можешь остановиться? — спросил он, подбегая к прилавку. — Я знаю, что он платит тебе за то, чтобы ты, блять, засыпала меня цветами, но, пожалуйста, ты можешь остановиться?       — Я... я как раз собиралась прислать тебе ещё один букет, — смущенно призналась Пенни. — Раз уж ты здесь, может, ты хочешь забрать его?       — Что? Нет! Ты слышишь, что я говорю? Мой дом похож на грёбаное похоронное бюро! Я живу в проклятых джунглях, Пенни!       — Это всего лишь трава, — всё равно сказала она, доставая из холодильника маленький букет. — Эстрагон.       Уилл уставился на него.       — Что это значит? — осторожно спросил он.       — Что его интерес к тебе никогда не угаснет.       — Что за гадость, — вздохнул Уилл, проводя рукой по своим растрёпанным кудрям. — Он никогда не остановится, не так ли? Я думаю, он пытается убить меня аллергической реакцией.       — Это тоже для тебя, — призналась Пенни, густо покраснев. Она достала из холодильника великолепную композицию из цинний. — Это означает, что он постоянно думает о потере вашей дружбы. Что он питает к тебе глубокую привязанность.       — Почему он не может просто сказать это? — выпалил Уилл. Девушка заметила, что он всё ещё держит обе композиции в руках и прижимает их к груди. — Почему он не может просто... как гребаный нормальный человек? Он так много у меня отнял! Так много! И он всё ещё хочет большего!       Пенни не знала об их ситуации, поэтому промолчала.       — У него есть расписание, не так ли? Что ещё он планирует мне прислать?       — Каллы, — покраснела она. — Они означают, что он считает тебя красивым. Иссоп означает, что он пожертвует всем ради тебя. Он планирует прислать тебе нарциссы, которые означают, что он относится к тебе с величайшим уважением. Безграничная любовь и преданность.       Уилл с трудом сглотнул.       — Пожалуйста, не присылай их мне. Он.. он понятия не имеет, что я с ним делаю, Пенни. Что я... планирую сделать.       — Я доставляла эти букеты к тебе на работу, — мягко сказала она, вновь привлекая его внимание. — Ты мог бы выкинуть их, отдать кому-нибудь другому. Ты мог бы оставить их в коридоре или просто... выбросить в комнате отдыха. Ты принёс их все домой, Уилл. Это что-то значит, не так ли?       — Это значит, что я идиот, — вздохнул он.       — Это значит, что ты тоже его любишь, — смело заявила Пенни. – Что бы вы двое ни сделали друг другу, между вами всё ещё есть любовь. Ты думаешь, он лжёт?       — Нет, — нахмурился Уилл. — Я так не думаю.       — Я скажу тебе то же, что сказала ему, — медленно произнесла девушка. — Цветы иногда хороши, но вам нужен разговор. Настоящий: с использованием слов. Больше никаких метафор, никакого языка цветов. Честность. Правда. Если это не сработает, то пора двигаться дальше.       Уилл уставился на неё почти так же, как доктор Лектер, отчего стало немного не по себе.       — Как много ты знаешь, Пенни?       — Не так уж много, — пробормотала она. — Только то, что он поместил тебя в лечебницу, но вы всё равно любите друг друга.       — Ты, должно быть, думаешь, что мы чокнутые, - усмехнулся он.       — Люди постоянно жестоко обижают друг друга и пытаются исправить это цветами, — призналась Пенни. — Я видела вещи и похуже, если ты можешь в это поверить.       Уилл, казалось, обдумывал это, опустив глаза.       — Я могу в это поверить. Я бы хотел послать ему несколько маргариток, пожалуйста.       — Действительно? — выпалила она. — Ещё цветов? Ты знаешь, что это значит, Уилл?       — Это значит, что я люблю его, — признался Уилл. — Это значит, что я никогда никому не расскажу о... том, что я знаю о нём. Его секреты — мои секреты.       — Да, — нахмурилась девушка. — Это... это ты хочешь сказать?       — Да, — кивнул Уилл. — Это будет последнее, что я отправлю ему, потому что... нам пора поговорить. Ты права.       Он схватил открытку с прилавка, и Пенни заметила сверху надпись “Думаю о тебе”. Уилл подписал: "Увидимся в 7:30, Ганнибал".       — Спасибо, Пенни, — сказал он, протягивая ей открытку.       — Не за что, Уилл.

***

      Ни один из них больше никогда не заходил в магазин Пенни, но это не означало, что она понятия не имела, что с ними случилось. Это было во всех новостях.       Доктор Ганнибал Лектер был Чесапикским потрошителем. Он и Уилл жестоко напали на агента Джека Кроуфорда и ранили его, когда тот пришёл в дом доктора Лектера, чтобы арестовать. Алана Блум была ранена — по-видимому, её выбросила из окна девушка, пропавшая несколько месяцев назад.       Ганнибал-Каннибал и Эбигейл Хоббс, дочь миннесотского сорокопута.       Уилл Грэм сбежал с ними в тот вечер, заработав себе гнусный титул мужа-убийцы в паре с Ганнибалом.       Было невероятно думать, что она знала их. Она разговаривала с ними. У неё в магазине были две самые большие угрозы Балтимора, и она говорила с каждой из них только о любви.       Они были в бегах, скрывались где-то, где смогли бы быть одной семьей. Пенни усомнилась в своей морали, когда подумала, что это очень, очень романтично.       Их внезапный уход нанёс удар по её магазину. Один только Ганнибал приносил гарантированную, лёгкую прибыль в тысячу и более долларов в месяц.       Поэтому, когда доктор Лектер позвонил несколько месяцев спустя, Пенни ни разу не обратилась в полицию по этому поводу.       — Пенни, — мягко произнёс он. Она услышала улыбку в его голосе, а также лай довольных собак на заднем плане. — Давно не виделись. Как у тебя дела?       — Доктор Лектер? — нервно спросила девушка. — Я в порядке, спасибо.       — Я хотел, чтобы ты знала: я часто думаю о тебе, — продолжил он. — Если бы не ты, я не верю, что мы с Уиллом были бы там, где мы сейчас. Я чувствую, что в долгу перед тобой.       — Ты мне ничего не должен, — пообещала она. — Я просто хотела, чтобы вы оба были счастливы.       — И мы счастливы, — усмехнулся мужчина. — Более чем- Бастер! Только не стул, ты, маленький ужас! Я извиняюсь. — Он прочистил горло. — Мы очень счастливы, и мы оба считаем, что это твоя заслуга.       — Ну что ж... спасибо тебе?       Он рассмеялся.       — Я звоню, чтобы поблагодарить тебя, дорогая. Ты получишь чек в ближайшие дни. К твоему сведению, счёт, к которому он привязан, не приведёт полицию к нам. Считай это чаевыми за всё то хорошее, что ты для нас сделала.       — Это Пенни? — раздался голос Уилла. — Я хочу с ней поговорить.       — Минутку, любимый, — сказал Ганнибал. Она услышала улыбку в его голосе. — Я рассказываю ей о чеке.       — Глупая идея, — пробормотал Уилл на заднем плане.       — Я верю, что она будет молчать об этом, — сказал Ганнибал с некоторым предупреждением в голосе. — Не так ли?       — Конечно, — легко согласилась Пенни.       — Замечательно. Еще раз спасибо тебе, Пенни. Уилл хотел бы поговорить с тобой, если ты не слишком занята?       — Не слишком занята, — сказала она, хотя это было не совсем правдой.       — Береги себя, Пенни, — сказал Ганнибал.       — Привет, — протянул Уилл. — Итак... я полагаю, ты знаешь о нас.       — Да, — осторожно произнесла девушка. — Я слышала.       — Ты, должно быть, жалеешь, что вообще имела с нами дело, — продолжил он.       — Не совсем, — призналась Пенни, а затем спросила: — ты счастлив?       — Что?       — Я спросила, счастлив ли ты.       — О, — усмехнулся Уилл. — Очевидно да. Ганнибал и я... ну, я сделал ему предложение на прошлой неделе. С тех пор он будто ходит по воздуху.       — Держу пари, так и есть, — рассмеялась Пенни. — Ты посылал ему цветы?       — Вообще-то, нет, — смущенно признался он. — Не думаю, что ты будешь доставлять их за границу?       — Извини, — вновь рассмеялась девушка. – Тебе, возможно, стоит послать ему немного мирта. В зависимости от того, где вы живете, весной его можно пересадить на улицу. Это, очевидно, означает, что Вы любите его, но это также означает удачу в браке. По мере того как он растёт, растёт и ваша любовь.       — Я буду скучать по тебе, — признался Уилл со смехом. — Кто теперь поможет мне с этим дерьмом?       — Я всегда на расстоянии телефонного звонка, — сказала она ему.       — Это рискованно, — прошептал он.       — Это не так, — заверила его Пенни. — Это не риск, Уилл. Просто позвони. Я скажу тебе, что ему подарить, хорошо?       — Я бы послал тебе гортензий, если бы мог, -—усмехнулся Уилл. — Их целая куча.       — В этом нет необходимости, — улыбнулась Девушка. — Береги себя, Уилл. Помни, что цветы иногда хороши, но... быть честным и прямолинейным обычно намного лучше.       — Я прислушаюсь к этому, — прошептал он. — Пенни? Нам пора идти. У нас на ужин старый друг. Спасибо тебе за все.       — Не за что, Уилл.       Телефонный разговор закончился, и Пенни принялась обдумывать варианты. Она могла позвонить в ФБР. Она могла попросить их отследить звонок. Она могла перевернуть всю их жизнь в течение нескольких дней. Вместо этого она продолжала срезать цветы для композиции, которую готовила. Какой-то идиот прислал герани своей жене, что буквально означало, что он считает ее тупой как стёклышко.       Не все поняли, но они поняли.       Она всё равно сделала из композиции прекрасную и ждала чек от гнусных мужей-убийц.