Хризантема в сердце Северной Пустоши

      Шэнь Цзю сидел на земле, прижавшись спиной к ледяному камню. Он не помнил, как оказался здесь: кажется, ноги ослабли от яда, и тело упало само собой. Многослойный наряд смягчил падение, а за свистом ядовитого ветра этого и не было слышно. Он и сам едва различал позвякивание украшений своего очелья. Ладони пылали, но это ощущение стало уже привычным, этот огонь, плавящий кожу… Заклинатель резко сел, отчего перед глазами на мгновение потемнело. Руки жгло не жаром, а холодом. Не может быть. Он же не мог потерять его?! Где, где, где?!!!       Животный ужас табуном пробежался от головы до пят, утихнув сразу же, как только заледеневшие пальцы упёрлись в округлый бок реликвии. Та просто затерялась в складках одежд. Выдохнув медленно со свистом, Шэнь Цзю поймал тускло сияющее сердце в ладони и бережно спрятал за пазуху. Пусть лучше побудет там, так безопаснее.       — …Мэн-мэн тоже умерла. Сегодня, ещё до привала, — глухой голос звучал откуда-то сзади. Похоже, караульные проверяют склоны. Шэнь Цзю замолчал и просто закрыл глаза. У него не было сил встать, нужно было отдохнуть ещё немного. Крупицы энергии от реликвии потекли по телу, выжигая яд, а вместе с ним и энергию. К сожалению, даже эта плоть не могла принять столь древнюю силу, что зародилась в Бездонных глубинах.       — Ты любил её, я помню, — второй голос звучал надтреснуто и хрипло. Кажется, демону выжгло ядом глотку. — Вы любили… И что теперь?       — Надеюсь, помру раньше тебя, — прозвучало в ответ. — Не хочу видеть и твою смерть. Всё равно всё наше племя сгинет здесь.       — Вторая принцесса тебя за такое и сбросить приказать может, — кажется, собеседник пытался пошутить.       — Вторая принцесса… Да что она может?! Мы все умрём так или иначе! Мы в гребанной ловушке, в которую залезли сами. Всё, что меня утешает, так это страдания ублюдков, которые дохнут там, внизу. Наши решили спуститься и выловить пару трупов. Мне уже не терпится посмотреть на этих убожеств. Неуязвимые дети земли, как же…       — Скоро всё закончится, — хриплый голос присвистнул, и его обладатель закашлялся.       — Не переживай, братец. На той стороне плыви за моей душой, ладно? Мне бы хотелось встретиться с тобой и в следующей жизни.       — Эй-эй, я только сказал, что собираюсь успеть пер-       Надрывный кашель прорезался сквозь свист, смешался с бульканьем и звуком рвотных позывов.       — ХУАНАНЬ, НЕТ! НЕ СМЕЙ, ПЕЙ ВОДУ, СЕЙЧАС ЖЕ! БРАТ!       Шэнь Цзю не дышал, словно врос в камни за своей спиной, и слушал, как мешаются крики с болезненным воем, хрипом и кашлем умирающего. Он не мог этого видеть, но картина стояла перед глазами: кровь толчками вырывается изо рта, глаза выпучены, лицо бледное, словно мел, а вены наливаются черным. Вот комок плоти вышел вместе с кровью — кусок лёгких, или желудка? — тело извивается в хватке другого демона, который смотрит на это с ужасом, сжимая зубы до скрипа и браня брата за то, что умер раньше. Вдох, после которого Шэнь Цзю кусает язык, чтобы не зайтись кашлем — ядовитые пары жгут рот, ноздри, горло, уже и вуаль, пропитанная влагой, не спасает. Перетерпевая боль, заклинатель неосознанно сжал ладонями реликвию через одежду. Эти жизни навсегда останутся кровью на его руках. Жизнью больше, жизнью меньше…       Но к подданным нельзя быть равнодушными. Теперь каждая из их жизней — подопечный, нельзя позволять их жизням обрываться. Чужая смерть всё ещё не волновала сердце, и даже осознание чужих страданий не помогало. Таков этот мир, жестокий и всепоглощающий. Если они не справились, то нет смысла проливать слёз. Сестра всегда говорила, что ей недостаёт сердца, что нужно любить те жизни, которыми обладаешь. Но именно она и оставила её первой… Если бы только она не покинула их, и они бы сражались вместе… Сестра?       Шэнь Цзю открывает глаза. Вокруг — зелень и пурга, ошметки льда, царапающие кожу, теплый и сложный наряд, длинные когтистые пальцы, алые завитки длинных волос, которые уже давно спутались в колтуны и едва заплетаются в косу. А под одеждой — пышущее силой ядро, пульсация которого звучала в такт собственному сердцу. Что происходит?       Ядро, словно ощутив взгляд, засияло ярче. Невыносимый жар начал расходиться под одеждой, духота накрыла саваном. Шэнь Цзю хотел было вытащить скорее Сердце, выбросить, сделать вдох, избавиться от жары, но тело перестало слушаться. Украшения качнулись, с тихим всхлипом он пополз на четвереньках на затухающие всхлипы, попытался было встать, но едва не свалился с утёса. Жар душил всё сильнее, перед глазами плыли круги, а руки всё цеплялись за камни, пытаясь зацепиться за склон как за опору. Наконец дрожащие ноги разогнулись, пара шагов и звук женского голоса, хриплого от яда:       — Смелые речи, Янь Чжэньши. Оставь тело в покое, — перед глазами едва что-то удавалось рассмотреть, лишь смутное ощущение, как рука хватает за горло хрипнувшего демона, и капли силы реликвии выжигают яд из его крови под мучительный вопль. — Я не позволю умереть тому, кто хочет предать побегом в воды Смерти. Сообщи, чтобы сворачивали лагерь. Мы выдвигаемся наверх.       Жарко, невыносимо жарко, казалось, что собственные кости плавятся, сгорают в магме и развариваются в кляклое нечто, дрейфуя в воронке где-то в громадном котле.       «Наверх, на Вершину…»       «Скорее…»       «Они умирают…»       «…мы…»       — Мы умираем! Резко сев, Шэнь Цзю согнулся заходясь кашлем. Однако горло уже не драло, его не душило невыносимым жаром… Он снова проснулся. Впору было заподозрить, что старикашка из мира снов снова решил поиграться с ним… Но нет. Заклинатель быстро осмотрелся в комнате, а после легко спрыгнул с кровати. Это был не мир снов. Да, похоже, но не было зыбкости, этого странного чувства, словно пытаешься держать равновесие, стоя на качающемся канате: потеря точки опоры — и мир вокруг меняется до неузнаваемости. Здесь было совсем иначе. Он словно видел заготовленную картинку, просто поначалу поверил в её реальность и не замечал, что не сам решает, что будет следом. Наверх, значит…       Свежая одежда нашлась за ширмой, но Шэнь Цзю не стал слишком уж утруждаться: подцепил пальцами ноги накидку да подкинул повыше. Нерабочие руки стали уже привычными, хотя и радовало то, что заклинатель уже мог немного двигать пальцами. Конечно, засунуть их в рукава в таких условиях было невозможно, так что Шэнь Цзю порадовался уже тому, что смог извернуться и попасть плечами в мантию, словно планировал лишь небрежно набросить её поверх нижних одежд.       Прошло около недели с момента, как заклинатель оказался на Индиндянь. И несмотря на то, что это время должно было помочь восстановиться… С каждым днём желание вырваться отсюда всё росло. Удушающий жар во снах приходил ежедневно, а смутные видения обрели теперь и довольно яркое воплощение. Если поначалу Шэнь Цзю думал, что порой ему мерещится шепоток вместо шороха трав или гомона демонов вдалеке, теперь он стал слишком часто замечать, что во время прогулок по долине невнятный шёпот преследует его. Только его, ни Индин-цзюнь, ни пару раз пойманная Мо Цышэ, не слышали его. Ещё и вечный день, вечное полуденное «солнце»… Конечно, до Зеркали было далеко, но самоконтроль медленно подтачивало в этом круговороте. Индин-цзюнь не облегчал ситуацию. Нет, он не душил заботой и от его присутствия не рябило в глазах… Но он продолжал игнорировать попытки заклинателя сохранить дистанцию. И почему-то обожал это делать на глазах Мо Цышэ. Это раздражало всех, кроме сияющего идиота, который откровенно наслаждался сценой. А потом как ни в чём не бывало окружал новыми проявлениями внимания, из раза в раз забывая попытки вывернуться, грубости или порой удачные попытки ужалить энергией во время её передачи. И Шэнь Цзю каждый раз просыпался в его постели, как бы он ни планировал этого избежать. Впрочем, постель по сравнению с вечерней ванной была вполне себе безобидной деталью…       В раздражении фыркнув, Шэнь Цзю запрыгнул на подоконник и аккуратно выглянул из окна в сторону выхода из храма. На ступенях у самых дверей копошилась воробьиная банда. Демонические детки от него тоже не отстали. То преследовали, то утягивали прогуляться по вершине, то пытались поймать вместе с Ин Цзыцзунем и утащить на какие-то свои развлечения. Справедливости ради, это был не самый отвратительный досуг. Они заглушали шёпот, они забавно пытались привлечь его внимание, также забавно ссорились за право командовать… Почти как Сюэцю, только шумные и говорливые. Тихие дети всё же нравились Шэнь Цзю больше.       Удостоверившись, что за окнами детки не наблюдают, заклинатель в пару прыжков перебрался на крышу и по ней прошёлся до самого края. Аккуратный прыжок на веранду был встречен недовольным ворчанием:       — Мастер Шэнь снова решил побегать от своей неизбежной участи?       — За ночь этот мастер успел подзабыть, что суровые демоны доброго утра не желают, — отозвался заклинатель, проходя в более скромные покои на фоне собственных. Мо Цышэ редко выходила на веранду, да и гуляла обычно в тени деревьев. На солнце её кожа довольно быстро обгорала. Зато в комнате демоницы всегда царила лёгкая прохлада: прямо сейчас на потолке поблёскивали сосульки, от которых узор инея расходился по потолку. Сама Мо Цышэ сидела в кресле, кажется, попивая популярный на Солнечной Вершине травяной настой. Взглянув на съехавшую с плеча мантию, она закатила глаза с немного наигранным раздражением:       — Если твои человечьи глаза не отличаются остротой, напомню, я не прислуга.       — Как ни странно, мне это заметно, — заклинатель без стеснения прошёл к другому креслу, занимая место. — Не стоит обращать внимание на маленькие беспорядки.       — Маленькие? — саркастическая ухмылка Мо Цышэ достаточно быстро увяла после ответа:       — Это всё ещё менее раздражающе, чем творимое здешним главой.       Демоница помолчала, отпивая из чаши с настоем, а после равнодушно скользнула в сторону столика взглядом:       — Завтрак?       — Не стоит, — ел Шэнь Цзю теперь редко. Кормление с рук и так было испытанием, а уж если это приходилось терпеть не только от солнечного демона, но и от прислуги… Бездна упаси. Отчасти даже радовало, что по утрам заклинатель просыпался один и зачастую избегал не только завтрака, но и обеда — детки велись на его слова об отсутствии необходимости людям часто есть, а остальным, в общем-то, до этого не было дела.       — Так зачем ты пришёл? — голос Мо Цышэ отогнал задумчивость.       — Поговорить, — пара мгновений тишины дали сформулировать вопрос. — На Солнечной Вершине… Как твой сон?       — Сон? — переспросила с легкой усмешкой демоница. Кажется, вопрос сбил её с толку. — Сложно уснуть, когда свет постоянно режет глаза, но это временное неудобство.       — А что насчёт снов? — Шэнь Цзю искоса наблюдал за лицом собеседницы. Однако не было ни единого намёка на то, что Мо Цышэ бы была знакома его проблемка — та ответила равнодушно:       — Мне редко снятся сны.       — Отчего же тогда пропало то весёлое настроение, с которым госпожа Мо прибыла на вершину? — женщина поморщилась на напыщенное обращение, а после махнула рукой:       — Уж пусть мастер Шэнь не сомневается, сон мне настроение не портит, — в глазах мелькнуло что-то нечитаемое, но неуловимо похожее на сложные переплетения чувств, которые порой смотрели на заклинателя через синеву совершенно других глаз. — Просто с местными обитателями у меня связаны свои воспоминания… Юность.       — Вот как, — тема увяла сама собой, и Шэнь Цзю затих, погружаясь в собственные мысли. Насколько ревностно солнечные демоны охраняют вершину? И насколько поможет ему неофициальный «лунный», Бездна его побери, статус, в попытке добраться до Сердца. Как будто бы, несильно… Отчасти Ин Цзыцзунь оказался менее сентиментальным, чем Мобэй-цзюнь: пусть привилегии у заклинателя были, он мог пройти далеко не везде и некоторые двери в храме для него были закрыты. Как и в долине, как и на склонах… Демоны не досаждали расспросами, но вежливо разворачивали там, где ему бродить не стоило, шепчась вслед. В резиденции Сюэцю его ни разу не останавливали. Вспомнив о ледяном демоне, Шэнь Цзю закусил губу, хмурясь. Он всё ещё был дико раздражён тем, как его просто выбросили сюда из-за детской обиды, но… Шэнь Цзю успел заскучать. Да и на фоне общения с детьми Солнечной Вершины… Мобэй не был по-детски глуп или наивен. Вечера в беседке осели в памяти приятными разговорами. Мобэй-цзюнь хорошо знал демонические земли, истории кланов, умел это рассказать. Только из его историй Шэнь Цзю узнавал, что творится в Северном регионе или в Центральных землях в это десятилетие. Рассказывал и сам Шэнь Цзю, обычно что-то о человеческой культуре. Всё же, на пике искусств заклинатель узнал немало и было лестно блеснуть этим знанием перед благодарным слушателем. Тому же Ин Цзыцзуню, кажется, было всё равно на человеческий мир — к людям он относился с пренебрежением, выделяя Шэнь Цзю во что-то отдельное. Их разговоры если и начинались, то шли они больше о взглядах или ощущениях в моменте, не касаясь прошлого. В этом была своя прелесть, но… Это не трогало душу.       — Мо Цышэ, — на секунду заклинатель и сам удивился, что заговорил первым. — Каким Мобэй-цзюнь был в детстве?       — Что значит в детстве? — фыркнула демоница. — Мой племянник и сейчас из детства толком не вышел. Юный совсем.       — И всё-таки.       Мо Цышэ посмотрела на Шэнь Цзю задумчиво, тяжело вздохнула и отставила пиалу.       — Каким был племянник, — протянула она, подпирая подбородок кулаком и всматриваясь во что-то за окном. — Он был той ещё занозой. Точнее, стал, как мне кажется, после вашей встречи. Возможно, потому, что вокруг него постоянно умирали ровесники, благодарности дурному Линьгуану.       — Он избавлялся от детей своего клана? И никто не помешал?       Демоница глянула на Шэнь Цзю снисходительно, закидывая ногу на ногу:       — Видишь ли, мастер Шэнь, у основной ветви клана своя… Оригинальная история. Для всего Севера это была едва ли не любимая сплетня, так что можешь расслабиться: я не стану приукрашивать, так как совершенно омерзительных версий итак пруд пруди. Началось всё, пожалуй, с деда текущего Мобэй-цзюня. Я не буду углубляться в древность, оставлю это своему племяннику. Суть в том, что жена этого предка обладала особым даром, благодаря которому она могла создавать жидкий лёд. На вид он был как вода, однако её температура могла опускаться так низко, какой не могли достичь соклановцы при создании твёрдого льда. Она была могущественной и осталась в истории клана знаковой фигурой, гением своей эпохи. Предыдущий Мобэй-цзюнь застал её старость, и сила жидкого льда его заворожила. Если поначалу это никак не проявлялось, то после получения титула этот демон захотел возродить в наследнике дар жидкого льда. Мой дорогой племянник был четвёртой попыткой и первым его ребенком от союза с саламандрой. На него возлагались особые надежды по той причине, что мать прежнего Мобэя, та самая одарённая, была на четверть саламандрой. Однако, кровь смешалась иначе и новый сын родился черноволосым.       Сделав ещё глоток настоя, Мо Цышэ перевела взгляд на Шэнь Цзю:       — Большинство членов основной семьи клана имеют белые волосы, это показатель силы, как и метка на лбу. Белизна указывает на то, что демон сможет развить достаточно низкую температуру у своего льда, чтобы считаться достойным воином клана. Черныши — это обычно смески, на которых надеяться не стоит. Поэтому мой племянник был признан неудачной попыткой, его младший брат был зачат почти сразу после него. Но у Линьгуан-цзюня не вышло простить брату кражу его невесты: мать моего племянника была предметом его «возвышенной страсти», — хохотнув, демоница продолжила. — И дети стали умирать. Несчастный случай, местечковый заговор, что-то ещё… Племянник был последним, так как черныша бы вряд ли сделали наследником. Тогда ещё ничто не указывало на Линьгуана, он был неплох в уничтожении детей, — смешок снова прервал рассказ, вызывая у заклинателя искреннее недоумение. Каким образом такая история могла веселить? — Так вот. Все в клане понимали, что вздорный ребенок вроде Линьгуана — не лучший наследник. Но и бездарный ребенок не внушает доверия. Я не знаю, почему предыдущий глава решил отдать предпочтение сыну, а не брату. Возможно, уже подозревал его, но не стал ограждать от общения с маленьким родственником, кажется, тогда он был занят попытками воплотить свою мечту с помощью нестандартного зачатия. И мелкий племянник буквально обожал своего младшего дядю в детстве, ходя за ним хвостиком. Это выглядело очень смешно со стороны, уж поверь. А потом Линьгуан случайно забыл его в мире людей. Готова поставить свой хвост на то, что тот просто устал изгаляться в продуманных планах устранения мелких конкурентов. Через несколько дней пропажу заметили, ещё спустя неделю об этом доложили вернувшемуся главе клана. Прежний Мобэй-цзюнь, к его чести, вернул сына быстро и впервые открыто сослал своего брата в ссылку в его земли. С тех пор началась совершенно другая комедия. Повествование вновь прервал глоток настоя, после чего вторая тётя перевела насмешливый взгляд на хмурящегося Шэнь Цзю:       — Как впечатления от тонкостей семейной жизни демонов?       — Не сильно лучше, чем у людей, — фыркнул тот и задал вертевшийся на языке вопрос. — Младший дядя успел продемонстрировать свои…таланты, но разве молодое поколение не оберегают старшие?       — Они были не настолько беспомощны, — махнула рукой Мо Цышэ. — Старший брат моего племянника умер в пятнадцать-двадцать… Не уверена точно, они и следующие дети были с разницей в лет пять каждый. В этом возрасте борьба за место наследника вполне нормальна. А младшие… Они умерли в младенчестве, в этом тоже не было чего-то поразительного. Север суров к слабым. Возможно, у тех детей было бы больше шансов, не загорись прежний глава мыслью, что шансов у искусственно рожденных потомков больше.       — Ясно, — нейтрально отозвался Шэнь Цзю, задавшись вопросом, сколько же лет отцу Сюэцю. — И что произошло потом?       — Потом мой племянник забрал у Линьгуана гордое звание семейного разочарования, — усмехнулась демоница. — Он удивительно рано для черныша пробудил свой лёд и даже смог ненадолго привлечь внимание своего отца, но вдруг начал огрызаться что на любимого раньше младшего дядю, что на родителя. И… Он был странным поначалу. Интересовался цветами, но не пытался найти им применение, только собирал, как хомяк. Вместо упора на развитие магии льда какое-то время упирался и пытался сражаться только с помощью порталов… Недолго, к счастью. Помню, весёлая была суматоха, когда он сбежал на первые свои Смотрины Цаньсуй… Это было забавно. Потом постоянно сбегал в мир людей, один раз даже притащил того мямлю, который и сейчас живёт в его резиденции. Ненадолго, на сутки, но семья взбурлила. Потом были походы… Буду честна, племянник оказался хорош в ведении боя, на востоке и юге территории клана расширились его стараниями. Но тогда отец в нём окончательно разочаровался: его идеалом оставалась его воинственная мать, а сын вместо достойного поведения мог стравить своих врагов или устроить засаду… Прежний глава считает это слабостью. Потому и не вмешивается в столкновение брата и потомка. Думаю, надеется, что помрут оба.       — Сю… Мобэй-цзюнь сбегал в мир людей? — переспросил Шэнь Цзю. Это было не единственной удивительной новостью, но однозначно зацепило больше остального.       — Да… Говорят, кого-то искал, — насмешливый взгляд коснулся лица заклинателя, вызывая холодный ответ:       — Если бы он действительно искал, то не потратил бы на это несколько лет. Найти было даже слишком легко, особенно учитывая, что «мямля» из резиденции Мобэй-цзюня преступно много знает.       — Кажется, тот человек появился уже после начала поисков, — пожала плечами демоница. — В любом случае, ты всегда можешь спросить у него сам.       — Если он вообще соизволит появиться, — негромко прошипел Шэнь Цзю, отводя взгляд, чем заработал смешок:       — А почему бы и нет? Раз уж дорогой племянник устроил этот цирк, обязательно должен появиться и полюбоваться хоть немного.       — Так его всё происходящее…веселит? — казалось, тон заклинателя по температуре сравнялся с сосульками на потолке. В груди заворочалось копящееся раздражение, превращаясь в злобу.       — Может быть? Хотя в день нашей последней встречи он выглядел несчастнее некуда, — равнодушно ответила Мо Цышэ. — Я не видела его с нашего прибытия на Вершину, если ты это хотел спросить. И мне не то чтобы есть дело до того, когда он объявится. Я просто хочу расслабиться после Охоты.       Шэнь Цзю не ответил, однако мрачный взгляд неплохо передавал его настроение.       — Благодарю за откровения, госпожа Мо, — произнес он, поднимаясь с места. Демоница, услышав это обращение, скривилась, словно съела лимон.       — Избавь меня от этих словечек, — уже резче произнесла Мо Цышэ и выдохнула. — У вас, людей, всё принимают на свой счёт? В таком случае поясню: отношения между нашими кланами союзнические, но отнюдь не дружественные. Поддерживать связь через порталы или письма — раскачивать лодку посреди океана. Я здесь как гарант того, что тебя не заточат со сломанными ногами где-нибудь в одинокой келье среди горных склонов. И ввязываться в ваши любовные дрязги с племянничком я не желаю. Они не принесут счастья ни мне, ни вам.       — Вот как? — нейтрально отозвался Шэнь Цзю. И снова он оказался замешан в политике… Нет, очевидно, что подобное ничем хорошим не заканчивается.       — Любовные дрожи на сердце никогда не приносят благо. А если кажется, что приносят, то не в них дело, — поморщилась Мо Цышэ и её взгляд скользнул к пейзажу за окном. — Но мой племянник слишком себе на уме, чтобы прислушаться. Всегда был таким. Не стой на пороге, реши уже, куда ты хочешь пойти.       — Пожалуй, мне всё же стоит найти кого-то, желающего побыть моей прислугой, — произнёс заклинатель, и собеседники едва ли не синхронно хмыкнули. — Надеюсь, Мо Цышэ будет не против, если я загляну на беседу ещё раз.       — Пусть так. Как ты сказал, это всё ещё лучше, чем солнечный глава, — с нотками затаённой горечи прикрыла глаза демоница, не став провожать гостя. Тот и сам смог закрыть дверь, пусть и не самым изящным способом. Рассказанное Мо Цышэ следовало обдумать, информация и правда была немного неожиданной. Кажется, Сюэцю как-то обмолвился, что искал его, но как он умудрился так увлечься процессом, чтобы не узнать ничего о прогремевшей истории заточения темного заклинателя? Кажется, старый крыс из Хуаньхуа тогда устрашения ради свалил на него вину за дела какой-то кровавой секты и едва ли не приписал её создание, так что мусолить новость люди должны были ещё долго. Надо будет спросить, какие же он способы поиска использовал.       — Дядя Шэнь!       — Ха-ха, ты попался!       — Смотри, что Ши принёс!       Воробьиная банда, как привык о них думать заклинатель, облепили его у выхода из храма. На счастье, временно им было запрещено докучать ему внутри, а то пару дней он не мог скрыться от любопытных глаз в каждом окне. Но вот снаружи… Диковинный человек им очень полюбился. Прямо сейчас к нему подлетела девчушка Тяо, задорно блестя глазами, её брат Цзяо, указывающий пальцем себе за спину, и Шу, которая, похоже, больше радовалась успешной засаде, чем встрече. Следом за ними подошли и другие демонята.       — Дядя Шэнь, почему вы так долго? — протянул Хэ, выбираясь из кустов. — Мы вас с утра ждали…       Сзади согласно угукнули, и Шэнь Цзю обернулся, ловя взглядом фигурку Ши, который примостился у самого края лестницы с косичкой из травинок в руках и смотрел на него из-под челки.       Тем временем за полы мантии потянули, вновь заставляя повернуться. Молчаливый демонёнок, который был выше любого из банды, посмотрел на толком не надетую мантию, а после на Шэнь Цзю. Остальные воробьишки тоже заметили эту незначительную мелочь и загалдели:       — Одежда, точно!       — Ты запутался в рукавах?       — Пытался открыть шкаф?       Веко заклинателя дёрнулось было, но звонкий спокойный голосок прервал этот гомон:       — Я одену, тише, — тот самый молчун жестом попросил заклинателя наклониться, и начал старательно вставлять его руки в рукава.       — Лянь, как ты можешь забирать себе всё веселье? — надулась Шу, сложив ручонки на груди. И в то же время всегда боевая девчушка даже не думала возражать.       — Один быстрее справится, — лаконично пояснил Лянь, но сам же опроверг свои слова, возясь с завязками. Эту банду Шэнь Цзю успел неплохо узнать и запомнить. По сути, заводилой у них большую часть времени была Шу, несмотря на невысокий рост и не самый большой возраст. Кулаками орудовать она не стеснялась, поддерживая свой авторитет. Единственным исключением был Лянь — тот по большей части молчал и просто наблюдал, но если вмешивался, то только по делу, отчасти остужая эти головёшки и не давая творить уж совсем немыслимые глупости. Ещё одной заметной парочкой были брат с сестрой Цзяо и Ляо. Если первый был глуповат, то вот вторая, кажется, больше всех прикипела к человеческому гостю и была посообразительнее. В отличие от той же Шу она была веселой и смешливой, но тоже вполне могла отвесить затрещину брату или другим ребятам. Вот только она почему-то побаивалась Шу и драк с ней обычно избегала. Шум был в основном от неё. Оставшаяся парочка была менее проблемной: Хэ можно было бы назвать миловидным по человеческим меркам пухлым мальчиком, и характер у него был подстать, потому получал он ото всех. А Ши… Самый мелкий из банды и самый отстранённый, он обладал удивительным талантом сказать что-то такое, что Шэнь Цзю оставалось только давиться воздухом и гадать, что в этой мелкой голове творится. И когда все они были вместе… На размышление или скуку времени не оставалось.       — Всё, — удовлетворенно заявил Лянь, справившись с завязками, и тряхнул парой низких хвостиков, в которые обычно были подвязаны волосы. И короткий перерыв на мысли тут же закончился.       — Дядя Шэнь, пошли играть в волчки! — тут же защебетала Тяо.       — Надо проверить, насколько мощный у Ши, — закивал Хэ. — Ему дядя вырезал.       — Прямо из кости монстра какого-то! — вторил Цзяо.       — Это точно рог юаньина, — важно заявила Шу, задрав нос.       Тем временем Ши подошел и протянул заклинателю и показал небольшой молочно-белый волчок с грубыми узорами.       — Красивый, — отозвался Шэнь Цзю, наклоняясь и рассматривая. В узорах можно было угадать силуэты тех самых юаньинов — тощие волки, вытянутые тела которых больше напоминали гончих, с рогом в центре морды. Становилось понятно, откуда появилось предположение Шу. Оглянувшись на других детей, заклинатель спросил. — А что насчёт ваших волчков?       В итоге ему продемонстрировали ещё пять игрушек из разных сортов древесины и какой-то горной породы и банда загалдела, решая, где интереснее всего будет играть.       — Я ещё не поднимался выше к Сердцу Первоматери, — подал голос Шэнь Цзю, когда в запале спора Шу едва не начала драку. — Полагаю, там найдётся и место для игр.       — Ой, а я знаю, можно прямо на тех ступеньках, — предложил Цзяо и ойкнул, получив тычок от сестры.       — Дурачина, перед праздником нельзя так высоко, — отчитала она его и, заметив взгляд человека, бойко пояснила. — Дядя Шэнь, мы совсем высоко не сможем, сейчас Сердце очень горячее. Зато на полях с тэянами можно.       — Ну нет, пошли к козам, — тут же отрезала Шу. — Тэяны тупые как брёвна, они затоптать волчки могут.       — Но козы не так высоко, — возразил было Хэ, но замолчал от гневного взгляда Шу.       — Пошли, где понравится, там и останемся, — поставил в этом споре точку Лянь, и здесь с ним спорить уже не стали. Путь в гору, естественно, тихим не был. Воробьиная банда галдела, успевала ссориться на ходу, заваливать Шэнь Цзю вопросами или историями. Здесь же ему выложили, что тропа к самой вершине одна, она самая широкая и идет по спирали вдоль склонов горы. Некоторые её части были вырезаны на манер ступеней, но время и бесчисленное множество ног сгладили их, а края тропы заросли травой и цветами. Последние мелкие рвали и ели прямо на ходу — в местной кухне из них делали салаты и десерты, так что заклинатель к зрелищу успел попривыкнуть. Пару цветов скормили и ему, но «развлечение» кончилось сразу же, как Цзяо упомянул, что это почти как тэянов кормить. Шэнь Цзю оскорбился, а демонёнок получил тумаков ото всех, кроме Ши. Тот шёл позади, порой отставая чтобы посмотреть на какого-нибудь жучка. Вершина приближалась медленно, но верно. Кожа уже горела, но Шэнь Цзю не так уж переживал — уже успел обгореть и смириться с тем, что выйти отсюда нефритовым красавцем ему не суждено. А вот облезать в очередной раз — очень даже. Будь у него хотя бы базовый контроль своей энергии, можно было бы защититься хоть частично, но… Ин Цзыцзунь снимать талисман не собирался, то ли зная о его назначении, то ли вредничая, а скотина Му Цинфан промаслил его особым составом, отчего даже водные процедуры бумажке не вредили. Вскоре тропа свернула в сторону от каменного бока горы, и из-за зарослей, мимо которых проходила компания, можно было расслышать блеяние тэянов, чьё-то насвистывание или увидеть вспышки света: пастбища чередовались с территорией для тренировок и Шэнь Цзю оставалось лишь радоваться, что неизвестные, которые практиковались в управлении светом, не стреляли им во все стороны. Ползать по земле в попытках уклониться от всего лишь силами тела не очень хотелось. Детишки, к тому же, не проходили мимо, то и дело ныряя головой в заросли, чтобы посмотреть, что творится там без их внимания. И чем выше они поднимались… Тем заметнее шуршали чьи-то шепотки на краю сознания. Шэнь Цзю уже успел заметить, что они становились заметны, когда он долго находился на свету, но обычно различить их не представлялось возможным. Сейчас же начали угадываться даже некоторые слова. Стало понятно, что это какой-то диалект, походящий на демонический, но в то же время отличающийся. Видимо, это был язык, на котором демоны говорили столетия назад. Слова угадывались, но смысл их ускользал из-за ещё невнятного звучания. Нужно было подняться лишь немного повыше… Тогда точно выйдет разобрать.       — Тут Фэнцинь! — вдруг восторженно зашептала Шу, голова которой нырнула в заросли рядом с очередным пастбищем. Глаза её загорелись от пришедшей идеи. — Давайте на него накинемся, он там спит!       — А козы? Они же опять млеять будут, — пробормотал Хэ.       — А мы Ши цветы дадим и они на него отвлекутся, — предложила Тяо.       — Я сейчас нарву тогда! — заявил Цзяо, рванув вниз к особенно вкусному по мнению демонят кусту с цветами. Мимо него удалось пройти лишь потому, что он был по совместительству самым пчелиным. Кажется, Цзяо решил рискнуть своей сохранностью ради общего дела.       — Насколько силён Ф- Индин-цзюнь? — внезапно спросил Шэнь Цзю, задумчиво смотря в сторону злополучного пастбища. А день начинался так приятно…       — Он самый сильный, — заявил Хэ, стоящий рядом. — Даже сильнее сестрицы Сыжоу.       — Они равны по силе! — тут же вспыхнула Шу, кажется, неравнодушная к этой «сестрице Сыжоу».       — Или равны, — поправился торопливо мальчик. — Но точно самые сильные.       — Значит, мимо него вы не сможете прокрасться, он вас наверняка уже заметил, — хмыкнул заклинатель. — К тому же он так близко к этим кустам, наверняка уже от ваших голосов проснулся.       Чувство энергии вокруг пусть и было притуплено из-за света Сердца Первоматери, который был крайне насыщен энергией, похожей на силу солнечного клана по окрасу, и из-за талисмана, но за это время Ин Цзызцуня сложно было не научиться различать. Тот и правда лежал совсем близко, метрах в трёх, но ток его энергии был спокойным. Он всё ещё спал.       — Правда, Фэнцинь близко совсем, — прошептала шокировано Тяо. — А дядя Шэнь не заглядывал даже.       — Да он спит как мертвец, — заявила Шу, пусть и стала тише. — Мы мимо него легко пройдём.       — Если идти по тропе, то это в жалкой паре шагов от него. Вы так топочите, что он точно проснётся, — изогнул с иронией бровь Шэнь Цзю, мысленно костеря себя за то, до чего он опустился. Спорить с мелюзгой! Но ему хотелось разобрать шёпот. Да и до вершины уже было меньше половины, лучше заранее осмотреть дорогу.       — А вот и нет! — нахмурилась Шу. — Я Хэ наподдам, и ни звука не будет!       — Да почему я… — проканючил названный демоненок, на всякий случай прячась от подруги за заклинателя.       — Потому что ты шуршишь, — прищурилась Шу, не давая шанса на оправдания.       — Скажем… Если дойдём до того выступа и нас никто не нагонит, расскажу вам историю, — тем временем произнёс Шэнь Цзю едва слышно и словно наугад махнул рукой в сторону заметного изгиба породы на склоне. Это было минутах в десяти подъема, и там как раз кончалась территория с пастбищами, а тропа вновь прижималась к склону горы.       Глаза демонят загорелись на словах об истории, и Шу жестами показала, чтобы остальные крались за ней. Шэнь Цзю влился в детскую процессию, пристально следя за токами в теле солнечного демона на пастбище. Однако те оставались размеренными, не тревожась от тихих шагов по тропе. За млеянием коз они и правда прошли едва ли не бесшумно и начали отдаляться от злополучного пастбища, а заклинатель выдохнул украдкой, тут же задумываясь, насколько сложно будет уговорить детей нарушить упомянутый «предпраздничный запрет». Учитывая их егозистость, не так уж сложно… Вдруг чужая энергия обожгла прямо за спиной и Шэнь Цзю напрягся. Ноги чуть согнулись, чтобы отскочить в сторону, но чужие руки успели быстрее, касаясь ребёр и сквозь одежду посылая в тело тёплый поток. Шэнь Цзю не удержал в себе тихий всхлип от ощущений и в бессчётный раз за неделю проклял всё на свете. Как он в зеркало без отвращения посмотрит после освобождения?.. Как несдержанный мальчишка, и стыдно за себя каждый раз как в первый…       — С-с-с-котина, — прошипел Шэнь Цзю, пытаясь пнуть Ин Цзыцзуня по колену, но тот увернулся со смешком, обнимая заклинателя со спины. Демонята вздрогнули от неожиданных звуков.       — Фэнцинь!       — Как ты нас заметил?!       — Ой, а мы почти успели…       — Как я мог не почувствовать нашего прекрасного гостя? — рассмеялся Ин Цзыцзунь, мягко прижимаясь щекой к плечу своего пленника. Шэнь Цзю шикнул, дёрнув плечом и дал себе слово осмотреть всю одежду и тело на предмет меток для слежения. — Стоит ему оказаться рядом, и я уже не могу спать. Куда вы собрались, цыплята?       — Мы в волчки сражаться! Поиграй с нами! — тут же предвкушающе оскалилась улыбкой Тяо.       — И дяде Шэню гору показать, — сдал с потрохами истинный замысел Лянь, с интересом посматривая на двух мужчин.       — Ты так да-авно не играл с нами, Фэнцинь. Теперь ты не спрячешься! — заявила Шу, вцепившись в бедро Ин Цзыцзуня крепкой хваткой под неожиданно недовольным взглядом Ляня.       — Ах, кажется, я в ловушке бравых воинов солнечного клана, — вздохнул наигранно Ин Цзыцзунь и хитро скосил взгляд на заклинателя. — Мастер, кажется, нам придётся покориться. А на вершину тебе ещё рано. Да и перед праздником никому нельзя.       В итоге с ненавязчивой подачи солнечного демона они все оказались на том самом пастбище, мимо которого тщетно пытались прокрасться, расположившись среди коз. Запах у животных был ничуть не легче, чем у человеческих, да и внешне они не отличались, подтверждая слова о том, что это правда украденный с других земель скот. Демонят и Индин-цзюня, впрочем, запах не смущал, а сам Шэнь Цзю вдыхал и померзопакостнее. Вот тот факт, что Ин Цзыцзунь решил сесть вплотную и прихватить ладонь заклинателя, раздражало намного сильнее. Шэнь Цзю только хотел полюбившимся способом ужалить наглеца, как тот зашептал прямо на ухо:       — Тише, мастер, что подумают цыплята, если ты прямо на их глазах начнёшь мучить главу клана? Давай не будем нагружать их маленькие головки ненужными мыслями. Представив, что будет, если эта орава оскорбится и решит отомстить за своего не в меру бесстыдного «родителя», Шэнь Цзю поморщился, словно сжевал сушёную сливу. Ему мигреней и от детской любви хватает.       — Фэнцинь, дядя Шэнь, смотрите! Я победила! — довольно воскликнула Тяо, подскакивая на месте и победно потрясая кулачками.       — Да ты просто жульничала, плутовка! — тут же ощерилась Шу, волчок которой не выдержал столкновения. — Ши, одолжи свой! Ши?       — Эй, это нечестно! — тут же возмутился Цзяо, который сунулся на пастбище с охапкой цветов и теперь был в окружении.       — Честно, это же другой соперник! Волчку волчок соперник! Ши, ты где?!       Вдруг истошный женский визг со спины, заставил Шэнь Цзю подскочить, отходя от возможной линии атаки. Пальцы дёрнулись в рефлекторной попытке схватить меч, но ни Сюя, ни полного контроля над руками не было. Ин Цзыцзунь среагировал схожим образом, а узоры на его теле загорелись. Козы шумно бросились в рассыпную, напугав демонят и едва не затоптав беднягу Цзяо. Из-за травы выглядывал Ши с костяной свистулькой в руках. На той было вырезано чье-то страшное лицо.       — Дядя говорит, это как мама кричит, — смущённо пояснил демонёнок, который, видимо, хотел так прихвастнуть своей свистулькой.       — Круто как! Ши, дай посвистеть! — восхищённо подскочила к нему Шу.       — И мне, мне тоже! — залепетал Хэ. Демонята остались в восторге от игрушки, а у Шэнь Цзю задёргалась бровь от мысли, что эти звуки будут сопровождать его по горе вместе с галдежом.       — Тихо! — вдруг прикрикнул Ин Цзыцзунь и с серьезным видом встал ближе к Шэнь Цзю. — Вы, мелкие преступники, всех коз распугали. Что я скажу матушке Му, которая оставила мне их на сохранение? А ну живо брысь их обратно собирать!       Дружный возмущённый ропот затих под строгим взглядом, и демонята понуро скрылись в траве.       — Цзяо, Лянь, вперед. Вас тоже касается, — добавил уж не так угрожающе Ин Цзыцзунь, заметив, что парочка ещё не ушла. Цзяо что-то прокряхтел, ощупывая рёбра, а Лянь, до того сидящий под кустом и наблюдающий за взрослыми, опомнился и поднял демонёнка, утаскивая прочь. Мальчишка всегда превращался в лупоглазого зеваку, когда появлялся Ин Цзыцзунь и начинал липнуть поближе.       — У вас странное потомство, — заключил Шэнь Цзю, не заметив, как демон утянул его сесть обратно на траву, привалившись спиной к склону горы, заросшему какими-то лозами.       — Ты про Ляня? Так у него возраст подходит, ему самое время, — зевнул Индин-цзюнь, растянувшись под светом Сердца. Шепотки продолжали шуршать в ушах, и заклинатель с завистью глянул на это воплощение расслабленности.       — Все странные, — отозвался заклинатель угрюмо. — И что значит самое время?       — Самое время выбрать, как разовьётся его тело, вот и присматривается, — ответил Ин Цзыцзунь. — У людей есть непрямое зачатие, мастер?       — Не слышал о таком, — качнул головой Шэнь Цзю, припомнив, что Мо Цышэ упоминала что-то подобное в рассказе об экспериментах отца Сюэцю.       — В мире демонов есть духовные сокровища, которые позволяют демонам независимо от пола, вида и возраста зачать ребенка, — пояснил охотно Ин Цзыцзунь с лисьим прищуром. — Порой для этого даже не нужен партнёр. Обычно суть сводится к тому, что духовное сокровище наполняют своей энергией и частицами тела, после чего образуется плод. Способов довольно много. Среди северных кланов мы используем это чаще всего — при определённой технике использования сокровища это позволяет не разбавлять солнечную кровь и избежать проблем с потомством, если детей хотят породить родственники. Наш клан для этого использует личинок, которые в момент окукливания как раз приобретают подходящие свойства. Эти милашки как раз живут в нижних пещерах. Говорят, это дар горы, который появился после первой вспышки Сердца Первоматери… Ин Цзыцзунь говорил что-то ещё, но заклинатель молчал, сосредоточенно переваривая полученную информацию. Звучало всё это очень странно, очень маловероятно, совершенно поразительно… И как будто вполне естественно для мира демонов, где от дыхания Бездны появлялись вещи и похуже.       — …и через год у Ляня придёт тот возраст, когда его тело из андрогинного станет обычным, в зависимости от того, какую свою сторону он решит оставить. Ненужные половые органы со временем рассосутся или отпадут, и половое созревание пройдет как и у обычных демонов. Конечно, есть риск, что он в целом потеряет половые признаки, но я помню процесс обращения, накосячить довольно трудно, если ты уже определился,       — тем временем продолжал вещать Ин Цзыцзунь.       — Подожди, — прервал его Шэнь Цзю, только вернувшийся в реальность. — Ты… Тоже?       — Нда, хорошо получился, правда? — подмигнул солнечный демон и рассмеялся. — Помню, как мы с сестрой спорили ночами, решая, кому что достанется. Мы близнецы, так что договорились не делать один выбор дважды. Как думаешь, мастер, я не прогадал? Или тебе больше по вкусу девушки?       — Бездна тебя… — начал было Шэнь Цзю, но подавил брань, оставшись наедине со странными картинами детства этого…существа в своём воображении.       — Не пугайся так, мастер, — расхохотался солнечный демон и решил ещё его подразнить. — Знаешь, моя сестрица должна вернуться со дня на день из путешествия, так что у тебя всегда есть альтернатива. Я… — вдруг он замолчал, словно прислушиваясь, а после ухмыльнулся в предвкушении. — А давай проверим! Прямо… сейчас! И стоило прозвучать слову, как Шэнь Цзю заметил сияющую звёздочку на фоне склона с противоположной стороны. А в следующую минуту на пастбище налетел ветер, растрепав заросли и принося с собой загорелый силуэт.       — Ну и задачку ты мне придумал, братец, даже не думай, что ещё хоть раз отправлюсь к этому твоему мошеннику базарному, — прозвучал звучный голос, и сияние узоров демоницы потухло, давая себя рассмотреть. — Пха, ты уже под сиянием Первоматери со своим найдёнышем милуешься?       Взгляд светло-карих глаз обжёг заклинателя, и Шэнь Цзю напряжённо нахмурился. Эмоции, отразившиеся в этих глазах, ему совсем не понравились.