summer wine

Говорят, противоположности притягиваются, но чтобы настолько разные — это уж вряд ли. Тут без проделок всезнайки-Вселенной не обошлось. У него несгибаемая и непоколебимая вера в людей, и они отвечают ему взаимностью, не обделяя вниманием фильмы с его участием и проникаясь принципами его персонажей (если речь, конечно, не о полуголом любвеобильном музыканте). У меня же стойкая непереносимость их до зубной боли и непрекращающегося скрежета бурчания всякий раз, когда эти самые люди неприятно меня удивляют. А это случается очень уж часто. У него за плечами сотни-тысячи просмотренных на досуге историй, с наслаждением, упоением, и, естественно, он вникает в каждый сюжет, словно вспарывает его изнутри, разбирая на части и раскладывая по сторонам работу актеров, режиссера, техников, и черт еще знает кого. У меня же в фаворе бесконечные прогулки меж книжных строк, где легко заблудиться среди точек и запятых, гадая над прочитанным, обдумывая его, возвращаясь на несколько страниц назад, заново и заново переживая уже испытанные эмоции, будто нажимая кнопку повтора на несуществующем плеере. Хм, может в этом все-таки наше сходство? У него пламенем, что не стихает, пылает интерес к изучению бескрайних просторов космоса, лунная пыль на кончиках ресниц, звездное сияние в каемке по краю серо-голубой радужки глаз, взглядом бегающих по ленте новостей NASA. У меня же это вызывает лишь сладкий крепкий сон, с получасовой зевотой в качестве прелюдии, если речь заходит о марсоходах, телескопах и открытиях, свершенных с помощью них, и частенько мне кажется, что скучнее речей я в жизни не слушала, хотя у него определенно, ко всему прочему, имеется еще и талант умопомрачительного рассказчика, но вот черным дырам мой ум, увы, не помрачить никак. Он неустанно делает меня лучше, проводя эту работу над ошибками каждый день, а я с точно таким же рвением испытываю на прочность его терпение, с надеждой, что этим лишь усиливаю ее. И так можно продолжать до бесконечности, доказывая, что из нас никудышные родственные души, и единственными схожими отметками, полученными в награду от Вселенной, являются татуировки, ведь у него это темная вязь под ключицей, трехстрочной витиеватой тайной очерняющая кожу, а у меня на лопатке имеется разгадка ее, не менее витиеватым ключом путающаяся-вьющаяся там. Но как только наши губы соприкасаются, то на все это сразу же становится плевать, потому что я понятия не имею, кто еще может целовать меня до головокружения и рождения сверхновых в неистово колотящемся сердце, если только не мой соулмейт.