Суккуленты и кактусы.

Энтони преследует его взглядом. Фигура в белом пальто похожа на облако. Приветливое облако, которое маячит от стеллажа к стеллажу, улыбается горшкам с цветами и называет некоторых по именам. Облако заплывает в его магазин каждое утро после девяти часов, вежливо здоровается, улыбаясь сдержанно и мягко, и сразу же принимается беседовать с растениями. Кроули выучил его маршрут: начинает с суккулентов, скучковавшихся около входа, и заканчивает кактусами, стоящими рядом с прилавком, обходя по кругу весь магазин. Задерживается у белых роз и лилий, долго разглядывая их (он готов поклясться, что мужчина наверняка мысленно шутит что-нибудь про схожесть их нарядов из-за цвета), потом рассматривает букеты с большими подсолнухами (он готов поклясться, что когда-нибудь вместо солнца эти цветы начнут поворачиваться к этому незнакомцу), а после этого улыбается орхидеям (он готов поклясться, что этот незнакомец, наверное, и людей, столь же капризных, как орхидеи, тоже встречает с улыбкой, как какой-нибудь святоша). Затем вежливо прощается и уходит, чтобы появиться на следующий день. Энтони не уверен, что именно его раздражает: это постоянство или странность такого явления. Одно он знает точно: этот чокнутый разговаривает с его растениями, и это непозволительно. Непозволительно мило. Кроули выходит на улицу в обед, устало потягиваясь и разминая в спину, и едва не врезается в это чёртово облако со стаканом кофе в руке. — Извините, — голос у него спокойный и мягкий. — Я чуть было не разлил на Вас свой чай. Ну конечно. Ещё бы он стал пить горький кофе. — Всё в порядке, — и, чтобы не выглядеть совсем угрюмым придурком, Кроули кивает на дверь магазина через плечо. — Опять к растениям? — Верно, — мужчина тихо смеётся, чуть щурится, от чего в уголках его глаз появляются морщинки. Энтони усилием воли заставляет себя отвести взгляд от них. — Можно? — Конечно. Он приоткрывает дверь и проходит следом за мужчиной. Ладно, сегодня обойдётся без перерыва. Белое пальто снова двигается между стеллажами, и Кроули гипнотизируют его движения. Может быть, он был бы не против оказаться одним из этих цветков. Может быть, даже попытался бы покачать листками или вроде того, чтобы заставить незнакомца улыбнуться ещё раз, почувствовав их связь. — Когда-нибудь я куплю тебя, — шепчет мужчина, взяв в руки лофофору, и целует кактус, а затем, поставив маленький горшок на место, прощается и выходит из магазина. Кроули провожает его растерянным и внимательным взглядом. Нет, после такого он точно не против стать растением. Лишь бы ему тоже перепал такой поцелуй от этого белого облака.