Суворовский проспект.

Данил Кашин живет на Суворовском проспекте. С его балкона виднеется полюбившаяся ему цветочная лавочка, где он и работает. Каждое утро, выходя на балкон с чашкой свежего чая, парень смотрит на свою лавочку и заведение, в котором каждый день бегает от столика к столику единственная на весь персонал официантка. Ещё там за барной стойкой постоянно химичат его друзья, а на перерывах они вместе с Данилом курят в общем дворе заведения и цветочного. Официантка не курит — она пьёт свежий чай, прямо как Даня по утрам. К сожалению, на этом их сходства заканчиваются, и пока Кашин без стеснения наблюдает за девушкой, она фыркает и намеренно переводит взгляд в другую сторону. Она нравится Дане. А Даня не нравится ей.

***

      Утро, противный звон будильника, поставленный на полдевятого утра. Свежий, прохладный ветер гуляет по спальне Данила, развевая льняные занавески. Даня ежится от прохлады. Но ему нравится холод. Середина осени — прекрасное время года для Кашина.       Утром выходишь на улицу и чувствуешь особую прохладу. Хоть солнце все еще ярко светит, оно уже не печет по-летнему. И ветер как-то по-другому колышет деревья. И небо другое — теперь оно будто ближе к земле. Сам солнечный свет становится холоднее, он больше не слепит глаз своей яркостью. И воздух другой. Теперь он наполняется новыми осенними ароматами — запахом сухой травы, опавших листьев, сырости; все эти запахи так любит Данил. Больше нет аромата раскалённого асфальта и дорожной пыли. Чувствуется свежесть и прохлада. Осень-то и звучит по-особому.       Окончательно просыпаясь, Даня потягивается и встаёт с кровати. Шлепая, он подходит к деревянной форточке и с силой закрывает ее. «Н-да, нужно поменять это окно», – думает Данил и бредёт на кухню ставить себе чайник для своего любимого, ароматного чая. После он проходит в ванную, чтобы принять освежающий прохладный душ, который настраивает мысли на нужный лад, да и в общем приводит организм в рабочий режим.       Чайник закипает ужасно долго, поэтому Даня не спешит: медленно намыливает голову, смывает пену, дурачится с резиновой уточкой. Он выходит из душа только через десять минут и направляется на кухню, поправляя полотенце на бёдрах и оставляя за собой цепочку мокрых следов. Чайник уже встречает его приветливым свистом, и парень торопливо снимает его с огня, держит в одной руке, другой закидывая в чашку заварку. Его любимый чёрный чай с чабрецом, пить который – одно удовольствие. Данил распахивает балконную дверь и, прямо так, в одном полотенце, выходит наблюдать за Суворовским проспектом. И ему пока ничего не нужно больше. Только он опять чашку с чаем на кухне забыл.

***

      Вообще, Данил обычно крайне пунктуален, но именно, мать его сегодня все идет не так, как нужно! Наверное, следовало поторопиться в душевой.       Выбегая из квартиры со все ещё влажными волосами, Даня три раза поворачивает ключ в двери и подбегает к лифту, не замечая красную табличку «Сломан!». — Блять, — ругается Кашин, когда наконец замечает ее, — лестница, хеллоу! — Он поджимает губы и пускается по ступенькам вниз.       «Ну как можно было не успеть, что за черт?»,— парень мысленно задаёт себе вопрос, на который у него, по сути, даже нет ответа.       Спускаясь по крутой лестнице, Данил едва не летит вниз головой и не разбивает себе ничего. Но вот уже первый этаж, и он раскрывает двери подъезда, чуть не сшибая с ног молодую мамочку с коляской. На автомате проговаривая извинения, парень спешит через дорогу. Глядя на часы, понимает, что уже опаздывает, потому что сейчас десять ноль одна, а на работу, в свой любимый цветочный ларек, нужно было ровно в десять. Дане уже кажется, что всё и вся издевается над ним: на пешеходном переходе собирается целая толпа, светофор горит красным целых несколько минут, а водители, как озверевшие, давят на клаксоны, стоит только заступить за бордюр на зебру. Но, будто вечность спустя, все нормализуется, и Кашин добредает до своего места работы.       Открывая дверь в цветочный, Даня снимает с себя куртку и ерошит рыжие волосы, которые неаккуратно легли на его лицо, несколькими соединившимися прядями закрывая один глаз. «Нужно подстричься», –думает парень и проходит за прилавок, садясь на неудобную, старую, облезлую табуретку. Кажется, что она прямиком из девяностых годов. Хотя, все может быть.       Даня курит подозрительно часто. Выйдя за дворик маленькой лавки, где ветер с листьями кружит еще сильнее, парень достает пачку сигарет и зажигалку и закуривает. Руки мерзнут так же, как и нос, но ему плевать, он смотрит на незашторенные панорамные окна заведения напротив, наблюдая за единственной официанткой, Лизой, не отводя от нее глаз. Она нравится ему.       Лиза ходит в своей форме официантки. Он помнит каждую деталь её скромного неизменного наряда. Голубая классическая рубашка с самой злосчастной пуговицей на свете, которая от одного неловкого движения руками в стороны открывает вид на простой белый бюстгальтер. Темно-темно синий фартук, издалека по цвету походящий на черный, длиной до колен, с карманом посередине, в котором всегда лежат ее блокнот и ручка. Твидовые, немного укороченные, брюки со стрелками и чёрные вансы. Все смотрится на девушке гармонично, даже злосчастные вансы, из-за которых ей приходится иногда спорить со своим начальством.       Эта официантка всегда замечает взгляд парня на себе и постоянно отворачивается с раздраженным и недовольным лицом.       Кашина это всегда смешит, и он улыбается, продолжая смотреть на нее. Наглец.       Докуривая сигарету и параллельно понимая, что ему не хочется брать из пачки вторую, Даня выбрасывает бычок в урну рядом и идёт обретно к себе в ларёк. Пусть девушка отдохнёт от его, Кашина, взглядов.

***

— Мне, пожалуйста, во-он те ромашки. – Молодой парень лет семнадцати показывает на большой вазон прямо за Данилом.       Даня оборачивается, собирает для парня букет из пятнадцати ромашек и говорит, заматывая цветы в красивую тонкую бумагу: — Девушке будешь дарить, да? — Даня понимающе улыбается. — Да, а вы откуда узнали? — Интуиция. Там пятнадцать цветков, хорошо? — Да, думаю, этого будет достаточно. Спасибо большое, сколько с меня? — Двести девяносто рублей, но поверь, всем нравятся ромашки, она будет рада! — Даня берет деньги и хлопает парня по плечу. — Удачи, пацан. — Спасибо большое!       Парень выходит из ларька и направляется на остановку. Даня дружелюбно улыбается, вздыхая. «Может, подарить ей цветы?», –думает парень и чешет затылок, смотря на свой телефон, который показывает пятнадцать минут одиннадцатого. Ему пора домой.

***

      Выйдя из душа, в котором Даня, как обычно, смыл всю грязь и пыль прошедшего дня, парень плетется в спальню, чтобы плюхнуться на диван и сразу отрубиться. Сегодня было много покупателей, и у него практически не осталось времени на сигареты.       Натянув на себя легкое одеяло и выключив телефон, засунув его под подушку, Данил наконец засыпает…