You're my flower

      Сокджин всей душой ненавидит понедельники.       Ненавидит не потому, что по понедельникам больше покупателей, чем обычно. И даже не потому, что приходится открывать магазин раньше. Да, он не любит вставать по утрам, но работа есть работа, и ненавидеть понедельники только за это было бы просто глупо. Так что нет, проблема совсем не в этом.       Мелодичный звон колокольчиков прерывает его мысли, оповещая о новом посетителе. Сокджин смотрит на свои наручные часы — ровно девять утра. Это почти смешно, думает он, поднимая голову, чтобы, как в каком-то чёртовом фильме, увидеть перед собой знакомую фигуру.       Пак Чимин стоит прямо перед ним, невыносимо отсвечивая своей блондинистой макушкой и восхитительно мягким и уютным голубым свитером.       — Я когда-нибудь говорил тебе, что ты очень красивый? — прямо с порога начинает с игривой улыбкой он. Флиртует так, словно издевается. Снова.       Сокджин закатывает глаза, но предательски покрасневшие уши тут же выдают его смущение. Сокджин мысленно бьёт себя по лицу за собственную слабость. Вот она, причина, стоит.       — Чего тебе, Пак Чимин?       Чимин стоит, улыбаясь так, что его глаза превращаются в полумесяцы, а затем усмехается. Сокджин думает, что все цветы в его магазине способны зацвести только от этого звука. Подождите, что.       — Как обычно, пожалуйста, — говорит Чимин с такой ослепительной улыбкой, что, вероятно, могла бы затмить солнце.       Сокджин молча разворачивается и идет в кладовую, чтобы взять для него розовые тюльпаны. Убедившись, что надёжно скрылся из Чиминова поля зрения, он останавливается тут же делает глубокий вдох, внезапно осознавая, что до этого почти не дышал.       Пак Чимин. Учитель в старшей школе в двух кварталах от этого цветочного магазинчика, а также учитель танцев на полставки в местной студии. И кроме того — очень харизматичный мужчина, который приходит каждый понедельник в его магазин не столько за цветами для своей классной комнаты, сколько затем, чтобы пофлиртовать с симпатичным хозяином.       И Сокджин ненавидит это. То, как он тает от этой его ослепительно яркой улыбки и грязных (трогательных, вообще-то) подкатов. Чимин регулярно ходит сюда уже на протяжении четырех месяцев, но Сокджин каждый раз реагирует, как в первый. И, как бы сильно он ни хотел этого признавать — держать маску равнодушия с каждым днём становится для него всё сложнее.       Сокджин собирает цветы в букет и тщательно поправляет свою одежду, разглаживая складки и стряхивая пылинки, прежде чем вернуться обратно к прилавку.       Чимин тут же откладывает каталог, что рассматривал, ожидая его возвращения, и улыбается, когда Сокджин проходит к кассе.       — 14,000 вон, пожалуйста.       — Хён, послушай, хён. Мне нужно кое-что тебе сказать, — быстро расплачиваясь, живо начинает Чимин.       Сокджин размышляет пару секунд о возможных последствиях, что будут ждать его, если он решит ответить Чимину, прежде чем решает, что с него хватит. Нахуй. Это отличный шанс отплатить Чимину той же монетой. «И подкатить к нему в ответ», — ехидно шепчет тоненький голос в Сокджиновой голове, и мужчина трясёт головой, отгоняя непрошеные мысли.       Ким Сокджин никогда не отступает перед препятствиями — именно поэтому, собрав всю свою волю в кулак, он наклоняется вперёд, опираясь на прилавок так, чтобы максимально приблизить своё лицо к лицу учителя.       — И что же? — самым соблазнительным тоном, на какой только способен, лениво интересуется он, смотря Чимину прямо в глаза. Будто испытывая его на прочность.       Сокджин мысленно празднует маленькую победу, когда замечает лёгкий румянец на Чиминовых щеках. Миленько. Он только что смог смутить Пак Чимина.       — Ах-х, я… сегодня вечером будет… э-э, фестиваль. У меня есть два билета и я… — заикаясь, застенчиво начинает учитель, внезапно чувствуя, что вся его уверенность испарилась в воздухе.       — И?.. — хлопает ресницами Сокджин. Хлопает. Чёртовыми. Ресницами. Боже, чем он вообще занимается? Что Чимин делает с ним…       — И я… я бы очень хотел, чтобы ты пошёл со мной? Не знаю, нравится ли тебе такое… Мы могли бы посмотреть выступления каких-нибудь групп. Поесть чего-нибудь вместе, выпить, там… и я за всё плачу! Обещаю! Я не знаю, чем я…       — Чимин.       — …думал. Мне очень жаль. Я знаю, это прозвучало сейчас очень неубедительно, но…       — Чимин. Послушай. Я свободен вечером.       — …но я клянусь, это будет… — Чимин замолкает, когда до него, наконец, доходит смысл Сокджиновых слов. Он широко распахивает глаза, и Сокджин думает, что это самая очаровательная вещь, что только есть в этом мире.       — Хён, ты серьёзно сейчас? — неверяще переспрашивает Чимин, и его глаза тут же загораются во внезапной надежде.       — А когда я не был серьёзен? — Сокджин встаёт, выпрямляясь, с прилавка, в доказательство своих слов.       Чиминово лицо расплывается в такой широкой улыбке, что Сокджин на секунду думает, что ослеп.       — Значит, свидание! Я зайду за тобой в шесть, ты же не против?       — Не против. Я заканчиваю в пять, — с улыбкой соглашается Сокджин.       — Хорошо, хён. Тогда увидимся! Мне уже надо идти, а то на урок опоздаю! — говорит Чимин, забирая свои тюльпаны. На самом пороге он оборачивается и снова солнечно улыбается, прежде чем помахать Сокджину на прощанье. И, раньше чем сам Сокджин успевает осознать, что произошло, слышится звук колокольчиков, и он остаётся в магазине один.       Свидание. Он собирается пойти на свидание с Пак Чимином. Сегодня.       — О боже, во что я вляпался, — стонет Сокджин и драматично опускается на пол, осознавая произошедшее. Он, мать его, начал флиртовать в ответ и даже застолбил свидание с Пак Чимином. Повёл себя как неопытный школьник, теряющий дар речи перед своим крашем. Он не должен был этого делать. Ему двадцать пять, на минуточку.       Внезапно его мысли прерывает громкий хлопок двери кладовой.       — Поздравляю, босс. Вы сделали это. Теперь, может, вы перестанете так на него пялиться каждый раз, как он заходит в магазин.       — Чонгукки! Как долго ты там стоял? Шевелись давай, скоро машина уже приедет! — почти в отчаянии кричит Сокджин, только чтобы перевести тему разговора.

~

      Сокджин лгал, когда говорил, что ненавидит понедельники. Он абсолютно точно их любит. И любил. Всегда. Не потому, что по понедельникам больше покупателей, чем обычно. И даже не потому, что приходится открывать магазин раньше.       Всё из-за чёртова Пак Чимина. Чимина, пригласившего его на свидание буквально пару минут назад.       Снаружи слышится звук подъезжающей машины, и Сокджин вздыхает. Этот день обещает быть долгим. Но, если подумать, что уже этим вечером он снова сможет увидеть сияющее улыбкой лицо учителя и его искрящиеся глаза… от одного только этого факта появляются силы жить.