Изумруды

— И надо было тебе выходить в такую погоду! Деку тупой! Тебя и могила не исправит! — Каччан, пожалуйста, мне же плохо! — хныкал Мидория, пытаясь вылезти из-под Бакуго. Он ярко жмурился и пытался вырываться. — Назвался груздем, понимаешь, а теперь пощады хочет?! Открывай рот, задрот! Лечить буду! — Ва-а! Только не это! Не надо! И так плохо, Каччан! Нет!!! — Открой рот! Иначе задницу надеру, чтоб сидеть потом не мог! И здесь Изуку, жалобно хныкая, всё-таки раскрыл рот и получил щедрую ложку рыбьего жира, непонятно для чего приготовленную. Он проглотил всё, игнорируя рвотные рефлексы, после чего его обессиленная тушка упала на кровать, накрываясь мягким одеялком. На голове уже был компресс, под подмышкой — градусник, над ним — злобный Кацуки, который насильно его лечил. — Я хочу спать, Каччан… — опять хнычет Изуку, надув щёчки. Ему вправду хотелось отдохнуть от такой заботы. В первые дни он наслаждался, но когда в ход пошли не самые приятные методы, ранее лестная и приятная забота превратилась в сущий кошмар. Что самое ужасное… Изуку никак не мог убежать. — Мать твою! Ты же утюга кусок! И ты ещё просишь меня не кормить тебя этой фигнёй? Больше никуда тебя не пущу! Будешь сидеть дома и думать над своим поведением! Изуку устало закрыл глаза, прижимая к себе прохладную подушку, чтобы тут же уткнуться в неё. Не так он себе это всё представлял… — Спи. Я тут сижу и слежу за тобой, — почти угрожающе прошипел Кацуки, приземлившись рядом на кровати. Кажется, он впрямь не хотел сводить и глазу с Изуку… «Хотелось романтики немножко… А получилось… Эх, придётся мучиться, пока не выздоровею… За что же мне это?..» — тяжко подумалось ему. У Мидории даже сердечко забилось сильнее. И он, стараясь ни о чём не думать, прикрыл больные глаза, желая забыться и сладко засопеть, но вдруг услышал ласковое прикосновение пальцев на мокрой голове. Оно успокаивало и скрашивало его поднадоевшую болезнь, настигшую его во время зимних праздников. Каччан был рядом, кричал и ругался, ведь «Деку совсем не бережётся!» Но… эта забота, какая бы она не была, всё-таки забота, которую Кацуки вряд ли окажет кому-нибудь ещё... Может, даже только ему одному... Изуку улыбнулся своим мыслям и поластился о мозолистую ладонь. Казалось бы, простое прикосновение, но как легче стало на душе! Бакугоу что-то читает, не отрывая глаз от книги или телефона. А Изуку делает вид, что спит, прислушиваясь. Прикосновение превратилось в движение, он чувствовал теперь мягкое поглаживание по влажным волосам. Мидория не сдержался и вновь улыбнулся.