Too Much Love Will Kill You

Фредди Меркьюри 1974

Нельзя было сказать, что жизнь складывалась удачно. Платили нам довольно мало, но мы были окрылены тем, что происходило вокруг нас. Первая пластинка, которую критики разнесли в пух и прах, первые гастроли, пусть и на разогреве у другой группы — нам хватало и этого. Мы были счастливы. По крайней мере, так казалось. Я не задумывался об этом до того концерта в «Rainbow». Пока снова не увидел Бетти. Наша вторая пластинка, как мы полагали, вполне удалась, но в итоге нас продолжали и дальше сравнивать с другими группами, словно у Queen не было своего стиля. При этом мы всеми возможными силами старались привлечь к себе внимание необычными нарядами и яркими, красочными шоу. Кто-то это понимал, кто-то ругал нас, но мы решили, что пока можем работать вместе, то будем это делать, наплевав на всех. До того концерта у нас были очередные гастроли; я видел, как Мэри печально провожает меня, словно не хочет отпускать. Я не мог брать её с собой, ибо денег не хватало, а ещё надо было платить за квартиру, у нас было два кота, и самое главное, меня полностью содержала Мэри. Когда-то это делала Бетти, теперь забота обо мне полностью легла на плечи Мэри. Мэри тоже приехала на этот концерт, и я ощущал её внимательный взгляд и молчаливую поддержку. Я не знал, что там была Бетти, увидел её лишь после концерта — там, куда не каждый мог попасть. Она с кем-то оживлённо разговаривала. Я не видел её лица, лишь только со спины, но сразу же узнал — это была она. Выглядела Бетти просто потрясающе. В интересно сшитом платье, с волосами, забранными в высокий гладкий хвост. Я узнал её по голосу. По этим хриплым ноткам. Брайан пытался меня отвлечь, но я продолжал внимательно следить за Бетти. Вдруг она обернулась ко мне. Она не сразу мне улыбнулась. Лишь только спустя минуту её губы дрогнули в лёгкой улыбке. — Бетти, — я решился первым подойти к ней. — Фредди, — выдохнула она, позволяя расцеловать себя в щёки. — Потрясающий концерт. Ты был, как и всегда, на высоте. — Как тебе наш новый альбом? — спросил я, понимая, что на нас смотрит множество народа. — О, он восхитительный! Я бы хотела… — она осеклась, потому что кто-то звал её по имени. — Прости, мне надо идти. Приятно было увидеть тебя. Я забыл, как дышать, когда увидел, что какой-то хмырь положил руку ей на талию и повёл сквозь толпу к выходу. Позже я узнаю, что это был Крис Эмберг и что он разговаривал с Брайаном насчёт его песен для шоу Бетти. Она так и не решилась спросить меня о моей «Чёрной королеве». Мы все прошли в гримёрку, чтобы собрать вещи. Брайан и Роджер всё время переглядывались, и я совсем не понимал, почему они это делали. Они явно что-то знали, но не собирались этим делиться. Джон же был, как всегда, спокоен, но явно посвящён в чужие делишки. — Может быть, уже хватит? — не выдержал я. — Ну да, она моя бывшая, но могу же я просто с ней поговорить! Надо будет сходить к ней на спектакль. — Она больше не танцует, — Роджер сел в кресло. — Нигде, Фред, не танцует. — Что? Брайан, ты же только недавно говорил, что она покоряет сцену Нью-Йорка, — вспомнил я. — Я солгал, — просто ответил Брайан. — Ты солгал?! — взорвался я, собираясь ему вмазать. — Так ты общался с ней всё это время! Столько лет, а говорил, что не знаешь, где она. — Да, мать твою, я общался с ней! — я уже держал Брайана за грудки, ещё чуть-чуть, и мы бы подрались из-за Бетти. — Ты виноват во всём, что происходит с ней сейчас, потому что у тебя была самая шикарная девушка на свете, а ты её просрал так легко. А теперь её обхаживает женатый Роберт Плант, и все говорят, что они не просто друзья. Мы подрались, хорошо ещё, что без особых последствий: все остались целыми, можно было спокойно выступать дальше. Всё обошлось без разбитых скул и губ, фонарей под глазами и прочих прелестей. Нас разнимал Джон, давший понять, что это неприемлемо. Мы смогли заговорить только в машине, когда впятером вместе с Мэри ехали домой. Джон это сделал первым, скромно объяснив, что нельзя было из-за такой чепухи выяснять отношения. Мэри ничего не спрашивала, она лишь внимательно следила за нашей перебранкой. — Почему Бетти не танцует больше? — спросил я. — Травма? — Да лучше было бы именно так, — буркнул Роджер. — Она вообще-то родила ребёнка, если тебя это интересует. Приятный подарок, который она привезла из Нью-Йорка. И сейчас живёт как нищенка, потому что отец отказался её поддерживать. — Перебивается с одного заработка на другой, — дополнил Джон. — А ты откуда знаешь? — я чуть было не вспылил снова, но Мэри сжала мою руку. — Не только они могут общаться с твоими подружками, — пробормотал Джон, имея в виду Роджера и Брайана. Я не знал, что в тот вечер она отшила меня ради Планта. Бетти улизнула от меня ради того, чтобы он посадил её в свою машину и потащил в какой-нибудь клуб, где лапал бы её по всем по углам. Я не знал этого, пусть Брайан и пытался ткнуть меня в это носом. Ночью я думал о ней. Лежал рядом с Мэри и думал о Бетти. Почему-то я вспоминал, как часто мы хохотали в постели, как обсуждали статьи с критикой и строили планы. Мэри, словно понимая, что мои мысли заняты не ею, всё сильнее и сильнее прижималась ко мне. Она пыталась вытеснить Бетти из моей головы, но это было невозможно. На следующий день у нас был небольшой выходной, а вечером мы снова отправлялись в путь. Я всё же выбил у Брайана адрес Бетти, хоть он и не собирался давать его мне, и отправился на Теккерей-стрит. Дверь открыла мулатка, которая смерила меня тяжёлым взглядом. — Мне нужна Бетти, — робко начал я. — Бэтс? — удивилась она. — Бэтс, тут тебя спрашивают, — крикнула девушка. — Проходи. — Если это не Роберт Плант, то пусть проваливает, — я услышал, как Бетти шутит. — Мэггс, ты уже собралась? — спросила мулатка. В гостиную с голубыми стенами выбежала маленькая девочка, черноволосая, как цыганка, со смуглой кожей и выразительными чертами лица. Она ни капли не была похожа на Бетти, но иногда мне казалось, что она могла быть моей дочкой. Впрочем, так и стало. — Это же папа… — проговорила девочка, когда мулатка взяла её за руку. — Прости, Мэггс, но это не твой папа, — ответила мулатка, но кажется, Мэгги так и не поверила ей. Бетти вышла ко мне не сразу. Она выглядела так, будто к ней должен был прийти любовник: яркий макияж, чёрное полупрозрачное платье, классические туфли. Конечно, надо было думать, что Бетти не будет столько лет одинокой. — Привет, — начала она. — Как ты меня нашёл? А, Брайан, — она тут же ответила на свой вопрос. — Будешь чаю? — Ну, я пришел не чай пить, дорогуша, — отказался я. — Прошу, не зови меня «дорогушей», — Бетти бросила внимательный взгляд на часы. — Мне надо уходить через час, так что говори, зачем пришёл. — Я могу просто увидеть тебя? — Бетти ничего не сказала в ответ. — Почему ты всё время молчала в трубку и никогда не говорила, что это ты? — Я не хотела общаться с тобой, — Бетти прошла на кухню. Она достала бутылку вина из буфета, плеснула себе в бокал. Мне предлагать она не стала. — Думаю, ты догадываешься почему. Ты сделал мне больно. — Брайан сказал, что я причина всех твоих бед, — я бросил на неё внимательный взгляд. — Что ты хочешь от меня услышать? — громко спросила она. — Страдала ли я по тебе после того, как тебя бросила,? Да, я страдала. Что ты ещё хочешь от меня услышать? — Я хочу понять, почему всё так вышло, — я подошёл к Бетти, став чуть позади неё. У меня возник порыв дотронуться до неё, но я не стал этого делать, остановившись на полпути. — Какая теперь разница?! — она развернулась ко мне — в её глазах пылал гнев. — Фредди, всё это не имеет никакого значения. — Что с тобой? — она громко рассмеялась. Я не узнавал её. Совсем. Где была та трогательная девчонка, которая показывала мне балетные па посреди улицы? Где та девушка, которая после занятий любовью обсуждала со мной всякую всячину? Бетти стала другой. Многие потом назовут её стервозной, жёсткой, но как оказалось, это были всего лишь маски, за которыми она старательно пряталась. — Со мной всё в порядке, если не считать того, что я продала себя за грандиозную карьеру и своё танцевальное шоу, — Бетти пожала плечами. — Всё, чего мы хотели, то, о чём мечтали — всё это теперь позади, потому что я не могу влачить своё существование здесь, перебиваясь с одного заработка на другой. Я хочу дать Мэгги лучшую жизнь. — Что ты сделала? — прошептал я. — Меня трахает Крис Эмберг, — усмехнулась она. — Ты это хотел услышать от меня сейчас? Казалось, что всё перевернулось с ног на голову. Когда-то я был полным идиотом, поверив, что Бетти спала со многими из театра, ведь на самом деле на неё всегда давил факт связи с Эмбергом. В тот день я просто не верил и не мог понять, как она решилась на такое. — Ты не заслуживаешь этого, — я хотел было обнять её, но она отстранилась от меня. — Это мой выбор, — выдохнула она. — Никто меня не тащил в койку Эмберга. — Бетти… — я протянул к ней руку, но она сделала шаг назад. — Прости, мне надо идти, — сказала она. — Я тебя провожу, — глупо было предлагать это, она с лёгкостью могла и не согласиться. — Нет, — отрезала Бетти. Чёрт! Она не шутила в тот вечер по поводу Планта. Она ждала его. Наряжалась для него. Хотела снова пуститься с ним во все тяжкие. Бетти поступала так, как и всегда, будучи себе на уме. И вот я полный идиот, раз подумал, что она может вернуться в мою жизнь. Я строил воздушные замки — зря надеялся, получается. Вечером мы уехали на гастроли. Я старался не думать о Бетти, делая вид, что ничего не случилось. В любом случае каждый сам выбирает, что ему делать и как дальше жить. Никто не был вправе указывать Бетти, и уж тем более я. Но я не мог не думать о ней. Мысли о Бетти постоянно настигали меня, и казалось, что остальные это понимают. Конечно, они каждый раз пытались ткнуть меня в то, что у меня есть отношения и нельзя забывать о Мэри. Но кто бы говорил?! Они-то сами меняли подружек как перчатки, при этом рассуждая, что женились бы на такой, как Бетти. Наши гастроли закончились, когда Брайан заболел гепатитом. Это случилось в Нью-Йорке. Мы не совсем понимали, что с Брайаном что-то не так, потому что хотели заработать как можно больше, дать много концертов, чтобы о нас узнали там и тут. Однако всё сложилось иначе. Однажды Брайан упал в обморок, но мы решили, что это просто от усталости. А дальше болезнь нарастала как снежный ком. — Боже, что я с тобой сделал! — возмущался я, считая, будто во всём виновато моё тщеславие. — Что со мной? — слабым голосом спросил Брайан. — Как концерт? — Гастроли закончились, — отрезал Джон. — Мы едем домой… Но до этого случилось то, что должно было меня отвратить от Бетти навсегда. В Нью-Йорке я встретил Планта. Он был в компании девушек и праздно проводил время, отмечая открытие своего лейбла, а его друг Бонзо появился на нашем концерте, устроив там хаос. Хотя мы не были виновниками его появления. Роберт всегда старался вести себя как славный малый, пусть иногда и был заносчив, но стоило ему сказать то, что мне всегда говорила Бетти, как меня прошибло: — Что ж, неудачи бывают у всех. Одна моя подруга утверждает, что иногда надо упасть, чтобы потом встать. Я догадался, что он говорил о ней. И понял, что всё жужжание Роджера и Брайана на эту тему не пустое. Мне хотелось вмазать ему тогда за то, что он сделал или собирался сделать с ней, но я сдержался. Мэри встречала нас в аэропорту. Я обнял её, испытывая острую потребность в ней. Дома мы все собрались, чтобы обдумать, каков будет дальнейший план действий. Решили, что альбом запишем пока без Брайана, а он потом наложит свои партии на наши аранжировки. Никто не поддался на его уговоры, чтобы мы искали нового гитариста. Брайану прописали постельный режим, и, конечно, мы все постоянно навещали его. В один из таких дней я застал там Бетти. Они тихонько о чём-то говорили, словно думали, что их все услышат. Она уже собиралась уходить, когда я столкнулся с ней в дверях. Я схватил её за плечи, прижал к дверному косяку и поцеловал в тёплые влажные губы, ощущая привкус ореховой пасты на языке, которую они с Брайаном явно до этого ели. Меня всегда занимала мысль, со сколькими мужиками Бетти успела переспать за эти три года, кто ещё познал её чувственность и страсть, но она никогда не давала точного ответа. Я не знаю до сих пор, кто отец Мэгги, и совершенно не представляю, как она жила в Нью-Йорке, когда танцевала современный балет. Я оторвался от неё, заглядывая в её голубовато-зелёные глаза — в них не было ни капли вины. Бетти не волновал тот факт, что у меня была девушка, которой я недавно сделал предложение, потому что её Эмберг был женат. — Хотел проверить, всё так же сладки ли эти губы на вкус, — Бетти не успела возмутиться или дать мне пощёчину, потому что я пошёл к Брайану делиться отчетом о работе в студии. Мы стали часто пересекаться с Бетти. Мы встречались в пабах, клубах, ресторанах, где бывали всей нашей шумной компанией. Первое время мне казалось, что она делает это намеренно, чтобы видеться со мной, но как оказалось, всё было иначе: ей просто надо было расслабиться, потому что летом уже начались репетиции её шоу. Я не видел того, что она делает, хоть частенько и слышал, как она рассказывает о своих танцах. Бетти меня просто не приглашала в театр, где репетировала рано утром, считая, что мне и смотреть-то не на что. Наши отношения всё же сдвинулись с мёртвой точки. В итоге мы перестали ощущать напряжение в беседах друг с другом, и самое главное, больше не смотрели друг на друга так, словно виноваты во всех бедах, что случились с нами. Мы могли вместе ужинать, и порой я приглашал Бетти на обеды с Мэри. Тогда я абсолютно не понимал, что они друг друга ненавидят и готовы перегрызть глотки, чтобы избавиться от соперницы. Мэри лишь иногда намекала, как ей не нравится Бетти, а та делала вид, будто желает мне счастья. — Ты стал так много времени проводить с ней, — как-то упрекнула мне Мэри. — Ты или в студии, или снова шатаешься с ней по городу. — Мэри, она моя подруга, — возразил я, считая, что всё именно так и есть. — Да, она моя бывшая, но всё уже давно в прошлом. Хотя… Если всё было в прошлом, то я не целовал бы Бетти в губы, не думал о ней по ночам и не мечтал вмазать Крису Эмбергу за то, что он только брал и ничего не давал взамен. Нас с Бетти многое роднило: у неё не было денег, и она всё так же была учительницей танцев, нищенкой с Теккерей-стрит, а я зарабатывал так мало, что этого хватало лишь только на мелкие расходы. В то лето со мной случилось нечто удивительное. И всё из-за Мэгги. Этой двухлетней девочки, которая сейчас совсем взрослая девушка, но которую я до сих пор балую, как малышку, нуждающуюся в новых игрушках. Я помню ту первую встречу, когда она назвала меня отцом, а Эбони объяснила ей, что всё иначе. Тогда она была очень грустной оттого, что на самом деле всё не так, как ей показалось. Бетти же смеялась над этими порывами Мэгги и старалась не препятствовать нашему общению. Мы часто ходили в парк и на вечерние прогулки, а когда Бетти ездила к Эмбергу, я мог остаться у неё дома с Мэгги. Эбони часто ворчала по этому поводу, потому что считала, будто я плохо влияю на девочку, но мы оба так не думали. Мэгги была влюблена в меня, а я в неё. — Она совсем не похожа на тебя, — как-то сказал я Бетти, когда мы гуляли в Гайд-парке. Мы сидели на траве, и вокруг нас было мало людей. — Я знаю это. Не думай, что я украла её, — пошутила она. — Мэгги моя дочь, я её выносила и родила. Однако танцовщицы из неё не получится. — Думаю, что это и не надо. Мэгги, иди сюда. — Роберт тоже мой папа, — заливаясь смехом, сказала Мэгги. — Роберт? — я посмотрел на Бетти. — Плант, — закончила она. — Мэгги любит его дом и семью. — Ты часто там бываешь? — Да, каждый раз, как он забирает нас с собой. Ты эту сельскую глушь точно бы не оценил. — А тебе нравится? — спросил я, догадываясь, какой будет ответ. — Нравится, — конечно, ей нравилось. Из-за него. Всё дело было в Роберте, разумеется. Мы всегда понимали друг друга с полуслова, и наша связь с годами только крепла. Мэгги всегда считала меня своим отцом, что бы окружающие ни говорили ей. Мэгги была выше всего этого, и как мне кажется, в ней я видел всё то, чего у меня никогда не было. — Фредди, так нельзя, — ругала меня Мэри. — Она не твой ребёнок. Однажды у тебя появятся свои дети, и ты просто разобьёшь девочке сердце. — Кто сказал, что я разобью сердце маленькой Мэгс? — удивлялся я, и Мэри понимала, что разговор продолжать дальше просто бессмысленно. Я обожал её, и это было взаимно. Единственная женщина в моей жизни, которая любила меня за то, что я есть, и которая никогда меня не предавала. Никогда не делала мне больно, и самое главное, я не мог разбить ей сердце, чтобы мои песни были хорошими. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что это не мой ребёнок. Не я её зачал, не я дал свою фамилию. Я мог только направлять её, и до сих пор это делаю. То лето, полное удивительных событий, дало много надежд. Во-первых, нам стало казаться, что скоро мы начнём хорошо зарабатывать и о нас заговорят буквально все. Во-вторых, рядом со мной была Бетти, и мы стали много общаться. В-третьих, я совсем не понимал, что между нами всё скоро изменится. Перед моим днём рождения Бетти пригласила меня на репетицию. Я приехал в театр, ожидая увидеть её на сцене, но вместо этого наблюдал, как танцовщики воплощают идеи Бетти. Звучала громкая музыка — всё то, что было на слуху в последние лет пять. Это была весьма разная музыка, и самое главное, никто не мог представить, как под такое можно танцевать. Бетти нигде не было. Мне сказали, что она в костюмерной, и показали путь. — Привет, — начал я, видя, как внимательно она разглядывает костюмы. — Да, тебе бы позавидовал любой модник. — Да брось ты, — отмахнулась она. — Это всего лишь моя скромная фантазия и не более того, а ещё умелые руки твоих знакомых. — Так и знал, что вся шайка из колледжа причастна к этому действу, — мы вместе засмеялись. — Нет, я так и знал, что ты будешь использовать всевозможные старые связи. — Они у меня очень скромные, — отметила Бетти. — Поверь, я лишь маленький человек. — Я знаю, но скоро это изменится, — утешил её я. — Если верить всем друзьям Криса, то я провалюсь, Фредди. Никто не пойдёт на моё шоу, — её голос дрогнул. — Сегодня выставили билеты на продажу. Боже, я даже боюсь услышать, как они продаются. — Детка, не переживай, всё будет хорошо, — я обнял Бетти, вспоминая, когда на самом деле видел её такой расстроенной. Кажется, очень давно. — Ничего, всё хорошо, — она отошла от меня, предпочитая сохранять дистанцию. — Хочешь увидеть, что я делаю с этой сценой? — Конечно, хочу. Я никогда не видел её такой — сексуальной, раскрепощённой, знающей, что делать со своим телом. Вот теперь я точно мог сказать, что Бетти изменилась даже больше, чем я представлял. Тогда я и решил сказать Кенни Эверетту, чтобы он сделал рекламу на радио. С ним я познакомился на утреннем радиоэфире «Capital FM», и мы успели неплохо пообщаться, понимая, как нужны свои люди на радио. Мы стали друзьями на всю жизнь, несмотря на то, что он был геем. Но кого это тогда беспокоило? В нашем бизнесе такие мелочи вообще никого не волновали. Хотя теперь все знают, что Бетти вознёс Питер Грант. Кенни сделал рекламу для Бетти, да такую, что за три дня скупили все билеты на её десять концертов в Лондоне. Это был её первый успех, и я был очень рад, что причастен к этому, хоть так и не признался в этом. Я ещё не знал, что Питер Грант сделает её карьеру в Америке, а слухи вокруг Бетти и Роберта станут моей головной болью. Мы выступали в «Rainbow», когда по стране начала своё шествие Чёрная Богиня. Помню, как мы все сломя голову ехали в «Колизей», чтобы успеть к началу шоу. «Чёрная богиня» — так называлось первое шоу Бетти, где было много тяжёлой музыки, тёмных нарядов и странных декораций. Я помню, как она танцевала под «N.I.B.» Black Sabbath, исполняя испанский танец, словно она была цыганкой, готовой проклясть всех, кто был в зале. Под «Moby Dick» Led Zeppelin она двигалась так, будто долгое время жила в африканском племени. Она была такой разной, неповторимой, и всё вместе складывалось в целую картину. Позже все те музыканты, чью музыку она взяла для своего шоу, говорили, что Бетти Данлер сделала для них потрясающую рекламу, а они в то время стали нахваливать её, советуя фанатам сходить на её шоу. Не зря её прозвали подругой всех рокеров. Критика была немилосердной, но Чёрную Богиню, как окрестила Бетти пресса, было уже не остановить. Когда я был в Гамбурге, Бетти позвонила мне, чтобы сообщить, что она едет с гастролями по стране. Весной мы встретились в Америке, и тогда, Райан, всё завертелось с бешеной скоростью. Но весь этот узел противоречий, что завязали мы с Бетти, смогли разрубить только спустя несколько лет. В любом случае я не знал, Райан, что Бетти совсем иначе относилась к нашей связи.