Голос Ангела

— Ключ? — возразила ты, резко встав из-за стола. — Да, — подтвердила мать, кладя на стол этот самый металлический красивый ключик. — Адрес? — неуверенно спросила ты, ведь у тебя дух перехватило, дыхание участилось, глаза забегали от удивления, что прабабушка опять "все знала". — Улица ** Дом **. — сказала женщина, опустив голову вниз на раздумья. — Поняла, — после этого слова ты побежала в свою комнату, переоделась и поспешно вышла на улицу, плетясь в сторону дома Сынмина и попутно написав ему о скорой и необходимой встрече.

***

— Т/и? К чему такая спешка? — спросил Сынмин, вопросительно взглянув на тебя всю запыхавшуюся и достающее что-то из кармана похожее на ключ. — Ключ? К чему это он? Проходи сначала...       И ты, последовав на его скромную кухню и сев за деревянный стол, всё рассказала ему. Абсолютно всё. — Пойдем прямо сейчас? — с энтузиазмом спросил Сынмин, хотя уже давно, с самого твоего прихода, знал ответ на этот вопрос, но все равно зачем-то задал, может быть для подтверждения(?). — Да. У меня правда сегодня ночная смена в баре, но я думаю мы успеем.       Ким Сынмин почувствовал на себе решительный и настойчивый взгляд голодного маленького зверька, который сделает всё, что угодно, лишь бы добыть свою пищу. Он тяжело вздохнул, но после приободрился и с широкой улыбкой на лице вышел на несколько шагов вперед и подал тебе руку, снова приглашая на захватывающий дух танец на очередной ассамблее. Ты, как настоящая Золушка, согласилась, нежно улыбнувшись ему, и вы вместе пошли на место, указанное в адресе.

***

— Это тут? — спросил Сынмин, подняв голову вверх.       Перед вами стояло старое здание, что когда-то было прабабушкиной студией, ты еще никогда в своей жизни не видела старше здания, чем это. Многощипцовая крыша с оранжевой черепицей, покрытая мхом и сорняками еле держалась. Создавалось чувство, что если на него подует ветерок посильнее, то она сразу же упадет и придавит и так бездыханные цветы, которые, казалось, уже никогда не распустят свои прекрасные бутоны и не заиграют песни, и так засохшую траву, которая, казалось, побывала в самой Сахаре. Здание было сделано из кирпичей, но и эти кирпичи выглядели ужасно, страшно, неопрятно, все были обросшими, потрепанными, как будто по этому зданию долбили огромной киркой. Но окна в целом выглядели в порядке: красивые двухстворчатые окна и стальные черные решетки с таким же красивым узором, которые по-своему украшали дом, придавая некий элегантный вид. Вы прошлись по каменным ступеньках, разваливающихся также, как и сам дом, и зашли через парадную дверь. Дверь эта выглядела весьма неплохо, цело, да и тоже по-своему красива, как и окна. Когда вы зашли в это здание, то одновременно ахнули и чихнули от летающей пыли. Помещение было "идеальным" по сравнению с тем, что снаружи. Пол, стены, потолок - все выглядело довольно в хорошем состоянии. Посередине комнаты располагалась сцена с микрофоном и различными устройствами звуковоспроизведения, по бокам стояли стойки, на которых висели гитары, сзади стояла ударная установка. Что может лучше для начинающих музыкантов и певцов? Правильно, миди клавиатура и всё такое оборудование, которое стояло у левой стены. Из твоих глаз выступили маленькие слезинки счастья, ведь все в твоем мозгу перемешалось и закрутилось, кровеносные сосуды расширились, заигрались, дофамин переполнял твою психику. Но этот дофамин внезапно упал до минимума, как и серотонин. Отрывки из того сна воспроизводились снова и снова, отрывки из прошлого терзали тебя и твой организм из стороны в сторону.

Пожар

Твою голову как будто били тупым топором, и все никак не могли разделить на две части череп. Ноги пошатнулись, и ты упала на колени, ухватившись за волосы, потянув их вниз. Все органы внутри испытывали сущий дискомфорт, словно внутри тебя работала мясорубка, которая медленно рубит на маленькие части эти органы, или словно те самые острые ветви деревьев из первого сна вонзились в каждую клетку и заострили невидимые шипы. Сынмин, увидев, как ты упала, спохватился и подбежал к тебе, отчаянно зовя твое имя. В теле Сынмина тоже все перемешалось, он не знал, что чувствовал, что ощущал вокруг, всё, чего он хотел - так это, чтобы ты не чувствовала больше боли, не грустила, не рыдала, не кричала от мук. И, отдавшись своим неизведанным чувствам и эмоциям, которых он сам не понимал, схватил тебя за хрупкие плечи и крепко обнял, прижав к себе.       Ты перестала плакать.       Все вокруг успокоилось.       Если раньше ты слышала звонкий скрежет в ушах, то теперь он тебя больше не беспокоит.       Всё, что ты слышала - так это бешеный стук сердца человека, что не хотел ослаблять схватку и отпускать тебя. Вы застыли на несколько секунд и только после, ты не сдержала и шмыгнула. — Снова вспоминается тот пожар? — спросил Сынмин, опустив тебя и встав на ноги. — Да, — подтвердила ты, вытирая рукой соленую жидкость, что осталась у тебя на глазах. — Постарайся отпустить. Всё-таки это не ты и не мама виноваты в произошедшем. Да и как ты, настолько маленькое дитя, смогла бы остановить эту маленькую искру, что неожиданно так сильно разыгралась? — пролепетал парень, подав тебе руку. Ты схватилась за нее и со стоном встала на ноги, после отряхнула свою одежду и повернулась к оборудованию, что стояло слева от вас. — Подожди, — ты рукой остановила Сынмина, что тоже хотел подойти к тебе и глубоко задумалась. — Почему именно эта студия? — М-м-м, здесь что-то особенное? Или... может что-то спрятано от твоих красивых глаз? — спросил парень, пожав плечами и снова начал осматривать помещение. — Точно. Спрятано от моих глаз. Прабабушка хотела, чтобы я сама нашла это? Поэтому она не сказала, что именно перед своей смертью моей матери. Стоп. В одном сне я тоже ничего не видела, лишь темноту, я могла только слышать. Слышать? Связано ли как-то это с...       Вдруг Сынмин закрыл глаза и прислушался к окружающим звукам: к твоему невообразимому голосу, к топоту твоей правой ноги от нервов и постукивания указательным пальцем по щеке, к ветерку, что крутился из стороны в сторону, приглашая на танец листья деревьев и те с удовольствием соглашаясь, к колокольчикам у окна, которые колыхались от этого самого ветерка, создавая тонкий, но прекрасный и по-своему спокойный звон... Стоп. — Колокольчики? — неожиданно открыл глаза Сынмин и ринулся в сторону звона бубенцов. Пока он осматривал место, ты тоже медленно подошла к нему и начала поиски. — Почему они именно возле окна? — Кажется... — проговорила ты, — Я знаю почему, — взяв в руки странный кожаный чемоданчик.       Ты села на пол и хотела открыть его, дабы посмотреть, что же все-таки в нем находится, но ты заметила металлический замок. — Замок? — спросил вслух парень, сильно удивившись. — А ключ? — не успел Ким договорить, как ты его тут же прервала: — Да, — ты достала из кармана тот самый красивый ключ с красивой головкой и попробовала вставить в замок. Получилось. Поворотный язычок повернулся в сторону и издался короткий стук.        Содержимое этого кожаного чемодана повергло тебя в ступор, шок, что ты не могла проронить и слова, не могла выдохнуть, моргнуть глазом, а могла лишь на автомате разинуть рот и расширить глаза. Там лежала твоя фотография детства, где вы вместе с прабабушкой стояли на зеленой лужайке и собирали цветы. После ты порыскалась еще и нашла старую-старую, всю потрёпанную фотографию Ли Ми Джи в школе. Сынмин ухватил бумажку у тебя из рук и, отсев немного назад, принялся сравнивать тебя с женщиной, изображенной на фото. — Да вы одно лицо, — удивился парень, застыв и начав тщательно обдумывать это. — "В ней есть моя частичка", — повторила ты слова прабабушки, начав шариться еще больше в содержимом.       Там лежали разные старые инструменты для записывания песен, скорее всего, а может так и есть, Ли Ми Джа пользовалась этим для создания своих хитов. Небольшие постеры с рекламой мировых туров с концертами прабабушки. Также многочисленные ее фотографии с концертов в молодости и письмо, аккуратно сложенное в конвертик:

Дорогая Т/и Т/ф

Если ты это читаешь, значит меня уже нет на этом прекрасном свете, и вы вместе с мамой остались совсем одни в этом мире. Я искренне надеюсь, что у вас все хорошо, хотя, что уж тут переживать, правильно? Если ты находишься в этой студии, где я записала свою первую песню, то, наверное, ты уже взрослая девочка. Дай угадаю... тебе лет 16? А может уже и чуть старше... Ты, наверное, постоянно задаешься вопросом: "Как же я узнала о твоем таланте?" Все просто, моя правнучка. Интуиция профессионального певца. Я создала новую империю в индустрии корейских песен, так и ты создай, Т/и. Ты это я. Я это ты. Хах, как было забавно наблюдать за тем, как ты быстро растешь, становясь похожей на меня. Поэтому всё в твоих руках: все мои студии - все твои. Создай новую эпоху в корейской музыке.

Твоя любящая Прабабушка Ли Ми Джа.

(Корявая подпись и дата написания)

— Она даже письмо написала... — сказала ты, прочитав все содержимое. — Новую эпоху? Как? Я это ты? Ты это я? Я запуталась, черт тебя побери! — ты начала ругаться, но парень, что сидел все это время с тобой и слушал тебя, как ты с переживанием и чуть ли не со слезами на глазах читала это письмецо, снова обнял тебя и, нежно улыбнувшись, проговорил тебе в правое ухо: — У тебя талант. Так давай вместе создадим хит, который очарует всю Корею, нет, весь мир. Ты способна на это, Т/и. Сколько раз тебе уже об этом твердят, но ты все равно убегаешь, — пролепетал Сынмин, уложив тебя на пол и повиснув над тобой. — Боишься? Но чего? Осуждения? Чужих взглядов? Или же... — не успел парень договорить, как ты прикрыла ему рот своей рукой и закрыла глаза. — Давай, Т/и, возьми себя в руки и начни уже это делать. — Сынмин, выбрался из-под твоей руки и, взяв твою руку в свою, нежно и мило чмокнул тыльную сторону твоей ладони, что ты вольно-невольно вздрогнула от такой неожиданности. А может это была не неожиданность, а нечто большее? Возбуждение? Нет-нет-нет, ты не можешь о таком думать, хотя... — Здесь, в этой самой студии, прабабушка написала свой первый хит. Так чего же мы ждем? — спросила ты, улыбнувшись. — Тебя. Время видела? Работенка то не ждет, — ухмыльнулся Сынмин, наконец, встав и подав тебе руку, где ты с легкостью приняла ее и, отряхнувшись, вы вместе вышли и направились в сторону бара.

***

— Я завтра возьму отгул в школе. — сказала ты, протирая до блеска бокал. — Почему? — спросил Сынмин, заинтересовавшись, хотя чего это он. Где-то в своей душе он тайно радуется тому, что проведет с тобой больше времени, чем в эти прошедшие и загруженные дни. — "Почему?" Про наш хит забыл уже что ли? — отшутилась ты, взяв второй бокал в руки и начав делать тоже самое, что и с первым - вытирать насухо, начисто, набело, до того, как они уже совсем не заскрипят от протирания. — Хочу целый день петь. — Маму предупредила? — пробубнил парень, качая из стороны в сторону стакан с апельсиновым соком. — Нет еще, вот собираюсь. — А она знает, что ты работаешь по ночам в баре и караоке? — глотнул кислого парень, после чего инстинктивно вытер рот рукавом от черной водолазки.  — Нет, — ответила ты, напрягшись, ведь она не знает, чем ты занимаешься по ночам. — Что? Аргх... Будешь рассказывать или все смахнешь на меня? — пробормотал Сынмин, цокнув. — Да, надо бы рассказать, но она будет очень сильно беспокоиться за меня, а я не хочу, чтобы у нее снова случился приступ иль чего еще похуже. Да и думаю, что она будет против, ведь эта работа опасная для меня, как для несовершеннолетней. Я очень волнуюсь за нее. — Тебе решать все-таки. — Я знаю...

***

— Как прошла ночевка с Сынмином? Все хорошо? — спрашивала мама, улыбаясь. — А как со студией? Давай, рассказывай все своей маме.       Только ты успела прийти домой после смены в баре, так тебя тут же охватила мать и начала допрос с подозрительно улыбающимся лицом. Но ты же, тяжело вздохнув, рассказала ей все. Даже про работу в баре и караоке. На что она отреагировала довольно странно, по крайней мере, для тебя: — Моя бедная девочка... Ты настолько отчаялась, что пошла работать в бар, хотя тебе категорически запрещено не только мною, но и самим законом. Ах, доченька, я же беспокоюсь за тебя, ведь ты - это все, что у меня осталось в этой жизни. Моя плоть и кровь. Мое наследие и мое дитя. Так что, по-хорошему, тебе надо уволиться, а вот по-плохому...       Мама не стала договаривать и переключилась на другую тему про твою прабабушку, и ты снова ей все рассказала и о письме, которое ты, на удивление, запомнила наизусть. Женщина была в небольшом шоке, но быстро опомнилась и улыбнулась, ведь теперь перед ней сидит не просто дочь, а будущая мировая звезда, которая изменит Эпоху. — Ты тоже в это веришь? Я ведь даже не начала еще, — замешкалась, засмущалась ты, отведя взгляд в сторону. — Т/и, я верю в тебя ни смотря ни на что, поняла меня? Мама всегда будет с тобой, в твоем сердце, — женщина указала пальцем на твою грудную клетку и на твое сердце. — Спасибо...

So get away

Another way to feel what you didn’t want yourself to know

And let yourself go

You know you didn’t lose your self-control

Let’s start at the rainbow

Turn away

Another way to be where you didn’t want yourself to go

Let yourself go

Is that a compromise?

So what do you wanna do, what’s your point of view

There’s a party soon, do you wanna go?

A handshake with you, what’s your point of view

I’m on top of  you, I don’t wanna go

Cuz I really wanna stay at your house

And I hopе this works out

But you know how much you broke me apart

I’m done with you, I’m ignoring you

I don’t wanna know

And I’m awarе that you were lying in the gutter

Cuz I did everything to be there by your side

So when you tell me I’m the reason I just can’t believe the lies

And why do I so want to call you?

(I really want to stay at your house - Rosa Walton & Hallie Coggins)