Драконий цветок

      «Ты волнуешься», — прошептал Флэш, выглядывая из-под кофты Барри. Они медленно шли по Запретному лесу. Трава шуршала под ногами, а вершины деревьев покачивались от ветра, наполняя лес негромким скрипом.              Хантер, засранец такой, не уточнил, где именно в Запретном лесу он будет его ждать. И, мало того что Барри пришлось заходить в лес совершенно с другой стороны, пройдя при этом лишний километр, так теперь ещё и нужно было выискивать Золомона среди сосен.               — Это же Хантер, — пояснил он, до конца не зная, что конкретно подразумевал. Его раздирало от двух противоположных эмоций: радости и страха, и он понятия не имел, что с этим делать.              Он, наконец, заметил Хантера. Мужчина стоял, прислонившись к одной из сосен, и Зум, размером достигавший кабана, сидел у его ног. Заметив их, Золомон встрепенулся, а на губах его появилась улыбка, от которой сердце Барри забилось сильнее. Хантер определённо был рад ему.               — Привет, Барти, — сказал он, когда Барри подошел ближе. — Рад, что ты пришел.               — Почему не в хижине? — избегая формальностей, спросил Аллен.               — Потому что она может не выдержать, — пожал плечами мужчина.               — Ну, а здесь нас могут увидеть. Ты хоть представляешь, что тогда будет?               — Ничего. Мы сотрём им память, и всё будет нормально.               — Кентаврам ты память не сотрёшь, — настаивал Барри, и Золомон вздохнул, а затем вдруг усмехнулся.               — Легенды что, не знают, что ты связан с нами?               — Конечно, нет, упаси Мерлин! — воскликнул Барри, да так взвинчено, что Хантер рассмеялся. — Я сказал им, что вы ищите третьего брата, и теперь, насколько я знаю, они тоже ищут его.               — Они идиоты. Думают, что способны найти нас, чародеев. Боже, нам потребовалось всего одно тело, чтобы сбить их с курса.              Услышав это, Барри стремительно побледнел и напрягся. Он постоянно забывал о том, что Хантер убивал, и что на его ладонях была кровь двух десятков подростков.               — Так, ладно, — сменил тему Хантер, заметив его бледность. — Вернёмся к нашей основной задаче. Флэш может вылезти у тебя из-под кофты, обещаю, всё будет хорошо.              Дракончик что-то проворчал, но всё же вылез и сел на ближайший камень. Зум, немного поколебавшись, сел рядом, оставив между ними расстояние в метр. И, кажется, такая близость и, одновременно, отдалённость устраивала их обоих.              Барри поднял взгляд на Хантера. Тот вздохнул, а затем, небрежно улыбнувшись, произнёс:               — Итак, ты же знаешь, как произошли спидстеры?               — Молния ударила в яйцо и слилась с эмбрионом внутри.               — Да, именно так. И часть этой молнии…               — …передаётся Всадникам при первом соприкосновении с драконом.               — Ты знаешь больше, чем я предполагал, — Хантера, казалось, озадачил этот факт. Барри хмыкнул.               — У меня есть учитель.               — Учитель?!               — Да. Его зовут Мэтт.              На лице Хантера мелькнуло странное выражение, расшифровать которое Барри не смог. Его то ли передёрнуло, и он ужаснулся этому, то ли он разозлился…              В конечном итоге, Хантеру удалось взять себя в руки.               — Это стоило предположить ещё в октябре, — вздохнул он. — Кто-то же должен был научить тебя входить в состояние молнии. Хотя, если честно, я думал, что это был Джей.               — Джей меня ничему не учил, — покачал головой Барри. — Он думал, что если я не буду ничего уметь, то вы посчитаете меня бесполезным и оставите в покое.               — Бесполезная надежда, — хмыкнул Хантер. — Мы говорили ему, что третий брат нужен нам любой ценой. Мы бы не отступились.               — Миленько.               — Так вот вернёмся к нашей теме. Я хочу научить тебя одному фокусу Всадников, который мы открыли в первой жизни. Вот он.              Хантер вытянул руку и начал двигать пальцами. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом Барри ахнул, заметив сверкающую молнию на кончиках пальцев. Она увеличивалась с каждой секундой. В результате в ладони мужчины появился клубок, напоминающий шаровую молнию. Он выбросил руку вверх, и молния соскочила с ладони, устремившись в небо. Это чертовски напоминало образ Тора из комиксов, так что Барри даже рот от удивления открыл.               — Ну, как-то так, — усмехнулся Хантер.               — Святой Мерлин… А это больно?!               — Ничуть.               — И… как же это происходит?               — Молния течёт в тебе, Барти. Она у тебя в крови. Сосредоточься на ней. Почувствуй её. Если нужно, закрой глаза.              Аллен так и сделал. Он глубоко вздохнул и попытался почувствовать молнию. Он сосредоточился на движении своих мышц, представил себе, как кровь течёт по сосудам, как мышцы сокращаются, когда он двигает пальцами…               — А теперь, представь, как она выходит из твоей ладони. Течёт с пальцев как вода, срывается с кончиков.              Барри нахмурился, попытавшись представить это, но, стоило ему вообразить, как он тут же почувствовал покалывание в «молнии» на коже, а затем услышал негромкий треск. Он открыл глаза (когда только успел их закрыть?!) и с ужасом увидел её. Жёлто-красную, с белыми бликами, искрящуюся так, что хотелось зажмуриться. Его сердце в панике забилось, не понимая, что происходит.               — Ха-а-ант, — чуть дрожащим голосом позвал он мужчину. Барри было страшно, потому что он понятия не имел, что с этим делать.               — Спокойно, Барти, всё нормально. Теперь тебе нужно представить, как она срывается с твоей руки и летит и, одновременно с этим, выбросить руку, дав молнии направление.              Барри сглотнул, но всё же выполнил указания. Представить, как оно должно выглядеть, было легко — Барри читал множество комиксов о Торе. Но в момент, когда молния, громко треща и искрясь, сорвалась с его руки и устремилась ввысь, он, всего на секундочку, почувствовал себя богом — могущественным и чертовски опасным.              Когда всё закончилось, он шумно выдохнул и, пошатнувшись, упал на траву. Флэш мгновенно оказался рядом, интересуясь, всё ли в порядке. Барри закивал, не в силах заставить себя разговаривать.               — Ты способный ученик, Барти, — улыбнулся Хантер. — В правильных руках из тебя выйдет великолепный спидстер.               — В правильных руках, это в чьих? — усмехнулся Аллен.               — В наших. Со мной и Эо ты станешь непобедимым.               — Я не хочу становиться непобедимым, — ответил Барри, поднимаясь с земли.               — Ты не понял. Это предложение, Барти.               — Что?! — удивлённо переспросил Аллен. Он поднял взгляд на Золомона и увидел, что тот помрачнел. Хантер вздохнул.               — Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Присоединился к нам с Эо.               — Ты это серьёзно?               — Абсолютно. Барти, твои способности безграничны. В тебе живёт столько энергии и могущества, сколько нет ни в одном из Всадников. И ты не справишься с этим всем один. Но мы можем помочь. Научить тебя всему, что знаем, и всему, чему когда-то научил нас ты. И мы справимся со всем этим вместе. Снова станем семьёй. И всё будет как раньше.               — Хантер, я не могу просто так взять и сбежать с тобой. А как же школа?               — Да к чёрту школу! — воскликнул Хантер. — Барти, неужели ты не понимаешь? Ты чародей, малыш. Ты знаешь и умеешь намного больше, чем многие преподаватели в твоей школе. Тебе ведь легко даётся невербальная магия?               — Ну, да…               — И, если ты попробуешь беспалочковую, то удивишься, как много ты умеешь. Твоя магия сильнее, чем они могут вообразить. Да они даже представить не могут, насколько ты могущественен, Барти. И они никогда не смогут помочь тебе раскрыть весь свой потенциал. Никто из них, даже Джей. Позволь мне стать твоим учителем.              В светло-голубых глазах Хантера Барри увидел мольбу и отчаянье, от которых его сердце болезненно сжалось. Он закусил губу, задумавшись. Хантер был прав — ни школа, ни Джей, ни Мэтт не смогут помочь ему со всей этой мутью с перерождениями и особенностями спидстеров. Только Хантер и Эобард могли помочь ему разобраться и вспомнить ответ на вопрос о прерывании перерождений.              Сбежать прямо сейчас было безумной мыслью и от этого такой манящей. Они могли бы переехать в Чёрный замок и снова жить там, как в старые добрые времена. Конечно, наверняка, Джей будет недоволен этим, но… Столько лет он скрывал от Барри всю правду, не позволяя развиваться и улучшать свои навыки, что горькая обида затаилась в сердце Аллена. И, Барри был уверен, что он ни с кем не будет в такой безопасности, как с Хантером. Вот кто не даст его в обиду, так это он.              Барри почти открыл рот, чтобы согласиться, как вдруг Флэш завопил:              «Барри, ты с ума сошел?! Они пытались убить Джея! Мой отец едва не погиб из-за них!»              «Не из-за них, а из-за Ревёрса…»              «Ты, чёрт возьми, думаешь, что он решил инициативой заняться?! Бар, это чистой воды безумие. В смысле, ладно, я согласен, может быть, Хантер и заслуживает доверия, но Эобард! Он убил твою маму, Барри! Как ты можешь думать о том, чтобы стать с этим маньяком семьёй?! Да и к тому же: а как же Снарт?! Барри, ты добивался эту слизеринскую задницу столько времени, чтобы, когда, наконец, заполучил, просто взять и свалить с двумя маньяками в Норвегию?! Ты думаешь, он не будет тебя искать? Не будет сходить с ума от беспокойства?! Не спать по ночам, пытаясь найти тебя?! При всём моём недовольстве вашей драмой и, несмотря на то, что порой он ведёт себя как последний придурок, я не могу отрицать того, что никто, за исключением твоей матери, не заботился о тебе так как он. Представь, что было бы с тобой, если бы он вдруг пропал средь бела дня?!»              Барри поджал губы, понимая, что Флэш прав. Если бы Лен так исчез, то он бы перерыл весь мир, пытаясь найти его.               — Я не могу, Хант, — вздохнул Барри. Флэш облегчённо выдохнул, а на лице Золомона появилась боль. — Меня будут искать.               — Мы разберёмся с Джеем, Барри.               — Дело не в Джее, Хантер. Я не могу всё бросить просто так. Не могу оставить сестру, своих друзей, своего Человека.               — Ты же говорил, что вы никто друг для друга!               — Многое изменилось с того разговора. Я не могу оставить его. Прости, но я не могу.              Он поманил Флэша, призывая того забраться к нему на руки. И дракончик уже начал уменьшаться, как вдруг Хантер схватил его за локоть.               — Пожалуйста, Барти, — голос его был наполнен мольбой.              Аллен хотел выдернуть локоть, но вдруг почувствовал, как желудок летит вниз, а перед глазами всё расплывается.              Они стоят в тронном зале. На Хантере парадная форма и корона на голове, а на нём — красный костюм из драконьей кожи и красный плащ. Лицо его мокрое от слёз, а в глазах — ярость. Он что-то громко кричит, глядя Хантеру в глаза. Он обвиняет его в чём-то, а сердце его разрывается от боли и злости.              Хантер пытается вразумить его, хотя лицо его бледное от ужаса. Он хватает его за локоть, пытаясь остановить, но он с громким криком вырывается и бежит прочь из зала.              «Барри!» — завопил Флэш, и он вздрогнул, возвращаясь в реальность. Они были на поляне, и их драконы, Зум и Флэш, выглядели обеспокоенными.              Хантер всё ещё держал Барри за локоть, и глаза его расширились от ужаса.               — Какого чёрта это было?! — просипел он, отстраняясь.               — Ты это видел?!               — Да, Мерлин тебя побери! Я думал, ты не помнишь о первом перерождении!               — Так я и не помню! — закричал Барри.              Он всё ещё не мог успокоить своё сердце, бьющееся так быстро, что казалось, оно вот-вот проломит грудную клетку. Дурацкое чувство жуткого, практически животного страха и грядущей опасности противно липло к коже, заставляя шумно дышать и сгорать от желания убежать куда подальше. Единственная мысль колотилась в его голове, играла отчаянным похоронным маршем:              Его нужно спасти.              Но вот кого — его?!               — О чём мы говорили?! — воскликнул он.               — Ты не…               — Я не понимаю норвежского, Хантер! О чём мы говорили?!               — Ты обвинял меня в чём-то. Какое-то преступление, убийство, кажется. Но я не помню такого…               — Да плевать! — завопил он. — Что ещё?!               — Ты сказал, что мы с Эо убийцы, и что ты ненавидишь нас. Я спросил, почему тебе так важен этот лучник, а ты ответил… — Хантер поднял на Барри глаза, и Аллен увидел недоумение в его глазах. — Что он — Твой Человек, и вы обручены.              Сердце Барри сжалось, а затем камнем упало вниз. Он резко развернулся и побежал прочь, проламывая себе дорогу через кустарники и ветки деревьев, перепрыгивая через камни. Он бежал, не видя дороги, а по щекам его горячим потоком бежали слёзы.       

***

              — Я понял, почему ты не можешь слиться, — произнёс Мэтт.              Барри сидел на своём любимом месте в его пещере — скрученном ковре, и пытался заставить лежащий перед ним камень взлететь с помощью беспалочковой магии. Мэтт дал ему такое задание ещё два урока назад, сказав, что как младший брат, он должен владеть беспалочковой магией. Это было особенностью Бартоломью Луарийского, которую, по словам учителя, он должен был унаследовать. И у Барри почти получилось — камень парил в трёх сантиметрах над землёй, но от неожиданности он вздрогнул, и камень упал. Флэш, лежавший у его ног, приоткрыл один глаз и уставился на учителя.               — Ну и почему же? — спросил Аллен с некой долей сарказма. Они пытались слиться уже три месяца, но пока всё заканчивалось одинаково — их тела сливались, но когда доходило до сознаний, Барри начинал истошно вопить, зовя Элизабет, и Флэш тут же отступал.               — Тебе надо сфокусироваться. Но не на самом процессе, а на чём-то приятном. И подсознательно всё это время ты фокусировался на Элизабет. Но оно и понятно — она была твоей дочерью, и ты любил её. Но вместе с хорошими воспоминаниями о ней приходят и плохие. И эта боль утраты не даёт тебе идти дальше.               — И что же вы предлагаете? Забыть о ней?               — Нет, — покачал головой Мэтт. Его вдруг передернуло, и он полез в карман. Достав оттуда фляжку, он снял крышку и, поморщившись, сделал глоток. Затем, вытерев капельки с подбородка, пояснил: — Это лекарство. Иди сюда.              Барри поднялся и встал рядом с учителем.               — Закрой глаза и расслабься. Расставь руки, как нужно. А теперь сосредоточься на счастливом воспоминании. Это может быть что угодно — от пирога с патокой, до улыбки твоей мамы. Главное, чтобы это было связано с этой жизнью. Представь всё так ярко, как только можешь. Будто ты там.              Аллен так и сделал. Он вздохнул и закрыл глаза.              «Счастливое воспоминание?» — задумался он. — «Что хорошего произошло со мной за последнее…»              Он не успел додумать мысль, как в голове тут же возник образ Лена. Он снова на балконе. Снарт обнимает его, согревая своим теплом, и Барри негромко рассказывает ему о цветах. Его ладони обхватывают лицо Барри, и они целуются. В груди взрываются фейерверки, и он видит восторг и любовь в глазах Снарта.              Молния затрещала вокруг него, и наступила тишина. Барри цеплялся за образ Лена — его нежную улыбку, ярко-голубые глаза и невесомые поцелуи, которые мужчина дарил ему.              Он почти не почувствовал, как Флэш разгоняется. Ощутил соприкосновение чешуи и кожи, а затем его наполнило тепло. Жар волнами проходил по всему телу, и кожа начала чесаться. Печати покрылись мурашками, а затем Барри почувствовал тяжесть в спине и копчике.              Сгусток энергии и тепла бежал от кончиков пальцев к голове, и от этого его начало тошнить. Он вцепился в Лена. Они лежат на полу в его комнате. Барри смотрит на Снарта сверху, и тот улыбается ему.              — Scarlet, — ухмыляется Лен. — Пожалуй, так и буду тебя звать.              Голову Барри будто сжали тисками. Сгусток энергии добрался до мозга, и его словно стали пронзать крохотные иголочки. Но затем всё прекратилось.              «Получилось», — раздался голос Флэша, и Барри вздрогнул от того, как громко он звучал.              В его сознании вдруг всплыла другая картина — он стоит у входа в пещеру и пальцами касается вырезанных на стене слов: «Это должен был быть я. Вернись ко мне, Scarlet. Пожалуйста. Я не могу без тебя. Я люблю тебя».              И, прежде чем он успел остановить это, его мозг заработал на полную катушку.              …Старый бар. Здесь горит тёплый свет, и, слава Мерлину, его никто не узнаёт. Лучник с голубыми глазами ухмыляется, а затем говорит, растягивая слова:              — Jeg hadde ikke forventet a se deg her, Scarlet.*              …Он в пещере, прижимается к кому-то, и сильные руки обнимают его за талию, нашептывая на ухо: «Bli min, Scarlet! *».              …Он стоит на краю пропасти, крепко держа кого-то за руку. Сердце колотится как бешеное, и он слышит их голоса. Они нагоняют. Он просит его о чём-то, практически умоляет.              — Det er galskap, Scarlet.*              Он знает, чёрт возьми, он знает. Но какой у них выбор? У него почти не осталось сил. Ему нужно спасти его.              …Он в загоне. Здесь пахнет сеном и гарью, слышен скрип карандаша о бумагу. Он сжимает в ладонях яйцо дракона, а ярко-голубые глаза смотрят прямо на него. На его потрескавшихся губах появляется улыбка.               — Оно твоё, Scarlet. Я вернусь, и мы сбежим в Париж, а ты пока вырасти этого малыша.              Он кивает и они целуются. Рвано и страстно, но с невесомой нежностью, и он чувствует, как слёзы катятся по его щекам.              Барри почувствовал, как невидимая рука хватает его за футболку и резко тянет на себя. Он глубоко вдохнул и распахнул глаза. Он слышал стук крови в ушах и чувствовал, как лёгкие горели от недостатка кислорода. Барри покачнулся и тут же почувствовал крепкую хватку на своём плече. Повернув голову, он увидел, как Мэтт поддерживает его. На лице учителя читалась озадаченность.               — У тебя получилось, — сказал он, усаживая Барри на «диван». Аллен лишь кивнул, не в силах выдавить из себя и слова. Флэш забрался к нему на колени и осторожно уткнулся головой в руку, привлекая внимание.              «Барри…», — обеспокоенно протянул дракончик.               — Ты видел это? — прохрипел Аллен. Флэш кивнул. — Боже, ты понимаешь, что это значит?!              «Если честно — нет».               — Scarlet, Флэш, ты понимаешь?! Тот мужчина называл меня так! Причём не только он, но и ещё кто-то. И точно так же меня называет Лен! Это же не может быть просто совпадением?! А глаза, Флэш?! Это же глаза Лена! Боже, что это значит?! Лен не должен быть ввязан во всё это дерьмо, только не он.               — Я прерву твой поток речи и спрошу, — подал голос Мэтт. Он протянул ему стакан с чаем, и Барри сделал глоток, моментально пожалев об этом. Язык опалило, и он поморщился. — Кто такой Лен?              Барри вздохнул, не решаясь ответить. За него ответил Флэш.              «Его парень».               — Парень? — учитель приподнял бровь и выразительно посмотрел на Барри. — Просто парень или… Твой Человек?               — Мой Человек, — ответил Аллен. — Но он же не мог быть им и в первом перерождении, да? Он же не втянут в эту воронку смерти и страданий, да? Умоляю, скажите, что не втянут!               — Я не уверен, — негромко ответил Мэтт с виноватым лицом. Барри застонал, чувствуя, как его надежды рушатся, словно карточный домик.               — Боже, Ленни, — простонал гриффиндорец. Флэш начал тереться головой о его плечо.               — Понимаешь ли, Барри, — вздохнул Мэтт, похлопав его по плечу. — У Всадников может быть только один Человек. А твоя история очень… специфична. И велик факт того, что вы с этим Леном познакомились и полюбили друг друга ещё в самом первом перерождении. А потом, после твоей смерти, его утянуло за тобой.               — И что, он тоже помнит всё это?               — А вот в этом я сильно сомневаюсь. Он же не является частью проклятья. Так что вряд ли он помнит хоть что-то. А это милое прозвище он даёт тебе, потому что вы всё ещё родственные души. И, вероятно, оно является важной частью ваших отношений, так что…              Барри не ответил. Он шумно вздохнул, делая большой глоток чая и мысленно матеря всю эту чёртову жизнь, проклятье и вселенную, за то, что втянули в это дерьмо ещё и его Ленни.       

***

             Добравшись до Хогвартса, Барри тут же отправился в комнату. Он сходил в душ, пытаясь смыть с себя все эти ощущения, сопровождавшие видения, но они всё равно остались, цепляясь за кожу, впитываясь в поры и проникая в мозг.              Он переоделся в пижаму и забрался в постель. Его тошнило. Он даже думать не хотел о том, что каким-то образом втянул и Лена в свои перерождения. Снарт не заслуживал этого, и Барри чувствовал себя виноватым.              Ему снился странный сон, похожий на тот, что приснился ему в Рождественскую ночь. Видений не было — только ощущения. Резкая боль в затылке, жжение в груди и металлический привкус во рту. Перед глазами — сплошная темнота. Кто-то трясёт его за плечи, и от этого тело пронзает жуткая боль, но из глотки вместо крика вырываются только булькающие звуки. Что-то до противного тёплое течёт по лицу, а в ушах далёким эхом звучит лишь одно слово:               — Scarlet!              Барри вскочил на кровати. Он не сразу понял, что кричит, но как только замолчал — его сразу же вывернуло. Барри поморщился, приходя в себя, пока Флэш тёрся головой о его спину, выражая немую поддержку.              Когда спазмы в горле прекратились, он шумно выдохнул, а потом взял с тумбочки палочку и одним взмахом заставил рвоту исчезнуть. Барри поднялся с кровати и открыл окно, с наслаждением вдыхая ночной воздух. Его всё ещё трясло, но остатки сна медленно исчезали, отпуская его сознание.              «Ты в порядке?» — поинтересовался Флэш. Барри вздохнул.               — Я не уверен, — прохрипел он.              «Почему ты чувствуешь вину?»               — Потому что я не хочу ввязывать Лена в это.              «Но ты уже…»               — Да знаю я! Думаешь, от этого мне легче?              «Барри», — вздохнул дракончик. — «Ты же слышал Мэтта. Лен не является частью проклятья. Он — Твой Человек и поэтому…»               — Но почему человек Хантера не перерождается? Или Эобарда?              Барри вдруг почувствовал смятение, охватившее дракончика, а затем тот хихикнул, и прозвучало это несколько истерично.              «Потому что они и есть родственные души друг друга».              От такого заявления у Барри глаза на лоб полезли. Он подавился воздухом, выразительно глядя на Флэша.               — Что прости?! — прохрипел он, откашлявшись. Дракончик вздохнул. — Но они же братья!              «Здесь должна быть фраза «инцест — дело семейное», но её не будет. Послушай, они ведь не выбирали друг друга. Так… сложились звёзды, если хочешь. Насколько я знаю, они сами были в ужасе от этого. Конечно, кровосмешение в те времена не было таким уж диким делом, но всё же согласись, это довольно жутко. Но они действительно любят друг друга и теперь, когда родственниками они не являются, чувствуют себя гораздо спокойней».              Барри усмехнулся. Информация всё ещё не хотела укладываться в его голове… но где-то в глубине души он всё же чувствовал, что это правда. Что Эобард и Хантер всегда были намного ближе, чем обычные братья. И теперь становилось понятно, почему они всегда находили друг друга.              «А знаешь что, Барри?» — вдруг подал голос Флэш, и звучал он несколько взволнованно. — «Сходи-ка ты к Снарту. Прямо сейчас».               — Да он спит давно.              «Ага, как же. Время-то всего половина двенадцатого, он домашку вашу проверяет, трудоголик. Дуй, давай, я знаю, ты этого хочешь. Я даже миссис Норрис отгоню. Вперёд!»              Барри охватило возбуждение, так что кожа покрылась мурашками. Они виделись с Леном лишь утром, а целовались только в пятницу вечером, когда Барри прибежал к нему после прогулки по лесу. И он уже успел соскучиться по Снарту.              Так что, не долго думая, Барри убрал палочку за ухо и, надев подвернувшиеся под руки конверсы, направился прочь из комнаты.              В Гриффиндорской гостиной было пустынно. Лишь трое пятикурсников сидели в креслах у камина, но они были так заняты подготовкой к СОВ, что даже не заметили, как он прошел мимо них и вышел из гостиной.              Барри добрался до кабинета за рекордно короткое время — четыре минуты, и за весь путь ни миссис Норрис, ни Филч, ни приведения не помешали ему. Он мысленно поблагодарил дракончика, на что получил тихое ворчание.              Лен, увидев его на пороге, ничуть не удивился.               — Привет, — прошептал он, когда Барри прижался к нему, обнимая за талию и утыкаясь лицом в плечо. — Хей, Scarlet, всё в порядке?              Услышав обращение, Аллен вздрогнул всем телом, но в это время Флэш (а это очевидно был он) заблокировал что-то в его голове, не позволив воспоминаниям хлынуть.              Лен погладил его по спине и поцеловал в макушку, и это подействовало на Барри успокаивающе. Он был безумно благодарен дракончику, потому что в объятиях Лена он чувствовал себя в безопасности. Его словно завернули в тёплое одеяло, и теперь никакие беды и страхи не могли его достать. Он был под защитой.               — Что случилось? — спросил Снарт.               — Кошмар, — прошептал Барри. — Ужасный кошмар.               — Надеюсь, в лес ты в этот раз не ходил?               — Нет, — он покачал головой, но на губах его невольно появилась улыбка.              Лен, заметив её, тоже улыбнулся и с нежностью поцеловал его в лоб. Он взял Барри за руку и потянул за собой. Он усадил его в кресло, а затем, прошептав «Я сейчас вернусь», ушел в соседнюю комнату. Барри поёжился, когда ветер залетел в приоткрытое окно. Он сложил руки на груди и плотнее вжался в кресло, прижав колени к груди.              Лен вернулся из соседней комнаты, где, по предположению Флэша, он спал, вместе с кружкой чего-то дымящегося и свитером в руках. Он протянул свитер Барри, и Аллен довольно улыбнулся.               — Ты не представляешь, как долго я хотел его получить, — сказал он, натягивая свитер поверх пижамы. Шерсть мягко ласкала кожу, и Барри чувствовал знакомый и такой любимый запах мяты.               — Мог бы просто попросить, — усмехнулся Лен.              Он подошел к одному из шкафчиков и, открыв дверцу, достал с верхней полки пакетик с чем-то белым. Приглядевшись, Барри понял, что это мини-маршмеллоу, которые Лен добавил в какао.              Он взял кружку и сделал глоток. Горячая жидкость скатилась по пищеводу, обжигая гортань, но даря тепло и покой. Барри вновь почувствовал себя так, словно оказался дома.               — Спасибо, — прошептал он. Лен, хмыкнув, сел рядом.               — Какао с маршмеллоу — лучшее средство от ночных кошмаров. Проверено временем.               — Как часто тебе снятся кошмары? — спросил Барри. Снарт вздохнул.               — Сейчас уже не слишком часто. Но вот в школьные годы… Я же вырос в войну, Барри. Кошмары были неизбежны.               — Чёрт, я совсем забыл. Ты же учился с Гарри Поттером!               — Ну вообще-то я был на курс старше.               — Расскажи! — попросил Барри, взяв его за руку. Лен улыбнулся.               — Однажды твои щенячьи глазки меня в могилу сведут.              «Ага. И они же тебя оттуда вытащат. Точнее, щенячьи и драконьи глазки, потому что Барри меня в это точно ввяжет», — проворчал Флэш.              Барри отправил его подальше с его комментариями. Он облокотился на стол и, подперев голову рукой, посмотрел на Лена. Тот вздохнул.               — Ну, с Поттером никогда не соскучишься. Каждый год в школе что-то да и происходило, и всегда в результате он оказывался в это ввязан. В этом вы с ним похожи.               — Бе-бе-бе, — Барри показал Лену язык, заставив того рассмеяться.               — Именно так. Сначала я думал, что он — зазвездится, но, в принципе, парнем он был неплохим. Правда, лично мы особо не общались, потому что к слизеринцам он относился прохладно. В основном, из-за Малфоя и его шестёрок. Поттер собрал «Отряд Дамблдора» во времена Амбридж. Так они называли себя. Кучка школьников, собиравшихся в Выручай-комнате и практикующихся в заклинаниях под руководством Гарри Поттера. Слизеринцев они туда, конечно, не позвали.               — Лицемеры, — закатил глаза Барри. Лен на это с нежностью улыбнулся.               — Ну, Малфой настраивал слизеринцев против остальных. Хотя это не помешало нам собрать собственный отряд. Да вот только мы практиковались ещё и в окклюменции, что спасло немало жизней, когда Тёмный Лорд пришел к власти.               — Почему ты зовёшь его Тёмным Лордом? — обеспокоенно спросил Барри. Он прекрасно помнил, как Джей злился, услышав это от Мардонов.              Лен же вздохнул, и лицо его помрачнело.               — Мой отец он… был Пожирателем смерти. И его дружки нередко околачивались у нас. Они хотели, чтобы я и другие слизеринцы вступили в ряды последователей. Некоторые, включая Мардонов и Шону, вступили, а кто-то послал их к чертям собачьим.               — Но Мардоны отзываются обо всём этом не слишком… ласково, — сказал Барри, вспомнив, как по пьяни они материли Волдеморта так, что даже Джей покраснел.               — Их мать держали в заложниках, — пожал плечами Лен. — Они могут быть жестокими, ты это знаешь.               — Знаю, — кивнул Аллен и нахмурился. — А что насчёт тебя? Был ли ты…              Он замолчал, до конца не зная, готов ли к ответу Лена. Ему не хотелось даже думать о том, что его Ленни убивал бы кого-то, но такие мысли всё же закрадывались в голову.              «Ой, да ладно тебе, Бар!» — недовольно воскликнул Флэш. — «Твой парень слишком горд для того, чтобы плясать под чью-то дудку».               — А как ты думаешь? — ухмыльнувшись, спросил Лен. Он сложил руки на груди так, чтобы Барри не мог видеть его предплечий. Аллен закатил глаза.               — Я думаю, что ты слишком горд, чтобы плясать под чью-то дудку, Леонард Снарт. А ещё ты добрый, и инстинкт защитника в тебе работает на полную катушку.              Лен нежно улыбнулся и погладил его по волосам. Барри откликнулся на ласку, как котёнок.               — Оливер прав, в каждом монстре ты видишь свет и добро.               — Ты не монстр, — покачал головой Барри, сильнее прижимаясь к ладони Лена. — Ты — мой Вереск. И встреча с тобой стала самым счастливым моментом моих жизней.              Флэш возмущённо закашлялся, а в глазах Лена появилось что-то невероятно нежное. Барри прикрыл глаза, чувствуя, как веки тяжелеют, а сон медленно подбирает к нему свои лапы. Уже засыпая, он почувствовал, как Лен целует его, шепча что-то.       

***

             Барри проснулся выспавшимся и, что странно, в своей кровати. Он понятия не имел, как попал сюда, потому что чётко помнил, что заснул в кабинете Лена. На все его вопросы Флэш лишь негромко хихикал, выдавая что-то до боли похожее на улыбку.              Выходя из душа, Барри заметил на тумбочке небольшой свёрток с приколотой запиской. Подойдя ближе, он узнал почерк Лена.              

«Ты очарователен, когда спишь. Зрелище становится ещё милее, когда ты в моём свитере. Можешь оставить его себе, уж больно синий тебе к лицу. (Только не носи его в Хогвартсе, потому что тогда Лиза и Сара меня убьют). С днём рожденья, Scarlet. Надеюсь, подарок тебе подойдёт. P.S.: это ещё не всё.»

              — О, боже мой, пусть он будет моим мужем, — прошептал Барри, не в силах сдержать улыбки.              «С ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ, БАРРИ!» — завопил Флэш. — «Давай-ка сделай вид, что ты не забыл о собственном дне рождения».               — Чёрт, я совсем забегался, — вздохнул Аллен.              «А то я не знаю», — хмыкнул дракончик. — «Но расслабься, это заметил только я. Сейчас время завтрака, и тебе нужно спуститься в Большой Зал, потому что Кара приготовила тебе сюрприз. Но, умоляю, не говори ей, что это я тебе сказал, иначе я умру».               — Мне так нравится, что ты совершенно не боишься двух маньяков, которых мы зовём моими братьями, но шугаешься Кары.              «Кара в этом плане гораздо страшнее. Ладно, давай, распаковывай, а то мне самому интересно, как твой мужичок исхитрился на этот раз».              Барри сел на кровати и положил свёрток себе на колени. Он разорвал обёртку, и тут же его пальцы нащупали что-то мягкое.              Это оказалась толстовка. Красная толстовка с символикой «Флэша», которую Барри собирался купить себе очень давно, но всё никак не находил времени, да и денег.              Он, широко улыбаясь, надел её на себя. Толстовка была чуточку больше, чем нужно, но от этого Барри обрадовался ещё больше. Он надел красные конверсы ей в тон, поправил причёску и, убрав палочку за ухо, покинул комнату под негромкое напевание Флэша.              Многие гриффиндорцы только просыпались, и сейчас они выглядели как сонные совята. Некоторые из них, кто был знаком с Барри, вскакивали со своих мест и крепко обнимали его, поздравляя. На все поздравления он отвечал кивком или улыбкой, а иногда и смехом, если поздравление было уж слишком оригинальным.              В коридорах поздравления резко сошли на «нет», и Барри свободно выдохнул. Он не любил излишнее внимание к своей скромной персоне («Сказал человек, который выступает во всемирно известном цирке!»), и поэтому путь от гостиной до Большого зала дал ему небольшую передышку и возможность подготовиться к тому, что готовила Кара.              Они всегда делали сюрпризы на дни рождения друг друга. Барри было проще — день рождения Кары был летом, и проблем с циркачами никогда не возникало. Он всегда устраивал что-то грандиозное, но Кара делала всё скромнее. Однажды она запустила в его комнату сотню шариков, в другой раз (совместно с Флэшем) перетащила его на цветочное поле… В общем, сама скромность, на которую способна была только она.              Никаких выпрыгивающих из неоткуда циркачей в этот раз не было. Не было и цветов, летящих ему в лицо. Барри тихо-мирно зашел в Большой зал и дошел до своего стола.               — С днём рожденья! — воскликнули его друзья, стоило ему сесть. Раздались взрывы, и Барри осыпало блёстками, а затем перед ним появился небольшой тортик с красным кремом. Кара, возникшая из неоткуда, накинулась на него с объятиями.               — Это что «Scarlet» из той кофейни?! — воскликнул Барри, пялясь на торт. В июле они увидели его на прилавке, и сказать, что это была любовь с первого взгляда — не сказать ничего.               — Именно! Я с пяти утра на ногах из-за него.               — Погоди, ты что, испекла его?!               — Все мы! — воскликнули его друзья, и только сейчас Аллен заметил, что у Циско манжеты перепачканы в муке, а у Лены в уголке губ были шоколадные крошки. Его переполнила благодарность к друзьям.               — Спасибо, — сказал он. — Что ж, придётся изловчиться, чтобы разделить его на всех.               — О нет, щеночек, он только твой, — улыбнулась Лиза, и это дало первый тревожный звоночек. Что-то было не так, Барри это чувствовал.              Но он решил не обращать внимания на глупые домыслы. Барри взял в руку вилку и осторожно отломил кусочек торта и съел его. В голове тут же раздался странный звук, похожий на тот, с которым появляются феи в мультиках, а до носа Барри донёсся запах горького шоколада и мяты.              Он нахмурился, а потом вздохнул и закатил глаза.               — Амортенция, — подвёл итог он. Барри поднял глаза на Дэнверс. — Это банально.               — Она что, не подействовала?! — возмущённо запищала Кара, так что Флэш захихикал.               — Боже, мы варили её три часа! — воскликнули Циско и Лиза, а Барри громко рассмеялся.              В этот момент в зале возникла вспышка, Барри почувствовал привычный запах озона, а в следующую секунду на столе перед ним оказалась метла, завёрнутая в красную обёрточную бумагу. Из-за её расцветки он не сразу заметил громовещатель, прикреплённый к нему, а когда заметил — было поздно.               — С ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ, БАРРИ! — разом завопили циркачи, а затем раздались аплодисменты. Слово взял Джей.               — Поздравляю с совершеннолетием, боец.               — Сделай так, чтобы этот год не стал последним! — крикнул откуда-то издалека Сэм и тут же ойкнул, видимо, получив пинок от Розы.               — Отличный совет, Сэмми, — хмыкнул Клайд.               — Вы оба идиоты, — вздохнула Шона. — Оленёнок, мы очень гордимся тобой. И-и-и у нас есть заявка на летнее Шоу!               — Да, мы отговорили твоего дядюшку ставить Ромео и Джульетту! — пропищала Роза. — Так что бери Кару, и придумывайте гениальный мюзикл, потому что уж больно они популярны.               — Поздравляю, Барри, ты заставил Англию полюбить мюзиклы!               — Ладно, нам пора заканчивать, — вздохнул Джей. — Барри, мы долго думали, что тебе подарить. А потом один твой друг намекнул нам, что у тебя сломалась метла, потому что ты рванул за снитчем куда-то в грозовые облака.               — Моё уважение, коллега! — воскликнула Бри. — Это я тебе как бывший ловец Когтеврана говорю.               — Бывшие ловцы Пуффендуя и Слизерина им, небось, тоже довольны, — хмыкнул Марк и Шона, Бри и Клайд рассмеялись. Очевидно, они знали то, чего не знал, но о чём догадывался, Барри.               — Поосторожней с этой красавицей, — сказал Клайд. — Всё бы отдал, чтобы полетать на ней.               — И да, Кара, — вдруг подал голос Эдди. — Я думаю, ты это тоже слушаешь. Так вот, с амортенцией — это дохлый номер. У Барри иммунитет к любовным чарам и, как я понял, на зелья он тоже распространяется. Это из-за его родословной, потому что, мало того что у него в роду двое Всадников, так ещё и мать на одну восьмую вейла.               — Нора была вейлой?! — воскликнул Джей, и письмо сгорело.              «Ох, Эдди, у него в роду трое Всадников. Чувствую, мы теперь в жопе, потому что Легенды от тебя не отстанут, пока не выяснят, кто был вторым Всадником».               — То есть, Барри Аллен, — подвёл итог Циско. — Ты у нас генетический смузи из Всадников и вейл? Теперь понятно, почему невербальная магия даётся тебе так легко. А я-то думал — талант!               — Но сам же Барри не Всадник, — сказала Кара, и Барри был готов расцеловать её. — Так что это всё же талант. Ну и общение со Спидфорсом, конечно. Ладно, хватит разговоров, давай распаковывать метлу!              Она потёрла руки в предвкушении, выразительно глядя на него, и Барри отчётливо слышал, как Флэш заливается смехом в их головах.              Циркачи подарили Барри просто отпадную метлу — «Гром». Она была скоростнее «Молнии» и манёвренней. Большую часть дня друзья провели на квиддичном поле, тестируя метлу и соревнуясь. Они даже устроили шуточный матч, в котором Барри удалось поймать снитч всего за четыре минуты.              Вернулись в Хогвартс только к ужину. И не успел Барри положить себе еды в тарелку, как Флэш вдруг захихикал. А в следующее мгновение на колени к Аллену опустился букет Адиантумов*, перевязанный красной ленточкой и с небольшой запиской.              

«Жду тебя на нашем месте. В.»

             Он улыбнулся, закусив губу. «В» была написана фиолетовыми чернилами, и что-то подсказывало Барри, что это будет его любимая записка.              «Так, Барри, только не смотри на него! Не выдавай себя. Адиантумы, Барри, Адиантумы!»              «Расслабься, его всё равно в Зале нет».              «Да, потому что он уже ждёт тебя», — хихикнул дракончик.               — Итак, ну и от кого же это? — промурлыкала Лена, загадочно улыбаясь. Барри был слишком взволнован, чтобы съязвить в ответ.               — У тебя свидание, бро? — спросил Циско. Барри кивнул, а затем вздохнул и поднял взгляд на Кару.               — Сейчас тебе надо будет поклясться на мизинчиках, что ты не последуешь за мной, не прикрепишь жучок или удлинитель ушей. Ничего из этого. Позволь мне насладиться своим днём рожденья.               — Хорошо, — вздохнула Дэнверс, схватив его мизинчиком за мизинчик. — Клянусь. Но завтра ты от меня не отвяжешься.               — Не сомневаюсь, — хохотнул Аллен.              Он поднялся из-за стола и направился к выходу из Зала. Друзья кричали ему в спину пожелания хорошего вечера, а кто-то (вроде это была Лиза) крикнул что-то вроде: «Не забывай о защите!».              От этого у Барри вспыхнули щёки, а в голову сразу стали закрадываться неприличные мысли. Что если он сейчас придёт в кабинет, а там…              «ИЗБАВЬ МЕНЯ ОТ ЭТИХ ВИДЕНИЙ, БАРТОЛОМЬЮ!» — заорал Флэш, да так громко, что Барри вздрогнул всем телом. Портреты, висящие на стенах, как-то странно покосились на него, и он, пунцовый как рак, поспешил вперёд.              Постучавшись в кабинет, Барри всё ещё был взволнован. И его волнение усилилось, когда Лен крикнул: «Войдите». Барри задержал дыхание и толкнул дверь.              Лен, стоявший за столом, был одет, что несказанно обрадовало Барри и расстроило в тоже время. Флэш выдохнул с облегчением.              Заметив его, Снарт улыбнулся.               — Привет, Scarlet. Нам стоит поторопиться, пока эти идиоты, которые почему-то зовут меня своим напарником, не нагрянут сюда.               — Мы куда-то пойдём? — удивился Барри.              Снарт кивнул и поманил его к себе. Аллен подошел к нему и взял за руку. Лен подхватил рюкзак, в котором, как нашептал Барри Флэш, лежали подарки. А затем достал из кармана небольшую фигурку оленёнка и поставил её на стол. Барри заметил, что с каждой секундой она всё сильнее светилась.               — Ты же знаешь, как работают порталы? — спросил его Снарт, и Барри кивнул. — Отлично. Так, пора.              «Удачи», — прошептал Флэш, и Барри с Леном одновременно прикоснулись к фигурке.              Барри обрадовался, что не успел поужинать, потому что внутренности его скрутило так, что, казалось, ещё чуть-чуть и его вырвет. Они летели куда-то, и сохранить спокойствие Барри помогала рука Лена, которая сжимала его ладонь.              А в следующую секунду он оказался прижатым к дереву. Барри негромко выругался, потому что его сильно так ударило спиной о ствол.               — Ты в порядке? — спросил его Снарт, и Барри кивнул.               — Да, всё нормально.               — Значит, я могу тебя поцеловать?               — На этот вопрос мой ответ всегда будет положительным, — ухмыльнулся Аллен.              В тот же миг Лен наклонился, накрыв его губы своими. В груди у Барри снова взорвались фейерверки из цветов. Он обхватил его за шею, пальцами проводя по коротким волосам мужчины. Лен закусил его губу, кончиком языка обводя кромку зубов. Барри застонал, чувствуя, что вот-вот расплывётся радужной лужицей. Как же ему не хватало таких поцелуев!               — Я скучал по тебе, — прошептал Снарт, отстранившись. Барри кивнул. Дыхание его было сбито, а щёки раскраснелись.               — Я тоже скучал по тебе.              Он взял его за руку, и Лен переплёл их пальцы. Они вышли из-за дерева и оказались… на набережной. Было немного прохладно, издалека доносились крики чаек, а совсем рядом шуршало море. Оно было совсем не такое, каким Барри привык его видеть. Тёмное и холодное оно ударялось о бетонные блоки, поднимая вверх кучу брызг. В носу у Барри защипало от морской соли.              Они пошли вперёд. На набережной людей было не слишком много, а многие прибрежные магазинчики были закрыты.               — Где это мы? — поинтересовался Барри, подняв взгляд на своего спутника. Снарт загадочно улыбнулся.              Они прошли вперед и вышли на небольшую площадь. Здесь людей было больше, и откуда-то слева доносились звуки музыки. Повернув голову, Барри увидел двух мужчин, играющих на гитаре. Это натолкнуло его на рассказ мамы…              Глаза Барри в удивлении расширились.               — Мы что на…               — Именно здесь познакомились Нора и Генри Аллены двадцать лет тому назад.              Лен потянул его в сторону скамейки. Когда они сели, Снарт расстегнул рюкзак и достал оттуда прозрачную коробку, внутри которой был кусочек торта с одной свечкой.               — Я надеюсь, этот торт без Амортенции? — улыбнувшись, спросил Барри. Лен рассмеялся.               — Конечно без. Надо признать, ты очень удивил профессора Штайна. Как ты определил, что это Амортенция?               — Ну, знаешь, торты редко пахнут тобой, — усмехнулся Барри и тут же покраснел. Лен улыбнулся и чмокнул его в лоб. Затем рассмеялся, заметив, что Барри покраснел ещё больше.              Он щёлкнул пальцами, и фитилёк на свечке загорелся.               — Загадай желание, — прошептал Снарт.              Барри улыбнулся, а затем зажмурился. Он вспомнил сегодняшнее утро, а затем открыл глаза и подул. Свечка погасла, и Лен улыбнулся ему.              Жестом фокусника он достал маленькую ложку и отдал её Барри. Тот сразу же приступил к поеданию торта и… Замер.               — О боже, — пробубнил он, чувствуя, как слёзы выступают на глазах. Он поднял взгляд на Лена. — Моя мама готовила мне этот торт каждый год. Где ты откопал рецепт?               — Вот здесь, — выдохнул Снарт и положил на колени Барри блокнот.              В это мгновение Барри показалось, что он совершенно один во Вселенной. Расширенными от ужаса глазами он смотрел на блокнот в кожаном переплёте и ничего не видел из-за застилающих глаза слёз.              Дрожащими руками он открыл его, и сердце болезненно сжалось. На первой странице был рисунок. Девушка с рыжими волосами держала на руках зеленоглазого мальчика, на голове которого был венок из полевых цветов.               — Откуда он у тебя? — прохрипел Барри.               — Дневники часто забирают, как улику. Недавно я вспомнил о нём и стащил из архива. Подумал, что он должен быть у тебя.               — Я… — Барри шумно выдохнул, закрыв рот ладонью. Ему не хотелось плакать, но слёзы сами бежали по его щекам. — Спасибо. Огромное спасибо. Я не думал, что…               — Тш-ш-ш, Scarlet, — прошептал Снарт, обнимая его за плечи. Барри уткнулся ему в плечо, прижимая блокнот к себе. — Чёрт, я не хотел, чтобы ты плакал.               — Всё хорошо, я просто… — Барри глубоко вздохнул, вытирая слёзы рукавом. — Я бы хотел, чтобы вы познакомились. Ты бы ей понравился.               — Очень на это надеюсь, — вздохнул Лен. — Но на этом сюрпризы ещё не заканчиваются.               — Меня вряд ли можно ещё чем-то удивить, — усмехнулся Барри, наблюдая за тем, как Лен лезет в рюкзак.              Он достал оттуда небольшую квадратную коробку и поставил Барри на колени, выбросив коробочку из-под торта. Аллен выразительно посмотрел на Снарта, который явно выглядел взволнованным.               — Итак, — сказал он с напущенной важностью. — Почти три месяца тому назад я обещал тебе, что найду твой цветок.              «Так, а вот это уже интересно», — вдруг подал голос Флэш.               — И я его нашел.               — Он там? — спросил Барри, указав на коробочку. Лен кивнул.              Дрожащими руками Барри осторожно поднял крышку, убирая её в сторону, и в предвкушении заглянул внутрь…              Флэш выругался, а затем рассмеялся и звучал он несколько истерично. Барри едва сдерживал себя от того, чтобы присоединиться к нему с истеричным смехом, потому что…              В коробке действительно был цветок. Тот самый цветок, который изображался на коробке его дедушки, на ножнах Барта Джонса и на гербе принцев Луарийских. Вблизи он напоминал помесь лилии и кувшинки. Его лепестки были ярко-красного цвета, с желтыми прожилками и вьющимися стебельками, расходившимися от него во все стороны.               — Окей, ладно. Я ошибся, — вздохнул Барри. Он повернул голову и наткнулся на озадаченный взгляд Лена. — Самое время признаться, что я понятия не имею, что это за цветок.              Брови Снарта удивлённо поползли вверх.               — Ты серьёзно?               — Абсолютно, — кивнул Аллен. — Этот цветок преследует меня несколько месяцев и я перечитал кучу словарей, но так и не нашел его значение.               — Это… довольно символично, — усмехнулся Лен. — Я нашел его в дневнике твоей мамы. Это Айтуан или же Драконий Цветок. Он является символом вечной связи душ, вечной любви. Существует легенда, что он распустился из крови принца Луарилльского, который заслонил свою возлюбленную от смерти. Легенда, конечно, трагичная, но…               — Луарийского.               — Что? — переспросил Лен. Барри нашел в себе силы оторвать взгляд от цветка и поднять его на Лена. Он шумно выдохнул, проведя пальцем по нежным лепесткам, которые только сильнее раскрылись и, наконец, сказал:               — Принца Луарийского, а не Луарилльского. И ты не поверишь, но его тоже звали Бартоломью.