Art is either revolution or plagiarism

      Юноша стоял у зеркала и осторожно расчесывал свои волосы. Он снова закрыл глаза и тихо проговорил:       ─ Феликс, не будешь ли ты против стать моделью для моей новой картины? Твоя внешность очень хорошо подходит для моей идеи, и, разумеется, я тебе заплачу… ох, нет, нет, слишком длинно… черт.       Хенджин поднял глаза на свое лицо в зеркале. Он тихо убрал прядку волос за ухо и, взяв карандаш, осторожно исправил макияж на своем глазу.       ─ Хм… Феликс, мне пришла идея для картины, и ты бы стал идеальной моделью для него, сколько ты берешь за свои услуги модели?.. боже, нет, никуда не годится.       Хенджин убрал волосы в хвостик и перевязал его резинкой.       ─ Феликс, не согласишься ли ты побыть моделью для картины? ─ наконец, сформулировал он, ─ да, не буду говорить про оплату, пусть сам подведет к этому, если ему необходимо, чтоб ему заплатили.       Он кивнул хоть немного удовлетворенно. Теперь он был почти готов к своему финальному решению.       Хенджин накинул на плечи куртку и покинул квартиру. Да, он готов. Он готов.       Пока он ехал в метро, он все еще повторял себе под нос, как мантру, смотря в одну точку:       ─ Феликс, не согласишься ли ты… побыть моделью… для картины…       Ему повезло, что никто особенно не обращал внимания на его бормотание, иначе было бы неловко.       Вот и лестница из метро.       ─ Феликс… не согласишься ли ты… быть моделью… ─ продолжал он бубнить себе под нос, невидящим взглядом смотря себе под ноги.       Он поднялся, вышел из метро, и зациклился на одной части своей и без того короткой фразы:       ─ Для моей картины… для моей картины… для моей картины…       ─ Какой именно? ─ раздался такой знакомый голос сзади.       Хенджин вскрикнул и обернулся, резко поднимая брови и смотря на Феликса сзади.       ─ О боже, ты меня напугал, ─ пробормотал он, ─ да… просто для картины. Знаешь, одной из тех, которые я рисую…       Феликс усмехнулся, слегка прищурившись и снова демонстрируя милые морщинки у глаз. Он слегка поправил в руках коробку с чем-то тяжелым, судя по тому, как он ее держал.       ─ Извини, ─ сказал он, ─ я хотел поздороваться нормально, но услышал, как ты что-то говоришь про картину.       ─ В какой момент мы перешли на «ты», кстати? ─ невинно поинтересовался Хенджин, ─ не то что я против, просто интересно.       ─ А почему бы и нет? ─ пожал плечами Феликс, ─ я несу это Оливии… сам понятия не имею, что это, но она оставила эту коробку дома и попросила ей занести, ─ объяснил он, увидев, как взгляд Хенджина задержался на его занятых руках.       ─ О, да, понял, ─ кивнул он, ─ не тяжело?       Не будет же он признаваться, что просто внезапно заметил, какие у Феликса очаровательные миниатюрные ладони…       ─ Вовсе нет, ─ явно слукавил тот, ─ ну, полагаю, нам по пути, так что пошли? ─ предложил он.       ─ Как скажете, ─ откликнулся Хенджин, ─ пошли. Но если тяжело, я могу понести…       ─ Нет-нет, не стоит, ─ покачал головой Феликс, бодро направляясь в сторону цветочного магазина.       Хенджин хотел сказать что-то, но в итоге вздохнул и пошел дальше за ним. Он осторожно рассматривал его со спины. Мешковатая одежда мешала видеть тело Феликса, поэтому Хенджин совершенно не понимал, как он выглядит в одежде в обтяжку. Худенький ли он? Подтянутый? Может, мускулистый? Черт побери, непонятно.       ─ Слушай, Феликс, ─ спросил он, догнав юношу, ─ правда не тяжело?       ─ Нет, ─ сказал он, ─ но спасибо, что спросил.       ─ Ладно, извини, ─ кивнул Хенджин, ─ а… как жизнь вообще? Все в порядке? Осваиваешься?       Феликс оживился смене темы. Он слегка замедлил шаг, чтоб идти на одном уровне с Хенджином.       ─ Кстати, да, осваиваюсь потихоньку. Обожаю этот город, он такой уютный, ─ сказал он радостно, ─ хотя, конечно, солнца не хватает.       Хенджин улыбнулся. Действительно, Феликс пришел как будто из самого солнца. Разумеется, ему не хватает привычного постоянного тепла. Еще и осень выдалась на удивление прохладной…       ─ Да… ну, мне это только в плюс, ─ сказал Хенджин, ─ я не очень люблю яркое солнце, для меня легче существовать в сумерках или при тучах, как сейчас.       ─ Везет. А я часто становлюсь подавленным, когда солнца слишком давно нет, ─ ответил Феликс, ─ типа, пару серых дней меня даже радуют, но не более того.       Он кивнул в ответ. Феликс действительно «солнечный мальчик», причем буквально. Довольно забавно. Как будто кусочек от солнца откололся и упал сюда.       Они прошли к уже знакомому маленькому магазинчику, где их уже ждала Оливия:       ─ Привет! ─ сказала она, слегка приобняв Феликса, после чего пожала руку Хенджину, ─ итак, у нас закончен эскиз, и мы можем приступать к работе, да?       ─ Да, совершенно верно, ─ улыбнулся Хенджин, ─ вы же принесли те цветы, которые хотели бы увидеть тут, да?       ─ Именно, ─ кивнула Оливия, забирая у Феликса коробку, и ее руки резко опустились, ─ вот, прямо в горшках… чтоб они были живыми.       Хенджин кивнул и взял коробку, которая все-таки была довольно тяжелой. Он достал два горшка: один с анемонами, прелестными и простыми, но довольно милыми цветами с черными сердцевинами и лепестками разных цветов, и горшок с кореопсисами, похожими цветами, но ярко-желтыми, как маленькие солнышки. Другие цветы, о которых договорились Хенджин и Оливия, как например глициния у входа и желтые розы, Хенджин мог нарисовать и сам, но, когда он узнал, что анемоны ─ любимые цветы Оливии, он настоял на том, чтоб Оливия принесла ему горшок из дома, чтоб он мог нарисовать их именно такими, какими их любит сама девушка.       ─ Просто чудесно, ─ сказал Хенджин, ─ хорошо, давайте приступать за работу… сегодня я сделаю только разметку, чтоб вы могли представить, как это будет выглядеть.       ─ Чудесно! Мы с Феликсом вам не помешаем?       ─ О, нет, нисколько, ─ ответил юноша, доставая материалы из сумки, ─ разметка займет у меня около двух часов.       Хенджин начал с той идеи, которую они с Оливией обговорили почти сразу: глициния. Глициния должна стать приглашающей, то есть, располагаться перед входом…

***

      ─ Ох, вау, ─ сказал вошедший Феликс, оглядываясь вокруг на рисунок мелом, ─ это уже выглядит довольно неплохо.       Хенджин, стоящий на коленях у входа, посмотрел на него, усмехнувшись:       ─ Это буквально просто схематичное изображение, тут нет ничего необычного…       ─ Ты всегда так говоришь? ─ спросил Феликс, наклонив голову вбок и смотря на него, ─ сколько б я у тебя не спрашивал о работах, ты говоришь, что они гораздо хуже, чем они есть на самом деле. Это просто скромность, я надеюсь? ─ добавил он с легким смешком.       ─ Я пока не буду раскрывать свои тайны, ─ шутливо-загадочно ответил Хенджин, пожав плечами и поднимаясь с пола, ─ Оливия уже ушла?       ─ Ага, ─ сказал он, ─ у нее появились срочные дела, так что она решила, что скажет свое мнение об эскизе завтра.       Хенджин усмехнулся, прищурившись.       ─ Хорошо, ─ сказал он тихо, ─ буду ждать ее мнения. Ты тут уже закончил?       ─ Да, конечно, ─ ответил Феликс, ─ куда пойдем?       ─ Тут неподалеку есть замечательное кафе, где продают баблти. Довольно вкусно, ─ предложил Хенджин, ─ думаю, там же можно и покушать немного.       ─ Просто чудесно, ─ сказал он, улыбнувшись, ─ с тобой я выучу самую важную часть города ─ места, где можно вкусно поесть.       Хенджин пожал плечами с легким смешком.       ─ Что ж, восприму это как приятное наблюдение.       Когда они вышли на улицу, начало смеркаться. Первые огни фонарей и вывесок горели уже ярко, создавая приятную атмосферу.       ─ Ох, уже довольно поздно, ─ заметил Феликс, закрывая магазинчик на ключ, ─ тут красиво вечером.       ─ Согласен, ─ сказал Хенджин тихо, ─ красиво.       ─ А тебе приходилось рисовать город вечером? ─ спросил Феликс, когда они направлялись к своему следующему пункту назначения.       Хенджин задумался.       ─ Я никогда не рисовал неоновые вывески, хотя у меня есть опыт рисования вечерних пейзажей, ─ ответил он, немного поразмыслив, ─ я не любитель диджитал арта, а передать неоновое сияние красками было б гениально, но я не настолько хорош, дабы сделать что-то такое.       ─ А это так сложно? ─ спросил Феликс, ─ чисто теоретически, можно же просто делать цвета ярче и доводить их до белого?       ─ Можно, ─ согласился Хенджин, ─ но это все равно будет казаться каким-то чужеродным, как по мне. Хотя я могу ошибаться, и скорее всего, действительно ошибаюсь.       ─ А ты сейчас работаешь над каким-то проектом чисто для себя? ─ поинтересовался его собеседник, ─ извини, если закидываю вопросами, просто мне интересно искусство, но сам я во всем этом вообще не разбираюсь.       ─ Ничего страшного, ─ убедил Хенджин его, ─ я… я сейчас работаю только над проектами на продажу.       ─ Ох, то есть, у тебя… творческий кризис? ─ спросил Феликс, повернув голову к нему.       ─ В каком-то роде да, ─ кивнул Хенджин, задумавшись.       Сейчас был идеальный миг для вопроса. Но Хенджин понял, что ему нужно подводить к нему постепенно.       ─ Знаешь, я же пообещал себе, что до того, как мне исполнится двадцать пять, я сделаю что-то, что поразит мир искусства, ─ усмехнулся он.       ─ А сколько тебе сейчас?       ─ Двадцать четыре с половиной года, ─ ответил он тихо, ─ у меня меньше шести месяцев на исполнение обещания самому себе.       Феликс поднял брови, смотря на него с легким сочувствием и негромко уточнив:       ─ Или?..       Хенджин вздохнул, подняв глаза в почти не видное из-за неоновых вывесок вечернее небо.       ─ Или больше никогда не притронусь к кистям.       Они оба замолчали. Феликс, помявшись пару минут, тихо сказал:       ─ Звучит печально. То есть, у тебя нет вдохновения на эту «революционную» картину?       ─ Вообще-то есть, ─ признался художник.       Феликс оживился, посмотрев на него слегка засветившимися темными глазами и радостно переспросив:       ─ Правда? И что же это, если не секрет?       Хенджин улыбнулся, смотря на него в ответ. Феликс казался светящимся даже сейчас… какая прелесть.       ─ Я хочу нарисовать солнце, ─ ответил он, ─ знаю, звучит скучно, но…       ─ …Солнце ─ это лишь концепт, а композиция почти не имеет с ним ничего общего? ─ закончил за него Феликс.       ─ Именно, ─ кивнул он, чувствуя легкое тепло в сердце от такого быстрого понимания его мыслей, ─ и… знаешь, ты б стал идеальной моделью для этой картины.       Феликс слегка отпрянул назад, но больше от неожиданности, чем от чего-либо еще. На его полупрозрачных щеках вспыхнул легкий, едва уловимый румянец.       ─ Правда?.. Я?       ─ Да, ─ сказал Хенджин, ─ и, собственно, я и хотел тебе предложить… Феликс, не согласишься ли ты быть моделью для моей картины?       Феликс смущенно отвел взгляд, но улыбнулся явно немного польщенно.       ─ Ну… не знаю, я давненько не занимался этим… ─ пробормотал он скромно, ─ однако, чисто теоретически…       Хенджин посмотрел на него с легкой надеждой в глазах, остановившись и слегка приподняв брови в ожидании.       Феликс вздохнул, после чего сделал глубокий вдох и кивнул:       ─ Хорошо, я согласен, ─ наконец, решился он, ─ но у меня есть условие.       ─ Если ты про деньги, то я готов заплатить, ─ быстро начал Хенджин, но Феликс его перебил.       ─ Нет-нет, я не про деньги! Я… ─ он осекся, ─ звучит немного странно… но тебе нужно не преувеличивать мою красоту. Тот твой рисунок, где у меня волосы в виде кляксы… он очень красивый, но я там слишком идеальный, понимаешь?       ─ Хорошо, ─ охотно согласился Хенджин, взяв руку Феликса в свои, ─ но ты согласен позировать для меня, да?       ─ …Да, ─ сказал Феликс, ─ но тебе нужно рисовать от сердца. Да, вот самая точная формулировка моего условия: рисуй не так, будто тебе нужно нарисовать что-то идеальное просто по умолчанию… а так, как привык.       Хенджин кивнул энергично. Он был готов на любое условие, даже на такое странное.       Главное ─ Феликс стал его моделью! Его солнце озарило его счастливым лучом!