Ещё одна из рода Блэк

31 октября 1981 год. Узнав о том, что Тёмный Лорд убит сыном четы Поттеров, Нарцисса Малфой(в девичестве Блэк), облачённая в чёрное платье и чёрный плащ с белым подкладом, трансгресировала в свой родной дом — родовое поместье Блэков, по адресу площадь Гриммо 12, для того, чтобы окунутся в воспоминания о прошлом, в котором она была по-настоящему счастлива, растя под одной крышей со своими тремя сёстрами — Беллатрикс, Андромедой и Элладорой. Беллатрикс и Андромеда для матери Драко Малфоя были путеводными звёздами, к которым она всегда могла обратиться за помощью и которых ей, к сожалению, приходилось разнимать, когда они дрались. А младшая была для неё солнцем, которое на несколько лет остановила безумство их отца, покойного Сигнуса Блэка, в отношении Беллатрикс. Именно её младшая любимая сестрёнка была в семье Блэков главным миротворцем. Она всегда умела найти нужные слова, чтобы примирить родителей, когда они находились в ссоре, привести к взаимопониманию студентов Хогвартса. И это в ней Нарцисса очень любила. Но, к сожалению, счастливое детство и беззаботная молодость закончились, когда судьба разделила их — неразлучных и связанных друг с другом не только кровным родством, но духовно, четырёх сестёр по разным берегам, из-за чего теперь у Нарциссы ничего не осталось, кроме воспоминаний. Этим самым воспоминанием Цисси, как её называли сёстры, улыбнулась, поставив на стол музыкальную шкатулку, а после подошла к семейному гобелену и провела по нему рукой, остановившись лишь на двух — выжженных портретах Меды и Эллы. Её поистине любимых сестёр, которых мать выжгла с этого гобелена, узнав о том, что Меда помолвлена с маглорождённым, а Элла — с предателем крови, и запретила Нарциссе иметь с ними хоть какую-то связь, говоря, что они обе свой выбор сделали. Однако, даже пообещав матери, что не будет с ними никогда общаться, Цисси не могла забыть о них и всегда приходила сюда, чтобы вновь окунуться в омут воспоминаний. И сегодняшний день не исключение. Она достала из-под пояса платья пузырёк с голубоватой жидкостью, и, наклонив горлышко над маленьким котелком с такой же жидкостью, вылила немного, затем приблизилась к столу и вновь с головой погрузилась в прошлое.

***

3 ноября 1959 год. Лондон, Площадь Гриммо 12. Каждая ночь в родовом поместье благороднейшего семейства Блэк была спокойной и тихой, но сегодняшняя ночь стала исключением. Сейчас, в этом практически всегда спокойном поместье, царила суета, которая вызывала волнение Сигнуса Блэка и Ориона Блэка, ведь они оба прекрасно знали, из-за чего одна из целительниц уже битый час носится из одной комнаты на втором этаже в другую — потому что сегодня день, когда настало время появиться на свет младшему ребëнку Сигнуса и старшему ребëнку Ориона. И это заставляло волноваться обоих ещё сильнее, ибо они никак не ожидали, что их жëны разрешатся от бремени в одно время и сейчас боялись, что акушерки не успеют достать ребëнка из-за того, что практически каждый час кто-то из них носился в комнату к другой роженице. Волнующихся мужчин пытались успокоить: их отец — Поллукс Блэк, и их тëти — Кассиопея Блэк и Дорея Поттер(в девичестве Блэк), но их попытки были тщётны. Двое мужчин и не собирались успокаиваться, продолжая наводить панику, от которой уже у их родственников болела голова. Поллукса, Кассиопею и Дорею успокаивало одно — отсутствие в доме Альфарда Блэка — главы семейства Блэк, отлучившегося по делам, а иначе волнующиеся отцы покрылись бы краской, словно от любви, когда глава семейства читал бы им — своему племяннику и троюродному брату, в очередной раз нравоучения о том, что так волноваться членам семьи Блэк не следует. Но, к сожалению присутствующих, глава семейства Блэк сейчас отсутствовал в поместье, поэтому они были вынуждены терпеть яркое волнение мужчин, которое сильно раздражалои вызывало головную боль, но никто не смел об этом говорить, дабы не вызвать гнев волнующихся. На самом деле каждого из них можно было понять: Сигнус прекрасно осознавал, что для его жены — Друэллы Блэк(в девичестве Розье)— это была последняя беременность, поэтому он очень боялся потерять любимую жену и ребëнка. Миссис Блэк уже родила ему троих дочерей — десятилетнюю Беллатрикс, трёхлетнюю Андромеду и однолетнюю Нарциссу, которые сейчас сидели на мягком ковре и мирно играли в куклы, чем вызывали радостную улыбку на лице родственников. Племянник Альфарда тоже не мог её сдержать, периодически смотря на троих дочерей. Сам же в это время мужчина нервно перебирал пальцы, ожидая, когда в гостиную войдёт акушерка с вестью о том, что на свет появилась четвëртая звезда дома Блэк. Сигнус был уверен, что его жена все эти жутких девять месяцев носила под сердцем девочку. Сказать по правде, Сигнус и сам хотел, чтобы в его семье появилась четвëртая девочка, ведь девочка — яркая звезда семьи Блэк, которую любой отец любит и защищает, а к мальчику нужен особый подход, поэтому он никогда не хотел, чтобы в его семье родился мальчик, несмотря на все нравоучения родителей. Мужчина считал, что обязательное рождение наследника в аристократических семьях — переизбыток прошлого, на которое, конечно, нужно опираться в жизни, но которое уже давно кануло в летах. Он считал, что девочка вполне способна продолжить их род, если хорошо её воспитать, любить, быть всегда рядом с ней. Сигнус не мог назвать себя хорошим отцом, ведь в порыве гнева он с Круцио набрасывался на старшую дочь — Беллатрикс, из-за чего девочка стала его боятся и при первой возможности защищать сестёр но Меду и Цисси Сигнус никогда не трогал, ибо на них он возлагал большие надежды. Так что он не был хорошим отцом. Орион Блэк, волнующийся не меньше родственника, ожидал новости о сыне, которого они с Вальбургой так долго ждали. Орион был полной противоположностью Сигнуса. Он придерживался исключительно старых традиций и всё время пытался подколоть родственничка на том, что продолжателей рода Блэк по линии Сигнуса нету, на что получал от Сигнуса один и тот же ответ: «Зато мои девочки смогут объединить наш род с каким-нибудь благородным и чистокровным родом, а у тебя ещё не родилось ни одного сына.» Орион ничего не отвечал на эти слова, ведь знал, что это была правда. Но самым важным фактом биографии и жизни троюродного брата Альфарда является то, что он учился в Хогвартсе в одно время с Томом Марвелло Реддлом или лордом Волан-де-Мортом — как он теперь себя называет, взгляды которого Орион полностью разделял, поэтому, когда он в газетах читал новости о пропаже какой-нибудь магловской семьи, то всегда восхищался действиями Тёмного лорда. Однако, его метку принимать не собирался. Пока мужчины нервно ходили по гостиной, никого не замечая, в помещение вошла одна из повитух. На её лице сияла радостная улыбка. — Мистер Блэк, — женщина обратилась к Сигнусу, от чего тот прекратил своё хождение и посмотрел на неё, — Мистер Блэк, — обратилась к Ориону, который тоже посмотрел на неё, — Поздравляю, мистер Сигнус Блэк: у вас родилась прекрасная девочка. Ещё одна звезда семейства Блэк, — Сигнус посмотрел в потолок, мысленно благодаря Бога за этот дар. Его радость нельзя было описать никакими существующими словами, — И вас поздравляю, мистер Орион Блэк, — повитуха перевела взгляд на Ориона, — У вас родился сын, первый ворон в вашей семье. Орион повторил действие шурина. Правда, его радость была более яркой, чем у Сигнуса. И это тоже можно было объяснить. Это первый ребёнок Ориона, к тому же мальчик, которого так сильно они с Вальбургой хотели. И их мечта сбылась. В прочем, как и мечта Сигнуса о четвёртой дочери. Но Сигнус, в отличие от шурина, не мог себе позволить так радоваться. А вот Орион мог, и сейчас от нахлынувшей радости мужчина был готов рвануть в покои жены, как вдруг на его плечо легла чья-то рука. Орион обернулся и застыл, как вкопанный. — Дядя, ты что тут делаешь? — Воскликнул Сигнус, опередив Ориона, — Ты же должен быть на работе. — Как видишь, племянник, я пришёл раньше, и всё для того, чтобы дать нашим новорождённым девочке и мальчику имена, — Альфард перевёл взгляд на троюродного брата, — А ты так сильно не радуйся, кузен, — Орион закатил глаза, — Члену семьи Блэк не пристало показывать свои истинные эмоции, — Блэк-старший перевёл взгляд на остальных родственников, — А сейчас идём наверх, нужно дать имя моей внучатой племяннице и моему троюродному племяннику. Все кивнули и последовали за главой семейства в покои Друэллы Блэк. Придя туда, Альфард приказал принести из покоев Вальбурги новорождённого. Повитуха сразу же принесла мальчика. Благо, Вальбурга Блэк спала и не заметила, что сына унесли. Альфард взял младенца на руки и заговорил:       — Я, Глава самого чистокровного рода Магической Британии, Альфард Блэк, нарекаю этого новорожденного мальчика, — мужчина сделал паузу, мысленно выбирая имя, — Сириусом, — он передал мальчика на руки Ориону, а сам взял на руки девочку, — А эту новорождённую девочку я нарекаю Элладорой Лукрецией Блэк. После этого в комнате раздались аплодисменты, ведь никто не ожидал, что глава семейства даст последней дочери Сигнуса двойное имя, но все были рады, особенно Сигнус и Друэлла, ибо их последняя дочь носит имя, которым звали знаменитую представительницу одного из самых скандальных и благороднейших семей — Лукрецию Борджиа, и теперь возлагали на свою дочь большие надежды — поступление на факультет Слизерин, ненависть к маглорождёным, заключение союза с представителем какого-нибудь благородного и чистокровного семейства, а также защиту своей семьи от маглов. Однако, счастливые родители, да и вообще никто, даже не подозревали, что эти надежды не оправдаются, и это прекрасная девочка пойдёт совершенно другим путём, а не тем, который ей уготовили родители.