Дым

🌌 🌌 🌌

      ― Благодарю Вас за внимание... вечер сегодня по-настоящему волшебный, успейте немного погулять, ребята, ― хриплый старческий смех профессора поддержала немногочисленная аудитория, что не смотря на позднее время продолжала приходить на дополнительные лекции.       Тэхён быстро собрал все свои вещи в сумку и поспешил попрощаться с преподавателем, и по совместительству со своим куратором, что любезно предложил посещать его занятия вольным слушателем.       Потому что Тэхёна уже как пару месяцев выгнали из университета.       Спрятав глаза от редких хлопьев снега, что растворялись в воздухе не успевая упасть на мокрый асфальт, Тэхён попрощался с курсом, расставаясь со студентами на крыльце университета. Парень накинул длинное пальто, скрывая широкие плечи в мягкой толстовке, и побежал в сторону метро, надеясь успеть до того, как совсем стемнеет.       Или до того, как ему позвонит папа и спросит кончились ли его посиделки со студенческими друзьями. Которых у Тэ нет.       Как так произошло парень старается не вспоминать, потому что всё, что случилось полностью его вина. А ведь Чимин предупреждал. Но тогда, целуя сладкие губы, прогулять очередной семинар, казалось тем, что правильно. В те моменты он ни о чём не жалел.       Тэхён просто страстно желал идти по зову своего сердца, не подумав, что препятствия надо устранять, а не перепрыгивать.       Но случилось то, что случилось и теперь главное не опускать руки и продолжать ходить в универ, надеясь, что семья ничего не узнает до того, как над ним сжалятся и примут обратно, заметив то насколько сильно он старается. Тем более он лучший студент на потоке, ну да, пропустил пару месяцев (или семестров), но теперь-то он раскаивается и старается всё нагнать.       Проблемы как таковой и нет, Тэхён давно многое уладил, просто перед ним есть ряд задач, которые он должен исправно выполнить для того, чтобы восстановиться без каких-либо головных заморочек.       Некстати вспомнился отец, что так надрывно вдалбливал Тэхёну в голову, что не так он должен был себя вести. Благо Намджун дал слово, что не расскажет Джину.       Что он и сделал просто исчезнув из их жизни. Забыл, что у него есть дети, муж, и просто ушёл в свою работу, предпочитая разгребать проблемы чужих, но не свои собственные.       Но это больше не его, Тэхёна, дело.       Солнце огромным бельмом на глазу мешало разглядеть время на часах, что отображались на высотном здании. Раздражённо встряхнувшись, Ким заметил, как люди роем мух неслись в сторону метро, Тэхёну пришлось сменить свой курс на автобусную остановку, куда как раз подъезжал нужный номер.       Дорога пролетела одним смазанным куском, мыслей в голове не было, а телефон подозрительно молчал, что означало занятость одного человека, к которому Тэхён и спешил. В скором времени парень уже шёл на манящий свет одной конкретной витрины, что привлекала своим внутренним содержанием.       Перебежав дорогу и перепрыгнув через небольшую ограду, Тэхён с размаху влетает в стеклянную дверь, попадая в помещение, в котором вкусно слышались ароматы цветов и чего-то еле уловимого, напоминающего тягучую карамель-       ― Как же долго, Тэ.       Чимин с разбегу столкнулся с более крупным парнем (своим парнем!), счастливо урча куда-то Тэхёну в грудь, крепко сжимая в объятиях, совершенно не замечая, как его помощник – Марк, отсалютовал Тэхёну, тихонько посмеиваясь. Тэ тяжёлым взглядом провожал того до самой двери, крепче сжимая Чимина в своих руках, пока Марк не покинул цветочный магазин, выключив свет в основном зале.       ― Как же хорошо, ― проурчал Тэхён низко застонав. Чимин превосходно умещался в его объятиях.       Мягкий свет с улицы от фонарного столба позволил видеть очертания лица мальчишки, отчего Тэхён почувствовал, как тело перестаёт быть деревянным, а лёгкие наполняются воздухом. Впервые за целый день.       ― Как ты? ― задумчиво помычав, Тэхён позволил увлечь себя в сторону неприметной двери, что вела в их дом. Мурашки непроизвольно оккупировали тело, от томного удовольствия, что принесли мысли об их, с Чимином, жилище.       ― Теперь хорошо.       Остановившись, парни мягко коснулись губами в поцелуе, окутанные интимной темнотой, вновь притягиваясь друг к другу. Ласково поцеловав висок Чимина, Тэхён ткнулся во вкусно пахнущую макушку.       Мягко хмыкнув, Чимин отстранил своего парня, заглянув ему в глаза. ― Папа не звонил?       ― Скоро, думаю, позвонит, ― поцеловав аккуратный нос, Тэхён низко прошептал: ― А пока я предлагаю не думать о моей семье.       Ласково потеревшись о подставленное плечо и коснувшись чужих губ, Чимин схватил Тэхёна за предплечье, потащив в глубь заветной двери.       Он тоже скучал.       ― Милый, пожалуйста, не сейчас, ― заскулив от непривычных ощущений, Чимин повис на плечах Тэхёна, крепко вцепившись в бицепсы парня, стараясь отдышаться. ― Ну же... надо успокоится, родной, давай тише... Тэхён-а, ― сладко, с придыханием слетает с губ полных, греховных.       Чужая грудная клетка казалось не могла удержать сильно спешащие сердце, приподнимаясь в хаотичном ритме. Юноша себя цепями сковал отстраняясь от желанного человека, потакая желанием его. Чего бы не захочет – Тэхён себя потеряет, но для своего драгоценного многое и более сделает, чтобы только глаза его мерцали, а в уголках губ изгиб любимый оставался.       Что на них нашло, ни один не ответит, но то, что они не так совместное времяпрепровождение планировали – это само собой разумеющееся.       Тэхён спешил с института к своему человеку, просто чтобы рядом, в одном помещении, на расстоянии нескольких шагов, дышать одним воздухом, смотреть на него, впитывать. О большем не мечтая, но удержаться очень сложно.       Чимин повстречался на его пути неожиданно, наверное, как всякое необходимое, что появляется тогда, когда совсем не ждёшь.       Волосы шоколадные, рассыпчатые, иногда волнистые, если любовь его хочет немного поиграть, способствуя своему настроению. Глаза узкие, немного припухшие, лучистые и очень-очень красивые. Смотрят в душу, из-под ресниц пушистых, к себе подманивая, небесное наслаждение обещая. Ровный, аккуратный нос, миниатюрный совсем, неширокие брови, шрам небольшой на веке, что расцеловывать – одно удовольствие и необходимость, что кислород перекрывает, заласкать требует.       Осиная талия, крепкие бёдра, ягодицы, что в ладонях Тэхёна идеально помещаются, длинные ноги, сам крошечный.       Тэхён никогда в Бога не верил, но по-другому не понять откуда взялся такой мальчишка, для него весь, чудесный, смышлёный и невероятно проницательный.       Чимин, не желая давать друг другу передышку, крепче обхватывает чужую шею, прижимаясь к мощной грудной клетке, прислушиваясь к самому любимому звуку, а Тэхён лишь может до скрипа сжимать поручень лестницы, что была позади Чимина, не прикасаясь, чужую просьбу помня, не ослушиваясь.       Цветочный магазин, принадлежащий Чимину, находился прямо под квартирой, которую мальчишка приобрёл совсем недавно, съехав от родителей на свою собственную жилплощадь.       Квартира была двухэтажная, при этом под самой крышей, на которую был индивидуальный выход, в придачу с небольшой огороженной верандой, что смотрела на юго-запад, когда небесное светило уходило на покой – закатами можно было любоваться прямо из дома.       Обласканными тёплыми лучами, сидя в обнимку на угловом диванчике, укутавшись в один плед и жаркие объятия – вечер любого дня казался завершённым.       Тэхён чувствовал себя здесь старше своих лет.       Чимин не говорил о своих мыслях, но то, что переживания гложут молодого человека о возрасте Тэхёну ясно и без лишних слов.       Чимину каких-то двадцать пять, разница – всего-ничего, по мнению Кима, но Чимин долго держался из-за этого особняком, себя наказывая, близко к парню подходить запрещая.       Тэхён мальчишка ещё совсем, у него впереди всё: и плохое и хорошее, разве имеет Чимин право удерживать его?       Больше года Тэхён все свои дни заканчивал одинаково: под окнами чужого рабочего места (в цветочный магазин уже даже и не заходя – принести неприятностей больше, чем уже доставил не было никакого желания).       Тэхён старается забыть то, как просил папу научить играть пару аккордов, чтобы спеть Чимину песню собственного сочинения. Но и забыть об этом – преступление, ведь именно тогда шатен пошёл навстречу, забывая обо всех предрассудках, прячась в медвежьих объятиях, кутаясь в ласку юноши, словно в пуховое одеяло.       Тогда Тэхён домой не вернулся, оставаясь с Чимином до самого утра, расположившись на кушетке в цветочном магазине. Они тогда в первый раз за всё то время, что Тэхён старался подойти ближе, нормально поговорили.       Чимин плакал, Тэхён его слёзы никогда не забудет, обещая ни за что этого больше не допустить.       Сейчас у них всё хорошо. Чимин всё ещё учится доверять, в первую очередь себе, ведь Тэхён сказал всё ещё в ту ночь. Но Ким готов повторять и напоминать о своих чувствах в любое время, когда Чимину будет это необходимо.       ― Не могу насладиться тобой, маленький, ― Тэхён жадно следил за тем, как в глазах напротив загорается смущение вперемешку с ярким удовольствием от слов его нежных.       Мокро несдержанно поцеловав чужую горячую щёку, Тэ зарычал гортанно, желая лишь о том, чтобы они быстрее оказались в квартире Чимина, и чтобы семья не вспомнила о нём в ближайшие часы.       Ему просто необходимо побыть с Чимином вдвоём.       Может даже он позволит поцеловать себя ещё немного?       ― ТэТэ... давай зайдём внутрь, ладно? ― прижав Чимина к перилам, Тэ подставил руку, не только чтобы Пак не дотронулся холодного металла, но и не почувствовал прохладу поручня. Аккуратно фыркнув Тэхён ткнулся в открытую соблазнительную шею, чтобы придать себе сил. Но тепло чужой кожи предавало больше желания, нежели стремления двигаться.       Ласковое прозвище набатом ударило по ушной раковине, растворяя Тэхёна в свей любви к этому парню, что прижимается доверчиво, позволяя рядом быть, оберегать. Чимин тонко простонал замечая, как у Тэ зрачок заметно расширился и грудная клетка замерла, реагируя на любимый нежный голос.       Подхватив шатена на руки, Тэхён туман постарался из головы вытрясти, твёрдо направляясь дальше по лестнице с ношей до двери заветной.       Лестничная клетка была в уютных бежевых и шоколадных тонах, разбавляя небольшую площадку множествами растений во всевозможных горшочках, о которые Тэхён старался не запнуться, постоянно отвлекаясь, на то, как Чимин покусывал мочку уха, счастливо усмехаясь над потугами своего парня.       ― Ключи, Чимин-а... ключи-       Неожиданно громко всхлипнув, Тэхён резко прижался спиной к стене, сильно зажмурившись, пережидая, когда пройдёт импульс чистого наслаждения, что пробежался по самому низу живота, заставляя того поджиматься и напрягаться, отчего под чёрной шелковой рубашкой проступил заметный рельеф пресса.       ― Прости! Прости, я случайно, правда, ― зашептал Чимин, целуя острые скулы и мягкие губы, не оставаясь на них дольше, чем Тэхён может вытерпеть, не вцепившись в ответ, перехватив инициативу.       Стукнувшись головой о стену позади себя, что давала желанное охлаждение, Тэхён лишь сильно сжал чужие соблазнительные бёдра, помогая оставаться на весу, близко, тесно – совершенно не помогая самому себе.       ― Ничего... сейчас приду в себя.       Отчаянное и достаточно хриплое: ― Надеюсь, ― осталось Чимином не услышано.       ― Было настолько хорошо? ― встав на ноги, вновь оказавшись чуть ниже чужого волевого подбородка, Чимин ласково замурлыкал.       Чимин знает, что было.       Тэхён берёт всё в свои руки, нередко даже не позволяя Чимину задумываться о возникающих проблемах, что однозначно встречаются на их пути. Но то, что он всё ещё молодой парень, Чимину позволено чувствовать в такие редкие моменты, когда Тэхён чуть ли не слепнет от стреляющего удовольствия, от трения тугой крупной набухшей плоти о жёсткую ткань брюк.       Никакой выдержки, никаких рубильников, только желания получить разрядку, чтобы только коснуться губами пульсирующей вены на шее и это всё, что действительно нужно, чтобы юноша потерялся. Чимин замирает стоит только представить, что он сможет сделать со своим мужчиной, когда придёт время.       Сможет ли потечь от его дыхания на своей длине? Он сильнее стискивает бёдра, тихонько заскулив от собственных мыслей.       Сжав пальцами воротник чужой рубашки, слегка сминая красивую однотонную ткань, Чимин старался и самого себя привести в порядок, но исход очевиден: они оба не в состоянии взять себя в руки.       В глазах Тэхёна бездна отражалась, а крепкая хватка на ребрах давала Чимину ощущение безопасности и понимания, что он в надёжных руках.       Столкнувшись лбами, парни делили один воздух на двоих, безмолвно прося друг друга успокоиться.       Они давно приняли решение жить вместе, что успешно и осуществляют по сей день, но они по-прежнему не решали интимные вопросы. Желание несомненно было, но Тэхёну не была важна именно эта сторона их отношений, тем более, что его уверенность из-за этого никуда не денется – Чимин тот, кто станет его мужем.       Тэ знает, Чимин думает о том же, ведь у Кима было достаточно времени, которым он воспользовался разумно. Оттого, что их отношения претерпели длительные разговоры и множества поступков, Тэхён чувствовал себя хорошо, ведь спешить также не входит в его планы.       Он уже имеет возможность видеть Чимина с зубной пастой на щеке, всего в грязи из-за его рассады, расставленной повсему дому. Счастье для каждого своё.       Они не заходили дальше глубоких, редких поцелуев, и крепких объятий, и... ладно, возможно, они спят вместе, в одной кровати, когда родители Тэхёна на дежурстве, а маленький брат спит в своей спальне.       ― Не дразни, если знаешь, что не будешь продолжать, Чимин-а, ― прикусив полную губу, отчего та налилась и слегка опухла, соблазняя, пробормотал юноша. Но глаза Чимина были извиняющимися. Слыша голос Тэхёна, что был серьёзен, Чимин понимает, что играет со огнём – всё же близость мальчишки приводит Тэхёна к сумасшествию, Чимин знает, как тому тяжело.       ― Ужин? ― аккуратно переплетая свои тонкие пальцы с чужими, более сильными<, Чимин нежно поцеловал скулу Тэхёна, подталкивая своего, уже более вменяемого, парня к двери в квартиру. ― Вкусный, горячий ужин из-под моей руки, что скажешь, хорошо звучит?       ― Очень хорошо.       Когда, наконец, парни оказались в небольшом коридоре, мягко соприкасаясь кончиками пальцев, помогая избавиться от верхней одежды, что было легко, ведь они уже давно расстегнули пальто, желая чувствовать тепло, когда забывались в паре метров от своего убежища, теряя себя друг в друге.       Тэхён не хотел, чтобы его так не вовремя взбудораженные гормоны помешали их вечеру, ведь быть с Чимином просто рядом, разговаривая или помалкивая, куда дороже для Кима, что всю недлинную жизнь, казалось, ждал именно этого человека.       Пока Чимин переодевался в большой спальне, что была в уютных сиреневых тонах с огромной кроватью, Тэхён задержался в широком коридоре, устроившись на отапливаемом полу, здороваясь с взбудораженным Ёнтаном, что уже долгое время жил у Чимина, потому что сам Тэ, уже давно не ночует в отчем доме, практически полностью перетащив свои вещи в их дом.       Сам Чимин был очень даже «за», чтобы Тэхен перебрался к нему, да и как тут отказаться – любимый человек идёт вкупе с маленьким совершенством, от которого у Чимина неизменно сердце пропускает удар. Не сказать, что Чимин склонен к тёплым чувствам к животным, но Тан-и, как и его папочка, лучшие исключения в жизни мальчишки.       Привычно поцеловав Тэхёна в макушку, а следом и чужой мокренький собачий нос, прижав к сердцу на пару секунд, растворяя в приятном контакте многочасовую тоску, что неизменно появлялась, стоит лишь не видеть щенка (Тан-и не жалуется, Чимин забегает к ним в квартиру, срываясь со смены в цветочном магазине, чтобы подарить ему хотя бы пару мгновений своего внимания, любви и заботы, Тан-и точно ни на что не жалуется), Чимин направился на просторную кухню, подготавливая мясо и свежие овощи, как и обещая, берясь за готовку.       Тэхён предпочитает сидеть за массивным круглым столом, наблюдая за своим парнем, попутно готовясь к семинару заблаговременно, чтобы позже осталось много времени на них самих.       Тихонько шумел телевизор, изредка разражаясь прилипчивым мотивчиком новой популярной в узких кругах группы, заставляя Тэхёна и Чимина подпевать, весело переглядываясь, пока не приходило время оторваться друг от друга (короткие касания через стол, заставляющие наклоняться к друг другу, чтобы обоим было удобно ненадолго углублять поцелуи, лучшее, что случалось с ними за день), стоит лишь сковородке недоброжелательно заскворчать, а ноутбуку Тэхёна жалобно заскрежетать от сильной хватки своего владельца.       ― Как там Чонгук? ― Тэхён снял очки, всегда пользуется ими стоит только начать работу с ноутбуком, потирая переносицу и одобрительно рассматривая своего парня накрывающего на стол, огладив бедро, что выглядывало из-под его, Тэхёна, футболки. ― Лицо попроще сделай.       ― А что, может мне ещё вам время дать, уединитесь там или ещё что, ― получив заслуженный щелбан, Тэхён игриво фыркнул, любуясь Чимином. ― Просто не могу нормально реагировать, когда ты интересуешься другими. Прости.       ― Попробуешь ещё? ― коснувшись губами небольшого покраснения на чужом лбу, Чимин вернулся к сервировке. ― Не придуривайся, ты понимаешь о чём я.       ― Чуть позже, Чимина, я обязательно заглажу вину, ― потемнев взглядом, Тэхён под столом сжал руку в кулак, стараясь не поддаться уловкам своего парня. Убрав мешающие пряди привычным жестом, Чимин лишь лукаво улыбнулся, пряча горящий взгляд, прекрасно замечая реакцию Тэхёна. ― Знаю, знаю, просто давай больше не будем говорить о Чонгуке за столом, хорошо?       ― Ого, а где тогда? В спальне? ― скривившись с отвращением, Тэхён приложил ладонь к чужим смеющимся губам, резко вставая из-за стола, чтобы обхватить чужую вертлявую фигуру и зарыться во вкусно пахнущие волосы, замирая на несколько секунд, ощущая лишь жар чужого тела и мягкие прикосновения к шеи. ― Твой лучший друг заберёт всё самое дорогое у меня, да? ― ласково притянув Тэхёна ближе, Чимин позволил им побыть наедине, не заморачиваясь о том, что всё остывает. Взяв широкую ладонь Тэ, Чимин нежно коснулся её в лёгком поцелуи, после прижавшись к ней щекой, заглядывая в жгучие глаза, что неотрывно наблюдали за ним из-под волнистой чёлки.       ― Ты мой лучший друг.       Потеревшись носами, юноши вскоре закружились в тёплых поцелуях, нежась друг о друга. ― Ладно, не подлизывайся, Ким, ― сцеловывая улыбку с чиминовых губ, Тэхён отстранился, удовлетворённо вздыхая.       ― Скоро ты тоже будешь Ким, Чимин, ― принимая помощь и заботу, Тэхён принял полную тарелку, сразу же захрустев капустой, рассматривая Чимина, чтобы уловить момент и опустить руку под стол, подкармливая улыбающегося Тана. ― Что насчёт Чона? Всё с ним хорошо, пытается показать насколько он хорош своему главному (Юнги – помнишь его?), не замечая, что буквально каждая песчинка уверена в его силах.       ― Ты так ловко перевёл тему, ТэТэ, ― усмехнулся парень закатив глаза, уворачиваясь от потянувшихся в его сторону рук. ― Щекотка, Тэхён, серьёзно? Не смей.       ― Только на время ужина, лепесток, позже мы к этому вернёмся.       Их стремление быть ближе, напоминает Тэхёну собственных отцов, что ведут себя точно также, находясь глубоко замужем друг за другом.       Вели ― нахмурившись, Ким поспешил выкинуть незваную мысль, стараясь убедить себя, что это лишь наваждение.       Они справятся.       Всегда справлялись.       Ведь так?

🌌 🌌 🌌

      ― ... мы просто поможем ему, вот и всё, Куки! Клянусь, Намджун-хён скажет нам спасибо. Верь мне!       ― Всякий, кто говорит с полицейским, немного похож на лжеца, ты знаешь об этом? ― пробормотал Чонгук растягивая слова, устало откинувшись на спинку стула. Нервно побарабанив тонкими пальцами по столу, Чон рассматривая лицо напротив, пытаясь найти хоть что-то в красных глазах полицейского, кроме безумного стремления к правде.       Джексон побагровел.       Юнги, украдкой наблюдавший за Чонгуком, раздражённо оттолкнул полупустую кружку с кофе, плотно сжимая тонкие губы. Джексон уже долгое время внушал мальчишке свой «удачный» план, подбивая Чонгука помочь ему.       Ван начал активно размахивать руками, на что Чонгук лишь тяжело вздохнул, становясь меньше. Чёрные волосы были сильно взъерошены, а под круглыми, мерцающими глазами поселились синяки, привлекая ещё большее внимание к большим глазами мальчика.       После того, как Намджун поговорил с ним, Ван решительно настроился помочь своему капитану в личной жизни, призывая Югема, Бэма и Чонгука помочь ему. Первые два тактично отбиваются, чего не скажешь о Чонгуке, что выбился из сил.       Все знают положение дел Кима, на что указывает ряд факторов: капитан буквально рычит на всех подряд, ночует на работе и питается только тем, что приносит ему Чон, незаметно пробираясь в кабинет Намджуна, подкладывая несколько контейнеров.       Готовит ли он сам или ему есть кому приготовить – мысли, что не дают Юнги существовать в относительном здравии. А если не узнает – слетит с катушек, как пить дать, слетит.       Самого же Джексона понять тоже можно, его деятельность – попытка сбежать от возможной угрозы со стороны. После того, как выяснилось, кого же они посадили за решётку дышать стало немного труднее. Постоянно казалось, что что-то должно произойти, и это что-то точно должно сопровождаться похоронным маршем.       За подобные мысли Намджун, узнавший обо всём сразу же после обнародования факта связи с якудзой, строго настрого запретил склонять младших офицеров к пессимистичному настрою путём умалчивания деталей, самостоятельно взявшись за это дело. И всё шло на лад, Юнги участвующий во всех переговорах, уверен, что их капитан справиться.       С чем он не справляется, так это с собственной жизнью, о чём и талдычит Джексон направо и налево, откровенно разбалтывая проблему Кима, уверенный, что общими усилиями они смогут помочь их опоре и поддержке.       Юнги на это плевать, Намджун давно не мальчик, тот спокойно справится сам, просто ему нужно время.       Что его волнует, так это Чонгук, что после той стычки больше не смотрел Юнги в глаза.       Исправно выполнял все поручения, а ведь раньше всё сопровождалось громким нытьём и разочарованными стонами... если бы спросили лично Мина – нередко страстными. Или это просто его больной мозг выделывал такие иллюзии.       ― Хорошо. Да. Утро, лейтенант Мин, ― на этом, пожалуй, всё их взаимодействие и заканчивается.       Откинувшись на стену спиной, Юнги прожигал мальчика взглядом, желая, чтобы тот развернулся и посмотрел в ответ. Шоколадные глаза стали для него зависимостью, от которой Мин отказаться не в силах. Да и разве обидел он его тогда? Обычная перебранка, они повсеместно так и общаются, в чём дело, Чон?       Было бы логичней подойти и спросить, но Чонгук убегает от него, помогая всем в отделе лишь бы не столкнуться со своим прямым начальством лбами. Мальчишка хочет показать, как ему обидно или может даже больно? Что за игры?       Юнги бы всё отдал лишь бы тот сам ему ответил.       Но Чонгук никак не показывал, что Юнги и правда виноват. Просто закрылся.       Не хочется признавать, но неприятно смотреть на то, как его напарник делает всё, чтобы Юнги не было хоть за что-то его упрекнуть, терзая себя до седьмого пота. Так бы появилась возможность подобраться, поговорить в конце концов.       Но Кук просто что-то там для себя решил, вероятно просто выставив человека по имени Мин Юнги из своих мыслей.       Юнги с эти мириться не станет.       ― Оставь это дело, Джекс. Оставь, ― наблюдая за тем, как быстро поднялся из-за стола Чонгук, раздражённо отмахиваясь от друга, явно рассерженный планами Джексона, Мин чувствовал, как внутри поднимается что-то тёмное. Это тёмное рычало, требуя идти следом. Поймать. Чонгук расстроен, его надо защитить.       Мала вероятность, что нуждается он именно в нём, но Мин никому другому не позволит утешить мальчишку.       Юнги, отбросив от себя отчёт, пошёл за Чонгуком, что покинул Вана, схватив свою лёгкую чёрную куртку и большую спортивную сумку, ни с кем не попрощавшись. Джексон задумчиво уставился Чону вслед, размышляя, что же происходит с его другом.       ― Дельный совет. Прислушайся, ― тихо бросил Юнги, тяжёлым взглядом окидывая остолбеневшего парня, более не обращая на него внимания.       Проигнорировав остальных парней, Юнги прихватив пальто и ключи от машины, преследовал мальчика на небольшом расстоянии, игнорируя, что сегодня вообще-то его ночная смена, в отличии от Чонгука, который поменялся с Бэмом, ссылаясь на головную боль, чтобы побыстрее отправиться домой.       Чтобы не оставаться в ночь с ним – читает Юнги между строк.       Вырвавшись на свежий воздух уже потемневшей улицы, освещённой лишь парочкой тусклых фонарей, Чонгук глубоко выдохнул, яростно проводя ладонью по лицу, растирая. Тени на лице парня выдавали его усталость.       ― Сбегаешь?       ― А я вам за рабочими стенами отчитываться не обязан, ― Чонгук прикрыл глаза, подняв голову к звёздам. ― Идите куда шли, старлет.       ― А я пришёл.       ― Тогда до свидания, ― не дожидаясь ответа, Чонгук медленно зашагал в сторону автобусной остановки, слегка ускоряя шаг, заметив нужный транспорт.       ― Остановись.       Чонгук лишь крепче сжал свою сумку, расстроенно хмыкнув. Юнги молился, чтобы тот повернулся.       ― Пожалуйста, Чон, ― слегка повысив голос, Юнги сделал несколько шагов вперёд чувствуя раздражение от ослиной упёртости парня.       Замедлив шаг, а несколькими секундами позже и вовсе остановившись, Чонгук с грустью наблюдал за тем, как последний автобус поглощает небольшой поток людей, радостно визжа колёсами направляясь по-своему маршруту, в сторону спального района, где и находиться дом Гука. Куда он, по милости Мина, сегодня уже вероятно не попадёт.       Опустив плечи парень слегка встрепенулся отказываясь поворачиваться, бегая глазами по-пустому остановочному комплексу, раздумывая, что вероятно покой ему будет только сниться.       ― Пойдём со мной, Гук, ― развернувшись, Чонгук растерянно посмотрел на мужчину, избегая прямого контакта глаз. ― Пойдём. Я подвезу.       ― Что же тебе от меня надо, старший лейтенант? ― перехватив сумку в другую руку, Чон лишь зло выдохнул, нахмурившись. Эти игры не для него. Он хотел быть нужным. Он хотел быть важным. Так что же сейчас ещё нужно от него? Чонгук услышал всё, что хотел и чего не хотел, спасибо. ― Отстань от меня, Юнги. Просто... просто забудь, я больше не буду причинять неудобств.       До боли зажмурившись, парень закрыл лицо шелковистой чёлкой хрипло шепча: ― Собаке больше не нужен хозяин.       Гук не успел даже отшатнуться, как почувствовал сильную хватку в своих волосах, крепкие руки больно дёрнул за локоны, заставляя поднять голову, чтобы встретиться глазами.       Юнги был в бешенстве.       Разочарованно зарычав, мужчина с силой куснул мягкую нижнюю губу пискнувшего мальчишки, полностью обхватывая руками талию, чтобы притянуть, чтобы чувствовать чужую боль, чтобы заставить её исчезнуть.       Он всё исправит.       Он всё для этого сделает только бы не переживать подобного момента больше.       ― Отпусти! ― с силой толкнув чужую крепкую грудь, Чонгук схватился за свои опухшие губы, с ужасом рассматривая дикие глаза напротив. Юнги был на взводе, вены на шее отчётливо проступили. Тёмная футболка слегка взбилась, открывая участок бледной кожи крепкой груди, что активно вздымалась, показывая насколько мужчина взвинчен. ― Что ты себе позволяешь?       ― Я должен был сделать это давно, ― перехватив кисти мальчишечьих рук, Юнги притянул Чонгука обратно, прижимая того к своему животу, чтобы чувствовать, чтобы огонь возникший по чужой вине не распылялся дальше. Или наоборот сжёг здесь всё дотла. ― Ты пойдёшь со мной.       Не дожидаясь ответа, Юнги потянул Чонгука за собой, быстро разблокировав машину, заталкивая несоображающего парня на переднее сидение, громко захлопнув дверцу.       Ударив приборную панель, Чонгук постарался открыть дверь, загнанно наблюдая за тем, насколько быстро Юнги преодолевает расстояние до водительского сиденья, пока глаза его метали молнии в напарника.       Что он задумал? Вытерев всё ещё взбудораженную кожу воспалённых губ тыльной стороной руки, офицер загородился сумкой, чтобы Юнги не сделал больше ничего... подобного.       ― Пристегнись, ― заведя двигатель, Юнги удостоверился, что заблокировал все двери, мгновенно выводя автомобиль с парковки, оглядываясь на зеркала заднего вида, подмечая, что ему ранее не показалось, и их коллеги и правда наблюдали за ними через окна. Черти.       ― Мне не нужна твоя помощь, просто... просто высади меня около метро, ― раздражённо прорычал парень, всё же пристёгиваясь, не желая провоцировать Мина. Тот выглядел неуравновешенным.       ― Не зли меня ещё больше, Чонгук.       Юнги крепко схватил чужую ладонь, больно сжимая узкое запястье, другой рукой откинув спортивную сумку Гука, его преграду. Мину очень хотелось вытащить пачку сигарет, настолько выводило поведение парня, что тот старается выстроить между ними стену, продолжая гнуть свою линию.       Лейтенант лишь надеется, что не прибьёт Чона за эту поездку.       ― Отвали, я уже говорил тебе об этом! Мы не на работе, я ничем тебе не обязан.       ― Так и есть, но я же прошу тебя по человечески, а ты опять ведёшь себя, как неразвитый.       ― Руку отпусти, ― в салоне по капле накалялась атмосфера, Чонгук пытался вырвать ладонь, чтобы поместить её между бёдер, спрятав холодные пальцы, но Юнги лишь грозно рычал, удерживая чужую руку, положив её на коробку передач, накрывая своей ладонью. ― Я сейчас тебе врежу, Юнги. Отпусти.       ― Может тебе ещё и музыку включить? Заткнись, Чонгук, просто... постарайся сдержать свой словарный запас.       Задохнувшись от чужой наглости, Чон крепко сжал свободной рукой мягкую толстовку, прикрывающую крепкие бёдра, на которые то и дело кидал взгляд Юнги, не успевая отдёргивать себя. Отвернувшись от мужчины, Чонгук уставился на ночной город, тихо сопя от негодования. Юнги ведёт себя с ним, как с младенцем, полностью игнорируя то, что Чонгуку всё это ненравится.       Жар чужой руки продолжал окутывать ладонь парня, напоминая о своём положении. Юнги изредка стискивал его руку крепче, когда Чонгук пытался вырвать ладонь.       ― Откуда знаешь, где я живу? ― за окнами прослеживался знакомый маршрут. Точь в точь, по которому Кук выбирался с работы. Переведя взгляд на мужчину, мальчишка ошарашенно разглядывал чужой профиль, подмечая нахмуренные брови и проступившую вену на виске.       ― Ты мой напарник, я всё про тебя знаю.       ― Не ври мне, Намджун специально просил не разглашать информацию о своём месте жительстве, лишь в крайних случаях можно воспользоваться личным делом сотрудника! ― прищурившись, мальчишка щёлкнул языком с силой упираясь им же в щёку – дурацкая привычка проявляющуюся, стоит только разозлиться. Юнги не мог отвести от него глаз.       ― Считай у меня был именно такой случай.       ― Я расскажу Намджуну.       Остановившись прямо напротив плохо освещённого подъезда, к которому вела широкая дорожка из камня, Юнги выключил двигатель, большим пальцем поглаживая костяшки чужой руки, уговаривая себя отпустить. Разговоры с самим с собой ни к чему дельному не привели. ― И что он сделает? Пожурит меня? Не выводи меня больше, чем ты уже это сделал, малыш, я не могу терпеть все твои выходки не прибегая к насилию.       ― Тогда мне стоит дать наводку Бэму на то, чтобы наших сотрудников наконец проверили на профпригодность, ― ухмыльнувшись, Чонгук мягко взялся за ручку двери, готовый выскочить из машины в удобную минутку. ― Уверен, что на «пятнах Роршаха», ты увидишь топор в крови, а не порхающих бабочек.       Зашипев, Чонгук улучив момент высвободил руку схватившись за широкие плечи, нависшего над ним мужчины, что толкнул его в угол кресла, придавив своим телом. Юнги зубами схватился за тёплую румяную щёку, с наслаждением слыша мальчишечий вскрик перемешанный с ругательствами. По-животному зализав нежную покрасневшую кожу Мин рыкнул, медленно переходя на лебединую шею, что манила его долгие годы. ― Мерзавец.       ― Не надо, ― зашипел Чонгук, положив руку на чужие губы, отстраняя мужчину, не позволяя коснуться нежной шеи. ― Прекрати!       ― Почему я слышу «ещё»?       Вздрогнув в чужих руках, Чонгук закатил глаза стоило лишь чужому языку приласкать тонкую кожу шеи, до которой мужчина всё же добрался. Одной рукой Юнги сжимал мягкие локоны, другой придерживал талию, легко пробегая по упругому бедру, изредка лишь очерчивая чужое удовольствие не применяя силы, не касаясь ― обозначивая.       Несдержанно застонав, Чонгук прикусил ребро собственного указательного пальца, огромными глазами уставившись на своего командира.       Юнги упивался чужими издаваемыми звуками. Мальчик в его руках казался неопытным, растрёпанным и очень страстным. Переживающим всё ощущения через нежелание. Горящие щёки, наливающиеся отметины, ладони на шеи самого Юнги, что притягивают и сразу пытаются оттолкнуть. ― Красивый... ты такой красивый, мой хороший...       Вытянув шею, Чонгук прикрыл слезящиеся глаза, крепко сжимая бёдра, чувствуя, как мокнут штаны. Юнги еле протиснулся, разводя сведённые ноги, помещаясь между, надавливая на острые колени, бессильно зарычав от ощущения чужой плоти в своих руках. Скоро он окажется в его власти без ненужных тряпок, Юнги знает. ― Отпусти! ― задыхаясь, глотая воздух огромными порциями, раскрывая жаркий красивый рот, сверкая аккуратными мокрыми от чужой слюны губами.       ― Никогда.       Чонгук тонко заскулил стоило лишь вновь почувствовать чужие губы на своих собственных. Терзающие движения не давили прийти в себя, а в голове не было ни одной мысли. Кроме «беги».       Слёзы непроизвольно скатились с пушистых ресниц падая на скулы.

🌌 🌌 🌌

      Вибрация телефона отвлекает Джина от готовки – единственное занятие, которое может снять стресс и отключить голову.       ― Ну нет, папа, нет! ― Бэкхен громко стукнул ладонью по столу, разозлено смотря на горящий дисплей телефона. ― Ты только что был на работе, не может быть такого, что кому-то вновь нужна твоя помощь.       ― Это не с работы, клянусь, ― с недоверием посмотрев на отца, Бэкхен всё же кивнул, возвращая своё внимание телевизору, в ожидании ужина. Мальчику нравится быть рядом с папой, пока тот готовит. Иногда появляются абсурдные мысли: ― А вдруг Джин исчезнет, также, как Джун? ― но Бэкхен старался от них избавиться. Папа никогда не сделает этого.       Отец, правда, говорил также.       ― Если я эмоджи тигра, то кто будет у тебя? Цыплёнок? Моя цыпа, о да... ― Послышался громкий смех, прерывающийся ласковым ворчанием. На несколько минут всё прервалось и Джину пришлось сильнее прислушаться, но какое-то время и правды было тихо. Пока Тэхён, по всей видимости, не приложился лбом о стену, низко проговаривая: ― Ты скучаешь по мне? Я по тебе – очень.       Иногда это больно. Больно осознавать, что твоему ребёнку уже давно хочется строить свою жизнь. Без тебя. Джин медленно сделал глубокий вдох – ни что не выводит его из себя, как мысли о собственных детях.       Не желая влезать в личную жизнь сына, Джин вновь вернулся взглядом к звонившему телефону.       Тэхён зашёл на кухню, игнорируя заинтересованные взгляды семьи, направляясь к холодильнику, чтобы достать виноград и вновь отправиться к себе в комнату.       Кинув вопросительный взгляд на вибрирующий телефон, к которому никто не прикасался, Тэхён приподнял широкие брови. Джин пожал плечами проходя мимо сына, в сторону плиты. Бэкхен пожал плечами, повторяя за родителем, на не заданный вопрос брата, возвращаясь к мультфильму.       ― Ты капризный, Тэхён-а, честное слово, иногда я чувствую, что ты сильно младше, чем есть.       Незамедлительно вернувшись к своему телефону, Тэхён замер посредине кухни, крепко прижимая сотовый к уху. ― Скучаешь?       ― Очень.       Вскинув кулак, Тэхён беззвучно ухмыльнулся.       ― Дон Жуан, не мог бы ты уйти с кухни? Я боюсь за психику твоего брата, мне нужен хотя бы один нормальный ребёнок в семье, ― Тэхён закатил глаза и под смех Бэкхена поднялся к себе в комнату, снова уплывая мыслями к своему парню.       Задумчиво откинув мешающуюся прядь волос, Джин вернулся к готовке раздумывая над тем, как же расспросить Тэ о его мальчике.       У Джина имеется стойкое ощущение того, что у Тэхёна имеются какие-то внутренние переживания, которыми он не делится. Но желание не вмешиваться в жизнь сына немного перевешивает родительскую тревогу. Джин лишь надеется, что Тэхён не наделает глупостей.       ― Па, возьми трубку, ― посмотрев на Бэка, Джин лишь покачал головой, накладывая вкусно пахнущую говядину и доставая сладкий и острый перец, листья папоротника и остальное. Сын чуть не захлебнулся слюнями усаживаясь за стол, напрочь забывая о своих словах.       ― Не вмешивайся, папа разберётся.       ― Отец тоже так сказал, ― не донеся палочки до рта, Бэкхён побледнел. Боясь поднять взгляд на остолбеневшего папу.       Это было ожидаемо. Конечно, Джина бы больше привело в ужасную апатию, если бы Намджун не попытался поддерживать связь со своими детьми.       Но блять.       ― Малыш?       У Бэкхёна глаза Намджуна – поистине широкие и всегда будто бы удивлённые, а сейчас и подавно. Мальчишка буквально перестал дышать, сжавшись на большом для него стуле.       Медленно проглотив кусок, мальчишка с грохотом положил приборы на стол, не отводя огромных глаз от папы.       В них не было слёз. А тяжёлая не по детским плечам обида – была.       Джин не перестаёт удивляться генетике, ведь его мальчик копия Намджуна. Джин был недолго знаком с матерью Бэка и Тэ, но мужчине хватило, чтобы понять какая она была красавица. Джун не желал делиться воспоминаниями о тех временах, когда она была с ними. Была частью их семьи. Пока не устала.       У каждого свой предел, Джин мог её понять. Намджуну он этого конечно же не говорил.       ― Я не виню тебя. Почему ты расстроен? ― кинув в бульон поджаренные грибы, Джин подтолкнул тарелку к мальчишке. ― Разве я когда-то был рассержен?       ― На меня – нет.       Хмыкнув, Джин лишь утвердительно покачал головой, разглядывая острые черты лица сына. Бэкхён очень быстро растёт и это тоже приносит боль. Больше в положительном ключе, но не всегда.       ― В том, что ты общаешься с отцом нет ничего противозаконного.       ― Я предаю тебя, папа.       Отложив столовые приборы, Джин откинулся на спинку стула. Бэк смотрел на скатерть, не поднимая глаз, сминая пальцами гладкую ткань футболки. Тэхён, прислонившись плечом к косяку, сверлил макушку брата тяжёлым взглядом.       ― Продолжай.       Судорожно выдохнув мальчик ссутулил плечи. ― Отец нас отпустил. Я его не виню. Ему... нужно время, наверное, это правильно. Но тебя...       ― Бэк? ― опустившись на колени возле стула брата, Тэхён обхватил узкие плечи парня, притягивая голову к своей груди. Бэкхён всхлипнул, но старался продолжить, также не поднимая глаз. Джин оставался на месте чувствуя, как дрожат пальцы.       ― Тебя я не отпущу, хён, ― он лишь однажды так обращался к Джину, когда они впервые встретились. ― Я могу понять отца. И я дал ему время, папа. Но говорить с ним не должен был... Я знаю, как тебе сложно, как больно. И потому я должен быть опорой для тебя и Тэ, чтобы..       ― Я не ушёл.       ― ..ты не ушёл, ― неуверенно вскинув голову, мальчик удивлённо посмотрел на мужчину, что закрыл лицо рукой. Бэкхён встал на ноги, чтобы подойти ближе. Тихонько тронув чужую руку, мальчик тихо пробормотал: ― Папа?       Отрицательно покачав головой, Джин глухо всхлипнул, прикрывая лицо ещё и второй ладонью.       Крепкое объятие маленьких рук заставило Джина сжаться ещё больше душить рыдания. Бэкхён отчаянно обернулся к брату, призывая его сделать хоть что-то.       ― Папа хотел сказать, что никогда не уйдёт, Бэкхён-а, ― обняв Джина со спины, притягивая и младшего брата в коллективные объятия, Тэхён низко проурчал папе куда-то под ухо: ― Он не уйдёт даже если ты попросишь. Даже если ты станешь преступником, даже если- Ай! Что я такого сказал, па?       ― Прибью тебя, Тэ, не пытайся взбаламутить мне ребёнка своими сомнительными речами, ― пробормотал Джин, быстро вытерев влагу с век, чтобы нежно коснуться кудрявой макушки смеющегося Тэхёна. ― Что же ты за несчастье-то такое, малыш?       ― Всё что сказал Тэ – правда? ― мягко вытерев нежную кожу мальчишечьих щёк, Джин твёрдо кивнул, прислонившись лбом к сыну. ― Спасибо.       Закрыв воспалённые глаза, мужчина лишь облегчённо коснулся поцелуем маленького носа, чувствуя, что дыхание возвращается в норму. Семья переживает не лучшие времена, но разве есть время хандрить, когда их дети верят в них большем, чем они сами?       Бэкхён ткнулся лицом в смуглую шею папы, переплетая пальцы с Тэхёном, чувствуя, как уверенность в их будущее вновь возвращается на своё место. Тэхён потрепал волосы брата свободной рукой, неуверенно рассматривая их положение. Возможно лучшего момента и не будет, так? Попытка не пытка.       ― А я тут это... хм, в общем меня из университета попёрли.       Бэкхён прыснул со смеху, ярко поблёскивая глазами, рассматривая новое положение дел. Джин медленно повернулся к старшему сыну, чувствуя, как левым глазом овладел давно не волновавший тик.       Час от часу не легче.