Home

На самом деле, влюбленность — это нечто неожиданное. Она может появиться внезапно, медленно или быстро, а может вовсе возникнуть у абсолютно точно разных людей. Последний вариант как раз сработал с Кан Тэхёном — мгновенно, и кое с кем, совершенно на него не похожим. Оказалось, что достаточно лишь одного взгляда в чужие тёмные глаза, чтобы сердце сбилось с ритма, а по спине пробежала дрожь. Он помнит, что несколько мгновений стоял молча, глядя на парня перед собой, и старался рассмотреть как можно больше. Вид был, прямо так скажем, необычным: руки усеяны татуировками, многочисленные серебряные кольца тихо позвякивают в мочках ушей, стукаясь друг о друга, обтягивающие джинсы и чёрная рубашка почти в облипку к телу. Тэхён не смог прийти в себя до того момента, пока его не окликнул грубоватый голос:        — На что ты так уставился? Тэхён чуть было не послал все свои симпатии к чёртовой матери, опасаясь быть избитым, но вместо этого татуированный парень приятно удивил его — улыбнулся и представился Чхве Ёнджуном. Он попросил прощения за свой тон, спросил: «не напугал ли Тэхёна», а после извинился ещё раз, виновато закусив губу. Разговаривая с Ёнджуном о чём-то нейтрально-скучном, как и полагает неловким незнакомцам, Тэхён постоянно ловил себя на том, что снова не может оторвать глаз от тёмной подводки в уголках глаз парня или пухлых губ; краснел самым ярким оттенком, который вообще может передать человеческая кожа, когда Ёнджун, улыбаясь, спрашивал его номер телефона, надеясь на продолжение общения. А ещё, кажется, едва ли не потерял сознание, когда Чхве посоветовал на прощание:        — В следующий раз сфотографируй — тогда сможешь полюбоваться подольше. Подмигнув, Ёнджун ушёл, оставив младшего посередине тротуара медленно превращаться в смущённую лужицу. Как Тэхён не твердил себе, что смотреть не стоит, всё равно постоянно оглядывался, запечатляя в памяти рельефные, усеянные татуировками руки и мощные бёдра. Новый знакомый скрылся за тонированной дверью тускло освящённого салона с большой вывеской, на которой неровным белым шрифтом было написано: «Тату и Пирсинг». Они будут работать рядом? Это, наверное, сон. Тэхён вернулся в собственный магазин. Знакомые запахи и уютная обстановка тут же успокоили его. Перевернув табличку на двери, чтобы люди знали, что он открыт, Кан прошёл мимо рядов ярких цветов и букетов, слегка постукивая по некоторым пальцами, словно подпитываясь их энергией. Когда на город опустился поздний вечер и настало время закрываться, Тэхён с удивлением обнаружил знакомую фигуру у дверей.        — Цветы, да? Мило. Не покраснеть от этого маленького комментария и задорного взгляда у Тэхёна, конечно же, не вышло, но желание ответить чем-нибудь пересилило здравый смысл:        — Мог бы предложить подвезти меня, да? — Кан быстро улыбнулся, удовлетворенно глядя на растерянное лицо Ёнджуна, который явно был не готов к такому развитию событий.        — Мне нравится, когда люди знают, чего хотят, — наконец ответил старший, — Тут неподалёку отличное место, где готовят просто потрясающие барбекю. Спорю на что угодно, что ты голоден. Тэхён кивает, следуя за ним к машине. Правда, никуда они в итоге не едут, потому что буквально через пару секунд Ёнджун прижимает его к дверце и, слегка нагнувшись, чтобы было удобнее, целует. Но даже так это не помогает, и Тэхёну приходится встать на цыпочки и обхватить руками чужую шею, (господи, разница в их росте так смешна). Заканчивается всё тем, что Ёнджун, сбито дыша ему в губы, спрашивает, могут ли они встретиться ещё раз.

***

Тэхёну потребовалось всего несколько коротких дней, чтобы узнать почти все о Ёнджуне: от того, где он родился и что собирается делать в будущем, до любимого вкуса мороженого. Чхве тоже расспрашивал, получая смущённые, заикающиеся ответы от Тэхёна, и разглядывал младшего, наблюдая за движениями его губ и напряженным взглядом. Чем больше Ёнджун смотрел, тем более застенчивым становился Тэхён, его речь замедлялась, а щёки постепенно приобретали розовый оттенок. Поглощённый мыслями о нём Тэхён проводил часы на работе, порой даже забывая сменить воду в вазах, а, как только смена заканчивалась, у дверей его уже ожидал Ёнджун. В итоге, это стало походить на традицию, исполнения которой младший с нетерпением ждал каждый день. Прошёл месяц, прежде чем Ёнджун наконец спросил, не хочет ли Тэхён стать его парнем. Не в силах сдержать своё волнение, тот с энтузиазмом кивнул, замечая, как расслабляется и разглаживается лицо старшего. Но по мере продвижения их отношений, Кана всё больше интересовал вопрос: «Чем же он так привлёк Ёнджуна?». Он не был похож на него; на самом деле был полной противоположностью — без пирсинга, с нетронутой чернилами кожей, совершенно не носил чёрного цвета. Тэхён держал этот вопрос у себя в голове, не решаясь задать его. Чхве брал его с собой везде: будь то кофейня по дороге на работу или большой парк, полный зеленеющих деревьев, где бегал по утрам. Проводить время с Тэхёном было чем-то очень ценным, а ощущение его тонкой руки, обнимающей ёнджуновскую, становилось таким домашним и привычным. Никогда не являвшемуся поклонником татуировок Тэхёну казалось, что будет немного трудно привыкнуть к их обилию на руках, плечах и груди старшего, но он старался, подолгу обводя каждую пальцем и узнавая значение у их хозяина. Будучи ребёнком, Тэхён рос с убеждением, что люди, имеющие татуировки, каким-то образом повреждены и отличаются от других. Только через несколько недель он поймал себя на том, что эта мысль уже не вызывает особой уверенности. Отец всегда смеялся над баристами или официантами у которых они были, и говорил мальчику, что и над ним будут смеяться, сделай он со своим телом такую глупость. Невзирая на такую философию, укоренившуюся в его сознании, Тэхён обнаружил, что не может осудить Ёнджуна, как это, скорее всего, сделал бы его отец. Любые пустые места на коже старшего заполнялись новыми татуировками не реже, чем раз в месяц, и Тэхён улыбался с каждым разом всё шире и шире. В результате, всё это даже понравились Кану: он обожал покрывать поцелуями кожу Ёнджуна, уже совершенно не заботясь о том, что на ней везде были чёрные узоры, с интересом смотрел на людей на улице, но абсолютно точно не мог бы представить себя ни с одной татуировкой, даже самой крошечной.        — Ты никогда не хотел сделать тату, детка? — хриплым голосом, который в полумраке спальни, казалось, зазвучал ещё ниже, спросил как-то Ёнджун. Он обнимал талию лежащего на нём Тэхёна и изредка ласково проводил рукой по его мягким волосам. Младший слегка вздрогнул от того, что короткие ногти парня в очередной раз прошлись по чувствительной коже головы и закусил губу, пытаясь подавить неуместный стон. Глядя в глаза Чхве молча помотал головой и улыбнулся застенчиво.        — Мне кажется, малыш, что ты будешь выглядеть безумно сексуально с одной из них, — поддразнил его Ёнджун, укладывая руки на чужие бёдра, — Просто говорю.        — Лесть тебе не поможет, — возразил Тэхён, надув губы.        — Неужели? Ну же, детка, — настаивал старший низким соблазнительным голосом, глядя на него из-под полузакрытых век и нежно поглаживая кожу под лёгкой рубашкой.        — Джун-и, — Тэхён шумно выдохнул и попытался сбросить его руки, борясь с желанием, — Мы уже делали это сегодня. Румянец покрыл щёки и Тэхён уткнулся пылающим лицом в грудь парня. Ёнджун усмехнулся, цапнув его за подбородок:        — Я только хотел тебя поцеловать. От этих слов младший покраснел ещё больше, закатил глаза и, всё ещё смущаясь, перекинул ногу через бёдра Чхве и уселся сверху. Ёнджун потянул его на себя, прижимаясь губами жарко и страстно, заставляя тихо постанывать каждый раз, когда их языки соприкасались, а Ёнджун наклонял голову, углубляя поцелуй. Дыхание старшего становилось всё тяжелее, он отстранился, чтобы широким мазком провести по пухлой нижней губе Тэхёна и прикусить её, ловя короткий всхлип. Их носы почти соприкасались, а тёплый взгляд Тэхёна скользил по чужому лицу. Ёнджуну, который смотрел снизу вверх на младшего, казалось, что ничего красивее, чем Тэхён с этими припухшими губами, растрёпанными волосами и розовыми щеками, в этом мире быть не может. Тэхён снова устроил свою голову на груди старшего, едва ли не мурлыча от возобновившихся поглаживаний.        — Ты же знаешь, что я тебя люблю, Тэхён-и? Тот кивнул, прижимаясь всем телом к крепкому торсу.        — Как будто ты один, — прищурился игриво, взвизгнув от заработанного лёгкого щипка, — я тоже люблю тебя.

***

Приходить домой после рабочего дня вместе стало привычкой, и в своей квартире Тэхён не появлялся почти весь год, поэтому Ёнджун предложил переехать к нему официально и окончательно. Всё здесь было уютно и знакомо, и младшему даже не нужно было время, чтобы адаптироваться. Этот новый вид семейной близости, отличавшейся от той, что связывала их раньше, открыл Тэхёну глаза на многие вещи, которые он не замечал. Например на то, что Ёнджун после душа всегда ходил в одном полотенце до тех пор, пока не ложился спать, причём, не особо важно через какой промежуток времени это происходило — через два часа или десять минут, он не переодевался. Ещё парень постоянно оставлял грязную посуду в раковине и в итоге она буквально скрывалась под горами тарелок. Но больше всего Ёнджуну нравилось подкрадываться к младшему, когда он готовил, обхватывать тонкую талию своими невозможными татуированными руками, бормоча на ухо забавные мелочи, и нежно скользить поцелуями по изгибу шеи и линии челюсти. Тэхёну нравилось это тоже — хоть он и ворчал для приличия, но в крепких объятиях ему казалось, что он в безопасности. Это было одним из тех слов, которое могло описать как себя чувствовал Тэхён рядом со старшим. Когда они шли вместе по улице, казалось, что от Ёнджуна исходит угрожающая аура, что скорее всего происходило благодаря его неординарной внешности, но проверить никто не рисковал. Вообще, глядя на Чхве, Тэхён порой удивлялся — как может кто-то такой большой, мускулистый и татуированный быть милым и нежным. На контрасте с ним Тэхён наверняка выглядел безобидным котёнком, которого держат в заложниках, или что-то типа этого, что в очередной раз подчёркивало их различия. Если честно, то Тэхён считал себя немного некрасивым и скучным по сравнению со старшим, хотя бы потому, что одевался очень часто в свою повседневную пару джинс и несколько разноцветных рубашек.        — Я не считаю, что ты выглядишь скучным, малыш, — нахмурился Ёнджун, когда Тэхён всё-таки озвучил эту мысль, — С чего ты вообще это взял? — спросил он, хлопая по свободному месту на диване рядом с собой.        — Просто… — немного грустно ответил тот, садясь, — Ты выглядишь таким крутым и непохожим на меня, что я на твоём фоне совсем блёкну. Мне кажется, что я не тот человек, который подошёл бы тебе. Ёнджун протянул руку к младшему, кладя её на чужое плечо, и спросил дрогнувшим голосом:        — Детка, ты пытаешься порвать со мной? Тэхён с ужасом почувствовал, что его сердце болезненно ноет в груди от предположения Ёнджуна. Что за дурак, как будто он сам откажется от своего счастья!        — Нет! — воскликнул он испуганно и повалил Ёнджуна на кровать, зацеловывая его щёки, нос, глаза и губы, и качая головой, — Нет, Джун-и, я просто хотел узнать, не считаешь ли ты, что я некрасив для тебя!        — Конечно я так не считаю, — заверил его старший, привычно запустив пальцы в волосы, пытаясь утешить, — Ничего не меняй. Бежать в объятия Ёнджуна каждый день было чем-то необходимым и таким простым, его лёгкий одеколон смешивался с запахом цветов, исходившим от Тэхёна после работы, и тот счастливо жмурился, устраиваясь уютнее в родных руках. Проходил месяц за месяцем, и Тэхён уже не думал, что может полюбить старшего сильнее, пока не случилось это.        — Я знаю, что в нашей стране это пока незаконно, — произнёс Ёнджун с пола, где стоял на одном колене с небольшой коробочкой, а его глаза превратились в счастливые полумесяцы одновременно с появившейся на лице широкой улыбкой, — Но мы можем поехать в Америку или ещё куда-нибудь, — добавил с надеждой и свободной рукой коснулся пальцев Тэхёна, переплетая их со своими. Зрение мгновенно затуманили слёзы, готовые хлынуть из глаз в любую секунду, и Тэхён мелко и быстро закивал, не в силах открыть рта. Ёнджун вскочил и крепко прижал его к себе, ласково вытер влагу с щёк большими пальцами и чмокнул в нос. Тэхён никак не мог успокоиться, и старший шептал ему тихим голосом на ухо о том, как сильно любит, как важен для него «его малыш», что сделает всё, что он захочет, и просил перестать. Тэхён всхлипнул последний раз, утыкаясь в широкую грудь, и улыбнулся, чувствуя себя защищённым, любимым и безумно счастливым. Он был дома.