And the Universe said: "I'm not a fucking child!"

Он был уставшим.  На самом деле он был истощен, и он был истощен дольше, чем многие могли бы подумать, учитывая его общий вид. Он в основном спал последние годы. Он не ел, не вставал и не двигался, он просто спал. А когда он не мог спать, он лежал в своей постели и смотрел на звезды и думал о том, стоит ли все это того в конце концов. Обычно это говорила его апатия. Но затем депрессия возвращалась, он закрывал глаза и засыпал. Он даже не мечтал. Это была просто тьма на долгое время, как его личный Лимб. Не было бы света, гравитации, ничего, что можно было бы потрогать, увидеть, понюхать или почувствовать…Но он мог слышать. Он мог слышать их всех, их шепот, просьбы, мольбы и плач, и они были такими громкими. Но это было нормально. Он привык к тому, что они были громкими, и он привык к тому, что они просили, умоляли и плакали. Поэтому он мог игнорировать это. Так он и сделал. Он проигнорировал это, а затем он заснул, и он лежал там, глядя на звезды, пока он не мог больше, и это продолжалось так долго, что он не знал, сколько времени прошло с ним, пока он не проснулся однажды и просто почувствовал себя... отстраненным. Он чувствовал холод, но его разум все еще был затуманен, и он не мог продолжать лежать так долго. Он чувствовал, что если он это сделает, то больше не встанет. Он позволил бы зарослям полностью овладеть им, и он мог бы просто уснуть навсегда. Ему пришлось встать. Так он и сделал. Его тело болело вопреки всему, а его волосы стали слишком длинными, и его цветы почти полностью завладели им в этот момент. Он знал, даже не видя, какие цветы выросли. Хризантемы, незабудки, фиолетовые гиацинты и две желтые розы. Их корни, листья и лозы покрывали его— все его лицо, в основном, но также его руки и ноги, и они обвились вокруг его туловища, словно объятия. Они обвились вокруг него и не хотели отпускать. И все же он встал. И когда он это сделал, в его сердце вырос один нарцисс. - Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз был здесь, в городе, на свободе. Было странно видеть, как много изменилось с тех пор, как он проснулся. Сколько времени вообще прошло? Очень много, если судить по переменам. Он изо всех сил старался не обращать на это внимания, так же как не обращал внимания на их голоса. Если он и игнорировал это, то не имело значения. У него было много практики, так что это было легко! Ладно, это не так, но он продолжал притворяться, что это так, пока бродил по тротуару. Никто не удостоил его взглядом, даже несмотря на его отсутствующие ботинки и грязный вид (в этом он винил цветы). Он решил, что это худшая часть города (хотя какой именно город, он не мог сказать), но это было нормально. Он не боялся получить травму. Он просто...Хотел осмотреться. Так он и сделал. Он огляделся вокруг на огромные здания, какими бы старыми и разрушенными они ни выглядели, и он огляделся на фонари, которые работали от электричества, а не от редстоуна, и он огляделся вокруг, пока не оказался в том, что, как он думал, могло быть парком. Там был какой-то мусор, и трава заросла сорняками, и было тихо, но его это не волновало. Его это совсем не волновало. Он просто сел на скамейку перед прудом и уставился на воду. Если бы он проигнорировал изменения вокруг себя, он мог бы почти притвориться, что он все еще с ними, и что Они все еще рядом, и что он не совсем один в этом мире и других. Его глаза, когда-то серые, словно они подражали облачному небу, смотрели в пруд, где плавали утки, одна из которых вела своих птенцов, и это вызвало крошечную улыбку на его лице. И как будто небо отражало его глаза, или, может быть, его глаза отражали небо, оно впервые за долгое время прояснилось и теперь было нежно-голубым. Облака все еще были там, но теперь солнце светило беспрепятственно. Все остановились, чтобы поглазеть на него. Ну, почти все. Он даже не заметил, как кто-то сел рядом с ним, слишком занятый тем, что смотрел на пруд. Это не было похоже на то, как смотреть на звезды, в том смысле, что он не помнил каждую деталь о них и их создании, но это было... приятно. Было успокаивающе, в некотором смысле, чувствовать, как ветер нежно касается его, как будто приветствуя его обратно, и в том, как трава завивалась немного ближе, а одуванчики были немного более яркими. Он был так отвлечен этим, что, когда он случайно отвел взгляд всего на мгновение и взглянул в сторону, он подпрыгнул от удивления. «БЛЯТЬ!» Он приложил руку к груди, чувствуя, как быстро забилось его сердце, когда он уставился на гибрид? Это напугало его. «Черт, ты не можешь так поступить со мной, Здоровяк». Прохрипел он, отворачиваясь, чтобы вернуться к тому, что он делал, прежде чем сделать двойной взгляд. О, черт. Он только что с кем-то разговаривал. Он не думал об этом, когда спускался. Он просто спустился, чтобы сменить обстановку. Вот и все. Он не планировал разговаривать ни с кем из людей или гибридов, просто навестить их и снова уйти. Потому что он не был готов. Он не был готов откликнуться на шепот и мольбы в своей голове, появившись там. Он не был готов стать самим Собой. Но, по-видимому, Вселенной было все равно (что грубо говоря), к чему он был готов, поскольку Гибрид не исчез, когда он отвернулся, а затем снова отвернулся, и они, похоже, не обиделись на его ругань. Скорее, они казались удивленными, поскольку они просто смеялись и дергали ухом: «Я никогда тебя раньше не видел, приятель». Они... ему действительно следовало бы спросить у них о местоимениях. Несмотря на то, что говорили люди, он не был гомофобом или противником ЛГБТ, спасибо вам большое, - прокомментировал он, когда они успокоились от смеха. Он проворчал, прищурившись, и мысленно отметил, что на их бейджике было написано «Таббо_». «Да-а, ну, я просто...Я просто был в гостях. Увидел пруд и все такое и подумал, что могу немного отдохнуть. Я не думал, что здесь будет кто-то еще». Гибрид — Таббо_? — понимающе кивнул головой. «Это хороший пруд». Они оглянулись на него (или он так думал, он не мог видеть их глаз, поскольку они были прикрыты их светлой чёлкой), как будто подтверждая эту мысль, затем снова кивнул. «А вот моему соседу по комнате это не нравится. Он боится воды, понимаешь? Но я прощаю его, потому что у него есть деньги». Он мудро кивнул в ответ: «Это справедливо. Так зачем же приходить сюда, если, э-э, твоему соседу по комнате это не нравится?» «О!» Их уши снова навострились, и на этот раз он лениво отметил, что они похожи на козьи уши. «Это моя скамейка!» Он посмотрел на скамейку, моргнул, затем перевел взгляд обратно. «Твоя скамейка?» «Конечно, Боссмен. Я постоянно прихожу сюда и кормлю уток.» Они указали на озеро. Или, точнее, на плавающих вокруг уток. «Видишь вон ту, большую? Это Бенсон. Это моя утка! Ранбу не позволяет мне привести его домой, что-то о том, что в квартире "запрещено содержать домашних животных" и что у нас "нет денег, чтобы ухаживать за уткой, Таббо, пожалуйста, положи ее обратно", но я думаю, что это просто отговорки. Поэтому я прихожу сюда, чтобы покормить их!» Он медленно кивнул. Он не знал, почему он все еще разговаривает с этим гибридом, он должен был просто извиниться перед ними и уйти... но... что-то в нем это не понравилось. Этот подросток, этот гибрид, это было самое большое взаимодействие, которое он получал неизвестно сколько времени. Они не были голосом в его голове, просящим его о вещах и благословениях и... и это был настоящий разговор. Поэтому он спросил: «Как тебя зовут?»  Он даже не знал, почему он спрашивает. Он мог это видеть. Но он задал вопрос и уже получил ответ, прежде чем смог взять свои слова обратно- «Ты можешь звать меня Таббо!» Они - он, наконец-то, блять, - улыбнулся ему, а потом спросили: «А что насчёт тебя? Как я уже сказал — я никогда тебя здесь не видел. Обычно я всех знаю, особенно бездомных детей, но, типа, ты совершенно новенький». Он вздрогнул и пробормотал: «Я-я не бездомный!» «Ты же без обуви, Боссмен», — сухо прокомментировал Таббо. «Ты даже носков не надел!» «Это... Это не значит, что я бездомный ! У меня есть дом!» Таббо промычал, явно не убежденный, «конечно, конечно. Как тебя зовут? И местоимения тоже, я полагаю. Я пытаюсь научиться лучше спрашивать об этом, понимаешь? Мой сосед по комнате иногда говорит он, и они так-» Он поморщился и нервно замычал. Как его звали? У него было имя, он знал, что оно есть, но он не мог назвать его Таббо. Кто знает, как он отреагирует, если вообще поверит ему. Не Бог, это точно. «... он его разорвал», — начал он медленно, затем нахмурился и, наконец, просто отвернулся с ворчанием. «... у меня нет имени». Туббо моргнул, ошеломленный. «У тебя... нет имени». Он решительно кивнул: «У меня нет имени». Он видел, как Таббо обдумывает свой ответ, и гадал, узнает ли он о его лжи, или решит, что с ним не стоит разговаривать, или... «Тебе нужно имя, чувак. Черт возьми, как это у тебя его нет?» Он усмехнулся, словно его оскорбила сама мысль, что у него нет имени. «О-! А что, если я тебе его дам!?» Он вдруг ахнул, оживившись, как будто это была лучшая идея в мире. «Э-э...Ну…Я имею в виду...»Он практически чувствовал на себе щенячьй взгляд, даже если они были скрыты за его волосами, и он продержался всего несколько секунд, прежде чем вздохнуть. «...Ладно. Конечно, да, дай мне имя, бигмен». Таббо просиял. «Отлично! Дай-ка я просто...Хм...Ты похож на... Томми». Это... не то, чего он ожидал. «Томми?» Таббо серьезно кивнул: «Томми! Или, как Том для краткости, или как-то так. В любом случае! Я назову тебя Томми». Он- Томми мог только смотреть на человека, который только что дал ему имя . «Я-ха-я. Ладно. Да, ладно! Меня зовут Томми!» Он урезал его местоимения. «Да, черт возьми!» Он подбадривал, смеясь вместе с Таббо, когда тот принял имя. Ему стало тепло, и в его сердце выросло больше нарциссов. Он не чувствовал удушья, не как когда там росли хризантемы или наперстянки. Он просто чувствовал тепло. Томми. Его звали Томми. В тот день небо впервые за много лет было ясным, и глаза Томми были яркими ясными, не то что раньше - Томми не хотел возвращаться. После того, как Таббо ушел, получив сообщение от своего соседа по комнате, он вернулся в Паб и у него действительно появилось желание прибраться, хотя бы немного. Он избавился от всей растительности ине сразу вернулся ко сну. Он поел, еще немного прибрался, а потом вроде как.. Откинулся на спинку стула и задумался о том, что произошло. В ту ночь он заснул, и впервые за долгое время ему приснился сон. Ему приснились светлые волосы и смех, а когда он проснулся, за ухом у него рос ландыш. Небо было ещё ясным, когда он встал, и он все еще чувствовал эту энергию со вчерашнего дня. Ту, которая говорила ему, что ему лучше встать и пойти, или он может просто никогда этого не сделать. Поэтому он послушал. Он даже толком не знал, как снова оказался на скамейке. Он просто вернулся в город и бродил. Он не обращал внимания, как и вчера, но на этот раз это было не столько из-за депрессивного оцепенения, сколько потому, что он все время думал о Таббо. Таббо, Таббо, Таббо, маленький Гибрид, который дал ему имя. За эти годы он получил много подарков и жертв, но ему никогда не давали чего-то столь ценного, как имя. Это казалось личным. От этого у него в волосах захотелось распустить желтые розы, хотя он и сдерживался. Потому что он не хотел, чтобы его нашли прямо сейчас, он не хотел быть Известным, как раньше. Он хотел просто быть... Томми. Он хотел быть Томми. И эта мысль укрепилась, когда он вернулся к той скамейке, сел и просто... Наслаждался ею. Кого волнует, что теперь он чувствовал себя немного одиноким? Если теперь он чувствовал, что ему чего-то не хватает, находясь там одному. Если небо снова стало немного облачным — ну, для этого не было никаких причин. Конечно. И кого волнует , что когда Томми заметил гибрида, приближающегося прямо к нему (на этот раз он его не пропустил, и нет, это было определенно не потому, что он активно его искал, ждал, когда он придет, как он и обещал, заткнись!), облака снова исчезли, и небо стало чистым. Он просиял и помахал рукой: «Таббо! Здоровяк! Рад тебя здесь видеть!» Таббо выглядел удивленным, увидев его снова там, но он не казался расстроенным. Томми не знал, почему это заставило что-то — беспокойство — осесть в его животе. «Привет, Томми», — поздоровался он в ответ, садясь, «что ты имеешь в виду под ‘’рад видеть тебя здесь’’, я же вчера сказал тебе, что это моя скамейка!» Он рассмеялся. Томми фыркнул: «Я просто забыл. В любом случае, теперь это моя скамейка, сука». Он скрестил руки на груди и отвернулся, но даже это не могло скрыть его ухмылки. Это скрыло, по крайней мере от Томми, как Таббо его разглядывал. Он был все в той же одежде, что и вчера, и на нем все еще не было обуви и носков, и улыбка Таббо немного померкла, когда он это заметил. «…Ты спал здесь, Томми?» От этого улыбка Томми немного померкла, он обернулся, нахмурив брови в замешательстве: «Что?» «Ты спал на скамейке?» — повторил он. «Нет?? Я же сказал, я не бездомный! У меня есть дом! Куда я вернулся! Вчера вечером!» Даже когда он это говорил, он видел, что Таббо не поверил ни единому его слову. Он застонал и закатил глаза: «Я серьезно! У меня есть дом, тебе не нужно меня жалеть или что-то в этом роде». «Это не жалость??» «Это она и есть. Ты смотришь на меня, как будто я ребенок, а я не ребенок! Я Большой Человек, самый большой, на самом деле, и я не бездомный или что-то в этом роде. Я не спал на скамейке!» Таббо хмыкнул, явно подозревая его, но настаивать не стал. «Ладно. Но это не жалость, а беспокойство. У этого есть разница», — сказал он, как будто это было очевидно. «У меня сомнительные моральные принципы, но даже я бы просто так не оставил ребенка...» Он проигнорировал очевидное возражение Томми, ублюдок, «...на улице!» Томми нахмурился и усмехнулся. «Во-первых, я не ребенок», — он поднял один палец и ткнул им в лицо Таббо, «а во-вторых», — теперь поднял второй палец, «я не на улице! У меня есть дом-!» Честно говоря, этот спор продолжался некоторое время. В какой-то момент он сошёл на нет, что привело к разговору о соседе Таббо по комнате, который, как узнал Томми, был выше его, и, на самом деле, это преступление против человечества. Опять сам Бог! Бог должен его поберечь! Он сделал мысленную заметку об этом. - и это привело к разговору о спагетти, по какой-то причине. Он всё ещё не знал, как они до этого дошли, но он не жаловался. Было весело говорить о таких вещах. Разговоры с Таббо о глупостях, которые на самом деле ничего не значили в долгосрочной перспективе, помогли заглушить голоса, и ему стало легче обращать внимание на мир вокруг него. Он не просто плыл по течению, боясь что-либо сделать, потому что какое это имеет значение. - Целую неделю небо было абсолютно чистым, и это приводило в бешенство как ученых, так и священников. Раньше небо довольно часто было ясным, по крайней мере, из того, что они могли узнать из старых текстов и храмов, но после исчезновения Богов, как говорят, оно всегда было затянуто облаками. Что будет либо дождь, либо снег, и что не будет ясного неба, потому что Он наказывает их. Что Оверлорд разозлился на них из-за потери Прайма и XD.   Конечно, не всегда шли дожди или грозы, по крайней мере, сейчас (говорят, что когда умерли Прайм и XD, дождь лил непрерывно в течение десятилетий, прежде чем сойти на нет), но в недавней истории не было зафиксировано ни одного ясного неба, и это заставило людей строить предположения о том, что происходит. Многие восприняли это как знак того, что Он вернулся, или что Он наконец-то прекратил наказывать их за то, что они не могли контролировать. Другие восприняли это как знак того, что Он тоже ушел, и поэтому небу больше нечего было отражать. Мало кто думал, что Бог просто скорбел и не знал, какой эффект Он оказывает на людей внизу, и что это, наконец, Его исцеление. Поначалу некоторые этого даже не заметили, но по прошествии целой недели это попало в новости. В прогнозах погоды говорилось не только о том, будет ли дождь, снег или ветер, но и о том, что облачности больше не будет.  Все заметили перемены, к лучшему или к худшему. - Прошло около недели с тех пор, как он начал разговаривать с Таббо. Они встречались каждый день, примерно в одно и то же время, и говорили и болтали о случайных вещах, о том, что приходило в голову. Иногда они говорили о своих любимых животных - это привело к тираде Томми о том, что коровы были лучшими животными, которых создали Боги, и что нет, он не терпел критики, - а иногда они рассказывали о своей жизни за пределами скамейки Ну, Таббо так и сделает. Он еще немного поговорил о своем соседе по комнате и иногда упоминал фигуру дяди-отца-родителя, в основном, чтобы пожаловаться на то, как у него все хорошо, и что ему определенно следует прекратить проверять его, а иногда он рассказывал о том, как на работе — когда его спросили, чем он занимается, он сказал Томми, что работает в автомастерской, а затем сразу же упомянул, что иногда крал детали, чтобы делать бомбы — у него был ужасный клиент или кто-то, кто думал, что знает, что делает, но определенно не знал, и из-за этого у него были проблемы с боссом за то, что он сделал «неправильную вещь», хотя это было правильно, и именно об этом он и просил, Томми, клянусь гребаным Праймом, мой босс иногда даже не знает, что делает... И Томми выслушивал каждую жалобу. Сегодня они говорили о погоде. Томми даже не замечал этого с тех пор, как пришёл сюда, но, видимо, это было важно. «-и облака исчезли, и так солнечно! Типа, никто никогда не видел такого чертовски ясного неба, но сейчас оно такое, и люди говорят, что Оверворлд, должно быть, прекратил наказывать нас, а другие говорят, что это потому, что Оверворлд наконец умер, но я думаю, что Он просто выздоравливает. Как будто Он изначально исчез после того, как это сделали другие Боги, верно? Я не понимаю, как люди не могут понять, что, вероятно, тяжело терять кого-то настолько близкого. Типа, с людьми я понимаю, потому что мы все когда-нибудь умрем, и мы это знаем, но с Богами, верно...» - Он сделал паузу, чтобы сделать глубокий вдох, не замечая, как Томми смотрит на него широко раскрытыми глазами, пока он разглагольствует, - «но с Богами Им не нужно думать о потере друг друга. Они Боги-! Что убьет Их!? Я уверен- я уверен, Он не понимал, что есть шанс, что это может произойти!» Он плюхнулся на скамейку и фыркнул: «Поэтому я думаю, что люди ведут себя смешно, потому что не могут понять, что Он не наказывал нас за то, что другие Боги умирали. Я думаю, он горевал, да?» Он наконец закончил свою тираду и повернулся к Томми. Томми был ошеломлен. Ему пришлось признать, что это было слишком много информации за один раз. Он не... он не наказывал их! Он даже не подумал о том, как это могло повлиять на смертных. С того дня никто не видел ясного неба. Вот что он услышал. И, скорее всего, это было правдой, понял он. Он спал и плакал, и было понятно, почему его глаза были такими серыми, что отражали облака и погоду. Он знал, что небо - это отражение, что оно копирует его собственные глаза, но раньше он об этом не задумывался. Он отключился после второй половины своей тирады, но тут же очнулся, когда Таббо толкнул его локтем. Он посмотрел на него: «И-извини. Да, конечно, я думаю, он- э-э, я думаю, он тоже горевал. Имеет смысл, я знаю, э-э, я знаю, что если бы я потерял, потерял кого-то вроде этого, я бы... Я бы тоже долго был очень расстроен». Он выдавил улыбку, и ему даже не нужно было видеть ее, чтобы понять, что она слабая. Небо посерело, совсем чуть-чуть, и в его легких вырос фиолетовый гиацинт. Он проигнорировал удушающее чувство, которое пришло вместе с ним, проигнорировав то, что это чувство даже не исходило от того, что оно росло в его легких, а из-за того, что оно символизировало. Таббо некоторое время пристально смотрел на него, изучая выражение его лица, прежде чем выдавить слабый смешок:«Извини, я не хотел, э-э, прерывать разговор. Просто нужно было немного порассуждать, понимаешь? Сегодня утром я увидел новости на работе, и это меня немного взбесило». Томми быстро отмахнулся и сумел выдавить из себя более широкую улыбку: «Все круто, я понимаю! Ты молодец, здоровяк». Туббо что-то промычал, как будто неуверенно, но не стал настаивать. Вероятно, он не хотел сделать это еще более неловким. Поэтому вместо этого он сменил тему. «В любом случае! Ты слышал о драке злодеев в Одиннадцатом? Это было совсем близко отсюда!» «Драка злодеев?» Томми принял смену темы такой, какая она есть, сморщил нос и нахмурил брови в замешательстве. «Что ты имеешь в виду?» «Ну, после того, что было с погодой, был раздел о том, как злодей чуть не взорвал здание, и героям пришлось приехать и эвакуировать людей! Я слышал, что там был Авесэмдуд — можете в это поверить!? Авесэмдуд был в Одиннадцатом, хотел бы я его увидеть!» Он несвязно бормотал и не заметил замешательства Томми, прежде чем Томми спросил: «Нет, нет, типа, э-э, кто такие «злодей»? Я имею в виду, я знаю, кто такой злодей, но, знаешь, что ты имеешь в виду под дракой злодеев?» Он сделал неопределенное, разочарованное движение рукой, как будто Таббо мог понять, что это значит. Очевидно, Таббо знал, что он имел в виду, потому что его глаза расширились. «О! О. Э-э. Ну, это когда кто-то, обычно обладающий способностями, пытается, э-э, терроризировать общественность…?» Он медленно произнес, размышляя: «Я не знаю, они делают плохие вещи, и, если они делают достаточно или делают что-то достаточно плохое, их называют злодеями, а не, типа, обычными преступниками». «Способности?» Он никогда не слышал, чтобы у людей были способности. Конечно, иногда гибриду особенно везло с Благословением, и он получал телепортацию, или дыхание под водой, или что-то еще, но ничего такого, что было бы настолько обобщено как «способности». Они должны быть новыми, верно? Вот это определенно заставило Таббо странно на него посмотреть. «...Да? Знаешь, это то, что было у всех перед исчезновением Богов? Люди говорят, что Прайм и XD работали вместе, наделяя смертных способностями, чтобы они могли творить свои собственные чудеса и благословения.». И, о, если это не имеет смысла. Неудивительно, что он понятия не имел, кто они такие, он давно ушел к тому времени, спрятавшись на их некогда общем острове и оплакивая единственную семью, которую знал. Он знал, что они оба хотели сделать последний подарок, но его не было рядом, чтобы увидеть это. Его не было рядом, чтобы помочь Дару расцвести и разрастись, как это было с остальными «...Да, да, извини, я просто... Забыл. Люди называли их... э-э, люди называют их как-то по-другому там, откуда я родом». Он отмахнулся. Он видел, что Таббо ему не поверил, но, как и в других случаях, не стал настаивать. «Конечно, верно. В любом случае, у меня довольно крутые способности! Обычно у людей только одна, понимаешь? Но у меня их две, и я гибрид». «Что ты получил?» — Томми поймал себя на том, что спрашивает, что угодно, лишь бы уйти от темы разговора, что угодно, лишь бы отвлечься от того факта, что он пропустил Их последний Дар, потому что горевал. Таббо злобно ухмыльнулся, вытянул руку перед лицом Томми и щёлкнул- Томми подпрыгнул, отпрянул в сторону и уставился на руку Таббо. Только что раздался небольшой взрыв. Это было быстро, всего одна вспышка света и щелчок, прежде чем все исчезло, но это напугало его. «Какого черта?..» Он выругался, покосившись на Таббо. Таббо просиял, снова щелкнул зубами, а затем рассмеялся, когда Томми отмахнулся от него. «Я называю его «Щелкунчик»! Это как тот фейерверк, да? Но в моей руке! Я все время использую его, чтобы пугать Ранбу!» Он выглядел очень гордым собой, показывая это. Он обнаружил, что не может злиться на него, и просто захихикал. По крайней мере, это отвлекло его от того, что он пропустил Их последний Дар. «Это смешно.Буббой заслуживает этого! Какая у тебя еще сила? Ты сказал, что у тебя их две». «Ну... хм. Как бы это объяснить?» — пробормотал он себе под нос, раздраженно подергивая ухом, прежде чем заговорить. «Это что-то вроде того.. Я могу посмотреть на что-нибудь и точно знать, из чего оно сделано. Как только я узнаю о материалах, я могу распознать их в чем угодно и знаю, как я могу использовать их для чего-то другого. Это своего рода схема только для меня! Оно полезно, когда мне нужно что-то починить, вот почему я устроился на работу в автомеханику, но он немного кривой, если я не разбираюсь в материале. Оно совершенствуется по мере того, как я это делаю, да?» Это было... На самом деле очень круто. Томми, конечно, этого не говорил, но он, конечно, так думал. Вместо этого он пробормотал: «звучит отстойно». Туббо зашипел и уставился на Томми, который начал смеяться: «Ублюдок ебаный! В чем же тогда твоя сила, если моя такая никчемная?» — спросил он обвиняюще. Это заставило его остановиться и задуматься на мгновение, прежде чем просто усмехнуться. «Мне не нужны силы, я просто слишком слаб для них. Бог должен был как-то ослабить меня, и сделал меня обычным человеком, и для вас, ребята, все было бы просто кончено, если бы я получил Дар». Туббо был застигнут врасплох. Он думал о чем-то вроде... Может, что-то связанное с растениями, потому что каждый раз, когда он приходил сюда, вокруг скамейки становилось больше цветов (или, по крайней мере, так казалось), или, может, что-то связанное с харизмой или чем-то вроде того. Но он не ожидал услышать, что не получил дар. Это было настолько редким явлением, что большинство людей за всю свою жизнь так и не встретили кого-то, у кого его не было. Так вот почему Томми оказался на улице? Он знал, что некоторые люди и семьи гордились своими способностями и чертами характера, и был редкий случай, когда кого-то выгнали из-за того, что его сила была слишком слабой или бесполезной. Это случилось с Томми? Он хотел спросить, он действительно хотел, но... Он не хотел портить себе хорошее настроение. Он уже достаточно его испортил для одного дня. Поэтому он просто усмехнулся: «Я думаю, Бог подумал, что ты можешь навредить себе, если бы она у тебя была, на самом деле. Ты, похоже, из тех, кто сделал бы это». И вот так они снова вернулись к шуткам и смеху, и их разговор перешел от темы полномочий к чему-то другому. - В течение следующих двух недель все шло так: он и Таббо встречались на скамейке, разговаривали и ели закуски (Таббо начал приносить их после второй недели. Томми есть не обязательно, но ему нравились новые закуски) и просто тусовались некоторое время, прежде чем Таббо должен был идти домой к своему соседу по комнате. Это стало рутиной, на которую Томми полагался, чтобы вставать с постели. Он знал, что нехорошо возлагать всю свою психическую устойчивость на одного смертного, что это плохо кончится для него, потому что Таббо был смертным и не всегда будет рядом, но... Ему было все равно. Это удерживало его от возвращения в то оцепенение, что было раньше, это держало его на улице и это поддерживало небо голубым в течение дня, не то, чтобы Туббо знал об этом. Сегодня был еще один день, когда он собирался встретиться с Таббо. Ну, пока нет. Он всегда немного бродил, прежде чем ноги в конце концов приводили его к скамейке в парке, и именно этим он сейчас и занимался. Он даже кое-чему научился, путешествуя подобным образом, так как начал по-настоящему обращать внимание на окружающий мир. Он мог с уверенностью сказать, что теперь знает, что такое машина! И это привело его туда, где он сейчас. Он тусовался в 7-м районе (по крайней мере, он думал, что это Дистрикт 7, но он мог ошибаться), размышляя о том, чтобы зайти в библиотеку, на которую наткнулся, — это могло бы помочь ему выучить общий, потому что, насколько он знал, они больше не использовали Галактический, и уж точно не Эндер. в котором они что-то записывали, когда прогремел взрыв. Он, как и все остальные, находившиеся на тротуаре или в маленьком парке рядом с библиотекой, вздрогнул и споткнулся от ударных волн. Он тут же удивленно огляделся, вертя головой из стороны в сторону, прежде чем заметил облако темного дыма чуть дальше по улице, откуда доносились крики. Должно быть, это было одно из "нападений злодеев", о которых, как он слышал, рассказывал Таббо. Очевидно, они были более распространены в верхних районах, хотя преступная активность в целом была выше в нижних. Очевидно, между настоящими злодеями и обычными преступниками была большая разница. Кто бы мог подумать? В любом случае, он понял, что ему, вероятно, следует запаниковать. Или бежать. Или просто делать что-либо, кроме как стоять там с растерянным выражением лица, пока люди вокруг него бежали и эвакуировались из зоны. Томми моргнул, прежде чем, наконец, прийти в себя: «О, черт». Он выругался, быстро повернувшись, чтобы уйти оттуда. Он не боялся получить травму, но ему, вероятно, не следовало просто торчать там. Кроме того, он мог бы просто пойти на лавочку сейчас и подождать Таббо там. Это было бы нормально. Но, должно быть, он был в отключке дольше, чем думал, потому что, когда он повернулся, чтобы убежать, то почувствовал, что его схватили. Он задохнулся от неожиданности, когда кто-то схватил его сзади за рубашку, и в этот момент кто-то притянул его к груди, обхватив одной рукой и прижимая его руки вниз, а другой прижимая что-то острое к его шее. «Что за... Эй, что за фигня! Отпусти меня...!» Он боролся, отталкиваясь от того, кто его схватил, прежде чем снова задохнуться, когда... нож? Он предположил, что это был нож... нож сильнее вдавился в его кожу. Он не кровоточил, но предполагал, что почувствовал бы боль, если бы был человеком. Он закашлялся и остановился, нахмурившись и пытаясь наклонить голову, чтобы посмотреть на свою атаку. «Слушай, малыш, просто стой спокойно, и никто не пострадает», — сказал мужской голос, звучавший слегка как робот из-за устройства для изменения голоса. Все, что Томми мог видеть, это пара красно-синих очков, прежде чем ему пришлось посмотреть вперед, когда мужчина передвинул его. «Серьезно, чувак, какого черта...» — прошипел он, чувствуя раздражение от этого, а не страх, как он, вероятно, чувствовал бы, будь он человеком. Он снова не успел закончить фразу, потому что в этот момент кто-то приземлился перед ними на гигантских черных крыльях. Он моргнул, уставившись на этого нового человека. Насколько он мог видеть, он был одет в основном в зеленое и белое, с единственным сердечком с прорезями там, где могло бы быть его настоящее сердце, и в широкополой шляпе в зеленую и белую полоску на голове. Его лицо было закрыто вуалью, а глаза - повязкой, вероятно, для того, чтобы лучше скрыть его личность? «Послушай, приятель», — в его голосе тоже слышались нотки измененного голоса. На бейдже мужчины было написано "Филза". «Просто отпусти ребенка, и мы сможем поговорить об этом, Манифольд». «Ни за что, Ангел!» — крикнул парень, Манифольд, как догадался Томми. Он отступил назад с рычанием, когда вдалеке раздался еще один взрыв. «Мы с тобой оба знаем, что ты не сделаешь ничего, что подвергло бы опасности этого ребенка...» «Я не ребенок!?» «-так что не подходи!» Томми раздражал голос Манифольда. Небо начало сереть, как и его глаза, но никто этого, казалось, не замечал. Мужчина, Ангел - Филза? - спокойно вытянул руки и медленно сложил крылья за спиной: «Давай, Манифольд, мы оба знаем, что ты не берешь заложников. Ты все еще можешь измениться, ты не хочешь идти по этому пути». Томми заметил, что Ангел, казалось, оглядывался по сторонам, словно чего-то ждал, и мог видеть, как его ушные перья слегка шевельнулись слева. Он взглянул и увидел какое-то движение на крыше. Там был мужчина. Он слегка наклонил голову, когда встретился с ним взглядом, не обращая внимания на нож на его шее. Кто это был...? Манифольд продолжал пятиться, волоча Томми за собой. «Я сделаю все, что потребуется! Я работал ради этого, и я не позволю вам, героям, снова отобрать это у меня! Мне все равно, если мне придется причинить боль этому ребенку, чтобы...» Он не успел закончить, как в воздухе послышалась какая-то... музыка. Она была слабой, и Томми заметил, что человек с крыши открыл рот и, казалось, пел. Он не мог услышать никаких конкретных слов, но он заметил, что хватка этого человека на нем становилась все слабее и слабее, человек заикался и затихал, прежде чем, казалось, напрягся. Он снова сжал хватку, прежде чем... «Отпусти ребенка» Пение стало ближе, теперь, человек был не на крыше, а рядом с Манифольдом. Но Томми сосредоточился не на этом, а больше на эхе, которое исходило от этого голоса. Он знал этот голос, он знал ... Томми тут же отпустили, и он, спотыкаясь, бросился вперед, оказавшись в объятиях Ангела и защищенный его крыльями. Он тихонько вскрикнул и инстинктивно прижался к мужчине, глядя на него снизу вверх широко раскрытыми глазами. Томми чувствовал себя почти в безопасности в объятиях этого человека. Поначалу ему даже ничего не угрожало, но когда Ангела прижала его к себе так близко, что он начал шептать, что с ним все в порядке, ему стало тепло. Баптизии росли у него на груди и лениво обвивались вокруг плеч, и он был рад, что они были достаточно скрыты рубашкой. Возможно, дело было не только в том, что от этого человека исходили отцовские флюиды, но и в том, что он был потрясен, услышав голос, который, как он думал, никогда больше не услышит. Его дыхание участилось, глаза затуманились, и он продолжал слышать этот голос- «-Малыш, малыш, ты в порядке?» Он снова включился, отвлекшись на что-то, и вздрогнул, поняв, что Ангел пытается привлечь его внимание. «О-эм, да, да, я в полном порядке, здоровяк». быстро сказал он. Почему он запинался на словах? Почему он запаниковал? Ему не угрожала никакая опасность, и он ни разу не испугался. Он попытался списать это на тот факт, что у Ангел, должно быть, есть какая-то сила, которая заставляет его чувствовать себя младше, чем он был, но... но он знал, что это не так. «Я- Да, я в полном порядке». Именно тогда он понял, что взрывы, похоже, прекратились, и пение тоже прекратилось. Вместо этого он услышал, как завыли сирены и какие-то слабые крики, прежде чем они оборвались звуком двери автомобиля. Повернув голову, он увидел, что Манифольда посадили в машину, и он, казалось, кричал какие-то довольно красочные вещи. Он мог поклясться, что тоже услышал там свое имя, но он так привык не обращать на это внимания, что это была просто мимолетная мысль. Вместо этого он оглянулся на мужчину, который только что излучал отцовские флюиды, и понял, что тот цеплялся за него, как настоящий ребенок. Он покраснел и быстро отстранился, спотыкаясь и нервно смеясь: «ха- Да, да, я в порядке, так что мне действительно пора уходить-!» Он повернулся, чтобы бежать, игнорируя крик Ангела «Подожди-!» и тут же врезался в чью-то грудь. Он отшатнулся и застонал, вглядываясь в того, с кем столкнулся, и узнавая в нем человека с крыши. Он решил, что тот ему не нравится, просто потому, что его сила заставляет его чувствовать что-то. «Блядь, смотри, где стоишь, чел!» — закричал он. Мужчина, который был выше его, заметьте, ему действительно следовало бы избегать всех людей выше себя, выглядел одновременно оскорбленным и удивленным.«М-мне жаль-?» «-Тебе следует...» «...Какого черта? Я только что спас тебя!» — Воскликнул мужчина, выбросив руку в сторону Манифольда. «Хм. Нет, я так не думаю». Просто ответил Томми. Он встал и отряхнулся с насмешкой: «Я думаю, это сделал Ангел, потому что он единственный мужчина на свете. Кто ты вообще такой?» «Что-! Меня зовут Сирена? Герой?? Часть SBI???» Мужчина - Сирена - отчаянно пытался. Томми наклонил голову и, казалось, задумался, а потом просто покачал головой: «Нет, я так не думаю». «Что ты имеешь в виду ...» Прежде чем это зашло дальше, Ангел подошел со смехом: «Мальчики!» Он встал между ними и пошевелил крыльями: «Сирена, перестань его злить...» «-Ангел-!!» «...он только что через многое прошел». Ангел поднял взгляд на Томми. Даже если он не мог видеть его глаз, он определенно мог чувствовать его взгляд на себе, «Могу ли я проверить твою шею, прежде чем ты уйдешь, приятель? Я должен убедиться, что ты не порезался. И ты действительно должен остаться, чтобы мы могли связаться с твоими родителями и получить заявление-» На это Томми нервно рассмеялся и покачал головой. «Ха- на самом деле, знаешь что? Я думаю, что у меня все отлично!» Он запрокинул голову назад так, чтобы два героя могли видеть его шею, на которой не было ни царапины, ни отметины, хотя, вероятно, они должны были быть, учитывая, как она была прижата к его коже, а затем двинулся, чтобы пробежать вокруг них. «Но мне действительно пора идти, пока-!» Он убежал, исчезнув в переулке, даже когда Сирена окликнула его. «Подож-!» Но он этого не сделал, и когда они проверили переулок в поисках бога, его уже не было. - Томми добрался до скамьи за рекордное время, в основном потому, что он использовал некоторые «кратчайшие пути», которые, как он знал, никто другой не смог бы использовать. Он практически рухнул на скамью и громко застонал. Это был полный пиздец, и это была даже не его вина! Он занимался своими делами, а теперь его лицо, вероятно, показывали в новостях. Он надеялся, что Таббо этого не увидит, он чувствовал, что может просто лишиться лодыжек, если увидит. По крайней мере, все было кончено, и теперь он мог просто молиться - кому, даже не Богу известно, - чтобы Таббо не убил его сразу же, как только добрался туда. К сожалению, его надежды не оправдались, поскольку почти час спустя он увидел довольно разъяренного и невысокого козленка, который несся на него со всей скоростью, волоча за собой другого, гораздо более высокого мальчика. Он сел со скамьи, где лежал и наблюдал за облаками, и поморщился, когда Таббо закричал: «ТОММИ!» Он снова помолился, чтобы никто не умер здесь, и нервно ухмыльнулся другому: «Эй, Таббо! Таббо! Таббс! Эй, ты сегодня рано-» начал он, надеясь выпутаться из ситуации так, чтобы Таббо забыл, из-за чего он расстроен, но не успел даже воспользоваться этой тактикой, так как его повалили на скамью, и внезапно он оказался в охапке Таббо, когда гибрид врезался в него. Он охнул от внезапности удара головой/объятия, но не отверг его. Он медленно обнял в ответ: «...Так что, полагаю, это попало в новости, а?» Таббо тут же поднял голову и уставился на него: «Томми блять Иниит!» Он закричал: «Что это было, черт возьми!? Почему ты не остался с Героями, чтобы они могли проверить тебя!? Тебя только что взял в заложники и стал угрожать злодей!» Он выругался. Он отпрянул и съежился. «Иннит» началось как шутка, когда он упомянул «Томми, Иннит?», а Таббо пошутил, что это его фамилия. Но Таббо мог называть его только так, поскольку у него изначально не было фамилии, поэтому он решил, что именно так он и будет называть его. «Я имею в виду… Я… Я в полном порядке! Меня даже не поцарапали или что-то в этом роде, так что мне не нужно было оставаться!» Он слабо рассмеялся, и когда Таббо показалось, что этого недостаточно, он медленно продолжил: «…и они хотели, э-э, связаться с моими родителями, но у меня их точно нет, понимаешь? Так что я не мог остаться». Таббо немного смягчился, когда он объяснился больше. Он тяжело вздохнул, и Томми сдержал свой собственный вздох — вздох облегчения — когда он плюхнулся на него. «Не пугай нас так, черт возьми». проворчал он себе под нос. Томми стало тепло от этого беспокойства. «Я не буду, не буду... Подождите, а мы?» Он поднял глаза и, наконец, обратил внимание на другого человека. Они как-то неловко стояли в стороне, на лицах у них были черно-белые маски, а поверх них была куртка, похожая на университетскую,… Гавайская рубашка? Поверх еще одной рубашки, на этот раз просто черной. По описанию Таббо он узнал в нем Ранбу. «Это Ранбуб?» Ранбу, как его теперь называют, поморщился при упоминании своего прозвища: «На самом деле это Ранбу...» - Он пытался, но Томми это не понравилось. Он знал, что говорил. «Так и есть! Табс, ты не сказал мне, что я сегодня встречаюсь с Ранбубом!» — выругался он. Таббо захихикал и наконец слез с него, хотя бы для того, чтобы схватить Ранбу за руку и потянуть его к скамейке с чуть большей силой, чем необходимо. «Ну, мы не планировали, что это будет сегодня! У него был стрим, а я был на работе и собирался пробыть там еще дольше, но потом кто-то решил стать заложником злодея, и вот мы здесь!» Ранбу поморщился, но позволил себя успокоить: «Это, э-э, правда. Таббо много рассказывал мне о тебе», - Он неуверенно улыбнулся, но Томми смог заметить это только потому, что в уголках его глаз появились морщинки. Томми посмотрел на него, но быстро сфокусировался на точке рядом с собой, так как вспомнил, как Таббо говорил ему, что Ранбу — гибрид эндермена и получил способность к зрительному контакту. «Таббо тоже много о тебе рассказывал. Ты правда положил спагетти в хлопья?» Он прищурился прямо на мужчину. Он поморщился: «Э-э, он тебе об этом рассказал? Это должно было быть шуткой-» «Но ты это съел!» вмешался Таббо, его голос повысился, так как он легко заводился из-за этого - как будто он уже несколько раз вел этот разговор, «ты сказал, что это должно было быть шуткой, но ты, черт возьми, это съел! Там была булочка с корицей, и там было гребаное молоко и хрустящие хлопья Крипера, и ты съел это со спагетти». Он тяжело застонал, прежде чем Ранбу даже получил шанс защитить себя, и просто отмахнулся: «Это неважно! Мы здесь не для этого! Поздравляю, ты встретил Ранбу, теперь мы тебя похищаем». «Погоди, что-» «Таббо, погоди, ты сказал, что сначала поговорим об этом-» Оба начали протестовать, Томми больше от замешательства, когда они оба обнаружили, что их волокут со скамьи и куда-то, предположительно, в квартиру Таббо. «Мы говорим об этом! Прямо сейчас! В пути! Томми, ты спал на этой скамейке-» «-Я же сказал тебе, что я, блядь, не-» «-уже почти месяц, а ты бродишь весь день и у тебя нет гребаной обуви, и поскольку ты был заложником, я принимаю исполнительное решение, что ты переезжаешь к нам. Нет, у тебя нет выбора, и нет, я не шучу». Томми был одновременно сбит с толку и оскорблен: «Я не... Таббо, я же говорил тебе, что я не гребаный бездомный, клянусь гребаным Праймом...» "Томми." Они остановились, теперь уже на тротуаре, прямо у входа в парк. Таббо посмотрел Томми в глаза, серьезный, даже откинул волосы в сторону, чтобы они могли встретиться лицом к лицу. « Если ты прямо сейчас отведешь меня к себе домой и покажешь, где ты спишь, я забуду об этом,» — сказал Таббо с таким напором, что Томми невольно замолчал. Он не был бездомным, у него был дом. Он не спал на скамейке, и у него были ботинки, и-и...он был один. «Я...не могу», — медленно произнес он. Он прищурился и отказался снова встречаться взглядом с Таббо, как бы тот ни старался его к этому принудить. Таббо пытался еще несколько секунд, прежде чем вздохнуть и кивнуть: «Тогда ты поедешь с нами домой и будешь спать в нормальной постели». Когда Томми открыл рот, чтобы возразить, Таббо продолжил, тише, чем раньше: «Нет. Томми, я серьезно. Еще до сегодняшнего дня я думал о том, чтобы попросить тебя переехать, я уже говорил об этом с Ранбу, и они не против...» «-Он- Он прав, я не-» «-и я не позволю своему другу продолжать спать и бродить в опасных местах, потому что ему больше некуда пойти». Томми молчал, застряв в мыслях об этом. Неужели он действительно хотел вернуться туда, где было пусто, холодно и одиноко? Неужели он действительно мог вернуться туда, зная, что у него могло быть что-то другое? Неужели он действительно мог упустить этот шанс? «...Мы друзья?» — только и смог вымолвить он, глядя на Таббо испытующим взглядом. Он не знал, что именно искал. Он обнаружил, что Таббо совсем размяк, и переминался с ноги на ногу от того, что чувствовал себя таким мягким. В нескольких футах от него расцвела желтая роза, но никто из них этого не заметил. «Конечно, мы друзья, Томс. Я бы никому не позволил сидеть на моей скамейке, знаете ли. Я бы просто оторвал им коленные чашечки». Он снова ударил его головой в грудь, а затем схватил за запястье. «...Хорошо», — прошептал он. И снова все трое зашагали вперед, но на этот раз Томми не сопротивлялся, а Ранбу не протестовал против внезапности происходящего. В тот день небо было таким ясным, как никогда, и во Вселенной было тепло.