Notes of the past

      Закончив деловые переговоры в кафе с Сон Хуном по поводу новых треков, которые, кстати, пользуются бешеным спросом и успехом в продюсерском центре «Eternal music», Юнги набирает на телефоне номер Чимина.  — Я освободился, ты где? — начинает разговор Юнги, даже забыв о приветствии.  — Ну, во-первых, и тебе привет, пельмень ты воспитанный! — отвечает Чимин. — А, во-вторых, я очень пунктуальный человек, если ты забыл, и уже жду на парковке!  — Ты и пунктуальность — это антонимы! — ржёт в трубку Мин. — Чё ты мне тут гонишь, Паганини Корейский?  — Да катись ты колбаской, понял? — психует Чим и бросает трубку.       Юнги усмехается, он уже привык к закидонам Чимина, и они теперь даже не бесят, а наоборот порой кажутся весьма милыми. Мин обходит здание, покупает в вагончике, расположенном неподалёку, два стаканчика кофе: для себя привычный эспрессо, а для Чимина латте с кокосовым сиропом, и направляется на парковку. Быстро находит тёмно-серебристый феррари, петляя между других припаркованных машин, добирается до нужной, и аккуратно усаживается внутрь, чтобы не расплескать напитки.  — Держи, Паганини, твой любимый. — Юнги протягивает стаканчик с кофе.  — Запомнил значит? — расплывается в хитрой улыбке Чимин и закусывает нижнюю губу.       Юнги замечает коварный жест Чима и нервно сглатывает, а затем встречается с ним взглядом, сердце отдаётся стуком в ушах, кровь приливает к лицу, отчего щёки Мина багровеют. Чимин ухмыляется, заметив это, делает глоток кофе, не отрывая взгляд от Юнги, и вытирает большим пальцем пенку от латте, оставшуюся на нижней губе. Юнги будто электрошокером бьёт, член в штанах дёргается, как последний предатель, Мин от этого окончательно охуевает и становится похожим на рака.  — Куда направимся? — наконец выдаёт Юнги, предварительно откашлявшись.  — Есть одна идея, — отвечает Пак и заводит двигатель.

***

      Машина выезжает с парковки и мчит на скорости по вечернему Сеулу. Чимин включает Hippie Sabotage — «Devil Eyes» и выкручивает громкость на максимум. Мимо пролетают огни большого города, светятся витрины многочисленных магазинов и кафешек, рекламные щиты сияют и призывают обратить на себя внимание, проносятся встречные машины, а редкие прохожие спешат по домам. Феррари подъезжает к какому-то крупному, судя по всему, развлекательному комплексу, который играет разноцветными огнями многочисленных неоновых подсветок. Парни паркуются и выходят из машины, направляясь внутрь.  — Что это за место? — с подозрением спрашивает Юнги.  — Скоро узнаешь! — Чимин подмигивает и ускоряет шаг, хватая Юнги за руку, и тот, на удивление, не сопротивляется.       Парней встречает администратор неизвестного заведения, одетый в строгий чёрный костюм, уточняет имена, ведь без бронирования заранее вход сюда строго воспрещён, а затем указывает направление, в котором следует двигаться. Молодые люди проходят через огромный холл и приближаются к чёрной двери, за которой и ожидает их то, за чем они собственно приехали. Чимин распахивает её и смотрит на реакцию Юнги, который стоит, затаив дыхание, а в глазах будто тысячи светлячков летают. Перед ними элитное казино. Чимин растягивает пухлые губы в изогнутые кверху линии: эффект впечатлил. В полумраке тёмного зала стоит несколько круглых и прямоугольных чёрных игровых столов с такими же чёрными матовыми стульями, выставленными вокруг и по периметру. Вдоль стен установлены игровые автоматы, сияющие на любой манер и манящие оставить в них несколько десятков, а то и сотен тысяч вон. На потолке зала причудливые люстры в форме тонких вертикальных труб излучают тёплый свет. Парни проходят внутрь, осматривая интерьер и людей, уже находящихся в заведении.  — Ну что, готов быть моим противником в игре? — Чимин шепчет на ухо, приближаясь вплотную, и кладёт руку на талию Юнги. — Сегодня кому-то порвут очко и отдерут, кхм, обдерут до последних трусов.  — Точно не мне, — отвечает Мин и убирает Чиминовы руки, — готовься, детка, сегодня на ринге профессиональный игрок.       Чимина в жар бросает, а в горле пересыхает, и это далеко не от повышенного градуса в помещении, а от «детки», что сказал Мин.  — Вот и проверим, — Чим подмигивает и изящной походкой направляется к автоматам, — начнём с них?       Юнги действительно оказывается хорош в азартных играх, он никогда ими не увлекался и всегда знал меру, но несколько раз в жизни посещал подобные заведения с друзьями в своём районе. Казино, в которых ему приходилось бывать ранее, правда, больше были похожи на прокуренные притоны, тем не менее, Юнги всегда в них везло и порой удавалось выбить неплохие денежные суммы. Вот и здесь парень поймал удачу за хвост, ловко обыгрывая все автоматы.  — Может, перейдём к игровым столам? — Чимин плавно ведёт одной рукой по руке Юнги снизу вверх, а во второй руке держит бокал шампанского.  — Как насчёт блэкджека? — Юнги щурится, и один уголок его рта ползёт вверх. — Потянешь?  — Моя любимая карточная игра. — Пак, не отрывая взгляда, берёт Юнги за руку и ведёт к чёрному столу.       Игра проходит легко и непринуждённо, шампанское, которое без конца подносят официанты в белых сорочках и коричневых строгих брюках, делает своё дело. Юнги, порядком охмелев, бросает на Чимина, сидящего напротив, двусмысленные взгляды. Пак не дурак и понимает, что они означают, но хочет поиграть и потянуть время так, как тянул его в своё время Юнги. После двух партий счёт становится 1:1. Чимин обходит круглый стол, наклоняется к Юнги и шепчет на ухо, убирая нежно пальцами прядь волос.  — Предлагаю каждому остаться при своих деньгах, ты и так уже в большом плюсе после игровых автоматов. Как насчёт того, чтобы сыграть третью партию на желание? — Чимин отстраняется и наглой задницей усаживается на игровой стол. Берёт два бокала, один из которых протягивает Юнги. — Выиграю я — ты немедленно выполняешь моё желание, выиграешь ты — загадывай всё, что душе угодно.       У Юнги в глазах дикие черти отплясывают кабаре, он понимает, какое примерно желание можно ожидать от Чимина, но азарт берёт верх. Мин отпивает очередной глоток прохладного игристого напитка и кивает, даёт своё согласие.       Дилер раздаёт карты для очередной, уже заключительной, партии. Из динамиков льётся приглушённая музыка, а вокруг столов вальяжно передвигаются другие игроки. Кто-то из них празднует крупный выигрыш, а затем на радостях спускает всё, не успев покинуть заведение, кто-то же наоборот  — ищет успокоение в алкоголе после полного краха в казино. Чимин и Юнги сосредоточенно смотрят на свои карты, лишь изредка бросая взгляд друг на друга. В этой игре нужно использовать математические стратегии и быть очень внимательным. Юнги задумчиво смотрит на карты, выпивает бокал шампанского залпом и показывает карты дилеру, тот в свою очередь сравнивает их с картами Чимина и выносит свой вердикт. Победа за господином Паком. Чимин улыбается, как хитрый лис, встаёт из-за стола и снова присаживается так, как ранее, подойдя к Юнги.  — Внимательно слушаю ваше желание, господин Пак, — Юнги ехидничает и скалится.  — Скоро узнаешь, — Чимин протягивает пальцы к лицу Мина, ведёт ими медленно, начиная от виска и до самого подбородка, смотрит завороженно из-под ресниц. Юнги перехватывает тонкое запястье Чимина, сжимает в руке и убирает в сторону. Пак ухмыляется, подцепляет его двумя пальцами за воротник свободной рубашки и встаёт, ведя за собой. Мин как послушный щенок шагает следом, пульс парня учащается, а тело пробирает мелкая дрожь. Чимин подходит к дилеру, который еще недавно объявлял результаты их игры, спрашивает о чём-то тихо, и тот кивает головой, указывая жестом проследовать за ним. Парни, во главе с дилером, вновь оказываются в холле, поднимаются по широкой лестнице на второй этаж и подходят к ещё одной чёрной двери, которая не отличается дизайном от первой.  — Вам сюда, — сообщает дилер, — приятного вечера.       Чимин открывает дверь и проходит внутрь первым, Юнги идёт за ним, но останавливается на пороге и зависает.  — Я арендовал этот зал с частным кинотеатром, — оборачивается Чимин. — Проходи, здесь больше никого сегодня не будет.       Зал, мягко выражаясь, впечатляет своими масштабами и дизайном. Он габаритами не менее игрового футбольного поля во дворе Юнги. Напротив большого плазменного телевизора, который висит на стене, стоит угловой бордовый диван с множеством декоративных подушек. Возле дивана располагается журнальный стол приличного размера, как, в принципе, и всё в этих апартаментах. Но самое ошеломляющее и сбивающее с ног то, как здесь выглядит потолок. На третьем этаже, прямо над этим удивительным местом, размещается бассейн, потолок же в кинотеатре полностью прозрачный, и бассейн, собственно, сам по себе является потолком помещения, в котором сейчас находятся Чимин и Юнги. Последний, к слову, тихо охуевает и смотрит вверх с открытым ртом. Вода в бассейне подсвечена, играет красивыми переливами, которые отдаются блеском в каменном полу зала, выложенном из чёрных и серых ромбов. Ничего необычнее в своей жизни Юнги не видел и не факт, что когда-то увидит.       Чимин берёт Мина за руку и тянет за собой в сторону дивана, а затем легко толкает на него Юнги. Мин смотрит ошарашено, а в голове гул стоит.  — Что мы будем делать? — спрашивает Юнги.  — Фильм смотреть. Что, не видишь экран? — спрашивает Чимин и садится к Юнги на колени, широко расставив ноги. Не даёт ответить, приближается к губам и подхватывает нижнюю зубами. У Юнги вырывается тихий стон, а друг-предатель член снова дёргается. Мин сжимает руки на ягодицах Чима и впивается в пухлые губы, целует дерзко, рвано, кусает нежные губы до выступающих капелек крови, а затем сам слизывает их и продолжает поцелуй с металлическим привкусом. Чимин отрывается, чтобы отдышаться, а Юнги тем временем припадает к тонкой шее Пака, вгрызается, оставляет засосы, не думая о последствиях. Ему давно уже крышу сносит от одного вида и запаха Чима, Юнги долго сопротивлялся, но теперь сдерживаться не станет, возьмёт своё, оставит метки, завербует.  — Юнги, — шепчет Чимин, и глаза прикрывает от наслаждении. — Ты оставляешь следы на очень заметном месте…  — Ничего страшного, наденешь свой блядский шёлковый шарфик или чокер, — отвечает, прерываясь на секунду, Мин и затем продолжает своё чёрное дело.  — И как давно ты обращал внимание на эти элементы моего гардероба? — хрипло спрашивает Пак.  — Достаточно давно. А ещё я страшно желал разорвать их к чертям собачьим прямо на тебе, — откровенно признаётся Юнги и снова впивается в губы Чимина, вылизывает, проходится языком по зубам, а затем проталкивает его глубже, настолько глубоко, что Чимин чуть не задыхается, но получает от этого бешеное наслаждение и сам врывается языком, исследует и прикусывает.       На Чимине чёрная атласная рубашка на пуговках, к которым Юнги протягивает руки и, не церемонясь, тянет края рубашки в разные стороны, разрывает, припадает к груди и проходится по ней горячим языком. Чимин вьётся в диком танце, выгибает спину, стягивает рукава рубашки и швыряет её на другой край дивана. У Пака член болезненно ноет, ему давно некомфортно в узких джинсах, Юнги понимает это, но не спешит освободить, накрывает рукой поверх ткани и аккуратно сжимает, гладит, надавливает, у самого внутри всё переворачивается от стонов, которые издаёт Чимин. Говорят, что самое приятное для человеческого слуха — это звуки, которые вырываются у возбуждённого им любимого человека, и Юнги полностью с этим согласен. Чимин не выдерживает, встаёт с Юнги, смотрит пристально, в глазах возбуждение только нарастает.  — Раздень меня, — просит Чимин и снова кусает свои блядские губы.  — Попроси хорошо, детка. — Юнги смотрит снизу вверх, а у самого от возбуждения сейчас, кажется, пар из ушей повалит. Чимин — совершенство, и это совершенство принадлежит ему одному.  — Пожалуйста, — скулит Чим. — Пожалуйста, папочка…       У Юнги срывает голову от таких слов и нежного голоса Чимина, он приподнимает корпус и лихорадочно расстёгивает на джинсах Пака пуговицу и молнию, резким движением стягивает вниз вместе с бельём. Чимин выдыхает с облегчением, возбуждённый орган просит внимания, но Чим не спешит, он опускается коленями на каменный лакированный пол. Отблески воды, находящейся сверху, скользят по оголённому телу. Завораживающее зрелище.  — Хочу сделать папочке приятно, — шепчет Чим, заглядывая в глаза, и, не дожидаясь разрешения, расстегивает пуговицы на джинсах Юнги, а тот в свою очередь стягивает с себя рубашку. Избавившись от никому ненужной одежды, Чимин не медлит и сразу же обхватывает губами подёргивающийся член, насаживается на него ртом со звучным хлюпаньем, расслабляет горло и во всю длину погружает в себя орган. Юнги с ума сходит, дрожит, вжимается в диван, кладёт одну руку на сероволосую макушку и прижимает к себе сильнее. Чимин не отстраняется, продолжает своё занятие, о котором мечтал не один месяц, после того, как встретил Юнги. Он то замедляет, то ускоряет свой темп, проходится языком по всей длине, помогает рукой, а затем поднимает глаза на Юнги, открывает пошире рот и высовывает язык, смотрит лукаво и, обхватывая аккуратными пальчиками член, невесомо стучит им по своему языку. У Юнги испаряются остатки разума.  — Иди ко мне, детка, — рычит Мин и ловко подхватывает Чимина с колен, укладывая его рядом с собой, животом к дивану. Сам пристраивается рядом, сбоку, благо диван широкий и позволяет. Юнги наклоняется вперёд и припадает к шее Чимина, покусывает её теперь уже с обратной стороны, поднимается к ушку, проходит по нему распаляющим языком и хрипло шепчет:  — Ты готов, малыш?  — Да, папочка, пожалуйста, сделай со мной всё, что хочешь…  — Это ты у нас вроде выиграл в карты, — усмехается Юнги.  — Да, и моё желание, чтобы ты сделал со мной всё, что захочешь, — Чимин вытягивается на диване, гнёт спину, подмахивает задницей, заманивая. — Смазка в кармане твоих джинсов.  — Моих? — Юнги таращит глаза и не верит своим ушам.  — Ловкость рук и никакой магии, я запихал тебе в штаны небольшой тюбик ещё в казино, когда обнимал за талию. А ты проходил с ним весь вечер и даже не заметил! — хихикает Чимин, оборачиваясь.  — Ну ты и скотина! — шипит Мин, попутно вытряхивая из кармана заветный тюбик.       Юнги оставляет на спине Чима вереницу поцелуев и укусов, непременно зализывая каждый, опускается к пояснице, обжигает дыханием, доводит до грани.  — Привстань на колени, детка, — вещает тихим голосом, а сам тем временем выдавливает на пальцы смазку. Она пахнет кокосом и сливками, кто бы сомневался. Размазывает нужное количество между пальцев и осторожно приближается к узкому кольцу мышц, вводит всего один палец, внутри безумно узко и горячо, Чимин выдыхает из глубины души протяжный звук и закусывает губы. Юнги не спешит, не хочет доставить боль прекрасному созданию, поэтому очень аккуратно, круговыми движениями, добавляет второй палец и продолжает подготовку. У самого сердце сейчас выпрыгнет наружу, член зудит и сочится природной смазкой, Юнги рычит и активнее погружает пальцы. Чимин выгибается дугой, ещё круче поднимает зад и просит войти, потому что больше не выдерживает, хочет слиться в одно целое, ощутить в себе, наполниться. Юнги с характерным звуком вытаскивает пальцы, приподнимается и медленно приставляет член к блестящему от смазки анусу, но не входит, а лишь дразнит прикосновениями, сам изнывает, мучается, разрывается от напряжения. Чимин подмахивает задницей и пытается сам насадиться, но Мин мазохист — отстраняется, а затем снова плавно скользит вокруг, руками проводит по линии позвоночника, оставляет поцелуи на шелковистой коже и когда уже и сам достигает пика, наконец входит. Двигается не спеша, наслаждается моментом, сжимает в руках сочные ягодицы, сходит с ума от развернувшегося зрелища. У Чимина по спине расплываются блики от потолка, что только придаёт ему изящности и грациозности, Юнги ускоряет темп, попадает по заветной точке наслаждения, от чего Чимин вскрикивает и, желая ощутить снова, сам активно насаживается на упругий горячий член. Огромное помещение уменьшается до минимально тесного размера, превращаясь в замкнутое вакуумное пространство, в воздухе огонь пылает, Юнги ногтями впивается в талию Чимина, оставляет следы, а второй рукой скользит по члену Пака, доводя его до конвульсий, до судорог, до сжатых на ногах пальцев. Чимин, как ящерица, извивается, хватает воздух, который вот-вот закончится, сильнее насаживается, а Юнги будто попадает на другую планету, парит в невесомости, жадно вцепляется в кожу, снова попадает по простате и, расплываясь в удовольствии, бурно кончает. Перед глазами летают радужные линии, но Юнги хочет продолжать сходить с ума, Чимин — наркотик, и ему необходима следующая доза. Он разворачивает Чима к себе лицом, хватает за горло, целует жадно до нехватки кислорода в лёгких, а второй рукой быстрыми и резкими движениями водит по его стволу то сжимая, то ослабляя хватку. Чимин тяжело дышит, закрывает глаза, стоны вырываются из самой глубины души, когда белёсая субстанция вырывается наружу. Юнги опускается вниз и широкими мазками слизывает всё до последней капли, Чимин смотрит сверху и глазам своим не верит, как это возможно, что сам Мин Юнги, эта неприступная крепость, сейчас вытворяет такое. Юнги поднимается и припадает к губам Чимина, целует протяжно, очень нежно и расслабленно, покрывает лёгкими, как прикосновения бабочки, поцелуями всё лицо, смотрит ласково и с какой-то глубочайшей теплотой во взгляде.  — И почему я раньше был такой дурак? — задумчиво произносит Юнги, поправляя Чимину взлохмаченные влажные волосы.  — Не знаю, Юнгини, совершенно не понимаю, как ты смог так долго продержаться и устоять перед моим обаянием. — улыбается Чимин.  — Эй, зазнаваться вот не надо! — Мин отвешивает Чиму знатный щелбан. — А то будешь как твикс, только без одной палочки!       Чимин хихикает и целует Юнги в нос. Фильм они так и не смотрят.