Обратный эффект

За день до этого

      — Даже спрашивать не буду. — Шен с ухмылкой окинул друга взглядом, особое внимание уделяя выглянувшей из-под майки багровой отметине. — Ваши отношения продолжают развиваться? — Как бы он ни пытался сдержать равнодушный вид, но не спросить об этом он просто не мог. Не удержался.       — Ага, — с не прикрытым, в свою очередь, удовольствием ответил Ши Ён, откидываясь на спинку стула. — А у тебя там как? Дома хоть ночевал?       — Большое спасибо тебе за цветы, — язвительно ответил парень, вызывая у друга смех. — Дома. Простила она меня.       — Поражаюсь я вашим отношениям. У вас то тишь да гладь, то самый настоящий ураган, грозы и молнии. Как вы вместе уживаетесь-то?       — Поверь, у нас и не такое бывает. — Хмыкнул Шен, отворачиваясь к окну. — Просто любим друг друга, вот и всё. Тебе ли уж об этом не знать?       Ён хмыкнул, вглядываясь в призрачную улыбку друга, отвернувшегося к окну и старательно делавшего вид, что осматривает парк за окнами их излюбленной кафешки.       Шен не был фанатом пеших прогулок, а потому их посиделки проходили здесь. Маленькое кафе с вкусным чаем и пирожными стало им уже таким родным, что официанты, привыкшие к этим посетителям, не брали у них заказ, а делали «как обычно» и приносили фруктовый чай и десерты. Вот и сегодня молодая девушка через пару минут после прихода Ёна, который слегка задержался, принесла заказ.       — Знаешь, что меня интересует? — Отставив опустевшую чашку, через пару минут начал волнующую его тему Шен. — Я вчера в цветочном встретил твоего братца Гая и был немало удивлён.       — Тем, что встретил его? — Насмешливо спросил Ён, доедая свой кусок торта. — Он знает, где я работаю, ничего странного в вашей встрече нет, верно? Рано или поздно вы бы пришли туда одновременно. Хотя я не думал, что случится это так скоро.       — Меня удивило не это. — Сцепив лежащие на столе руки в замок, парень бросил прямо, — Я думал, ты ему душу во всю излил, а он не знает о приближении годовщины…       — Не продолжай. — Скривив губы, он отложил ложку и отвернулся. Молчание повисло между ними. Шен буравил Ши Ёна взглядом, чем сильно раздражал. Напрямую он спрашивать не стал, прекрасно понимая, в какое состояние того могут ввести пара слов, а потому просто молчал, ожидая честного ответа. Наконец, Ён не выдержал, — Я не рассказал ему. Не хочу его грузить.       — Грузить? И чем же ты таким его нагрузишь? Проблемами? Слезами, которые вполне оправданы? Эмоциями, которые любой испытал бы на твоём месте? — Ён молча закусывал губу, пока Шен казался абсолютно спокойным. Наблюдая за выражением лица собеседника, он покачал головой, — Скажи мне честно, ты идиот?       — Издеваешься? — Ши Ён вперил разозлённый взгляд в лучшего друга, который с непроницаемым выражением лица подливал себе чай. — Ну как я должен ему рассказать? Да и… — Стушевавшись, он закончил уже тише, — прошлое должно быть в прошлом.       — Идиот, — констатировал Шен в чашку. — Как? Прямо. Зачем? Потому что он твой парень. Человек, которого ты, я напоминаю, полгода добивался, и с которым проводишь всё своё время. Я ведь знаю тебя, Ён. — В обычно спокойном голосе проявились нотки искренней заботы и обеспокоенности, — Ты не из тех, кто ищет краткосрочные отношения, и на своего Гая нацелен серьёзно. Ты ведь не собираешься его бросать?       — Как я могу его бросить? Что за бред ты несёшь?       — Я-то как раз говорю адекватные вещи, а вот ты — полный бред. — Откинувшись на спинку стула, Шен поставил чашку на стол и скрестил руки на груди. — Прошлое в прошлом? Да оно же мучает тебя и по сей день! Как ты представляешь дальнейшую совместную жизнь с Муаном, если он этого не будет знать? К тому же, он уже начинает что-то подозревать.       — Ч-что?       — Мне он сказал, что тебя гложет что-то помимо работы, но что именно он думает — не знаю, — пожав плечами, отмахнулся парень и склонился над столом. — Скажи мне, каждый ли готов у тебя дома за просто так убираться? Каждый ли готов хозяйничать в твоей квартире, как в своей собственной?       — При чём тут это? — Ши Ён, казалось, совсем потерял нить диалога. Как они вообще перешли к новоиспечённой роли Муана в его квартире?       — Да при том, что его поступки ясно говорят, что он уже готов с тобой жить, помогать и поддерживать. Такой человек не бросит тебя из-за твоих эмоций. Ты ведь этого боишься? Боишься, что тебя бросят из-за твоих эмоций?       — Ты определённо оправдываешь статус лучшего друга, — буркнул парень, чуть сжавшись.       Вся эта атмосфера на него давила. Хотелось сбежать, но он понимал, что от этого человека просто так не уйти. Если ему есть что сказать ⸺ он обязательно скажет. По телефону, при встрече — неважно как, но скажет.       — Как ни как, больше десятка лет тебя знаю, — фыркнул Шен, после чего продолжил, — Ты должен ему рассказать. Неужели ты не считаешь, что он достоин правды? — Ши Ён сидел, вычерчивая какие-то узоры на тарелке ложкой. Было видно, что отвечать он не собирается. Парень вздохнул и спросил, — Ён, скажи мне честно, почему тогда ты два года подряд ревел мне в плечо? Я твой лучший друг, я был с тобой тогда. А он — твой любимый человек, и он с тобой сейчас, в данный момент.       — А если он меня бросит? — Тихо и робко спросил Ши Ён, поднимая неуверенный взгляд, — Я плакался тебе, потому что, как ты выразился, ты был со мной в тот момент и не бросил. Я доверяю тебе.       — А ему?       — Тоже.       — Тогда почему?       — Ты не понимаешь, да? — Покачав головой, парень поднял на друга взгляд и печально улыбнулся. — Мы оба помним, что было три года назад, и видим, во что это вылилось. С ним я счастлив. Не хочу его терять.       — Если он тебя разлюбит, то рано или поздно бросит. И без разницы, сделает он это из-за прошлого или чего-то ещё, — весомо, но очень больно отметил Шен.       — Знаю…       Ши Ён отвернулся к окну. Между ними вновь повисло молчание. Оба понимали правоту Ира, но вот только один с лёгкостью бы всё рассказал этому Муан Гаю, а второй всё никак не решался. Шен покачал головой.       «Не думал я, что с твоими отношениями будет столько проблем.»       У Ёна завибрировал лежащий на столе телефон, и тот поспешил проверить, кто ему пишет, желая отвлечься от неприятной атмосферы. На губы тут же легла улыбка, по которой его друг без труда понял, чьё пришло сообщение. (Не то чтобы это было так неожиданно и удивительно)       «Он не отморозок, в отличие от них, Ён. Надеюсь, ты сам скоро в этом убедишься.»

***

      Две недели шли в долгом томительном ожидании. Атмосфера в маленькой квартирке Ши Ёна становилась всё напряжённее. И если на работе он мог отвлечься, то дома это получалось с трудом. Гай своим присутствием вроде помогал, а вроде и делал только хуже: от его вечной ласки и заботы неизменно хотелось сжаться в маленький комочек, прижаться как можно ближе и не думать. Не вспоминать и не бояться. Муан неплохо отвлекал его: они вместе смотрели фильмы, гуляли после работы, убирались дома, готовили — всем занимались вместе. Ещё ему стоит отдать должное — за эти дни он не пытался снова что-то выяснить. Лишь смиренно ждал.       Ждал и вместе с тем сходил с ума. Сходил с ума от незнания, от обещания, что он подождёт, от ожидания. Утром и вечером Ён старался себя сдерживать, но ночью неизменно облеплял Гая руками и ногами, клал голову на его грудь и тихо спрашивал:       — Ты меня любишь?       — Люблю. Конечно люблю, — также тихо отвечал Муан, целуя его в макушку и наматывая пряди на палец.       — Я тоже тебя люблю, — незаметно во тьме улыбался парень и, спустя время, засыпал, оставляя своего возлюбленного наедине со своими страхами.       Гай боялся. Он не знал, что происходит с его Ши Ёном, и от этого становилось страшнее. Если с волнением перед работой он справлялся с помощью рассказов о собственном опыте, с усталостью — с помощью массажа, фильма и заботы, то перед этим состоянием он был бессилен. Он не знал ни прошлого парня, ни его мыслей. Это убивало.       Убивало наблюдать за тем, как этот дорогой, невероятно ценный человек сжимает его футболку в руке, хмурится и ёрзает, стоит ему потерять тепло тела. Убивало, что всё, что Гай может сделать — крепче сжать в своих объятиях и нашептать на ухо ободряющие слова.       «Сердце моё разрываешь.» — Сжимал своё дорогое существо в объятиях Муан, жмурясь и боясь его оставить одного.       С каждой ночью он всё больше боялся, что однажды потеряет Ёна, что тот полностью в себе закроется и… бросит его? Страх глупый — ну как Ши Ён может его бросить? — и вместе с тем замкнутость парня пугала. Муан прекрасно понимал, что у него в прошлом есть что-то, что сильно повлияло на него, но тот этого не рассказывал. Было страшно, что однажды парень просто оттолкнёт Гая, решив, что тот не достоин быть посвящённым в его проблемы.       Муан всё ещё помнил ту ссору в саду, она всегда всплывала в его памяти по ночам. Помнил его раздражённый и резкий голос. Помнил взгляд, которым он чуть не прожёг в нём дыру. Помнил, как тот вырвал свою руку и просто ушёл вперёд. Гай ещё никогда так не боялся кого-то потерять, как в тот момент. И пусть Ён сейчас рядом, пусть он его не бросил — страшно было до сих пор. Только тогда Муан осознал, насколько огромной частью его жизни является этот, оказывается, непростой, но до безумия любимый им человек. Муан сжимал его в объятиях, водил носом по виску, невесомо касался губами его мягкой кожи и тихо шептал, как сильно он его любит и как боится потерять.       — Просто расскажи мне всё, Ён. Я же вижу, как тебя что-то волнует, так почему ты не хочешь меня в это посвящать? Что может случиться, узнай я это? Я люблю тебя. Люблю. И ни за что не хочу потерять тебя. Пожалуйста, не закрывайся от меня.       Но ночь заканчивалась, и неизменно наступало утро. Тёплое и приятное — такое противоположное ночи. Любимый человек был всё ещё в кольце его объятий. Он всё так же мило улыбался и щурился, стоило Муану не сдержать свой порыв и покрыть его лицо быстрыми мелкими поцелуями. С рассветом в груди разливалось тепло, притупляя ночные страхи. Утром всегда казалось, что все неприятности просто вымышлены, что всё хорошо. Как может быть иначе, когда ты прямо сейчас лежишь в обнимку с любимым человеком, который смотрит и касается тебя так нежно? Это же бред!       Этим выходным утром Гай лежал на боку, подперев голову ладонью, и с обожанием смотрел на своё ещё немного сонное чудо. Ён, глядя на него снизу вверх, улыбался, чувствуя, что готов вот так утонуть в нежности, плещущейся в голубых глазах.       — Доброе утро, — тихо прошептал Муан, прежде чем накрыть чужие губы в приветственном поцелуе.       — Доброе утро.       Парень, не переставая счастливо улыбаться, придвинулся ближе. Вставать не хотелось. Да это и не надо было, ведь у обоих сегодня был выходной, так что им некуда торопиться. Могут хоть до обеда проваляться вот так в обнимку. Гай крепче сжал талию возлюбленного, утыкаясь носом в его лоб. Обоим казалось, что они могут наслаждаться этим утром до бесконечности.       — Мне надо будет сегодня домой заехать, договориться с сестрой о машине, — прошептал старший, чуть отстраняясь и наматывая на палец чёрную прядь. Уже завтра им необходимо было отправиться в деревню. Муан уже узнавал её название и проверил — ехать до неё не так уж и долго, так что они вполне могли использовать машину, чтобы туда добраться. У начальства он уже отпросился (благо, хорошая репутация ему в этом деле помогла).       — Нам не обязательно ехать на машине, можно и на автобусе или электричке, — выводя узоры на чужой груди, ответил парень.       — Ну а дальше мы как будем без неё? На такси?       — Да там деревня не настолько большая, — отмахнулся Ён и, подняв глаза, добавил, — Просто хочется по местам знакомым пройтись, тебе их показать, рассказать о них, о детстве.       Слова звучали весьма логично, а потому у Муана просто не было причин отказывать.       — Хорошо, тогда поедем на электричке. — Придвинувшись, он коротко чмокнул возлюбленного в нос. — Но к сестре надо заехать. Вещи взять, предупредить. Ты со мной?       — М, нет, — неожиданно покачал головой Ён, — меня Сон попросила подменить её сегодня после обеда. Так что к Эре без меня.       — Как скажешь.       Младший улыбнулся и потянулся за поцелуем.       — Ещё раз, какие вещи взять с собой? — Через пару часов Муан стоял в прихожей уже одетым и обутым.       — Возьми футболку и тёплую кофту — по прогнозу там будет прохладно. Обязательно не бери светлые вещи в это захолустье! Не одевайся, как на красную дорожку.       — Когда это я так одевался?       — Да ты всегда выглядишь так, будто на показ мод собрался, а не на работу, — буркнул младший, отводя взгляд.       Выглядел он при этом до того мило, что Гай не сдержался и рассмеялся. Уж кто бы говорил! И пусть Ён не образец элегантности и ухоженности, но милее и прелестнее его никого нет, Муан в этом уверен. Ши Ён сначала с недовольством смотрел на возлюбленного, но вскоре не сдержался и рассмеялся сам.       — Хорошо, — успокоившись, произнёс Муан, — постараюсь не быть там белой вороной. — Младший фыркнул, бросив взгляд на его собранные в гульку белоснежные волосы. Что-то ему подсказывало, что белой вороной он всё же будет. — Что-то ещё?       — М, да нет, вроде. В любом случае, я тебе напишу. — Встав на носочки, Ши Ён быстро чмокнул того в губы и улыбнулся. — Увидимся вечером?       — Увидимся. Пока.

***

      Поездка на электричке была невыносимо длинной и неуловимо короткой одновременно. За окном сменялись однотипные пейзажи леса, так что Муан предпочёл следить за своим чудом, что сидело рядом и глядело куда-то в пустоту. Сердце обливалось кровью, когда он замечал в вечно весёлых глазах привычную за последние дни, но нежеланную грусть. Она промелькала и вновь пряталась за маской отрешённости, словно парень всё ещё пытался сдержать свои эмоции.       Раньше, в самом начале, Муан не мог отвести взгляд от сверкающих чёрных глаз, которые неизменно заражали своей радостью. Нередко он задавался вопросом: бывает ли этот человек хоть когда-то грустным? Ведь, что бы ни случилось, даже во времена сдачи диплома, он не позволял себе унывать и всегда улыбался. И если раньше Гай был уверен, что Ён с ним честен и действительно не испытывает каких-то волнений, то сейчас у него скрадывались смутные подозрения. Ши Ён не врал ему, нет, он просто скрывал свои чувства. Но почему? Вопросов в голове Муана было много, но чутьё подсказывало: он всё узнает в деревне.       — Я бы хотел зайти сначала в цветочный, — тихо начал Ён, словно только что вынырнул из пучины своих переживаний и мыслей, прихватив с собой и Гая. — А потом мы направимся к кое-кому. — Отвернувшись от окна, он взглянул в переживающие синие глаза. Протянув руку, накрыл ей чужую и сжал, — Я всё расскажу тебе уже там, но пообещай, что сам не станешь ничего спрашивать, хорошо? — Он уже говорил это несколько раз. И эта просьба была в то же время и обещанием: он всё обязательно расскажет.       — Хорошо, — в очередной раз выдохнул Муан, прикрывая глаза. Он чуть изменил положение рук и сплёл их пальцы.       Открыв глаза, Гай натолкнулся на благодарность во взгляде напротив и лёгкую улыбку. Не разрывая рук, Ён прислонился виском к чужому плечу и громко вздохнул. Он и сам начал уставать от этих недомолвок, но чувствовал, что если расскажет раньше, чем они дойдут, то его накроет. А потом снова накроет, когда они придут. В таком случае он принесёт Гаю больше хлопот, так что лучше всего подождать, чтобы накрыло только один раз.       Сойдя с электрички, они словно оказались на границы двух миров. Вокзал находился на оживлённой стороне: позади здания виднелись среднеэтажные дома, слева расположилось пару магазинчиков. Недалеко от них начинался мост, который через железную дорогу вёл на противоположную, во всех смыслах, сторону: на ней было больше деревьев и совсем не видно домов. Гай на какое-то время застыл, разглядывая ту сторону, как вдруг его слабо потянули за собой.       — Пошли, нам надо в сторону центра.       — Ён, а на той стороне.?       — Там тоже жилая часть, просто она более старая, так как построилась раньше. Там полно частных домов, лесов и даже есть озеро, но там только одна школа. Можно сказать, что вся цивилизация находится здесь, «за линией». У нас эта сторона называется так.       — Вот как, — протянул Муан, послушно позволяя себя увести дальше. — Железная дорога — линия?       — Всё верно, — Ён улыбнулся так, будто гордился его догадливостью в такой мелочи. И от этой улыбки стало теплее. — Большинство магазинов, школ, детских садов и прочего находится тут. Всякие праздники тоже проходят в центре.       — А там?       — А там тихая, спокойная, но не менее насыщенная жизнь. Я жил на той стороне. — Обернувшись, парень посмотрел вдаль и слегка улыбнулся. Грустно, но по-особенному тепло. В его глазах мелькнула ностальгия, словно он впервые за много лет вернулся в родное гнездо и сейчас вспоминал былое. — Ладно, идём, — не желая надолго задерживаться, он вновь потянул Гая за собой. — Сейчас увидишь место, где я начал интересоваться цветами.       За вокзалом растелилась маленькая алейка, а сбоку лавки, которые, как оказалось, являлись небольшим рынком. По словам Ши Ёна, открывался он только по выходным и праздникам, поэтому сейчас пустовал. Вскоре они дошли до небольшого цветочного магазина. Он был меньше того, в котором Ён работал в городе, потому и ассортимента в нём было меньше, а единственным работником оказалась старушка Гун, которая встретила прибывшего парня с распростёртыми объятиями.       — Ой, как ты похорошел, милый! Поправился!       — Ну, спасибо, тётушка! — Наигранно надулся Ши Ён, скрестив руки на груди и напустив на себя обиженный вид.       — Ну, ты не серчай, дорогой! Знаешь ведь, что я не со зла. А это кто с тобой? Такой красивый. Неместный же, верно?       — Да, точно. Знакомься, это Муан Гай — мой возлюбленный, — гордо представил того Ши Ён, незамедлительно взяв за руку. — Гай, знакомься, это тётушка Гун. В старших классах я подрабатывал у неё в магазинчике и именно благодаря ей стал увлекаться цветами.       Красный до самых ушей Муан поклонился, обронив короткое: «Рад знакомству, тётушка». Было очень неожиданно, но не менее приятно, что он не стал скрывать природу их отношений. Всё-таки то, что о них знают Шен с Эрой, неудивительно. Они близкие их с Ёном люди, да и, если смотреть правде в глаза, были непосредственными двигателями в их отношениях. Скрывать от них такое было невозможно и попросту нечестно. А вот от остальных Ши Ён мог скрыть этот статус. Но не стал. Этот факт заставил Гая простоять посреди магазина с глупой улыбкой. Он даже не вслушивался в то, о чём парень говорил с женщиной. Очнулся лишь тогда, когда Ши Ён стоял с букетом из белых и красных маков.       — Идём?       — А? Да… Да, идём.       Попрощавшись с женщиной, они вышли из магазинчика и направились к железной дороге. Сказав, что он не собирается подниматься по мосту, и, вообще, им ближе идти вдоль железных путей, Ён повёл Муана правее от вокзала. Они шли по узкой каменной дорожке, делясь какими-то историями из старшей школы. За этими разговорами и дошли до перехода и вышли на улицу. Пройдя немного, Гай отметил, что здесь не так оживлённо, как в городе, но и не так пустынно, как он себе представлял. У одного из встреченных домов стояли качели и песочница, что напоминало маленькую самодельную площадку. Муан с интересом смотрел, как дети со звонким смехом играли у этого дома, а взрослые сидели на скамейках и о чём-то переговаривались.       — У нас в деревне не так много площадок, но зато у некоторых были очень талантливые предки, — заметив его интерес, пояснил Ши Ён, — поэтому они имели личные мини-площадки. Хотя, конечно, со временем они стали общими.       — То есть площадки у вас есть?       — За кого ты нас принимаешь? Мы не настолько дикие, чтобы развлекаться, гоняя скот в поле. Есть, просто по большей части они в центре, а мы — на окраине. Тут есть одна, только очень старая. Хотя детишкам этот факт не мешает проводить на ней по нескольку часов. — Он какое-то время помолчал, а затем предложил, — Если останутся силы, мы можем прогуляться по центру. Если тебе это будет интересно, конечно.       — Ты ещё спрашиваешь, — фыркнул Гай, тут же потянувшись за его свободной ладонью, — Мне наоборот хочется поподробнее обо всём узнать и рассмотреть.       Ши Ён улыбнулся, однако улыбка эта была скорее вымученной, чем искренней. Пусть он и предложил им потом прогуляться, но не был уверен в том, что они успеют сегодня: солнце уже медленно клонилось к горизонту. У них есть пара часов, но что-то подсказывало Ши Ёну, что это время он потратить на объяснения и попытки сдержать эмоции. Старший, чутко заметив его изменившееся настроение, чуть сильнее сжал ладонь, напоминая, что он здесь, он рядом. Парень громко выдохнул и переплёл их пальцы, и только после этого Гай успокоился и вернулся к своему осмотру. Как бы Ён не отзывался о своей деревне, вводя своего парня в заблуждение, а жизнь в ней бурлила. И ведь это, по его словам, окраина. Муану не терпелось побывать в центре. Помнится, Ён говорил о каком-то памятнике на первой их совместной прогулке. Интересно, что ещё у них есть? Городской житель, Гай никогда не бывал в деревнях и лишь видел их из окна поезда, когда ездил в другие города на соревнования. Сейчас ему не терпелось узнать о такой жизни получше.       Но только он хотел начать свой расспрос как его кто-то опередил:       — Ён? — Парень резко развернулся, услышав знакомый мужской голос. — А я всё гадал, ты или не ты!       Старший тоже развернулся и увидел в паре шагов от них мужчину лет сорока. Его волосы тронула лёгкая седина, а на лице легло пару морщин, подтверждающих его возраст. В руке он держал чёрный кожаный портфель для документов, хорошо подходящий к его бежевому пальто. Выглядел он вполне солидно, занимается чем-то важным? Глаза из-под очков смотрели на Ши Ёна с такой теплотой, что Муан даже допустил мысль, что перед ними стоит его отец.       Однако вскрик возлюбленного это опроверг.       — Доктор Заг, здравствуйте! — Улыбнувшись, тот отпустил руку возлюбленного и довольно-таки скоро оказался в чужих объятиях. — Давно не виделись, как вы? Как работа?       — Да потихоньку мы, потихоньку. — Отстранившись, мужчина обхватил Ёна за плечи и принялся осматривать, — Кушаешь хорошо? В неприятности не влезаешь?       — Заг! — Тот со смущением вырвался из захвата и отвернулся. Ну, вот надо было ему! И ведь прямо перед Муаном! Если у Гая есть сестра, которая с удовольствием делится с парнем всякими постыдными историями из жизни брата, то у него — этот мужчина. Лишь бы он прямо сейчас снова чего-то такого не ляпнул.       Отсмеявшись, мужчина вскоре обратил внимание на незнакомца. Его он приметил ещё издалека по необычайно светлым волосам. На его памяти ни у кого не было такого цвета. Так что то, что он неместный, стал понятно сразу. Но сейчас оказалось, что этот человек пришёл с Ши Ёном. Новый друг?       — Ён, не познакомишь нас со своим другом?       — О, конечно! Только вот, это не друг. — Улыбнувшись, он подошёл к спутнику и взял его за руку. — Знакомься, это Муан Гай, мой возлюбленный. Муан, это Заг Хиллит, лучший врач деревни и близкий друг семьи.       — Молодой человек, значит, — хмыкнул Хиллит, окидывая их взглядом. В его глазах не читалось осуждение или непонимание, он был скорее заинтересован. — Что ж, рад с вами познакомиться, молодой человек Ши Ёна. — Чуть зардевшись, Муан всё же ответил взаимностью на приветствие. — Решил показать ему свою малую родину?       — Есть такое. Захотелось показать, познакомить там… — Ён стушевался, отводя взгляд.       Мужчина не зря являлся и врачом, и другом — парнишку видел насквозь и знал как облупленного, каким бы сложным тот не был. И сейчас, глядя на абсолютно спокойного (ну, разве что, чуть непонимающего и смущённого) Муан Гая и наряжённого Ши Ёна, без труда смог понять истинную причину их приезда в деревню. А так же то, что молодой человек ещё ничего не знает. Заг чуть сощурил глаза, вновь взглянув на того, и прикинул, какой может быть его реакция. Он прекрасно помнит, что случилось три года назад, и ему всё ещё было тошно и от поступка, и от тех людей. Парнишка Хиллиту как сын, вновь ранить которого он никому не позволит.       Практически физически ощущая тяжесть направленного взгляда, Муан напрягся. Угрозы от мужчины он не ощущал, а вот в глазах так и сквозило предупреждение: «Не смей его обижать». От такого он даже вскинул брови. Обидеть? Да разве ж он может? Стараясь сохранять внешнее спокойствие, Гай сплёл их с Ёном пальцы и даже придвинулся ближе.       Через пару секунд взгляд врача смягчился.       — Что ж, если у вас останется время, то вы всегда можете рассчитывать на моё гостеприимство, — наконец произнёс тот, улыбаясь сразу двоим. Ему хотелось верить, что он верно интерпретировал действия Муан Гая. — Я пойду, мне надо отдохнуть после смены.       — Если мы не успеем на сегодняшнюю электричку, то обязательно заглянем на чай. Иди отдыхай, супермен.       Заг фыркнул. Отсалютовав, развернулся в нужном для себя направлении и ушёл, в то время как Ён прятал улыбку в кулаке, ведя парня дальше. На какое-то время он почувствовал облегчение. Оказывается, знакомить любимого человека с кем-то, кто тебе как отец, довольно приятно. Если… если всё будет хорошо, он обязательно познакомит их поближе!       — Супермен? — Наконец решился спросить Муан, понимая, что просто так ему ничего не объяснят       — О, точно, ты ж не знаешь. — Быстро вспомнив об этом, Ши Ён принялся пояснять, — Мы с друзьями часто его называли так, ведь он всегда представлялся как «человек, спасающий ваши жизни». Мы были мелкими и глупыми, чтобы так шутить, а сейчас это просто вошло в привычку. Можно сказать, через детскую шутку я выражаю ему своё восхищение и уважение.       — Вы с ним близки? Я сначала решил, что он твой отец или ещё какой родственник.       — Ну, можно сказать, что родственник, только неофициальный. Он был для меня как отец — всегда поможет, поддержит, даст совет, научит чему надо. Да и для мамы он был лучшим другом.       Лёгкая улыбка, игравшая на губах Ёна, изменилась. Он больше не улыбался столь искренне, а, скорее, печальнее.       — Ты никогда не рассказывал мне о друзьях кроме Шена, — поспешил сменить тему Муан о чём тут же пожалел: Ши Ён не только не ответил, но и ещё больше сник.       Ответа на вопрос не последовало, поэтому какое-то время они шли в полной тишине. Ён полностью погрузился в свои мысли и даже не смотрел себе под ноги. С каждым шагом окраина деревни становилась всё ближе, а вместе с этим росла и боль в груди. Не помогала даже сжимающая тёплая ладонь в его руке. Парень уже и забыл, как же сильно эта окраина давила на него в последние годы. Вскоре улицы закончились, и началось поле с редкими деревцами. Словно на автопилоте, Ши Ён шёл сначала прямо, а затем свернул налево.       — Что… — голос раздражающе дрогнул, вынуждая того прокашляться. — Что ты помнишь о моей семье?       — О твоей семье? — Муан, немало обрадованный тем, что тот заговорил, вдруг задумался. — Мы о ней говорили на первой встрече. Тогда ты лишь сказал, что твой отец часто разъезжал по городам, оставляя вас с матерью одних. Говорил, что в семье ты единственный, хотя очень хотел себе кого-то ещё. — Он замолчал, внезапно осознав: да разве ж он знает семью своего парня? Разве ж он знает его самого? Ведь, если задуматься, то ни о семье, ни о друзьях парень ему не рассказывал. Конечно, они часто делились смешными историями из жизни, но разговаривали ли они о чём-то важном? Разговаривали ли о каких-то грустных моментах? Они только и делали, что делились счастливыми моментами, даже не затрагивая другие. Почему он никогда не расспрашивал Ши Ёна о семье? Почему не замечал, что тот совсем ничего о ней не говорит? Они в ссоре? Или, может…       — Я не всё рассказал тебе. — Впереди начало виднеться ограждение с плитами. Не нужно было много думать, чтобы понять, что находится за деревней. От собственных мыслей у Муана тревожно сжалось сердце. — Я не хотел говорить, думая, что буду лишь грузить тебя своими проблемами. На первой встрече было бы неуместно такое рассказывать, а потом… Я просто не хотел об этом говорить. Да и кто захочет узнать такое?       — Ён… — Гай хотел возразить, но ему не дали даже начать.       — Моя мать растила меня одна и очень много работала. Отец бросил нас, когда мне было пять лет, и почти не объявлялся. Честно говоря, я и не хотел видеть его, мне было всё равно на этого подонка. Это моей маме… — Грудь сдавило, и парню пришлось замолчать, чтобы сделать глубокий вдох. Он надеялся, что его голос не будет дрожать. — Это мама тяжело переживала его уход из семьи. От стресса и боли она начала курить. При мне, конечно, старалась этого не делать, но я часто замечал пачки сигарет и их окурки в доме. В какой-то момент мама всё чаще стала кашлять, но всегда отмазывалась обычной простудой. Мы с Загом переживали за неё, пытались уговорить на осмотр, но она заверяла, что всё хорошо, что нет причин для беспокойства. — На глазах навернулись слёзы, но тот постарался держать себя в руках. Кладбище было всё ближе. — Время шло, но её состояние лишь становилось хуже. У неё появились частые отдышки, она всё сильнее уставала даже при минимальной физической нагрузке! А однажды я всё-таки затащил её на осмотр. Там нас перенаправили в городскую больницу, и уже тогда я начал переживать. В городе выяснилось, что у неё ХОБЛ.       — ХОБЛ?       — Хроническая обструктивная болезнь лёгких. Оно образовалось из-за слишком частого курения, да и у нас в роду уже были люди с больными лёгкими. К сожалению, у неё мы узнали о болезни слишком поздно: нужная операция стоила дорого, а я тогда только окончил школу. Я пытался собрать деньги на операцию, даже у Шена занимал, но не успел. — Они остановились у одинокой могилы на самом краю. На каменной плите талантливым художником была довольно хорошо изображена женщина средних лет. Она явно была уже в возрасте, так как лицо было покрыто морщинами, которые ничуть её не портили. Она с улыбкой смотрела куда-то вдаль. Такую картину стоило бы отобразить на бумаге и повесить в комнате, а не в этом месте, напитанном болью потери. Гаю не нужно было вглядываться, чтобы различить в женщине черты Ёна. — Ровно три года назад она умерла. Прямо подо мной перестало биться её сердце. Я… — Голос парня совсем стих, а с глаз скатились первые слёзы. Он упал на колени перед могильной плитой. Говорить спокойным голосом было уже невозможно — он дрожал от еле сдерживаемых слёз. — Заг разрешил мне не уходить после окончания часов посещения, и я всегда оставался у неё. А однажды я проснулся от писка аппаратов и понял, что больше не слышу стука сердца в её груди. Я… я звал врачей, но было уже поздно. Она… она умерла прямо подо мной…. Её сердце остановилось подо мной! И пусть Гай понял всё пару минут назад, от этих слов по его спине прошёлся холодок. Он смотрел на могильную плиту, и в его голове не было ни одной мысли. Он просто стоял, пока в его ушах всё ещё фантомом звучали слова Ши Ёна.       «Она умерла прямо подо мной»       «Её сердце остановилось подо мной»       «Поэтому ты так часто слушаешь моё сердцебиение? Поэтому так жмёшься ночами? Ты… Ты боишься, что я тоже тебя покину во время сна? Боишься проснуться и не услышать шума моего сердца?» — Отрывая взгляд от могилы, Муан посмотрел на скорчившегося возлюбленного, что положил на могилу цветы и что-то тихо лепетал. Гай не понимал, с кем парень говорит. Он думал. Пытался сложить всё воедино и не понимал одного.       — Почему ты мне ничего не рассказал раньше?       — Потому что я боялся. — Глубоко вдохнув прохладный отрезвляющий воздух, Ён сел ровно и бросил взгляд вдаль. — Потому что меня уже бросали из-за этого.       — Кто? — Гай был решительно настроен узнать сегодня всё. Он не хотел недомолвок, не хотел оставлять своего Ши Ёна наедине с таким прошлым. Он хочет знать, знать всё.       — Когда Шена забрали приёмные родители и увезли в соседний город, я завёл себе новую компанию друзей. Нас было четверо. Мы… Нас называли «неразлучным квартетом», ведь мы много времени проводили вместе. Когда же мама умерла, я долго не мог отойти от этого: я либо рыдал, либо просто лежал, глядя в стену. Ничем не интересовался, ничего не хотел. Я постоянно думал о ней. Она ведь была моим самым близким человеком, а сейчас… — Рыдания сдавили грудь, из-за чего парень замолчал, пережидая вспышку боли.       Словно очнувшись от наваждения, Муан опустился на землю рядом с Ёном. Он попытался взять его ладони в свои, но те крепко сжимали ткань штанов. Тогда Гай просто вздохнул и приобнял его за плечо, притягивая ближе. Ши Ён уткнулся лбом в его плечо и громко вдохнул, но на выдохе его вновь затрясло. Муан опустил свободную ладонь на его макушку и медленно провёл по ней. В его голове крутились тысяча и один вариант продолжения истории, но он просто ждал. Ждал, когда парень достаточно успокоится, чтобы продолжить.       — Эти ребята первый месяц не трогали меня, а потом стали стараться вытащить на улицу или как-то растормошить, но я был слишком погружён в свою боль. Я ничего не замечал. Я… Я не помню ничего. Для меня все эти месяцы словно были одним днём. Бесконечно долгим днём. Помню лишь крик одного из друзей. Он спрашивал, не надоело ли мне убиваться, не надоело ли сидеть на шее Зага, который в тот момент за мной ухаживал. Помню, как он сказал, что раньше я был лучше, веселее, и что не хочет с таким человеком общаться… После он просто ушёл, за ним меня покинули и остальные. Я… Я позвонил в тот день Шену, он сразу же сорвался ко мне и увёз меня в город, увёз подальше от места, которое причинило мне боль. У него я долго думал и понял, что, если бы не мои эмоции, то друзья меня бы не бросили. Я… Я сам разрушил нашу дружбу.       Гай крепче прижал его к себе и крепко зажмурился. Сердце болело за этого человека, а его плачущий голос больно резал слух. Не таким он должен быть, не таким! Он должен смеяться, дразниться, заигрывать. Он не должен плакать! Почему, почему судьба к нему так несправедлива? Муану было больно, больно от осознания, сколько же натерпелось его чудо. Он не понимал тех людей, не понимал!       — Я рядом, Ён. Я здесь, я с тобой. Тебе не нужно сдерживаться со мной, милый. Я рядом.       Эти слова — спусковой крючок для Ши Ёна. Крепко обхватив Муана, он смог позволить себе дать волю чувствам. Парень сидел, прижимаясь к тёплому родному телу, и ревел.       Шум листьев на холодном ветру перекрывал плач, сопровождающийся частыми всхлипами. Из-за горизонта показалась луна, когда Ши Ён всё-таки отстранил своё покрасневшее, заплаканное лицо и взглянул на Муана.       Знакомься, Гай. Это — прошлое твоего Ши Ёна и его последствия. Прими их, если любишь.