Клятва в вечной любви и верности

      Дрожащими руками Субин протягивает ему букет. Темные пурпурные лепестки ярко контрастируют с его бледной кожей. Намджун принимает подарок и долго разглядывает его, не зная, что и сказать.       Он прекрасно знает значение этих прекрасных цветов. Фиалки дарят с добрыми намерениями и самыми хорошими пожеланиями. На языке цветов фиалки означают означают чистоту помыслов, верность и... смирение.       – Спасибо тебе большое, Субин. Мне очень приятно. – совершенно искренне наконец говорит Намджун и мягко по-отчески похлопывает парня по спине ладонью.       Кончики ушей Субина вмиг краснеют, а сам он тут же опускает взгляд, потому что глаза, он уверен, слишком ярко отражают все то, что творится на его душе. А ему... Ему совсем не стоит смущать Намджуна своими чувствами. Особенно сейчас.       – Я рад, что тебе нравится, Намджун-хен. Они... от всего сердца. – затаив дыхание, Субин все же поднимает свой взгляд и смотрит так искренне и преданно. – Я... Я очень счастлив за тебя. Правда.       «Я смирился», – читает Намджун в его честных глазах.       – Я знаю, Субин. Спасибо. – ласково шепчет Намджун. Лёгкая улыбка трогает его губы. Субин не может не улыбнуться в ответ.       Дверь в комнату неожиданно отворяется.       – Эй, мистер разрушение, ты идёшь? Все только тебя одного и ждут.       Вошедший резко останавливается, будто споткнувшись. Внимание чёрных глаз сначала обращается к Субину, а затем быстро переключается на Намджуна. Ким быстро считывает сигнал в поджатых губах и взметнувшейся вверх брови и делает шаг в сторону вошедшего.       – Все нормально, Шуга, – большая ладонь в успокаивающем жесте ложится на худую талию, скрытую пиджаком, – Я уже иду.       В подтверждении своих слов Намджун мягко подталкивает Юнги ладонью к выходу. Ким напоследок в извиняющемся жесте кивает Субину и покидает комнату. Унося с собой букет и сердце Чхве заодно.       Субин знает, что не пойдёт за ними, что останется в этой комнате. Подаренные фиалки – клятва в вечной любви и верности его чудесному хену. А ещё символ его смирения. Однако пускай Субин и смирился, видеть, как его хен будет давать точно такую же клятву не ему, будет всё-таки до невозможности больно.