summer wine

— Постой, погоди, не уходи так рано… Я бросилась прочь, но убежать не успела — он схватил меня за руку и притянул обратно, притянул к себе. — Почему ты хочешь бросить меня? — Я боюсь… боюсь того, что чувствую к тебе… себя с тобой… и будущего вместе. Я подняла взгляд и заглянула в его глаза, пытаясь высмотреть там обещание, что все будет хорошо, и в темных глубинах зрачков, и в лазурных радужках не нашла ни клятвы, ни какого-либо ответа, ни хотя бы намека на него. — Не уходи, — выдохнул он, склоняясь к моим губам. Я вздрогнула и попыталась отпрянуть, но у меня не вышло — я пленена его объятиями, его теплом, его запахом, пьянящим до одури. И я сдалась, приготовившись принять свою участь… — Стоп! Снято! Я качнула головой, сбрасывая с себя, как наваждение, образ мнительной Лоры, и подмигнула Крису, все еще сжимающему мою талию: — Наверное, можно отпустить. — Ага, — кивнул он и улыбнулся, но руки так и не убрал. И я солгала бы, сказав, что мне не нравилось это. По сценарию у наших персонажей завязывались отношения, в итоге разрушающие жизни обоих и толкающие на идиотские поступки. И, кажется, мы недалеко ушли от них… Практически с первых рабочих дней я почувствовала, что нас влечет друг к другу. Уверена, Эванс тоже ощутил это, неустанно подливая масла в огонь прикосновениями или многозначительными фразами, которые можно было отнести как и к вхождению в образ, так и к флирту со мной. И я велась и верила, но все-таки черты мы не перешли, в отличие от героев, роли которых мы исполняли. И сейчас, будучи на месте Лоры, я испытывала примерно то же самое, что и она: страх, смятение и пьянящее волнение перед так и не случившимся поцелуем. От него покалывало губы и жгло где-то под ребрами. Нервное, но упоительное ощущение, если честно. Легко кружит голову, лишая возможности сохранить трезвость. Съемочный день на сегодня был окончен, продолжение сцены с еще одним дублем перенесли на завтра — все порядком выдохлись — мы потрудились на славу, находясь на площадке с раннего утра. Поэтому всем без исключения требовался отдых перед настолько важным и переломным моментом в жизнях наших персонажей. Крис все-таки выпустил меня из своих объятий, разочарованно вздохнув, и я наградила его улыбкой в качестве утешительного приза, а потом пошла в трейлер, мечтая о горячем душе, чтобы расслабить ноющие мышцы. Едва я покинула ванную, закутавшись в любимый махровый халат, констатируя, что успокоение наконец-то начинает подчинять меня себе, как услышала стук в дверь. Скрестив пальцы, только бы не увидеть там кого-нибудь из съемочной группы, пришедшего, чтобы уведомить меня, что они решили вернуться к работе, я пошла открывать. Но это оказался Эванс. Впустив его внутрь, я вопросительно покосилась на него и нахмурилась: — Хочешь почитать сценарий вместе? Все ближайшие сцены мы уже прошли, и я не испытывала уверенности, что он хотел проработать еще что-то наперед. — Нет. Я думаю, — Крис осекся, — нет, я уверен, что мы должны сделать это по-настоящему, прежде чем попробуем на площадке. — Сделать что? Как только он медленно двинулся ко мне, я уже знала. Вот теперь все действительно читалось в его взгляде — то, чего не могла найти Лора в глазах своего возлюбленного. Эванс обещал мне это. Кратковременно или на всю жизнь — этого никто из нас не знал. Важно было лишь происходящее в данный момент. Он коснулся ладонями моего лица, и я посмотрела на него, будто не просто позволяя себя поцеловать, а доверяя ему не только губы, но и сердце. Вот так сразу. Моментально и в омут с головой. Крис не торопился, сначала поцеловав один уголок моего рта, потом другой, и лишь после этого он проскользнул языком внутрь, дотрагиваясь до моего языка мягко и безо всякого напора, словно он аккуратно пробовал меня на вкус, знакомился с ним, оценивал, нравится ли ему. Его движения становились все увереннее с каждым мигом, и сомнений не осталось у обоих, ведь чем дольше я отвечала на его прикосновения, тем сильнее теряла контроль над собой, отдаваясь захлестнувшим и поглотившим меня упоительным эмоциям. Безумным и неимоверно сладостным. Таким, которые хотелось испытывать вновь и вновь. — Я не мог позволить, чтобы наш первый поцелуй достался им. Они не знают, что с этим чувством делать, — произнес Эванс, как и на площадке, не разжимая своих объятий, когда обоим уже не хватало воздуха, и мы вынуждены были разорвать поцелуй. — А мы знаем? — встревожено спросила я. — Да. Поверь мне, мы знаем.