Парад лицом к небесам

Ольга не любила шумные пабы, но журналистка не оставила ей выбора, назначив встречу в “Бронзовой голове”. Еще с порога девушку окутало ароматом хмеля и плесневелого сыра. Рядом несколько купчих увлеченно спорили о ценах на олово. Чуть поодаль две девушки, едва разминувшие двадцать лет, обсуждали ставки на кобылу Резвая, которая должна была участвовать в благотворительных скачках в честь кронпринцессы Кристины. Довершала эту картину безвкусная игра скрипачки, которая временами бросала хищные взгляды на робкого официанта, разносящего пинты эля. Госпожу Кожевникову Ольга признала сразу по цилиндру, украшенному селезиным пером.  – Ничего не могу с собой поделать, это единственное заведение, где подают мало-мальски приличный кофе, – заявила Наталья подзывая официантку. Ольга пожала плечами, притворившись, что ей все равно, и опустилась на скрипучий стул. Во всяком случае, это заведение не посещали ее сослуживицы, а другие посетительницы были слишком увлечены своими разговорами.  – Информация, предоставленная мной, оказалась полезной? – спросила Раевская. Журналистка огляделась по сторонам и придвинулась ближе.  – Мои источники сообщили, что дело Нежиной дошло до императрицы, – сообщила журналистка, заговорщически подавшись вперед. – А вы, чинуши, до сих пор считаете, что от свободной прессы одни проблемы.  Ольга пригубила немного кофе. На вкус тот действительно был весьма недурен.  – Надеюсь, мое пожертвование вашей газете, скрасит не самые приятные обстоятельства нашего знакомства, – сказала Ольга.  – Не льстите себе, – нагло ответила журналистка. – Бывали в моей жизни знакомства и похуже. – Честь имею, – сказала Ольга и, оставив чаевые, накинула пальто и вышла на улицу.  Первый снег превратился в надоедливую морось. Ольга огляделась по сторонам. Рядом как назло не было ни одной извозчицы. Она припомнила, что двух кварталах от паба находился исторический музей, рядом с которым всегда было много свободных экипажей. Подняв воротник повыше, девушка быстрым шагом пошла в сторону музея.  Мысли княжны Раевской беспокойно метались от одного предмета к другому. Она все еще злилась на Евгению, но действовала на грани закона, чтобы ускорить ее освобождение. Другим предметом ее размышлений была госпожа Архипова.  Рискованная выходка начальницы не принесла желанных плодов. Пойманная лазутчица де Эригей покончила с собой, лишив чиновницу и без того хлипкого рычага влияния. Недаром говорили, что генеральша де Эригей внушала своим подчиненным почти демоническую преданность.  Весь месяц Архипова была сама не своя, отчаянно стремясь вернуть утраченное доверие императрицы. На удивление, Ольгу мало трогали терзания Архиповой. Она терпеливо сносила колкости начальницы, не отвлекаясь от повседневных дел. Очередная вестница доброй воли вернулась из Филастара ни с чем. Император не хотел расставаться с пленным принцем. Если тот снова заключит брак, то при поддержке императрицы Гетценмарка Елены 4, его жена может претендовать на корону Филастара. Ольга искренне жалела царевича, оказавшегося пешкой на политической доске и надеялась, что императрица найдет способ вернуть его домой. С этими мыслями девушка ускорила шаг.  Музей истории Гетценмарка был возведен в форме классического круга. Казавшиеся невесомыми колонны поддерживали стеклянную крышу, которая была покрыта снежной шапкой. Внезапно Ольга вспомнила, как она вместе с Евгенией сбежала от нянь во время прогулки и спряталась в музее. Воспоминания были столь яркими, что девушке захотелось немного задержаться.  Толкнув золотые створки, Ольга оказалась в сумрачном зале. Охранница, спавшая на стуле, всхрапнула и прислонилась щекой к холодной стене. Из глубины помещения до девушки долетали звуки голосов. Видимо, где-то там шла экскурсия. Согласно указу императрицы, вход в музей был бесплатным для всех подданных. Музей представлял собой лабиринт из нескольких залов. В начале экспозиции располагались изобретения последних десятилетий. В одном из механизмов Ольга узнала примитивный граммофон. Рядом с ним располагался телеграф, позволявший передавать сообщения на дальние расстояния. Его новые версии сейчас использовали военные и чиновники. Чем дальше шла Ольга вглубь музея, тем примитивнее становились изобретения. В последнем зале, находившемся в самом центре музея, расположился окаменелый детеныш дракона, огороженный защитным стеклом. Он свернулся клубком, спрятав нос под остатки крыла. Если приглядеться, то можно было различить мелкие шипы на шее. Ольга вспомнила, как Евгения прозвала его колючкой и написала про него шуточную песню. Медная табличка гласила, что этот экспонат был обнаружен горняками в одной из шахт хребта Дракона. На стенах вокруг были развешены первые примитивные орудия охотниц. Ольга вздохнула. Пора было возвращаться.  – Вы опоздали, – сказала Архипова.  Вытащив трубку изо рта, она сделала глоток чая из чашки и снова затянулась.  – Прошу прощения, – сказала Ольга.  Повесив пальто на вешалку, девушка села за свой стол. Взяв нож для бумаги, она вскрыла конверт и углубилась в чтение.  – Я знаю, где вы были, – сказала женщина.  Стараясь скрыть дрожь рук, Ольга осторожно положила нож на стол. Она то готова была признаться в содеянном, то хотела все отрицать.  – Ваша забота о судьбе подруги умилительна, но бессмысленна. Впрочем, это не имеет значения. Императрица лично ознакомилась с ее делом и приняла решение. Госпожу Нежину прикрепят к Елизаветинскому полку и понизят в чине. Также впредь все ее произведения будут проходить через государственную цензуру. Надеюсь, вас порадует, что эта обязанность ляжет на мои плечи.  Госпожа Архипова сделала паузу, чтобы Ольга могла высказаться. Не дождавшись ответа, она продолжила.  – Я могла бы вас уволить и выгнать с позором. Однако, к вашей чести, моих тайн вы не разглашали. Признаюсь, до Нежиной мне нет дела. Мой статус цензора может быть формальным, но одна ваша ошибка, и все может легко измениться.  – Чего вы хотите? – спросила Ольга.  – Госпожа Салтанова ищет себе новую адъютантку. Я хочу, чтобы она остановила свой выбор на вашей кандидатуре. Я должна быть в курсе всех ее передвижений и разговоров. Куда она перебросит войска, какие сведения получила от разведчиц и где планирует дать бой.  – Бой? Я не понимаю…. Впервые за все время разговора, губы Архиповой тронула улыбка. Правда, глаза женщины оставались холодными, как металл.  – Вы порядком задержались на обеде. Оливье Рамор казнен. Вероника де Эригей объявила себя императрицей.  Всем известно, что недостаточно просто надеть на себя корону и объявить себя императрицей. В случае, если предыдущая династия пресеклась, в каждой стране действует множество протоколов. Нередко на них влияют главы других государств, состоящие в родстве со старой династией, и влиятельные дворянские фамилии внутри самой страны. Вероника де Эригей была дочерью скорняжницы. У нее не было ничего, кроме армии, лояльность которой она заработала в многочисленных боях. Под угрозой расправы она вытащила уцелевшую филастарскую аристократию и заставила смотреть, как безродная выскочка надевает на себя древнюю корону, навсегда опорочив таинство коронации. Не успокоившись на этом, она взяла в мужья царевича Василия и прислала приглашение его матери.  Ходили слухи, что императрица Елена, пришла в такую ярость, что хотела лично возглавить армию освобождения. Однако, под влиянием советчиц, она все же передала полномочия генеральше Салтановой.  Все сведения Ольга собирала обрывками. Она не знала, кто сделает первый шаг. Наступление зимы внушало надежду на отсрочку. Ее задача оставалась неизменной. Получив рекомендательное письмо от Архиповой, она должна была любой ценой занять должность адъютантки. Требования Салтановой были настолько серьезными, что никто не мог их удовлетворить. Однако, Ольге так и не удалось узнать, в чем они заключались.  Изучив личное дело Ольги и рекомендательное письмо, генеральша откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела на нее.  – Мы зашли в лиоленскую деревню. У крестьянок осталась последняя корова. У нас закончилася фураж. Убьете ли вы корову, или будете голодать? – спросила она.  Ольга задумалась.  – Отправлю нескольких солдаток на охоту. Леса Лиолена полны всякой дичи. Указом императрицы местным на нее охотиться нельзя, но в случае войны мы можем использовать ее как пропитание. Если на улице зима, то велю прорубить прорубь и наловить рыбы.  – Вы приняты.