Дневник злодейки

      — Наверное, ты и сама понимаешь, что многого я просто не смогу рассказать…       — Не совсем, — тихо перебила я, — почему?       Конечно, у меня были определённые догадки, но хотелось бы услышать истину, а не додумывать. На мой вопрос Габриэль задумался, а затем покачал головой.       — Думаю, уместнее будет рассказать об этом чуть позже… Для начала, как именно я нашёл талисманы, да?       Видимо, он решил рассказать всё прямо с того момента, как события начались. Конечно, я ни секунды не сомневалась, что талисманы чудес попали к нему в руки вовсе не просто так.       — Эмили и Амели не могут иметь детей, — довольно неожиданно начал он, — в общем-то, с этого всё и началось.       Он на мгновение задумался, словно погружаясь в давние воспоминания.       — Это было двадцать лет назад. В то время я выпустил свою первую успешную коллекцию… Помнишь, как она называлась? — он выжидающе посмотрел.       Я вздохнула.       — Пурпурный Бражник, — чуть погодя улыбнулась я.       Да, довольно иронично, что до сих пор никто не сопоставил некоторые факты. Вероятно, потому, что дело было давно. Первая коллекция, посвящённая фиолетовому цвету, взорвавшая всю индустрию моды. Хоть я и не застала те времена в силу возраста, Одри часто вспоминала работы Габриэля за совместными чаепитиями.       — Эмили и Амели не совсем обычные люди. Я узнал об их… особенности только когда начал встречаться с Эмили. Они родились с уникальной способностью — сильнейшей эмпатией. Прикосновениями могли вызывать внутри человека странные чувства, успокаивать того, кто в гневе, и наоборот. Но это работало только в те моменты, когда они были вместе. Возможно, их уникальность большей частью связана с тем фактом, что они близнецы.       — У тети Эмили были суперспособности? — ахнула я.       — Ну… полагаю, можно и так сказать. Меня это совсем не отпугнуло, как считала Эмили, наоборот, я был готов принять её любой. Мы переехали в Париж, Амели осталась в Лондоне, так что силы оказались заглушены. Эмили никак это не смущало, наоборот, этот дар приносил множество неудобств. Так вот. В отличие от Эмили, у меня и моей фамилии не было никакой истории, большую часть своей жизни я занимался творчеством и, в конечном итоге, всё вылилось в создание одежды. На самом деле, это именно Эмили посоветовала мне заняться всем этим, наверное, хорошая интуиция подсказала, кто знает. В общем, через какое-то время я начал получать приличный гонорар и основал собственное агентство. Дела пошли в гору, только вот… Мы хотели создать семью, и всё никак не получалось. Так бывает, с этим ничего не поделаешь. Амели и её муж, Кольт, столкнулись с той же проблемой. Год, два… Знала бы ты, сколько сил мы убили. Почти что жили в больницах, но тяжелее, конечно, приходилось Эмили. А потом…       На секунду Габриэль вновь задумался, пытаясь правильнее подобрать слова.       — На одном из показов, мы познакомились с мадам Цуруги. Ты что-то знаешь о ней?       Я попыталась вспомнить всё, что слышала об этой фамилии…       — А. Кажется, я помню Кагами Цуруги, это её дочь? — выудила я из памяти.       — Да. Дочь Томоэ Цуруги. На тот момент она по случайности узнала о способностях Эмили и Амели, даже не вспомню, как это случилось, но по какой-то причине её это всё очень сильно заинтересовало. Чуть позже, конечно, стало ясно, в связи с чем такой интерес…       Габриэль со смехом во взгляде посмотрел на мое недовольное его недомолвкой лицо.       — Род Томоэ Цуруги издревле являлся хранителями талисмана дракона. Из поколения в поколение камень чудес передавался самым сильным и стойким наследникам, пока благословление дракона действовало внутри этого рода, его ждало процветание и благополучие… По крайней мере так она об этом рассказывала. Правда, всё в итоге сложилось не самым лучшим образом. Один из хранителей камня дракона, как я помню, сдался и попал в плен во время войны и лишился талисмана. С этого момента все, кто носили фамилию «Цуруги» оказались отрезаны от связи с драконом, так как битва была проиграна не с честью и благородством.       — Так она искала камень дракона?       — Верно. Всё-таки, она представительница древнего рода с богатой историей, естественно, она знала о талисманах и всеми силами пыталась восстановить разрушающуюся династию. В конце концов, единственная ветвь вот-вот могла бы прерваться, наследника не было, Томоэ могла закончить эту историю своим именем. Но так уж вышло, что она встретила нас.       — Эмили и Амели, что, хранители камня павлина? — догадалась я.       Габриэль лишь кивнул в подтверждение.       — Мы не сразу об этом узнали. Им было предначертано стать хранителя талисмана, Томоэ почувствовала знакомую энергию, исходящую только от владельцев камней чудес, поэтому и заинтересовалась нами. В общем, это так, предыстория.       — Так, как в итоге…       — Сейчас я понимаю, что Томоэ сама попалась в ловушку. У неё обширные связи с владельцами антикварных магазинов в Японии и Китае, и вот как раз оттуда до неё дошёл любопытный слух. Якобы, шкатулку с камнями чудес видели в Тибете. Древний храм подвергся разрушению, и весь мир узнал о существовании этого места, но Томоэ в числе первых. Как ты понимаешь, к тому моменту Томоэ почти что отчаялась и цеплялась за любую возможность.       — Я понимаю, что она искала камень чудес, но шкатулки ведь в итоге нашёл ты и Эмили?       — Ещё Натали. К тому моменту, прошёл где-то год с начала нашего знакомства, так что как-то Томоэ просто сказала всё, как есть. Она убедилась в том, что способности Эмили и Амели исходили из связи с квами, связи, которой у самой Томоэ почти не было. Она думала, что их непременно будет тянуть к талисману, поэтому сказала, что сами девушки прокляты, поэтому дети у них и не появляются.       — Чего?       — Понимаю, немного сумбурно и… может, даже глупо звучит, но на тот момент Эмили почти что отчаялась. А Томоэ была весьма близкой подругой и не верить ей не было смысла.       — И в итоге вы поехали в Тибет?       — Я, Эмили и Натали. Амели заболела, а Томоэ пришлось срочно улететь в Японию, чтобы решить вопрос с родовым поместьем. В общем, именно так мы и оказались в Тибете. Честно говоря, я скептически ко всему этому отнесся, но поставил Эмили условие.       — Какое?       — Я соглашаюсь на эту авантюру, а если ничего не выйдет, в чём я был уверен, мы прекращаем поиски чудесного исцеления. На самом деле, я предлагал ей усыновление. В общем, она согласилась с большой уверенностью. Может, это было предчувствие или как там эта вся тяга к своему талисману проявляется? — Габриэль пожал плечами.       Я улыбнулась. Что же, пока получается вполне складно, хоть и это и не половина. Но я впечатлена. За пару минут узнала, что Цуруги владельцы камня дракона, а Эмили и Амели — павлина. Надо же.       — И вы просто приехали в этот храм? — я чуть откинулась на спинку лавки.       На лице Габриэля показались какие-то совершенно вымученные эмоции.       — «Просто»? Мы добирались от аэропорта до ближайшего к тому месту посёлку неделю, там не было дорог и нас согласились довезти на лошадях. Крутой подъём в гору, конечно же без гида и всего по какой-то непонятно кем нарисованной карте, куча серпантинов, три дня бесконечного хождения по камням, затем пещера, наполненная летучими мышами и… долина. В итоге, мы добрались. На самом деле, начиная от половины пути нас вела Эмили. Сама того не осознавая, она тянулась к талисману, хоть и чувствовала лишь отголосок. Чудом мы не заблудились и даже не наткнулись на диких зверей, а вышли ровно в место, откуда открывался чудесный вид…       Габриэль похлопал себя по карману, а затем из темно-фиолетового пиджака показался телефон.       — Вот.       Я взяла мобильный, рассматривая открытую фотографию.       — К тому моменту мы были первыми посетителями храма после его обнаружения. Поэтому и спешили — группа археологов дышала в затылок. Мы опередили их на день.       На фотографии действительно была долина. Вокруг неприступные горы, где-то вдалеке даже выходящие за облака. И в самом центре крошечный оазис. Ярко-зелёная трава и обломки здания. Обугленные пеньки деревьев неаккуратно роились по периметру, а молодые побеги медленно заполоняли пустующую область.       — Там был пожар? — произнесла я, приближая фото и рассматривая кусочек храма.       — Что-то вроде. Но не представляю, как каменное здание могло так просто сгореть дотла. Честно говоря… Что ж, до этого дойдём. Мы спустились вниз и направились к храму. В общем-то, смотреть там не на что было. Едва ли что-то уцелело, было похоже на место после падения метеорита, если честно. Всё просто стёрто в пыль. Но, если присмотришься, увидишь ручей позади и озеро.       — А, да, вижу… Что там?       — Посреди озера стоял алтарь. Каменный и с выгравированными символами. Меня сильно смутило, что это единственное, что сохранилось так хорошо, словно никакой катастрофы и не случилось. Первой пошла Эмили. По её словам, стоило нам спуститься с гор, как что-то настойчиво толкало её прямо к алтарю.       — Там лежали…       — Да. Я на свой страх и риск обогнал Эмили, чтобы хоть как-то обезопасить. И именно я первым обнаружил две небольшие красные шкатулки, а по центру толстую книгу. Я взял левую шкатулку, а когда открыл… появился Нууру.       Габриэль прервался, будто давая мне время немного переварить информацию. Суховато, но всё чётко и по делу. И не чувствую, что это ложь или что-то вроде. Скорее, ему даже легче становится в процессе рассказа.       — И… что дальше? — не выдержала я.       Честно, было крайне интересно.       — Мы вернулись в Париж. Эмили обрела Дуусу и камень павлина, но она одна не могла полностью использовать его силу. Мадам Цуруги точно так же прибыла в Париж, крайне разочаровавшись, что никакого камня дракона не было. Тот, кто рассказал ей о храме таинственным образом исчез, не оставив и следа.       Он довольно выразительно посмотрел на меня, а я тут же поняла, к чему это. История начинает приобретать новые краски, если знать несколько подробностей.       — Выходит, талисманы вам подсунули намеренно? — поняла я.       — Да, именно так.       — Но зачем оставлять их в Тибете? Нельзя было просто как-то подложить, я не знаю?       — Насколько я понял, эти талисманы выполняли в храме какую-то функцию, поэтому их оставили.       — И что они делали?       Габриэль лишь пожал плечами. Понятно, он этого не знает.       — В любом случае, стоило Эмили и Амели встретиться, сила павлина заиграла немного другими красками.       — Не совсем понимаю…       — Во все детали был посвящён и Кольт. Он тоже прибыл в Париж вместе с Амели, а затем увидел способность павлина. Именно он тогда спросил, возможно ли создать живого сентимонстра.       На секунду мне показалось, что я ослышалась. Живого… сентимонстра? То есть, существо, как настоящее? Не из магии? Но это же…       — … невозможно? — угадал мои мысли Габриэль.       — Ну… конечно! — я будто пыталась сама себя убедить.       Габриэль лишь грустно усмехнулся.       — Знаешь, это не так. Томоэ Цуруги, всё же, даже через сотни поколений и проклятье сумела получить способность дракона. Особое зрение, помогающее видеть потоки магии. Нас объединила одна и та же проблема, а затем, оказалось, что драконье зрение Томоэ позволяет ей воспринимать текст из книги. Страница с талисманом павлина оказалась прямо рядом с мотыльком. И если павлин мог создать физическую оболочку, то мотылёк привить желания и эго существу.       — Вы объединили талисманы? Кого вы создали? — нервно спросила я.       Чёрт. Чёрт, я знала ответ. Клянусь, я прекрасно знала, что будет дальше.       — Эмили и Амели использовали талисман павлина. Я — мотылька. А Томоэ помогала контролировать процесс. Мы довольно долго готовились и, казалось, учли всё. Даже не знаю, что это было — одержимость или отчаяние?       — У вас получилось… — пробормотала я.       Габриэль мягко улыбнулся.       — Да. Но последствия… оказались страшнее, чем можно было предположить.       — Это… и что случилось?       Выдержав паузу, Габриэль вновь заговорил.       — Томоэ Цуруги лишилась зрения и всякой связи с драконом. Однако, вероятно, как существу, созданному магией, её дочь, Кагами, всё-таки унаследовала дар. Амели и Кольт… что же, дар Амели пропал, это самое, пожалуй, безобидное, что могло произойти. Зато Кольт, в последствии, столкнулся с более тяжёлым последствием. Он не смог принять Феликса, как своего сына, его эмоции полностью исчезли и по отношению к Амели. Пожалуй, это тоже результат использования чрезмерной силы павлина.       — А… Эмили? — шепотом спросила я.       Габриэль тяжело сглотнул.       — Камень павлина был у неё. В момент использования магии он раскололся, отдача ударила в Эмили. По началу ничего не происходило. Я думал, всё обошлось, сломался лишь талисман чудес, но… Она начала гаснуть на глазах. Вся её энергия куда-то уходила, в конце-концов, тело не выдержало.       — Но она жива? — с надеждой спросила я.       — Да. Единственный способ её исцелить — использовать особые методы монахов из того храма, но я не могу получить расшифровку книги, кроме того, нужна Ци.       Повисла тишина. Разноцветные лунные лучи прорывались сквозь витражи, рисуя узоры на каменном полу.       — Выходит, Адриан — сентимонстр? — подвела я итог.       — Что же… Он человек, мой сын, однако, созданный с помощью магии. Я до сих пор не понимаю, как у нас получилось, но… Даже не знаю, что сказать.       Было видно, что он разрывался. Адриану повезло, отец любил его и считал человеком, в отличии от Кольта. Только вот тяжесть на сердце не дает Габриэлю смириться с потерей Эмили. И каждый раз смотря на сына, он, вероятно, вспоминает то, через что пришлось пройти жене и ему самому. Этому бесконечному противоречию нет конца.       — А как же амок?       — Амок… Мы использовали кольца. Мадам Цуруги — родовую печатку с символом дракона. А я, Эмили и Амели — кольца Грэм-де-Ванили.       — И где они сейчас?       Ответа не было. Он и не был нужен. Габриэль повернул голову в мою сторону, его глаза горели потаенным страхом и паникой.       — Теперь ты понимаешь, в какой я ситуации? — спросил он вкрадчиво.       Да, теперь я полностью всё поняла. У него не было выбора. Вероятно, Ван Фу всё предусмотрел и сумел выставить так, как было нужно ему. Поездка в Тибет, обретение камней, а затем и эта история с сентимонстрами… Получается, амок Адриана сейчас именно у него. Как и власть над жизнью Эмили. Разрушение талисмана — губительно для владельца. Раз только монах может помочь починить камень, значит, только он может исцелить Эмили.       — Что именно ему нужно от тебя? — я проглотила все ругательства.       — Я не знаю, — Габриэль провёл руками по волосам, — я… чёрт возьми, понятия не имею. Он появился ровно в тот момент, когда состояние Эмили стало ухудшаться. Он показал мне, что может исцелить её, ей стало лучше. Я поклялся, пообещал, что сделаю всё, что возможно и… по глупости лишился кольца. А когда оно оказалось у него… Моя жизнь окончательно перестала мне принадлежать.       Габриэль закатал рукав пиджака и показал мне руку. Я прикрыла рот ладонями, не в силах сдержать вскрика. На его предплечье горел ярко-чёрный символ, источающий ужасающую энергию, тошнотворную и омерзительную, такую тяжелую, что дыхание спёрло.       — Что это… такое? — произнесла я, через силу рассматривая символ.       — Вето. И признак… служения.       — То есть, он может тебе всё что угодно приказать?!       Габриэль лишь молчаливо кивнул.       — Практически всё. Но его указом было владеть талисманом мотылька и создавать акум, позволяя Леди Баг их поглощать. Я… совершенно не понимаю, на чём строится их сотрудничество, но я уверен, что Ван Фу сильнее прочего хочет выяснить твою личность.       — Да ну? Я и так это знаю, только вот… Леди Баг ведь в курсе, так что не понимаю, почему старик не знает…       Габриэль ошарашенно посмотрел на меня.       — Ты знаешь личность Леди Баг?       — Да, а ты нет?       — Нет, я… Стой, не вздумай говорить! — Габриэль поспешно заткнул меня, как только увидел, что я собираюсь раскрыть этот секрет.       — Почему?       — Потому что он не знает её личности, — ответил Габриэль, — будет плохо, если узнает. Отобрать талисман не сможет, но вынудить отдать или точно так же её подчинить… Вполне возможно.       — Чего? Ничего не понимаю.       — Наложить такую печать он сможет только на не трансформировавшемся человеке. Я не совсем понимаю, какие цели преследует тот человек, но ясно одно — они с Баг скорее вынужденные партнёры, чем союзники. Их отношения развалятся так же быстро, как начались. А мне это совсем не на руку.       Ну да, если Габриэль перестанет быть нужным для поставок акум Леди Баг, то автоматически Ван Фу перестанет считать его полезным.       — А почему ты просто не можешь создать акуму и сразу ей скормить? — спросила я.       — Это так не работает. Акума обязательно должна вселиться в человека и поглотить его эмоции, как я уже говорил, не то чтобы я выбирал, в кого попадёт бабочка. Можно предположить или намеренно предложить акуму, но тогда не будет толку от её поглощения. Энергия будет совершенно пустой.       — А зачем ей вообще их поглощать?       — Копит силу, полагаю. Она каким-то образом влияет на разум и мировосприятие, что ж, не удивительно — талисман созидания. Кстати, ты знала, что их нельзя отбирать?       — Талисманы?       — Да. Если появляется один камень чудес из пары, то обязательно должен быть второй, иначе баланс пошатнётся. Без Кота Нуара Леди Баг не сможет использовать силы созидания в том же масштабе, что и сейчас. Хотя я, как говорил, понятия не имею, куда она тратит столько энергии.       — А кто такой Кот Нуар ты знаешь?       Габриэль покачал головой.       — Мне не нужно это знание, — довольно быстро ответил Габриэль.       Я неловко посмеялась. Ну да, пожалуй, это «знание» его весьма сильно впечатлит. Я снова мельком посмотрела на руку Габриэля.       — И что ты планируешь делать теперь? — спросила я.       — Я… понятия не имею. Я прекрасно знаю, что вряд ли тот человек сдержит свое слово. С другой стороны, у меня нет выбора, просто никакого я… разрываюсь на части, наверное.       — А эта метка… Что за магия?       — Противоположная ци — се-ци. Не очень хорошо выглядит, да? — Габриэль отчаянно посмеялся.       Се-ци… Это что-то вроде метки служения. Подчиняет человека, ровно как квами и… Я вдруг посмотрела на свою руку. Сняв перчатку, я провела пальцем по кожи, вызывая золотые всполохи контуров цветка. Затем, я подняла голову и снова посмотрела на Габриэля.       А потом поднялась.       — У меня есть идея. Но для этого нужно доверие. Я выслушала твою историю и… Хочу помочь. Ты житель этого города и жертва тех, кто является моими врагами, — я прикрыла глаза, вздыхая, — ты доверишься мне?       Габриэль неподвижно замер. Вероятно, он чувствовал поднимающуюся от меня волну освежающей магии. Это чувство глубоко внутри… Такое близкое и родное.       — Я… уже принял решение, — твёрдо ответил Габриэль, — я на твоей стороне.       Я улыбнулась, кивнув, а затем достала волчок, повинуясь внутреннему инстинктивному порыву.       — В таком случае, поклянись мне в верности!       Вихрь искр закружился вокруг, смахивая пыль с лавок и пола. Я вытянула волчок и тот быстро видоизменился, напоминая чем-то укороченный посох или типа того.       — Сделать… что? — не понял Габриэль.       — Присягни мне на верность, — ответила я, сосредотачиваясь, — и я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы спасти тебя и твою семью.       Я выставила жезл выше, подняв его над головой. Метка на руке лихорадочно закрутилась, а темноту разрезала ярко сияющая корона, появившаяся на голове и сотканная из тончайших из молний. Я ждала, пока Габриэль опустится на колено, подобно рыцарю, и приложит руку к сердцу. Сработало же однажды? Если моя теория верна, я могу создать идеального двойного шпиона.       — Я клянусь в верности хранителю талисмана пчелы, — произнёс Бражник.       Я взмахнула жезлом, расчерчивая воздух. Лепесток с цветка на руке отделился, на мгновение материализовался и осторожно спланировал прямо в место, где горела чёрная метка. Золотая лоза обвила руку Габриэля Агреста, он зажмурился, словно от боли, но и не думал сопротивляться.       Тонкий жгут отделился от моего энергетического центра и сформировал прочную связь с сиреневой нитью, идущей от владельца камня мотылька.       — Она… она пропадает? — воскликнул Габриэль.       Черная метка сгорала под влиянием золотых искр.       — Да. Сработало, — усмехнулась я.       Высшая власть. Никто не смеет забирать моих подчинённых, поклявшихся в верности. Ничто не сможет пересилить нерушимый закон королевского слова. Поллен была права. Я всё поняла в своё время.       — Но это же…       — Нет, всё в порядке. Никаких изменений он не ощутит, — я вернула волчок в обычную форму.       — Ты уверена?       — Конечно. Я бы ни за что не стала тебя подставлять. Но теперь ты можешь игнорировать его приказы, хоть и не так явно.       Габриэль облегченно выдохнул. Он набрал полную грудь воздуха, словно впервые ощутил какого это — просто свободны дышать.       Край сознания завибрировал. Голубь взвился, обнаружив кого-то приближающегося к Нотр-Даму. Только вот я была права — его зрение и способность к обнаружению — полный провал.       — Примула Сан? — раздался ошарашенный возглас Виспериона.