Сердце фейри

Всё шло по плану. Ну как, фейка, выглядевшая лет на тринадцать или чуть больше, думала, что всё идёт по её плану, но Натаниэль не собирался умирать.  Когда он пришёл к отцу с повинной, где должен был сказать, что вычислил цель и даже понял, что она фейри, он рассказал абсолютно всё. Что фейка придумала план, по которому он бы помог ей вытащить её друга из плена у Пруста, и Нейтан впервые выглядел так, будто был доволен им. Хотя на рассечённую губу посмотрел с неодобрением, когда Натаниэль рассказал, как это случилось (упустив момент, что после этого два дня прятался, а не выслеживал фейку дальше). Отцу явно был дорог будущий мешок золота, и поэтому он дал Натаниэлю максимально много свободы в этом плане, даже кинул одну сухую похвалу, которая нисколько не радовала. Натаниэль уже давно понял, что никогда не будет хорош для него, и не было смысла пытаться вызвать у отца одобрение. Ему скорее стало тошно, что в свои пятнадцать лет он был вынужден заниматься всем этим вместо того, чтобы жить как обычный ребёнок: помогать по дому, ухаживать за полями или скотом, живя на ферме. Были совершенно разные дети, Натаниэль видел их жизнь только со стороны, когда выслеживал их родителей и убивал. Иногда этих детей он тоже убивал по заказам Гильдии, но легче никогда не становилось, что они не будут страдать сиротами.  — Вот здесь мой отец встречался с Прустом, — указал Натаниэль на каменный дом, пока они с фейкой прятались в капюшонах за кустами. — Вон там есть небольшие стёкла в подвале, видишь?  — Да.  — Я думаю, вы сможете выбраться через них, если ты своей магией их пробьёшь вместе с решёткой.  Девочка кивнула сосредоточенно, и позволила себя сковать в железные наручники, которые бы она с лёгкостью заморозила и разбила, если бы пожелала. Но Натаниэль знал, что так не получится у неё. Как только он отведёт девчонку к Прусту, тот использует специальное фейское серебро, которое лишит её магии. На душе было гадко, но Натаниэль не мог позволить себе сейчас слабости.  — Идём.  И они пошли. Фейка начала делать вид, что не хочет идти за ним, а он дёргал за наручники для вида, пока девчонка даже не подозревала, что не она режиссирует этот спектакль, а он.  Их пустили в дом, а затем сказали, что Пруст уже ждал их в подвале. Натаниэлю не очень-то хотелось спускаться туда, когда он рассчитывал, что сможет уйти как можно раньше, но выбора не оставалось.  Девочка всё продолжала упираться, но если бы она действительно хотела выбраться, Натаниэль был бы уже труп. Он понял это раньше.  — А вот и моя рыбка, — улыбнулся мерзкий старикан. Именно таким Натаниэль его и представлял: сморщенным с золотыми зубами на месте потерянных настоящих, с седым уродливым хвостиком. — Ну, покажи мне.  Натаниэль сдёрнул с девочки капюшон, и она зашипела по-настоящему, потому что он задел и её длинные лоснистые локоны, кажется выдрав несколько волосин.  — Эта блондиночка, мне нравится, — сделал вывод мудак, вставая. — Заводи её к её дружку.  Натаниэль так и поступил, подталкивая фейку к клетке, потому что она искренне упёрлась ногами, когда увидела полностью голого фейца, чьё тело было испачкано и покрыто местами зелёной кровью. Телосложение обычного подростка, что заставило Нила поморщиться. И она слишком быстро осознала, что её окружает фейское серебро.  — Ты обманул меня! — накинулась она на Натаниэля, вырываясь. Он не удержал край цепи, и когда девчонка вырвалась, то цепь лязгнула его больно по колену.  Она тут же заморозила наручники и разбила их о свою ногу, но Пруст, уже доставший новые кандалы, подобрался сзади, защёлкивая фейское серебро вокруг её шеи, заставив закричать от боли.  — Ну вот и всё, — похлопал он её по голове так невинно, но Натаниэлю стало тошно от этого. Особенно когда мужчина вынул её длинные волосы, чтобы те не были пережаты ошейником. — Эта даже мельче, прелесть. Натаниэль уже развернулся, чтобы уйти, потому что не желал и дальше смотреть на это, когда Пруст опустил руку, чтобы ощупать грудь фейки, плоскую, потому что она была грёбаным ребёнком.  — И куда это ты? Про золотко не забыл? — с усмешкой спросил Пруст, и Натаниэль чуть не шлёпнул себя по лицу за невнимательность.  Развернувшись, он дал Прусту пройти из клетки, чтобы тот взял мешок, и Натаниэль завис, смотря на то, как постепенно ослабевала фейка, уже даже переставшая выкрикивать оскорбления. Её друг висел безвольно, и даже показалось бы, что он мёртв, если бы не торчащие рёбра, которые двигались в знак того, что он таки дышал.  — Сам не хочешь побаловаться, малец? — кряхтя, улыбался Пруст, вручив Натаниэлю увесистый мешок золота. — Даже в самых изысканных борделях не найдёшь таких шлюх.  Натаниэль стиснул зубы, с ненавистью смотря на старика, который вновь дёрнул сопротивляющуюся фейку на себя. Невольно он вжался спиной в клетку, когда тот запустил руку в штаны мычащей фейке. Мерзость. И брови Пруста вдруг взлетели наверх, когда он уставился на Натаниэля. — Что ж ты не сказал, что это пацан? — слышалось недовольство в его голосе. — Я платил за девчонку, пацана мне и так хватило. Нил ничего не мог сказать, лишь смотрел на то, как отчаянно пытался бороться этот… мальчик. Из-за длины волос и остаточной детскости в голосе Натаниэль не допустил даже мысли, что это мальчик. В их землях мальчики так не выглядели. Тот смотрел на него с ненавистью даже сквозь ослабляющую его силы дымку. А Натаниэль? Он не мог оторваться от золотистых глаз.  — Ну ладно, я готов уступить часть суммы, — осмотрел его с ног до головы Пруст. — Только если ты сам трахнешь этого паренька.  Пальцы сжались на мешке, словно он держал в руках не золотые монеты, а единственное, что защищало его сейчас от Пруста.  — Ты же не хочешь объясняться перед своим папашей, почему вдруг я заплатил меньше?  Натаниэль сглотнул, глядя на фейца, в глазах которого впервые показался страх.  — Ну, давай.  В клетке было кресло, и Пруст уселся на него, уже начав расстёгивать свои штаны.  — Знаешь, почему фейские дети куда лучше взрослых фейри? — бормотал он, лениво промычав, когда начал себя трогать. — Они ещё не научились пользоваться контролем наших разумов. Ещё такие глупые и наивные. Иди. На негнущихся ногах Натаниэль подошёл к закованному в ошейник и кандалы парню. Мешок с золотом пришлось поставить на пол. Феец замотал головой, когда Натаниэль прикрыл его от глаз ублюдка.  — Ну что там возишься? Не боись ты, что парни тебя не привлекают, эти фейри все выглядят как девчонки. А в задние дырки даже приятнее, — смеясь, говорил он, но всё, о чём Натаниэль мог думать, так это о том, как он вонзит нож в тело старикана и как будет радоваться, видя, как тот захлёбывается собственной кровью.  — Извини, — тихо сказал он фейцу, который вжался в стену.  Пока Натаниэль делал вид, что он собирался стянуть собственные штаны, рука зацепилась за пояс, осторожно поворачивая его так, чтобы вытянуть клинок. Глаза парня раскрылись шире, словно он ожидал, что нож вонзится в его тело, но Натаниэль моментально развернулся и швырнул лезвие в Пруста, уже начавшего гладить свой член во всю. Тот заверещал, ибо нож попал ему в руку, и Натаниэль быстро поднял мешок с золотом, вложив все силы в удар, когда подбежал и успел ударить пытавшегося удрать ублюдка по голове. Тот рухнул с кряхтением и замер. Натаниэль даже не стал проверять, жив тот или нет, быстро стащил с его пояса ключи и подбежал к фейцу, трясущимися руками вставляя в наручники ключи. Стоило ошейнику спасть с чужой шеи, феец повалил его на землю, со всей силы ударяя по лицу. Блять. Натаниэль всё пытался скинуть его с себя, и, видимо, накопленная сила ушла только на один удар, потому что спихнуть его с себя было проще.  — Придурок. Я тебе жизнь спас.  — А сначала чуть не оставил помирать. Аргумент, но не тогда, когда им нужно было сматывать отсюда.  — Я из-за этого дерьма теперь вечно буду вынужден прятаться от Гильдии, — сплюнул кровь Натаниэль, пока паренёк пытался через ткань кофты взять ключи, тоже из фейского серебра, но не мог. — Что, помощь нужна? — Натаниэль усмехнулся. Дерьмо. Удар и правда был сильный, в таком-то маленьком тельце.  — Помоги, — насупился блондин, и Натаниэль таки подошёл, поднимая ключи, и они вместе подошли к висевшему на кандалах второму фейцу.  Натаниэль освободил его, а парень поймал своего друга, застонавшего от боли.  — Его надо одеть, — тихо проговорил феец. Здесь стояли какие-то шкафы вне клетки, так что Натаниэль нашёл парочку не совсем подходящих, но тряпок, способных сойти за одежду.  — Моя магия ещё слабая. Я не знаю, смогу ли сломать решётку, — указал феец на окно, что немного усилило панику. Они ведь не могли подняться по лестнице.  — Но тебе нужно попробовать. У нас нет другого выхода. Я подержу твоего друга.  Блондин поморщился, но всё же передал исхудавшего парня, еле стоящего на ногах, Натаниэлю, сам принявшись колдовать над решётками. Когда силы окончательно пропали, уже Натаниэль занялся тем, чтобы вырвать эти железки. На их счастье, они были старыми и ржавыми, так что всё вышло. Телу взрослого человека точно было бы не протиснуться, но на то они были и дети.  Сначала вылез блондинистый феец, потом Натаниэль подтолкнул его друга, и на секунду ему показалось, что его тут оставят, но на удивление, паренёк помог выбраться и ему.  — Мне правда жаль, — сказал Натаниэль. — Но я рассказал тебе про Гильдию. После такого я не жилец.  Блондин хмуро окинул его взглядом.  — Я могу отвести тебя в наши земли. Недели четыре, чтобы добраться до Тролльего перевала, и нужно раздобыть лошадей. Одной моей будет недостаточно. Но ты больше не посмеешь выкатывать такие фокусы, — строго озвучил условия феец, но на лучшее Натаниэль и не мог рассчитывать. Спасение. Выход.  — Я согласен, — тут же ответил он. — Как тебя хоть зовут?  Когда они вместе подхватили под плечи второго измождённого фейри, парень ответил: — Эндрю. 

ʚ ・⚬ º ⚬・ ɞ

Ох, как же Тэцуджи был недоволен. Джереми на правах советника по безопасности поднял на уши весь дворец, когда в еде Аарона действительно было найдено фейское серебро. Каждый слуга опрашивался, каждый фейри, оставшийся в замке в качестве гостя был подвергнут вопросам стражников. Этот Джереми действительно был жутковато строгим, хотя Нил периодически видел, как тот был куда более расслаблен с ещё одним фейри, которого Нил тоже запомнил, так как далеко не у всех фейри имелись крылья, а у этого — чёрные и словно вороньи, и светлые глаза такие же, в тени зрачок расширялся чуть ли не на весь глаз. Его звали Жан и он был в подчинении каждого советника по безопасности, но что было самым главным — он прислуживал Тэцуджи, когда тот временно занимал эту роль.  Эндрю удалось поговорить с Жаном в первую очередь, потому что Джереми не хотел его слушать. А вместе с отравлением Аарона Жан однозначно захотел перепроверить парочку фактов, так что он пообещал Эндрю, что сделает, что сможет.  Тэцуджи казался крайне недовольным, что и его самого, и его племянника подвергали допросам, но он ничего не мог сделать.  После же своего допроса Рико каким-то образом вычислил, где находился Нил, напоминая об их сделке и что ему бы следовало поторопиться. С одной стороны Нил перепугался вновь, ибо у этого ушастого ублюдка явно был пунктик на удушение. Такое дерьмо Нилу же не нравилось совершенно, как и то, что он не мог врезать этому ёбаному фейри. Как только Кевин решил, что этот мудак подходит на роль его супруга? Мерзость. Вряд ли Нил вообще застанет тот момент, когда луна выберет «сердце» Кевина, но очень хотелось надеяться, что это всё-таки будет не Рико.  — И прекрати совать свой нос в дела Кевина, — тыкнул пальцем Рико, пока Нил подавлял агрессию.  — Если бы ты не травил собственный же дар, ничего бы из этого и не началось.  — Отрезать руки и язык мальчишке было бы проще, согласен, — скривился Рико, но Нил поймал его на признании. Очень даже ожидаемом. Тэцуджи мог устроить помолвку, но Рико? Возможно, он был настолько глуп, чтобы думать, что он захватит трон сам. Без Кевина. — Но увы, он мог научиться писать и магией. А кому это надо? — закатил он глаза. Ага. Значит, Аарон что-то знал. Знал что-то важное. И теперь от него точно могут попытаться избавиться. И как назло оставалось всего полторы недели до той самой ночи Коронации. Аарон и «Абрам» оставались единственными проблемами Кевина, из которых он всё ещё не мог извлечь магию. Неожиданно двери открылись, и в комнате оказалась Элисон со своей вечной спутницей Кейтлин. Она уставилась на них, и Рико тут же отпрянул от Нила в сторону в отвращении.  — Какого хрена ты пристаёшь к принцу Абраму? — возмутилась Элисон.  — Нужен он мне больно, — сморщился Рико.  Элисон тут же подошла, чтобы осмотреть Нила. — Скажи, что он сделал, — потребовала она, но Нил точно не собирался вмешивать сейчас других фейри в то, что происходило.  — Ничего. Просто кое-кто очень ревнует своего будущего короля, — бросил он взгляд на Рико, ведь именно из-за него они оказались в такой ситуации. — И мне пришлось объяснять, что нахер мне не сдался его жених. — Ну и дитёнок же ты, — закатила глаза Элисон, глядя на Рико сурово, но хотя бы не стала допытываться большего. — У Абрама есть собственный дворец и когда-то он станет королём у себя, зачем ему вообще Кевин. Угомонись и прекрати задирать нашего гостя.  Рико, который должен был бы оскорбиться, гадко улыбнулся, глядя точно на Нила.  — Всё время забываю, что он у нас принц, — испытывающим взглядом он смотрел точно в глаза. — Извиняюсь, Ваше Высочество. А потом шутливо поклонился, уходя из комнаты. Нил напрягся, но ни Элисон, ни скромно стоящая в дверях Кейтлин, ничего не сказали.  Они вообще, как выяснилось, наткнулись на них случайно. Взявшая его под руку Элисон начала жаловаться, что в замке достаточно много чего поменялось, включая расположение комнат, и она искала вообще музыкальную. Так Нила и притащили потом ещё около часа слушать различные инструменты, на что он точно не собирался жаловаться. Из живой музыки он никогда не слышал что-то настолько утончённое, лишь матерные частушки под лютню от каких-нибудь пьяных бардов. А здесь столько всего, что даже тяжело удавалось держать образ разбирающегося в инструментах аристократа. В чём уж Рико прав, так это в том, как легко забывалось, что Нил — принц. Ведь он им и не был, лишь играл роль.  Вечером, когда он ужинал в компании Эндрю, Элисон и Кейтлин, Нил мало обращал внимания на их разговоры, понимая, что сделка с Рико должна быть выполнена скоро. А глядя на такого расслабленного Эндрю, который закатывал глаза на слова Элисон, однобоко улыбался тому, когда она начинала спорить о чём-то с Кейтлин, Нил испытывал почти физическую боль от того, что он должен был предать его. И даже понимание, что у него не было выбора, не помогло. Ведь выбор был — смерть. Выбор всей его жизни, блять. Либо подчиняйся, либо умри. Глупо было даже надеяться, что это изменится.  Когда они наконец оказались одни в комнате, сначала Нил позаботился о том, чтобы допить воду из стакана, и только когда Эндрю отвлёкся, он подлил в оба бокала золотого вина, немного проливая на стол, а также слегка пачкая те фрукты, что были оставлены для него, золотой пыльцой. Оставшееся в бутылке он пролил на пол рядом со столом, оставив бутылку валяться на полу. А затем, как только Эндрю вышел из ванной, он первым проявил инициативу, отвлекая от беспорядка, просто желая запомнить, что это такое — когда тебя так лелеют и заботятся. Даже не получалось обмануть себя, что его не волновало, что это будет любой человек, потому что нет. Эндрю. Ему хотелось внимания и эмоций именно Эндрю. Здесь было достаточно фейри, которые не относились к нему, как к мусору, но лишь Эндрю порождал столько противоречивых чувств внутри. Эндрю вовсе не был против, когда Нил оседлал его на кровати, начав избавляться от рубашки. Голова была забита столькими эмоциями, что он опустившись к члену, он забылся почти так же, как и во время работы, думая лишь о том, как всё это неправильно — что ему приходится подставлять Эндрю, но тем не менее останавливаться было нельзя. Позволить Эндрю заподозрить, что что-то не так, — нельзя. Поэтому глаза так защипало, когда рука Эндрю остановила его в один момент, не дав завершить, и потянула на себя.  — Твои проклятые губы, — проговорил он прямо в рот, и так трепетно начал выцеловывать лицо Нила, что одна слеза всё же не сдержалась, капая на лицо Эндрю, отчего тот быстро открыл глаза. — Нил?  Блядство. Проморгаться незаметно не получилось, только больше капнул на щёки Эндрю, который тут же обхватил его лицо ладонями. Пришлось зажмуриться, если Нил не хотел ещё больше всё испортить.  — В чём дело? Тебе больно? — попытался он понять, присев и держа лицо Нила всё ещё так осторожно, что пришлось задержать дыхание, чтобы не сорваться.  Ну какой же Нил жалкий. Единственный человек — фейри, — который относится к нему, как к чему-то по-настоящему ценному, и Нил вынужден предать именно его. Нил ненавидел Рико всем своим сердцем, даже больше отца, потому что отец не имел никакого отношения к Эндрю. А Рико собирается обречь Эндрю на страдания до конца жизни ради своих ебучих амбиций.  — Нет, — помотал головой он, тут же говоря часть правды, понимая, что Эндрю поверит в неё: — Просто никто не относился ко мне так, как ты. Это… сбивает с толку. Эндрю тут же прижал его к себе в объятии, отчего сердце заныло ещё больше, но Нил бы ни за что не стал вырываться, эгоистично нуждаясь в этом.  — И никто больше не тронет тебя без твоего желания, — пообещал Эндрю, поглаживая по голове. Отчаянно хотелось в это верить.  — Разве это не странно? — тихо спросил Нил. — Всего месяц прошёл, а я… всё это чувствую. Эндрю молча гладил его, крепко прижимая к себе. — Ты заслуживал чувствовать это всю жизнь, — тихо и уверенно проговорил Эндрю, словно ему было обиднее самого Нила, что такой заботы не было в его жизни. Нил горько усмехнулся, что сорвалось в нервный смешок, затем оторвался от чужого плеча, чтобы уткнуться в лоб. — Тогда заставь меня почувствовать больше, — говорил он в рамках сделки и собственных желаний. — Хочу тебя внутри.  Эндрю сжал пальцы на нём от предложения, и Нил был достаточно тесно прижат, чтобы ощутить, что член Эндрю заинтересованно дёрнулся под ним. Однако на лице скорее отображалось сомнение.  — Не уверен, что это лучший способ сейчас. — Я знаю, чего хочу, — заверил его Нил самым искренним тоном, на который был способен, не отрывая глаз от его. — И сейчас мне нужно, чтобы ты сделал это. Я не мог прекратить думать об этом со вчерашнего вечера.  Нилу действительно везло, что Эндрю настолько верил в его эмоции, которые воспринимал как желание близости только по причине, что для Нила это было лучшим развеиванием всех сомнений касательно своей важности. Вряд ли бы Эндрю сделал это, если бы знал, что ещё одной причиной является то, что Нил хотел, чтобы последний их раз оказался максимально пропитан близостью. Лучшего способа он действительно не придумал.  То, как Эндрю был внимателен с пальцами, как много и нежно целовал его везде, где только дотягивался. Как покусывал губы, заставляя Нила тянуться за ним. Как трепетно проводил ладонью по лицу. Как медленно и восхитительно растягивал членом в первый раз, как не отрывал взгляда во время этого, чтобы убедиться, что это правда было необходимо Нилу. Как сохранял зрительный контакт, словно тогда в библиотеке, на этот раз самостоятельно двигаясь внутри Нила и заставляя его открывать от эмоций рот, закатывать глаза и хвататься за волосы и уши.  Это действительно было лучшим способом заполучить максимальную близость, даже если Нил заплатит за это очень дорого. Нил как только мог сдерживал себя, чтобы продержаться дольше. И когда Эндрю над ним содрогнулся, начиная заполнять изнутри хоть и меньшим количеством, чем вчера, но всё ещё достаточным, чтобы остаточные шлепки кожи о кожу стали до пошлого громкими, Нил спихнул с края кровати заранее оставленный золотой колокольчик, чей звон в заполненной сексом комнате был едва ли слышен. Точно не для Эндрю.  Эндрю был так занят отхождением от оргазма, одновременно накрыв ладонью член Нила, всё ещё не выходя из него, что даже не заметил открывшейся слугой двери. Кто-то должен был принести еды, и этот кто-то застал бы совершено непотребную картину. Нил не позволил себе отвлечься на слугу, смотря лишь на лицо Эндрю, когда тот заставил его кончить.  Ну вот и всё.