Драконий цветок

      На следующее утро Барри Аллен проснулся от того, что Флэш, стоя у него на груди, будучи при этом размером с жирненького кота, вылизывал ему лицо. А так как язык у него был вовсе не нежный, а скорее даже наоборот — напоминал наждачку, ощущения были не из приятных.        — Хей! — возмутился Барри, открывая глаза. Морда дракончика была всего в нескольких сантиметрах от его лица, и парень чувствовал, как Флэш улыбается. — Я же просил тебя так не делать! У меня лицо теперь всё красное будет.       «В следующий раз я вылью на тебя воду. Вставай давай, соня. Ты же не хочешь опоздать в свой первый учебный день?»       Барри кивнул и, широко зевая, стал медленно подниматься с кровати. Движения его были заторможенные, так что делал он всё безумно медленно.       Пока Аллен занимался утренним туалетом в ванной, Флэш успел облететь всю комнату пятнадцать раз и, по просьбе Барри, собрать ему учебники в сумку. Выйдя из ванной, парень заправил кровать и сложил в сумку оставшиеся принадлежности, вроде свитков пергамента и ручек, которые Флэш не стал трогать, боясь повредить. Барри был с ним полностью согласен, отлично помня тот случай на третьем курсе, когда дракончик разбил все три банки с чернилами, перепачкав Аллену ВСЁ. Именно с тех пор парень начал пользоваться маггловской шариковой ручкой.       Затем Барри начал одеваться. Домовики, питавшие к нему огромное уважение, по неизвестной Аллену причине, выгладили ему всю одежду, включая зимние мантии. Барри надел брюки и белую рубашку со значком старосты на груди, а затем принялся завязывать галстук. На это у него ушло целых десять минут. Когда он закончил, на часах было семь тридцать. До начала занятий оставалось полчаса.        — Ну, как я выгляжу? — спросил Барри у разлёгшегося на кровати дракончика. Флэш открыл один глаз и оценивающе посмотрел на парня.       «Как староста», — наконец ответил он и снова закрыл глаз. Аллен вздохнул. Он ожидал чего-то подобного.       Барри закинул сумку на плечо и направился к выходу из комнаты. У самой двери он обернулся. Дракончик похрапывал, притворяясь спящим, но парень видел, что один глаз у него приоткрыт. Аллен улыбнулся.        — Не скучай здесь. И не смей пугать студентов и, в особенности, новых преподавателей. Полетай по Запретному лесу, но не заходи к гигантским паукам…       «Да понял я, понял!» — прервал поток его речи дракон. — «А вот насчёт тебя… Я уверен на семьдесят три процента, что сегодня будет урок хоть с одним из новых преподавателей…»        — И?       «Задай им жару, Барри».       Аллен ухмыльнулся и вышел из комнаты. За секунду до того как дверь закрылась, он увидел, как дракончик приподнялся и теперь смотрел на него. И Барри не сомневался, что тот улыбается.       Гриффиндорская гостиная уже начала оживать. Пока Барри шел через нее, он успел поприветствовать и даже переговорить с несколькими студентами, хоть все они и выглядели словно совушки, выпавшие из гнезда.       Жизнь в замке уже кипела во всю. Привидения слонялись по коридорам, направляя сонных учеников, где-то вдалеке шалил Пивз, картины шумно переговаривались между собой.       В Большом Зале было полно народу. Отовсюду раздавался смех, крики и громкие разговоры. Под потолком летали совы с посылками, выискивая своих забывчивых хозяев.       Кара активно махала ему с пуффендуйского стола. Барри улыбнулся и направился к ней.        — Ну, Аллен, — вздохнул Ронни Реймонд. — Сел бы хоть ради приличия за свой стол.       «К чёрту приличия!»       Барри повторил слова дракончика. Гриффиндорский вратарь вздохнул и вернулся к своему кофе. Аллен ухмыльнулся и сел напротив Кары.        — Доброе утро, — сказал он пуффендуйскому столу. Ему ответили громким: «И тебе, Аллен!», а подруга усмехнулась.        — Ты довольно рано, Барбариска, — сказала она, намазывая джем на свой тост. — Я думала, ты опоздаешь. Как в прошлом году.        — Не напоминай.       В Зал вошел Циско. Вид у него был сонный, и волосы слегка растрёпанные. Он потёр глаза и, подняв голову, заметил Барри. Глаза его удивлённо расширились. Аллен улыбнулся и помахал ему рукой.        — Я думал, ты — гриффиндорец, — сказал Циско, усаживаясь рядом с ним.        — Я и есть гриффиндорец, — ответил Барри, с гордостью демонстрируя ало-золотой галстук.        — Но почему ты тогда за нашим столом. Разве это разрешено?        — Да. Это сделали для сближения факультетов, — ответил Барри, но, из-за того что в это время он уминал блинчики, получилось что-то вроде: «А. Ээ елали я ижеия акультетов». Циско нахмурился, очевидно ничего не поняв.        — Что?        — Раньше это было… это не особо приветствовалось, — ответила за друга Кара. — Но после войны с Волан-де-Мортом решили, что вражду факультетов стоит прекратить. Поэтому пересаживания за чужой стол разрешаются и даже поощряются. Мы с Барри постоянно кочуем между гриффиндорским и пуффендуйским столами.        — Вау, это круто. У нас в Ильверморни с этим строго.        — Но теперь ты не в Ильверморни, так что расслабься, — улыбнулся Барри. — Мы можем сесть к Кейтлин за обедом.        — Это было бы отлично!       Вскоре завтрак закончился, и деканы факультетов начали ходить между столами, вручая ученикам их расписания. Аллен заметил профессора Лонгботтома, который с улыбкой направился к нему.        — И вы снова здесь, Аллен, — сказал профессор Травологии. — Уже познакомились с нашими новенькими?        — Да, конечно, профессор, — ответил Барри, улыбнувшись Циско. Он протянул профессору свои результаты СОВ.        — Это хорошо. Надеюсь, вы с мисс Дэнверс и другими школьными старостами возьмёте над ними шефство и поможете освоиться. И, пожалуйста, не пугайте наших новых преподавателей, — Барри и Кара прыснули.        — Не могу обещать, профессор. Не выдавайте меня! — декан Гриффиндора улыбнулся.        — Хорошо, так уж и быть. Это обещает быть… весёлым. Но вернёмся к твоему расписанию. Аллен, Аллен, Аллен… Ты получил десять «Превосходно» и «Выше Ожидаемого» по Прорицаниям. Это лучший результат на курсе, поздравляю, — Барри, улыбнувшись, кивнул, а сидевшие рядом пуффендуйцы во главе с Карой и Циско, негромко зааплодировали. — Так что вы можете выбрать себе любые предметы на ЖАБА, но предупреждаю, год вам предстоит нелёгкий. Подумайте хорошенько.        — Я беру Заклинания, ЗоТИ, Трансфигурацию, Травологию, — Лонгботтом улыбнулся. — Зельеварение и Уход за Магическими Существами, — отчеканил Барри. Он много дней думал о том, чем хочет заниматься на шестом курсе, и этот список они составили совместно с Флэшем.       Декан кивнул и протянул Барри его расписание.        — Хорошего дня вам, профессор! — пожелал Аллен. Лонгботтом лишь махнул рукой и направился к гриффиндорскому столу. Парень усмехнулся.       Он повернулся к Каре и Циско, лицо которого выражало полное непонимание происходящего. Затем они с девушкой, как по команде, развернули свои расписания и стали внимательно в них вчитываться.       Барри начал искать урок ЗоТИ и облегчённо вздохнул. У Гриффиндора в этом году было две пары в пятницу вместе с Пуффендуем и одна пара в понедельник со Слизерином. Ближайший урок был только через два дня.       Кара вдруг выхватила его расписание.        — Эй! — возмущенно воскликнул Барри, но пуффендуйка лишь махнула на это рукой.        — Так, у тебя сейчас Трансфигурация вместе с Когтевраном, значит, ты встретишь Палмера, а мы в это время у Хантера на Истории Магии. Потом у нас обмен уроками, и затем после обеда ты идёшь на Уход за Магическими Существами, Циско идёт на руны, а я на Зельеварение вместе с Когтевраном. Ну бли-ин, почему я опять пропускаю всё самое интересное, а? Я так хочу увидеть их реакцию…        — Реакцию на что? — спросил Циско. Барри загадочно улыбнулся и поднялся со своего места.        — Увидишь. Встретимся в обед за когтевранским столом, окей?       Кара и Циско кивнули, хотя лицо девушки всё ещё было разочарованным. Аллен усмехнулся и, закинув сумку на плечо, направился к когтевранскому столу, глазами выискивая Кейтлин.       Девушка направлялась к выходу из Зала и, к разочарованию Барри, была одна. Аллен вздохнул. Он очень надеялся, что Кейтлин нашла себе друзей, но, видимо, она оказалась не такой общительной. Гриффиндорец ускорил шаг.        — Доброе утро, Кейтлин. Тебе очень идёт синий, — сказал Барри, нагнав девушку. Та вздрогнула, но, поняв, что это он, облегчённо выдохнула, и на губах её появилась улыбка.        — Доброе утро, Барри, и спасибо за комплимент.        — Как твоя первая ночь в Хогвартсе? Какие впечатления?        — Замок просто невероятный! Такая атмосфера, приведения, говорящие портреты… Не Ильверморни, конечно, но тоже очень хорошо, — парень рассмеялся.        — Вот увидишь, к концу этого года ты будешь называть это место домом.        — Посмотрим-посмотрим.        — Хей, Барри! — раздался звонкий голос.       Парень поднял голову и увидел, что к ним приближается Ронни. Аллен улыбнулся.        — Хей, приятель, в чём дело?        — Я хотел сказать насчёт тренировки. Тея хочет провести её завтра вечером.        — Так и знал, что они выберут её капитаном! — воскликнул Барри. — Она этого заслуживает.        — Вы оба играете в квиддич? — подала голос Кейтлин. Ронни, который, казалось, только сейчас заметил её, вдруг остолбенел и как-то смущённо улыбнулся.        — Да. Барри — наш ловец, а я — вратарь. Меня Ронни зовут. Ронни Реймонд, — он протянул девушке руку.        — Кейтлин. Кейтлин Сноу, — ответила та, пожимая руку. — Приятно познакомиться.        — И мне, — ответил Ронни, не прекращая смущённо улыбаться. Барри усмехнулся.       — Ронни — лучший вратарь, который был у сборной. Такая же легенда как Оливер Вуд или Рональд Уизли. Только благодаря ему мы удерживаем первое место вот уже пять лет. Можешь прийти посмотреть, как мы играем завтра. Ты ведь не против, Ронни?        — Буду рад тебя видеть. Ладно, мне пора бежать, а то нехорошо как-то опаздывать на первый урок в году. Хорошего дня!        — И тебе, — с улыбкой сказала Кейтлин.       Ронни кивнул, а затем, развернувшись, направился в противоположную им сторону. Барри и Кейтлин продолжили свой путь.        — Ты ему понравилась, — с улыбкой сказал Барри. — Как девушка, я имею в виду.        — Что? Нет, конечно! — воскликнула Кейтлин, и щёки её запылали. — Он просто был вежливым.        — Просто был вежливым и не мог отвести от тебя взгляд.        — Мистер Аллен, имейте совесть!        — Молчу-молчу. Но ты знаешь, что я прав.        — Барри!       У кабинета Трансфигурации уже собралась толпа. Аллен не заметил в ней профессора Палмера, но стоило им с Кейтлин подойти поближе, как двери кабинета распахнулись.        — Проходите-проходите, — с улыбкой сказал профессор, пропуская их внутрь. Все начали рассаживаться, и Барри с Кейтлин сели за одну парту в центре второго ряда. Аллен быстро достал свой учебник и пергамент. Заметив ручку, глаза Кейтлин с удивлением расширились.        — Ты пишешь маггловской ручкой? — прошептала она. Парень кивнул.        — Я довольно неуклюжий, так что с чернилами вечно были проблемы. А что?        — Меня тоже достали чернила, — сказала девушка и продемонстрировала Барри свою ручку. Аллен улыбнулся и дотронулся колпачком своей ручки до ручки Кейтлин. Та улыбнулась в ответ, и Барри почувствовал, что теперь они точно друзья.        — Прошу минуточку внимания! — сказал профессор, и Аллен поднял голову, взглядом фокусируясь на мужчине.       Палмер был моложе, чем Барри думал. На вид ему было не больше двадцати пяти. Чёрные волосы стильно уложены на бок, мантия новая и настолько солидная, что парень практически уверен, Палмер вбухал в неё немалые деньги. Мужчина весел, но Барри заметил, как слегка подрагивают его руки. Он нервничал, определённо нервничал, хоть и пытался это скрыть.       «Кто же вы, мистер Палмер? Цветок апельсинового дерева? Гербера?» — размышлял Барри.        — Меня зовут профессор Палмер, и я буду преподавать Трансфигурацию у вас в этом году. Уверен, мы с вами подружимся.       «Дружелюбие? Белый жасмин?»        — Шестой курс довольно трудный, потому что в этом году вы начнёте проходить невербальные чары, которые коснутся почти всех предметов. Я надеюсь, у всех есть учебники для Шестого курса? У всех? Отлично. Тогда, для начала, я проведу небольшой тест, чтобы узнать, осталось ли в ваших головах что-то с прошлого года, а со следующего урока мы приступим к самой трансфигурации.       Он взмахнул палочкой, и тонкие листы пергамента с заданиями разлетелись по классу. Барри взял свой листок, и глазами пробежался по вопросам. Их было аж двадцать, и все довольно сложные, но Аллен был уверен, что знает ответ на восемьдесят процентов из них. Краем глаза он видел, что Кейтлин уже начала писать.        — Итак, на это задание у вас урок.       Барри охнул, а затем сосредоточенно наморщил лоб, пытаясь вспомнить заклинание для превращения птицы в стакан.       Аллен закончил свою работу примерно за пятнадцать минут до окончания урока, но сдавать её он не собирался, тщательно притворяясь, что ещё размышляет над ответами. На самом же деле он тайком наблюдал за профессором, размышляя, что же Реймонд Палмер такое.       Он был уверен, что профессор из дружелюбных. Насчёт Герберы Барри сказать точно не мог — Палмер хоть и улыбался много, весельчаком не казался. Он мог быть серьёзным, Аллен был в этом уверен, и поэтому Гербера пролетала.       Оставался Белый жасмин, означавший дружелюбие. Тут Барри задумался, потому что из головы его никак не выходил цветок апельсинового дерева, который означал «Ваша непорочность равна вашему очарованию». Но с другой стороны Апельсин означал еще и великодушие, что, по ощущению парня, подходило профессору так же сильно, как и Белый Жасмин. Но который из них подходил Палмеру больше, Барри решить не мог. Оба они были равноправны, он это чувствовал.       «В чём вообще проблема, Барри?» — раздался в его голове голос Флэша. — «Почему бы тебе не преподнести оба цветка, перевязав их каким-нибудь плющом? Что-то я не помню, что были чёткие указания о том, что на каждого человека приходится лишь один цветок».       Барри нахмурился.       «Да, но… Обычно я дарю только один цветок».       «Да, и обычно в Хогвартсе не появляется больше двух новых профессоров за раз. Расслабься, малыш, и сделай, как чувствуешь».       Слова дракончика вдруг принесли облегчение, да такое, что Барри даже шумно вздохнул, привлекая к себе внимание Кейтлин. Он мягко улыбнулся на её взволнованный взгляд, сообщая, что всё в порядке. Девушка кивнула и вернулась к проверке собственной работы. Аллен видел, что Кейтлин ответила на все двадцать вопросов. Сам же он ответил только на восемнадцать, но Барри был уверен, что на «Превосходно» этого хватит.       Когда урок закончился, Палмер попросил сложить все листочки на его столе. Барри медленно собрал все принадлежности и нахмурился, сосредоточившись. Мысленно он воссоздал в голове образ веточки апельсинового дерева, усыпанной белыми цветками с вытянутыми лепестками. Он почувствовал покалывание в правой ладони, в том месте где была «молния», а затем — лёгкую слабость, а в ладони появилась веточка. Парень осмотрел её и удовлетворённо кивнул.       Затем воссоздал в голове образ белого жасмина с нарочито длинным стебельком. Усталость навалилась на Барри, но в ладони его появился второй цветок с идеальными тычинками. Затем Аллен ловко переплёл стебелёк жасмина с веточкой апельсина, в результате получив довольно гармоничный почти букетик. Идеально.       Он закинул сумку на плечо, поднялся и направился к столу, держа импровизированный букетик так, чтобы его не было видно. Он сложил свою работу в общую стопку и, дождавшись, пока профессор отвернётся, положил веточку на стол, а затем быстрым шагом направился к Кейтлин, которая выглядела озадаченной.        — Что это было? — спросила она, когда они вышли из класса. Барри ухмыльнулся.        — У нас с мамой есть традиция, — пояснил он. — Дарить людям, которые нас заинтересовывают, цветы, описывающие их. Ведь каждый цветок имеет своё уникальное значение, а иногда и несколько.        — Ну, и что бы ты подарил мне? — спросила Кейтлин, смущённо улыбаясь. Барри улыбнулся ей в ответ.        — Сакуру, обозначающую образованность, — Аллен взмахнул рукой и вручил девушке её цветы. Та ахнула.        — Вау, спасибо огромное! Но ты… Ты создал её без помощи палочки!        — Да, есть у меня такая способность. Но она распространяется только на цветы.        — Это поразительно, Барри! Беспалочковая магия — это очень редкий дар, и то, что он у тебя есть… Ты очень сильный волшебник, Барри.        — Я растроган.       На другом конце коридора появились Циско с Карой, и Аллен замахал им рукой, привлекая внимание. Заметив их, пуффендуйцы улыбнулись и пошли навстречу.        — Ты это сделал? — избегая приветствий, спросила Кара. Барри улыбнулся и кивнул, а Циско нахмурился.        — Сделал что?        — Каждый раз, когда Барри встречает интересного ему человека, — начала пояснять Кара. — Он вручает ему цветы с тем значением, которое подходит человеку. Эта его традиция на протяжении шести лет, с тех пор как… Да, наверное, она всегда была.        — Это довольно… необычно, — сказал Циско.        — Он создаёт цветы без помощи палочки, Циско! — восторженно сказала Кейтлин, демонстрируя Рамону свою веточку Сакуры. Глаза Циско расширились.        — Это правда? — спросил он, глядя на Барри.        — Правда, — ответил Аллен. Он вытянул ладонь вперёд и сосредоточился на цветах Лёна, которые, с привычным покалыванием в руке, появились на его ладони. Он вручил цветок Циско. — Это Лён. Он обозначает «Я чувствую твою доброту». Думаю, тебе этот цветок подходит.        — Вау, — восторженно сказал Циско. — Это невероятная круть, чувак. Отныне и навеки мы с тобой лучшие друзья.       Барри рассмеялся и похлопал Рамона по плечу.        — С радостью, чувак. Кстати, как вам История Магии?        — Это был полный отпад, Барри! — воскликнула Кара. — Таких интересных лекций у нас никогда не было! Если со стариной Бинсом урок тянулся вечность, то с Хантером я и не заметила, как пролетело время.        — Да, это действительно было круто! — поддакнул Циско. — Этот Хантер рассказывает про войну троллей так, будто это история из его жизни, а все эти Клыкозубы Третьи — его приятели по работе.        — Воу, тогда нам с Кейтлин лучше поспешить, а то все лучшие места займут, — улыбнувшись, сказал Барри. Он перевесил сумку на другое плечо и с надеждой посмотрел на Кару.        — У тебя случайно нет чего-нибудь перекусить? — девушка вздохнула.        — На твоё счастье — да, — Кара полезла в сумку. — Нужно попросить Шону прислать тебе термос и ланч-бокс. А то моя сумка скоро превратится в буфет.       Девушка вытащила из сумки булочку с шоколадом, аккуратно завёрнутую в салфетку, и протянула Барри. Тот радостно захлопал и обнял девушку.        — Ты как всегда лучшая, Кара Дэнверс, — сказал он, откусывая от булочки. Подруга улыбнулась.        — Идите давайте, а то мы все опоздаем.       Барри кивнул, снова приобнял девушку, а затем они вместе с Кейтлин направились в кабинет Истории Магии.        — Твоя беспалочковая магия отнимает у тебя много энергии, я права?        — Ну, не то чтобы очень много… — приглушенно сказал Барри. — Смотря какие цветы я создаю. Если я хочу, чтобы цветы получились действительно живыми и простояли долго, то приходиться расходовать на них энергию. Но иногда цветы появляются под натиском эмоций. Я пытаюсь это контролировать, но, по всеобщему мнению, парень я довольно эмоциональный, и эмоции у меня сильные, и поэтому с этим бывают проблемы.        — То есть, скажем, если ты будешь очень рад или расстроен, то…        — Вокруг меня начинает расти душица или петрушка, или пионы с лишайником и горчица. Всё зависит от того, что именно я чувствую.        — Это поразительно, — сказала Кейтлин. Какое-то время она молчала, но потом спросила. — А что такое термос?

***

      Урок Истории Магии и правда оказался невероятно интересным. Барри, да и весь класс, сидел едва ли не с открытым от удивления ртом и впитывал в себя рассказ Хантера. Мужчина был ровесником Палмера и говорил об Истории так, словно это было что-то невероятно чудесное и прекрасное. К концу занятия Барри так проникся этой атмосферой, что едва не забыл о цветах, но вовремя опомнился. Он подложил Хантеру Белый Тополь. Время.

***

      В среду свой цветок получил ещё и Профессор Штайн. Ему Барри подсунул Болотную Калужницу. Задумчивость. Ему оставалась ещё двое — профессор Снарт, урок которого был у парня в четверг, и Сара Лэнс, пересечься с которой у Барри практически не было шанса. Но всё же он появился.       В среду вечером Аллен поймал снитч за тринадцать минут, что неслыханно обрадовало Тею, что была в команде не только охотником, но и Капитаном, переняв этот титул у своего старшего брата.        — Отличный результат, Барри! — сказала она, когда тренировка подошла к концу. — Если повторишь такой же результат на игре, то мы снова станем чемпионами в этом году.        — Отличная игра, пацан, — раздался чей-то голос. Аллен повернул голову и увидел приближающуюся к ним Сару Лэнс. На ней не было мантии — простые джинсы и свитер, и из-за этого её с лёгкостью можно было принять за студентку старших курсов.        — Привет, Сара, — поздоровалась Тея. — Барри, Сара была ловцом до тебя, — Блондинка кивнула, и парню вновь пришла мысль, что они уже встречались где-то раньше.        — Я всегда обижалась, когда Олли называл тебя самым быстрым ловцом, но теперь я с ним согласна. У тебя блестящие данные!        — Да, Барри, ты был хорош, — сказал подлетевший к ним Ронни. — Но, Кэп, если мы будем играть в том же составе, что и сегодня, нам никогда не завоевать кубок.        — Он прав, Тея, — кивнул Аллен. — Нас всего трое. Мы конечно невероятно круты, но нас не допустят.       Тея вздохнула.        — Да знаю я. Нам нужны загонщики и два охотника, но скажи на милость — где мне их взять?        — Устрой смотр, в чём проблема? — спросила Сара.        — Да, наверное, и правда стоит. Найти бы время…        — Как насчёт следующей среды? — предложил Барри. — Можем прийти все и сразу посмотреть, как новенькие впишутся в команду.        — Это отличная идея, Бар, — поддержал Аллена Ронни. Он обратился к Тее: — Как тебе это, Капитан?        — Я согласна, но с вас объявления о наборе в команду.        — Окей, я попробую, — сказал Ронни.       Барри заметил, как со стороны трибун к ним приближаются Кейтлин и Циско. С ними была ещё одна девушка в гриффиндорской мантии, но Аллен никак не мог вспомнить её имя. Все трое что-то бурно обсуждали: Циско размахивал руками, а девушки тихонько посмеивались.        — Хей! — крикнул он, привлекая их внимание. Они замолчали, и Циско, заметив его, замахал рукой.        — Привет, Барри, — с улыбкой поздоровался он, стоило им подойти. — Мы наблюдали за вашей игрой: это была фантастика!        — Ты очень хороший ловец, — подала голос гриффиндорка. — Твой финт и бочка были великолепны, а вот в Мёртвой петле тебе стоит потренироваться. Иначе в следующий раз, ты просто грохнешься с метлы. Но поймать снитч за такое короткое время… Это было круто, — Барри заинтересованно посмотрел на девушку. В голове наконец всплыло её имя: Лена Лютор.        — Играешь в квиддич? — поинтересовался он. Лена и Циско усмехнулись, а Кейтлин открыто засмеялась.        — Барри, перед тобой Капитаны сборных факультетов Вампуса и Пакваджи, — торжественно произнесла когтевранка, и Аллен охнул. Он переглянулся с Ронни и Теей.        — А на какой позиции ты играла? — поинтересовался Ронни.        — Охотница, — с гордостью ответила девушка. Барри выразительно посмотрел на Тею. Та нахмурилась, а Аллен повернулся к девушке, протягивая ей метлу.        — Продемонстрируешь нам, что умеешь? — спросил он. Глаза девушки удивлённо расширились, но Барри увидел, как в них заиграл азартный огонёк. Она довольно улыбнулась и взяла метлу.        — Хорошая модель, — прокомментировала она, легонько поглаживая ствол метлы. Её пальцы задержались на вырезанной вручную надписи «Spirea» — Победа. Хороший талисман, — брови Аллена удивлённо поползли вверх.        — Знаешь язык цветов?        — Моя крёстная — Алиссия Флорист, — улыбнувшись, ответила девушка. Она посмотрела на Ронни. — Постоишь на воротах или мне забрасывать прямо в пустые?        — Со мной это не так-то просто, — ухмыльнувшись, сказал Ронни.       Они взлетели. Барри с восторгом наблюдал за тем, как Лена один за другим забрасывает квофлы в кольца, да так ловко, что Ронни иногда даже не понимал, что произошло. В воздухе девушка чувствовала себя прекрасно, словно тот был её родной стихией. Словно она была рождена для этого.       За его спиной раздался хруст веток, и краем глаза Барри увидел, как рядом с ним появилась Кара.        — О мой бог, кто эта прекрасная повелительница воздуха? — громким шепотом спросила она. — Если она в команде, то у Пуффендуя нет ни единого шанса.        — У него итак его не было, — в тон девушке ответил Барри и сразу же получил толчок локтем в бок. — На правду не обижаются, Кара.        — Заткнись.        — Ладно, достаточно! — крикнула Тея, останавливая игру.       Лена и Ронни послушно спустились. Лютор, хоть и была растрёпана, выглядела вполне довольной собой. Кара широко улыбнулась.        — Здравствуй, прекрасное небесное создание, — сказала пуффендуйка, протянув Лене руку. — Я — Кара Дэнверс, ловец Пуффендуйской Команды.       Лена посмотрела на Кару, и на губах её появилась смущённая улыбка.        — Рада познакомиться, я — Лена Лютор, — сказала девушка, пожав руку Кары. — Бывший капитан сборной факультета Пакваджи.        — Святые подштанники Мерлина, ты была великолепна! Я в жизни не видела, чтоб кто-то так комфортно чувствовал себя в воздухе, — Лена, кажется, засмущалась ещё больше, а Барри с удивлением наблюдал, как Кара смотрит на девушку с невероятным обожанием.        — Спасибо огромное, — сказала Лютор, поправляя волосы. Она отдала метлу Барри. — У тебя очень хорошая метла.        — Так, ладно, давайте покончим с комплиментами, — вмешалась Тея, и все замолчали, ожидая вердикта Капитана. — Я, надо признать, поражена твоими способностями, так что, поздравляю, ты принята в Гриффиндорскую сборную, как охотник.       Барри и Ронни радостно закричали, а Лена широко улыбнулась. Аллен похлопал девушку по плечу.        — Поздравляю, дорогая, — подала голос Сара Лэнс, о присутсвие которой Барри почти позабыл. — Теперь Гриффиндор точно разрушит все факультеты.        — Благодарю, мисс Лэнс, — сказала Лена, скованно улыбаясь. Сара кивнула и, развернувшись, направилась в сторону замка. Аллен оцепенело смотрел ей вслед.        — Барри, всё нормально? — поинтересовалась Тея. — Ты побледнел.       Взгляды всех присутствующих обратились к нему. Барри кивнул, сглотнув ком в горле.        — Да, всё отлично. Я… ты ведь была знакома с ней, да?        — Да, — девушка кивнула. — Сара была напарницей Олли в самом начале его карьеры. А что?        — Меня не покидает чувство, что я уже видел её раньше.        — Ну, она была на Рождественском Балу года два назад. Может, вы пересеклись там?        — Да, может быть.       Кара осторожно коснулась его локтя, привлекая внимание. Их взгляды встретились, и Барри увидел в её глазах беспокойство.        — Всё нормально, Лютик, — сказал парень, улыбнувшись. — Правда.       Девушка кивнула, хоть, очевидно, не поверила в его слова. Тея отправилась в раздевалку, а остальные пошли назад в замок. Краем глаза Барри заметил, что Кейтлин и Ронни отстали и теперь шли позади так, что Аллен не слышал, о чём они говорят. Парень усмехнулся.       Он так увлёкся разговором с Карой, Циско и Леной о квиддиче, Ильверморни, и возможных пробах Циско в сборную Пуффендуя, что почти забыл о своих подозрениях насчёт Сары Лэнс.       Достигнув замка, их группа разделилась. Ронни вызвался проводить Кейтлин до её гостиной, Циско направился в библиотеку, а Лена отправилась в гриффиндорскую гостиную. Кара вдруг обняла её, пожелав спокойной ночи, от чего Лютор явно смутилась.       Стоило Лене скрыться из виду, как улыбка исчезла с губ Дэнверс, и она посмотрела на Барри. Во взгляде её читалась серьёзность.        — Так, а теперь, мистер Аллен, выкладывайте. Что это с вами было на поле? — Барри вздохнул. Он подошел к ближайшему окну и забрался на подоконник. Кара села рядом, продолжая выжидательно смотреть на него. Парень снова вздохнул.        — Я уже видел её раньше.        — И, дай угадаю, это было не на Рождественском Балу Куиннов, — Барри отрицательно покачал головой.        — Нет. Это было…       Он судорожно вздохнул, почувствовав, как в горле образуется ком, а глаза начинает жечь от подступающих слёз. Он ненавидел вспоминать ту ночь, потому что каждый раз переживал её и снова испытывал тот дикий страх и ужас, который охватил маленького мальчика пять лет назад. Кара сжала его руку, и Барри, почувствовав её поддержку, заговорил медленно и тихо. Он рассказал ей о маме, о песнях отца, о счастье, которое царило в их доме и так резко оборвалось. Рассказал о странных молниях, о том, как кричала мама, моля его уходить, и о том, как он оказался за три квартала от дома в одной пижаме и со школьным рюкзаком за спиной.        — Когда я прибежал домой, то мракоборцы уже были там. Палмер и кто-то ещё увели моего отца, а Лэнс стояла в проходе. Она пыталась не пустить меня в дом, но я оттолкнул её. Когда я увидел тело мамы… — Барри негромко всхлипнул, а Кара обняла его. — Стихийная магия вырвалась. Она закричала, что я сейчас разрушу тут всё…        — Но вместо этого вокруг тебя появились цветы, — закончила за него Кара, грустно улыбаясь. Аллен кивнул, а по щекам его побежали слёзы, которые он быстро вытер тыльной стороной ладони. — Почему ты не рассказал мне об этом раньше? — Барри пожал плечами. Какое-то время они молчали, и за это время он сумел взять себя в руки. Но потом Кара спросила. — А Джей, он чей брат?        — Папин. Они близнецы.        — О, Барри…        — Всё нормально. Они… хоть похожи, но всё же разные. Хотя признаться, когда мы впервые встретились, я знатно удивился, — Аллен негромко рассмеялся, а Кара улыбнулась.        — Могу себе это представить.        — Но, я тут подумал… Они ведь работают в Министерстве Магии, — Девушка нахмурилась.        — Зачем МакГонагалл нанимать министерских крыс на должность преподавателей?        — Именно, Лютик, именно. Последний раз Министерство присылало людей во времена Волан-де-Морта, и, знаешь, времена это были не самые светлые, — Кара побледнела. .        — Ты думаешь… что-то надвигается? Что-то плохое?        — Я не знаю, Лютик, правда не знаю.

***

      Позже, стоя под душем, Барри размышлял над этим. Вопросы жужжали в голове словно рой пчёл.       «Кто они?»       «Зачем они здесь?»       «Какая у них цель?»       «Наняла ли их МакГонагалл или выслало Министерство?»       И главный вопрос, к которому Барри возвращался из раза в раз: «Что такого ужасного могло произойти, что Хогвартсу, который выстоял во времена Волан-де-Морта, потребовалась защита Министерства?»       Не найдя ответа ни на один из вопросов, Аллен выключил воду и вылез из душа. Надев пижаму и почистив зубы, он вышел из ванной комнаты. Флэш лежал на кровати и, вытянув шею, выжидательно смотрел на него своими золотыми глазами.       «Барри, что с тобой происходит?» — раздался вопрос в голове гриффиндорца.       Аллен вздохнул и сел за стол, обхватив голову руками. Дракон соскочил с кровати и подошел к нему. Он сел рядом и начал легонько тыкать Барри в ногу кончиком хвоста. Сейчас он напоминал собаку, которая видела, что хозяин устал, но не понимала почему. Барри вздохнул и повернул голову, посмотрев дракону прямо в глаза.        — Лен, Сара Лэнс и остальные… все они были у меня дома в ту ночь. Тея сказала, что Сара работала с Оливером. Но сейчас они здесь, и это странно.       «Может быть Министерство снова вмешивается в дела Хогвартса? Как тогда, в 1996, когда прислали Амбридж».        — Это вряд ли. Сейчас у власти стоит Гарри Поттер, и он ни за что бы не допустил чего-то подобного. И МакГонагалл тоже. Она достаточно сильна, чтобы не позволять Министерству вмешиваться в дела Хогвартса.       «Может им просто надоела их работа и они решили… сменить обстановку, скажем».        — Все впятером? Одним отрядом и все на каникулы?       «Ладно, Бар, тут мне крыть нечем. Но с чего ты взял, а судя по твоим мыслям ты именно так и думаешь, что они мракоборцы? Может, они простые Министерские крысы…»        — Министерские крысы не сажают людей в Азкабан! — выплюнул Барри. Стол задрожал, и Аллен сжал ладони в кулаки, пытаясь успокоить свои эмоции.       «Ладно, хорошо, я понял, что ты злишься. Возможно, ты и прав… Но, может, прежде чем бросаться такими заявлениями, тебе стоит… Подтвердить свои догадки?»        — Ну и что ты предлагаешь сделать? — спросил Аллен. — Подойти к ним и спросить: «Хей, а вы случаем не те министерские, что упекли моего отца в Азкабан практически без суда и следствия?!»       «Нет, хотя я б на это посмотрел. Почему бы тебе не написать Оливеру?»        — Оливеру? — непонимающе переспросил Барри. Дракончик совершенно по-человечески вздохнул.       «Если он, как ты сказал, работал с Сарой Лэнс, то он должен знать, какую должность она занимает. Только не нужно спрашивать прямо в лоб. Сначала расскажи о себе, о Тее, о квиддиче, спроси, как у них с Фелисити дела, ну, а потом, как бы невзначай упомяни, что вот мол, у нас тут новые преподаватели. И, зная Оливера, он сам тебе всё расскажет».       Барри уставился на дракончика.        — Малыш, ты гений, — он почесал существо за ушами, отчего тот довольно замурлыкал.       Аллен достал из ящика чистый пергамент и ручку, и они вместе принялись сочинять письмо. Когда закончили, стрелки часов показывали почти полночь, а глаза Барри едва держались открытыми. Он вложил письмо в конверт и запечатал, написав «Оливеру Куинну» зелёными чернилами.        — Завтра отправлю, — сказал парень, наклоняясь за сумкой. — Жаль только идти будет долго…       «Я могу отнести письмо», — предложил дракончик, и Барри удивлённо посмотрел на него. Аллен нахмурился.        — Но он же в Америке. Это довольно далеко, малыш.       «Да брось, Барри, ты что, забыл? Я же спидстер! Улечу сейчас, а завтра вечером у тебя уже будет его ответ».        — Это может быть опасно…       «Ну, давай подумаем. Хогвартские совы, особым умом не отличающиеся, да к тому же ещё и ленивые, будут лететь до Америки неделю. Зная Оливера, ещё неделю он будет тебе отвечать, плюс обратная дорога. Итого три недели, плюс-минус пару дней. То есть ответ ты получишь только через месяц. Если ты готов столько ждать — то пожалуйста. Но Барри, я же чувствую, что тебя это волнует. Да и мне самому интересно, кто же эти чудики такие».       Парень колебался. Он совершенно не хотел отпускать Флэша так далеко одного, но с другой стороны ему ужасно хотелось получить ответ на свой вопрос. Флэш, чувствуя его сомнения, положил голову Аллену на колени.       «Барри, я понимаю, ты беспокоишься. Но я же дракон, в конце концов! Я могу себя защитить».        — Ладно, — вздохнул Аллен. — Но ты должен пообещать, что: а) ты не задержишься и б) не влипнешь в неприятности.       «Хорошо, но только, если ты пообещаешь не делать того же. Боюсь, я не успею примчаться тут же, если с тобой вдруг что-то случится».        — Я могу за себя постоять, это раз. А два, Хогвартс — это самое безопасное место в магическом мире.       «Ага-ага, настолько безопасное, что в лесу неподалёку обитают пауки-людоеды, по трубам ползала громадная змея, жаждущая геноцида, и здесь проводился турнир, где школьники сражались с грёбанными неуправляемыми драконами!»        — Ладно-ладно, я понял, — усмехнулся Барри. — Обещаю, я буду осторожен.       «Вот и славно».       Флэш уменьшился до размеров совы, и Аллен, немного подумав, привязал письмо к его передней лапе. Затем поднялся и открыл окно. Дракончик взлетел на подоконник и уставился на Барри своими желтыми глазищами.        — Просто будь осторожен, малыш, — сказал Аллен.       Дракончик кивнул, затем вдруг приблизился и лизнул Барри в щёку. Гриффиндорец нежно улыбнулся, а дракончик, мурлыкнув на прощанье, сорвался с места. В лицо Барри подул ветер, и он увидел, как маленький красный огонёк рассекает ночное небо, стремительно исчезая. Он вздохнул.        — Да хранит тебя Мерлин, Флэш, — негромко сказал Барри и закрыл окно.              На следующий день Аллен был сонным. Он заснул к рассвету из-за беспокойства и едва не проспал завтрак. Ему пришлось выпить аж две кружки кофе, чтобы привести себя в норму, но даже с кофеином в крови окончательно пробудился Барри только к обеду. На одном из перерывов он вместе с Циско сходил в совятник и отправил Саре Лэнс Эдельвейс, обозначающий «благородное мужество». Сделал он это на чистых инстинктах, но был уверен в своей правоте.       Они с Циско едва не опоздали на Защиту от Тёмных Искусств, прибежав в самый последний момент, когда профессор Снарт уже открывал двери в класс. Заметив их, он лишь покачал головой, но ничего не сказал.       Класс ЗоТИ отличался от других тем, что был просторнее. В отличии от остальных кабинетов парты стояли не рядами, а по периметру, из-за чего в центре оставалось достаточно много места для практики. Барри с Циско сели рядом с Карой и Леной, которые весь день ходили вместе, что вызывало у Барри улыбку.        — Сегодня учебники вам не понадобятся, — сказал профессор, и все замолчали, услышав его голос. Барри заинтересованно посмотрел на него. — Пока что просто послушайте меня, желательно не отвлекаясь.       Его ярко-голубые глаза прошлись по лицам учеников. Их взгляды встретились, и Барри почувствовал, как кожа его покрывается мурашками. Но взгляда он не отвёл. Снарт усмехнулся и заговорил, медленно и тщательно выговаривая каждое слово.        — Меня зовут Леонард Снарт, но для вас я профессор Снарт. Я здесь для того, чтобы подготовить вас к сдаче ЖАБА. Сразу предупреждаю — мой предмет нельзя учить на тяп-ляп, и я не потерплю небрежного отношения к нему. Тёмные искусства, от которых вы хотите защищаться, очень опасны, и требуется немалая храбрость и быстро работающие мозги, чтобы противостоять им. Вы должны быть ловки и внимательны, потому что никто не сможет защитить вас, кроме вас самих, а ваша защита — изобретательной и мгновенной, иначе… Вас могут ожидать необратимые последствия.       Он замолчал, окинув класс выжидающим взглядом. Барри наклонился к Циско и прошептал:        — Он — вылитый Бэтмен.       Циско кивнул и закусил губу, пытаясь сдержать улыбку. В этот момент Снарт посмотрел на них. Лицо Рамона сразу побледнело, и улыбка испарилась, а вот Барри продолжал улыбаться краешком губ. Снарт нахмурился.        — Я сказал что-то смешное мистер…        — Аллен, — напомнил свою фамилию Барри. — И нет, ваши слова были полны серьёзности и мрачности. Прямо как у Бэтмена, — Кара резко повернула голову, удивлённо уставившись на него, но Барри смотрел прямо на Снарта, размышляя, поймёт ли тот отсылку. Если тот и понял, то не подал виду.        — Боюсь, разговоры о маггловских супергероях не спасут вас во время битвы, мистер Аллен. И будьте так любезны прийти на отработку сегодня вечером.       Барри посерьезнел. Отработка в первую неделю — не очень хорошо, но стоило признать, что он сам на неё нарвался. Просто он не мог не напомнить Снарту о том случае.       Профессор кивнул и продолжил:        — На шестом курсе мы будем изучать в основном невербальные заклятия, и я очень надеюсь, что к концу года многие из вас овладеют невербальной магией. Кто мне скажет, в чём состоит преимущество невербальных заклятий? — рука Циско метнулась вверх, но Лена его опередила. Снарт кивнул ей.        — Функция невербальных заклятий заключается в том, что мы произносим заклинание мысленно, и это снабжает нас эффектом неожиданности, — ответила Лена.        — Очень хорошо, мисс…        — Лютор, — отозвалась Лена, и Снарт кивнул сам себе, отчего девушка вдруг нахмурилась.        — Мисс Лютор приносит Гриффиндору пять очков. Сейчас вы разобьётесь на пары: один из вас будет пытаться мысленно наслать порчу или какое-нибудь заклятие на другого, а второй — так же мысленно его отразить. Приступайте!       Барри взглянул на Кару. В прошлом году, да и на всех курсах до этого, на практических занятиях они вставали в пару. Но в этот раз девушка покачала головой, выбрав себе в напарницы Лену. Аллен пожал плечами и повернулся к Циско. Они встали друг напротив друга на расстоянии трёх метров.       Другие пары уже начали практику. Многие хитрили — проговаривали заклинание шепотом, но Снарт на это неодобрительно качал головой. Барри вздохнул и посмотрел на Циско.        — Кто первый? — спросил парень. Рамон пожал плечами.        — Давай я, а то я побаиваюсь человека, получившего десять СОВ.       Барри рассмеялся и кивнул. Циско плотно сжал губы и сосредоточился, а Аллен высоко поднял палочку, готовый в любой момент отразить заклятие.       Минуты через две Циско беззвучно произнёс что-то и взмахнул палочкой. К Барри направился ярко-фиолетовый луч, и на мгновение он был готов удариться в панику, но приказал себе успокоиться.       Он взмахнул палочкой и мысленно произнёс: «Протего». И, к его удивлению, почувствовал едва заметное тепло, исходящее от палочки, и в следующую секунду фиолетовый луч, словно ударившись о невидимую стену, отскочил.       «Да это же просто!» — мысленно воскликнул Барри и, не дав другу опомниться, запустил в него Экспеллиармус. Палочка Циско вылетела у него из рук, и Аллен поймал её, руководствуясь инстинктами.        — Вот это да! — воскликнула Лена, а у Рамона лицо выражало крайнюю степень удивления. Барри извиняюще улыбнулся и вернул Циско его палочку.        — Неплохо, мистер Аллен, неплохо, — сказал Снарт, и Барри увидел, что тот смотрит на него с заинтересованностью в ярко-голубых глазах. — Надо признать, я впервые встречаю ученика, у которого невербальные чары получаются с первого раза. Или вы практиковались до этого?        — Нет, сэр.        — Тогда тридцать очков Гриффиндору, мистер Аллен.       Когда урок закончился, и Барри вышел из кабинета, его друзья накинулись на него с вопросами.        — Это было невероятно, Барри! — воскликнул Циско, который, кажется, ничуть не обижался на гриффиндорца.        — Ты весьма одарённый волшебник, Барри, — сказала Лена, с восхищением глядя на него. Аллен засмущался.        — Спасибо, Лена.        — Колись, как ты это так ловко провернул? — спросила девушка. — И что это были за отсылки к Бэтмену? Нет, Снарт, конечно, вылитая твоя летучая мышь, но говорить об этом вслух не стоило.        — Насчёт заклятия — это было легко. Всё равно что обращаться к Спидфорсу, только вместо слов говоришь заклятие.        — Спидфорсу? — переспросил Циско. — Ты общаешься с Силой Скорости из комиксов про Флэша? — Барри усмехнулся.        — Спидфорс это имя… — он задумался, тщательно подбирая слова, — питомца моего дяди.        — Да, Барри часто ведёт с ним беседы, — подыграла ему Кара. — Но, знаешь что, Барбариска? Ты не одарил его цветком.       Аллен покраснел.        — Здесь всё сложно, Лютик, — ответил он, и брови Кары удивлённо поползли вверх.        — Сложно? Я ослышалась или Барри Аллену сложно подобрать человеку цветок?        — Не все люди так просты, Кара, — ответил парень, краснея ещё больше. Он решил перевести тему в другое русло. — У Гриффиндора сейчас окно, а мне ещё писать сочинение для Палмера. Так что я пошел.       И, не дав подруге опомниться, он быстрым шагом направился в сторону гриффиндорской гостиной.       С сочинением он справился довольно быстро — всего за полчаса, а после чего приступил к остальным урокам, заданным на понедельник. К пяти вечера он был уже свободен.       К этому времени Флэш всё ещё не появился, отчего Барри начал волноваться. Пытаясь успокоиться, он хотел было почитать, но вдруг вспомнил о семенах цветов, что томились в ящике стола. Решив, что цветы — это именно то, что ему сейчас нужно, он переоделся из мантии в свитер и, взяв семена, направился прочь из гриффиндорской гостиной.       Будучи любимчиком профессора Лонгботтома у него был свободный доступ к теплицам, в которых проходили занятия по Травологии. Но своей личной он считал теплицу номер три — в ней уже не первый год он выращивал различные растения, как магические, так и самые обычные.       Барри проверил горшки с Бегонией и Анютиными глазками и облегчённо вздохнул — оба цветка пережили лето. А вот Примула погибла, что немало огорчило парня. Он любил этот цветок.       Аллен нашел несколько горшков. В три больших он решил посадить Акацию, Вереск и Дуболистую Герань, а в два поменьше — Багрянник и Ромашку. Он с нежностью засаживал семена, щедро присыпая их удобрением, и негромко разговаривал с ними.       Этот приём показала ему ещё мама. «Барри, цветы ведь живые. Они любят ласку и ухаживания, любят общение. Говори с ним, и тогда их значение обязательно сбудется».       И Барри говорил, желая цветам прорастать красивыми и сильными, уверяя их, что он будет заботиться о них. Даже Багряннику, на которого посматривал с тревогой. Предательство не сулило ему ничего хорошего.       В тот момент, когда он присыпал Вереск удобрением, дверь теплицы отворилась, обдав Барри потоком холодного воздуха. Он поднял голову и увидел профессора Лонгботтома.        — Здравствуй, Барри, — с улыбкой сказал декан Гриффиндора. — Что сажаешь?        — Вереск, — ответил парень. — Как вы думаете, ему хватит такого горшка?        — Да, думаю вполне. Ну-с, как поживаете, мои дорогие? — спросил он, обращаясь к своим любимым Мимбулусам мимблетониям, стоявшим в аккуратных рядах. Барри позволил себе улыбнуться. Вот почему они с Лонгботтомом так хорошо ладили — оба были чутка помешаны на растениях.       Проверив своих любимчиков, профессор подвязал плющ, а Барри в это время покончил с Вереском и сажал Акацию. Он присыпывал её удобрением, когда декан вдруг сказал:        — А ведь они получили твои цветы, Барри, — гриффиндорец поднял на профессора взгляд и увидел, что тот улыбается. — Новые профессора. И надо признать, они понятия не имеют, как на это реагировать. А это большое достижение, — Лонгботтом рассмеялся. — Они допытывались до меня, но я им ничего не сказал.        — Спасибо, — улыбнувшись, ответил Аллен.        — Но, Барри, они умные люди. Когда я их последний раз застал за размышлениями, они уже вышли на ваш класс. Ещё чуть-чуть и они разоблачат тебя.        — Ну и пусть. Даже если они это сделают, то не будут допытываться, ведь это равносильно признанию, что я ввел их в ступор. А они слишком горды для этого.       Лонгботтом гоготнул.        — И всё-таки… Твой выбор необычный, хотя и вполне понятный. Я в который раз поражаюсь твоим способностям, Барри. Из тебя выйдет прекрасный флорист.        — Спасибо, сэр, — с улыбкой ответил парень, чувствуя некоторую горечь в горле. Последним человеком, кто говорил так, была его мама. Декан кивнул.        — Так, ладно, я пошел. Мне нужно проверить мандрагоры в пятой теплице. Не опоздай на ужин, он через полчаса.       Профессор Травологии ушел, а Аллен вернулся к своему занятию.       Когда он закончил, дверь вдруг негромко скрипнула, а воздух наполнился запахом озона. Барри почувствовал, как сердце его начинает биться быстрее и…       «Соскучился, сладкий?»       Флэш, размером едва превышавший кота, уселся на стоящий рядом с Барри стул. На губах Аллена растянулась улыбка.        — Привет. Как долетел?       «Просто отлично, всё прошло без сучка без задоринки! Ты как? Не вляпался в неприятности?»       Барри закусил губу.        — Ну…       «Бартоломью Генри Аллен…»        — Ладно-ладно, у меня отработка у Снарта после ужина. Но, надо признать, я её заслужил!       «Так и знал! Так и знал, что нельзя оставлять тебя одного! Вечно ты в неприятности ввязываешься, когда меня рядом нет!»        — Кончай причитать, — оборвал поток его речи Барри. — Ты доставил письмо?       «А ты что, конверты не видишь?»       Дракончик бросил на стол конверт и свиток, перевязанный желтой лентой. Парень нахмурился.        — Что за свиток?       «Это от Мэтта».       Барри потянулся к свитку и дрожащими от нетерпения руками развязал ленточку. Внутри корявым почерком было написано:       

«Дорогой, Барри! Жду тебя в субботу в три часа дня возле кабака «Кабанья Голова». Флэш обязан быть с тобой. Прошу, не опаздывай. Мэтт».

              — Вот это да! У нас завтра занятие в три часа! Наконец-то спустя пять лет меня начнут обучать как быть Всадником!       «Это хорошо. Но что там Олли тебе настрочил? Читай давай, мне интересно!»       Барри вскрыл второе письмо. В груди зародилось тепло при виде знакомых букв с лёгким наклоном.       

«Привет, Барри!       Рад получить от тебя весточку. У меня и Фелисити всё просто отлично. В Ильверморни ей нравится, она часто повторяет, что школа не похожа на Хогвартс. Передавала вам всем привет.       Очень рад за Тею и Гриффиндор. Говоришь, Лена Лютор новая охотница? Ох, будь с ней осторожней — она может быть опасна. Но всё же желаю Гриффиндору удачи.       Твои слова насчёт преподавателей меня порядком удивили. Ты прав, я знаю Сару Лэнс. Мы учились с ней вместе, а сейчас я работаю с её старшей сестрой Лорал. Но меня удивило не это. Рип Хантер, Рей Палмер (с ним я тоже знаком, мы очень хорошие друзья), Мартин Штайн, Сара и Леонард Снарт — это ведь отряд Мракоборцев из Министерства Магии. Их кодовое название «Легенды». Ума не приложу, что они забыли в Хогвартсе! Но всё же постарайся не доводить их.       Надеюсь, учебный год у тебя начался хорошо.       Искренне твой, Оливер».

              — Обалдеть! Выходит, я был прав! — воскликнул Барри. — Нет, ты представляешь? Легенды! Вот-те на! Нужно срочно показать это Каре.       «Я буду ждать тебя в комнате. Мне нужно поспать», — сказал Флэш и, словно в подтверждение своих слов, широко зевнул.        — Отдохни, малыш, — с нежностью в голосе сказал парень. Он потрепал Флэша по голове, а затем рванул в сторону замка, убрав письмо и свиток в карман.       Кара ужинала за Гриффиндорским столом вместе с Леной. Заметив его, она улыбнулась, но потом лицо её стало серьёзным.        — Что случилось, Барри? — спросила девушка, когда он плюхнулся рядом с ней.        — Я написал Оливеру насчёт того, что мы обсуждали вчера…        — И? Он ответил?        — Да, — кивнул Барри и протянул ей письмо Куинна. Кара развернула пергамент и принялась читать, а Аллен оглядел сначала гриффиндорский, а потом и когтевранский стол, пытаясь найти Кейтлин.        — А где Кейтлин с Циско? — спросил он у Лены.        — Ронни, кажется, убедил Кейтлин попробовать полетать, а Циско отбывает наказание у Филча вместе с какой-то слизеринкой, — с улыбкой ответила она. — Вроде Кара сказала, что её зовут Лиза Снарт, — Барри хмыкнул и начал накладывать себе картошки.        — Ничего себе! — воскликнула Кара, дойдя до нужного места в письме. — Подумать только.        — А я же говорил!        — Но Легенды… Барри, отрядам не дают кодовые названия просто так…        — О чём вы говорите? — поинтересовалась Лена. Кара протянула ей письмо. Лютор принялась читать, и брови её нахмурились.        — Ты только не обижайся на Оливера, — сказал Барри. — Он у нас чутка параноик, вечно твердит о нависшей угрозе.        — Да, ты хорошая, — поддержала его Кара.        — Ничего, я привыкла, — ответила Лена, но на губах её появилась улыбка. — Но всё равно спасибо. Так значит, наши новые преподаватели…        — … мракоборцы из Министерства Магии, — шёпотом продолжил Барри, опасаясь, что их могут услышать. — Согласись, странно, да?        — Их должно быть прислали для защиты, — высказала мысль Лена. — У нас такое было при Волан-де-Морте. Вся школа кишила мракоборцами.        — Но сейчас-то, слава Мерлину, ничего такого нет, — возразила Кара. — Так почему же они здесь?        — Быть может, что-то и есть, — пожала плечами Лютор. — Просто об этом знает только Министерство.       Оставшийся ужин прошел в молчании. Барри чувствовал себя очень неуютно, а слова Лены не выходили у него из головы.        — Ладно, — он допил свой чай. — Мне пора на отработку к Снарту. Не поминайте лихом.        — Удачи, Барри, — сказала Лена.        — Расскажешь потом, как всё прошло, — пробубнила Кара, доедая пудинг. Аллен кивнул.       Он поднялся из-за стола и направился к выходу из Большого Зала. Чтобы как-то отвлечься от назойливых мыслей о надвигающемся зле, он начал размышлять о том, что ему было действительно приятно. О цветах, а если конкретней, о цветке, который подошел бы Леонарду Снарту. За весь путь от Большого Зала до кабинета профессора, он, наверное, перебрал цветов двадцать, не меньше, но никакой из них не подходил Леонарду, что злило. Барри хотел, чтобы цветок подошел мужчине идеально, но даже инстинкты его молчали.              Подойдя к двери кабинета, парень замер, впервые задумавшись о том, что же он будет там делать. Но Аллен не дал своим мыслям уйти в полёт и, собрав всю храбрость в кулак, постучал.       Из-за двери донеслось громкое: «Войдите!».        — Извините за опоздание, сэр, — сказал Барри, входя и закрывая за собой дверь. — Мы с подругой увлеклись спором.        — Ничего, мы и не заметили, что ты опоздал.       «МЫ?!» — пронёсся истошный крик в голове у Барри, и он почувствовал, как сердце начинает биться быстрее. Он обернулся, догадываясь, что увидит.       Конечно, Снарт был не один. Вместе с ним в кабинете были все остальные новые профессора. Легенды в полном составе, да ещё и профессор Рори, который широко улыбнулся ему. Парень вздохнул.        — Не стойте в дверях, мистер Аллен, — Барри закусил губу. Дурацкое желание сбежать всё не хотело покидать его, но всё же парень выпрямился и прошел вглубь класса.        — Мне казалось, — громким и уверенным голосом заговорил он, — что отработку я получил только по ЗоТИ. С Трансфигурацией, Зельями, Историей и Полётами проблем вроде не возникало. Но, надо признать, как Бэтмен они тоже не говорили.       Сара прыснула, а Хантер позволил себе улыбнуться.        — Да, проблем ни возникало, — признал профессор Штайн. — Но всё же мы получили вот это, — он указал рукой на разложенные в стройный ряд цветы на учительском столе. Барри пробежался по ним взглядом, моментально узнавая каждый из них.        — Профессор Лонгботтом намекнул нам, что в каждом из них заключено послание, — сказал Рип Хантер, и Аллен усмехнулся, мысленно благодаря своего декана. — Но стоит признать, мы до сих пор не понимаем какое.        — А при чём тут я? — поинтересовался Барри, не сдерживая улыбки.        — При том, что это был ты, — сказала Сара Лэнс. Брови парня поползли вверх.        — С чего вы взяли?        — Мик сказал, — коротко ответил Снарт. — Для тебя, профессор Рори, — Барри вздохнул и с укором посмотрел на преподавателя Ухода за Магическими Существами.        — Профессор Рори, а я ведь вам доверял… — преподаватель засмеялся.        — Прости, Аллен, но ты бы видел, как они с этими цветами носились. Теории заговора, яд, покушение на убийство, — Барри рассмеялся.        — Так в чём послание, Барри? — в нетерпении спросил профессор Палмер. Аллен улыбнулся и подошел к учительскому столу. Он с нежностью провёл по листьям болотной калужницы.        — Вам не стоит держать её на свету, профессор Штайн, — сказал он, поглаживая сморщившиеся лепестки. — Болотная Калужница любит лунный свет и темноту, — он поднял глаза на профессоров, которые выжидающе смотрели на него. Он вздохнул. — Хорошо-хорошо, я отвечу на ваш вопрос, но потом вам нужно будет ответить на мой.        — Хорошо, — согласился Снарт. Барри кивнул и произнёс:        — Flores sunt vos.       Профессора нахмурились и переглянулись.        — Цветы — это вы? — переспросил профессор Штайн. Барри кивнул. — И что это значит?        — Существует язык цветов. Он зародился в Викторианскую эпоху, и он гласит, что у каждого цветка есть своё особое значение, а иногда и несколько. С помощью языка Цветов люди общались друг с другом. Моя мама описывала людей цветами. И она передала это умение мне. Болотная Калужница обозначает «Задумчивость», что прекрасно вам подходит, профессор Штайн. Белый Тополь обозначает «Время». Цветок Апельсина — «Великодушие», а Белый жасмин — «Дружелюбие». Ну, а значение Эдельвейса — «Благородное мужество».       Повисла потрясённая тишина. Преподаватели удивлённо переглядывались между собой, некоторые тихонько посмеивались.        — А я говорил вам, — подал голос профессор Рори. — У пацана дар.        — А что насчёт меня? — поинтересовался Снарт. Барри посмотрел ему в глаза.        — Вы остаётесь для меня загадкой на протяжении пяти лет, профессор, — ответил он и вдруг почувствовал смущение. Пытаясь его побороть, Аллен сказал:        — Я ответил на ваш вопрос, теперь вы ответьте на мой, — учителя выжидательно посмотрели на него. — Что группа Мракоборцев из Министерства Магии, имеющая кодовое название «Легенды», делает в Хогвартсе в мирное время?