Дневник злодейки

      Кот Нуар пытался что-то крикнуть вслед, но его слова растворились где-то на полпути ко мне. Нужно ещё в отель вернуться, чтобы убедиться, что с Андре всё в порядке. Из-за всеобщего хаоса, царившего на улицах после короткой атаки Бражника, никто не обратил бы внимание на меня, прыгнувшую на крышу довольно высокого дома. Я прислонила так и находящегося в бессознательном состоянии Виспериона к стене, а сама отошла подальше, скрестив руки на груди. Теперь удалось получше его посмотреть — неоновая вывеска какого-то клуба прекрасно освещала небольшую площадку на крыше. Ярко-розовый свет падал на владельца камня змеи. Черты лица и общий вид могут указывать на его примерный возраст, но всё же бесполезно вот так гадать. Я понятия не имею, как сильно костюм исказил его настоящую внешность. Плотная маска тоже многое скрывала. Крошечные чешуйки поблёскивали в свете неона, словно добавляя глубины в образ Виспериона. Когда он получил талисман? Как он связан с теми, кто украл мой? Почему они вообще его вернули и…       Почему где-то в глубине души этот непонятный тип кажется мне знакомым?       Я тяжело выдохнула, немного приводя себя в чувства. В любом случае, я должна всего лишь подождать. Голова змеи на браслете отодвинулась на ещё одно деление. Всего минута до его обратной трансформации. Кажется, большой проблемой является именно то, что после использования способности он вырубается и, вплоть до детрансформации, не может прийти в себя. Вполне справедливо для такой способности, но…       Ему никак без союзника. Он хоть и предупредил меня заранее, сложно представить, почему решил, будто я помогу ему…       — Ха-а-а… а в итоге ведь помогла, — я стукнула себя по лбу, тут же с легким напряжением уставившись на Виспериона.       Такой безмятежный, уязвимый. А вот если забрать талисман? Я одёрнула саму себя. Нет, что за глупость…       — Талисманы… Зачем он их забрал? — вспомнила я.       Герои назвали его вором талисманов. Он отобрал камни чудес черепахи и лисы, но зачем?       Чем дольше я смотрела на Виспериона, тем тяжелее мне было принять решение, что делать дальше. Я мешкала, не в силах сместить чашу весов хоть в какую-то сторону и сделать выбор. Он слишком неоднозначный. Это сложно.       Маска Виспериона легонько засветилась. Чешуйки вспыхнули изумрудным светом, голова змеи на браслете медленно поползла вниз, к исходной точке. Я занервничала. Я должна узнать его личность, чтобы делать какие-то выводы, да хотя бы для того, чтобы понимать, с кем я имею дело. Как я смогу ему доверять, не зная, кто скрывается за прозвищем?       Медленно, начиная с ног, его тело окутывал голубоватый свет. Я прикусила губу, сделав шаг к Виспериону, затем снова отошла, а потом тяжело выдохнула. В конечном итоге, я быстро открыла дверь, ведущую на лестницу, запихав парня внутрь, тут же её захлопнула, прислонившись спиной к прохладному металлу. Я опустила голову, рассматривая мерно льющийся свет из-под двери. Это продлилось недолго. Короткая вспышка ознаменовала окончание трансформации.       — Какая я дура, — я ударила себя по лбу, крепко зажмуриваясь.       Ну почему я не могу это сделать? Просто открыть дверь и посмотреть? Что мне мешает? Что за гадкое чувство, блин, внутри? Словно я… сделала бы что-то неправильное.       Какое-то время я рассматривала мелкие снежинки, начавшие сыпаться из облаков. Сколько он ещё будет в таком состоянии? Не представляю. И зачем я вообще его жду. Не понимаю.       За дверью раздалось невнятное мычание, перемешанное с размеренным, более громким голосом. Кажется, он пришел в себя.       — …постой… Привет! — сквозь дверь просунулась голова квами.       — Ты… квами змеи?       — Моё имя Сасс. Приятно познакомиться, — он чуть кивнул, а затем отклонился назад.       Негромкий разговор я совершенно не слышала, так что уже подумывала уходить. В дверь пару раз стукнули.       — Так ты…       — Я не видела. Если ты об этом, — тут же ответила я.       Мне показалось, он попытался как-то исказить голос, потому что звучало неестественно. Впрочем, из-за двери не так уж и хорошо было слышно.       — Почему? — спросил парень. — У тебя был хороший шанс…       — Это не моя тайна.       — Только из-за этого? Довольно благородно, — кажется, он усмехнулся.       — Мне бы хотелось с тобой о многом побеседовать, но, думаю, сейчас не самый подходящий момент, — я услышала, как кто-то поднимался с нижних этажей.       Парень замешкался, словно он прямо сейчас усиленно думает о чём-то. Я увидела, как дверная ручка немного дёрнулась, а затем, пришла в исходное положение. Он хотел открыть дверь? Почувствовав глухой удар, я поняла, что он прислонился к двери лбом.       — Тогда, в следующий раз. Мне нужно рассказать тебе кое-что, но… Я надеюсь, ты всё-таки поймёшь, — сказал он о чём-то довольно образно.       Я промолчала, долго вслушиваясь в звуки за дверью. Он развернулся, потоптался на месте, а затем, вздохнув, начал спускаться. Я слушала глухие шаги, отдаляющиеся и постепенно смолкающие.       — И всё-таки… даже не понимаю, жалеть об этом или нет, — усмехнулась я.       Если так подумать, Висперион с самого начала показывал себя исключительно с хорошей стороны. Да, слишком многое непонятно, но он вернул талисман и сумел вывернуть ситуацию с Днём Героев наизнанку, когда поражение было неизбежно. Кроме того, это помогло мне установить контакт с Бражником и… Раньше я сама надеялась на то, что владелец камня змеи будет союзником.       Поэтому, я ничего не теряю, если доверюсь ему. Но я так и не поняла, о чём он говорил в конце. И странное ощущение не покидает. Будто он мне знаком.       Я развернулась и направилась в противоположную от входа сторону. Метнув тромбо, я сорвалась с места и побежала в сторону отеля. Одри осталась чуть дальше площади Шатля, думаю, её быстро доставят в отель. По крайней мере, она точно не захочет попасть на камеры в растрёпанном виде, а по прикидкам именно сейчас герои должны давать интервью.       Я ненадолго задержалась на крыше, всматриваясь в сторону острова Сите, где высился Нотр-Дам-де-Пари. Завтра, да? Попросил прийти одной, только вот последует ли он сам этому? Не уверена. Я всё ещё не понимаю, доверять Габриэлю или нет. Так же и не знаю, чем обернётся завтрашняя встреча. Идеальный момент для засады, кроме того, рядом дом…       Я уставилась на угловую пекарню, в шаговой доступности от собора. Случайно ли он назначил такое место?       Я поморщилась, отворачиваясь. Кто знает. Наверное, только сам Габриэль. Больше беспокоит относительное отсутствие от Леди Баг каких-либо проблем. В последнее время она притихла. Хотя, не то чтобы я интересовалась, чем она там занимается. Всё-таки видимся мы только в школе, а школу частенько закрывают из-за Бражника. Хм.       — Поллен, спрячь жало, — я поправила всколыхнувшиеся волосы.       Стоило мне подойти ко входу в отель, на встречу сразу выбежал Арманд. Ну, ещё бы, убежать-то я успела, только вот на возвращение потребовалось время.       — Хлоя! Ещё немного, и месье Андре подключил бы к твоим поискам полицию, — он провел меня к ресторану в холле.       — Не хотелось бы, — улыбнулась я, подходя к ложе.       — Хлоя! — Андре, увидев меня, тут же подбежал и обнял.       Позади отца сидела какая-то сильно поникшая Зои. Она ничего не сказала, только посмотрела на меня и сразу же уткнулась обратно в телефон.       — А где же… — я показательно осмотрелась.       Андре тяжело вздохнул. Я сразу поняла, что что-то не совсем так, как он предполагал.       — Лучше… Ох, я не буду настаивать, но…       — Где она? — я сложила руки, настойчиво уставившись на него.       Он снова вздохнул. Что-то между ними всё-таки произошло, пока я спасала Виспериона.       — Она сейчас в королевском люксе, — сдался Андре.       Зои на мгновение отложила телефон, поджав губы и уставившись на меня, она, кажется, как никто ожидала моих действий. Я хмыкнула, кивнула и пошла обратно в холл, в сторону лифта.       — Хлоя! — окликнул меня Андре.       Я развернулась. Он нервно прикрыл глаза, тут же качая головой. Будто он хотел отговорить меня идти, а затем передумал.       — Я подожду в машине, — бросил он.       Я пожала плечами. Всё равно не отговорил бы. Нужно уже выполнить желание девятнадцать. Хм. Честно говоря, выполнение этих желаний так удобно выпадает на какие-то важные события. Словно переломные моменты или ведущие к этому действия…       Ключевые точки. Можно сказать и так. Но уже ясно, что тринадцатое желание пропало или из-за Леди Баг или из-за магии посильнее. Да и… Нет, пока рано. Сначала, чтобы соединить все всплывшие факты мне нужно поговорить с Габриэлем, узнать то, что хотел сказать Висперион и…       Тогда я смогу сделать некоторые важные выводы. А до тех пор навязчивые мысли — просто куски никак не связанные с общей картиной.       Королевский люкс — это моя прошлая комната. Точнее, все комнаты-пентхаусы им являлись, просто были с разной планировкой. Возвращаться в это место после переезда было неприятно, вспоминались события моей недоакуматизации, но всё-таки я больше ничего не чувствовала к этому месту. Просто жизненный этап, который я преодолела. Я сразу поняла, что Одри именно в этой комнате.       Поллен похлопала меня по руке, как бы выражая поддержку. Я улыбнулась. Спасибо, но мне не нужна поддержка прямо сейчас. Почему я вообще должна бояться или нервничать, я просто хочу узнать, что происходит. Всё равно Одри скоро уедет, не останется же она в Париже. А если останется… Я уеду. Определённо.       — Так и знала, что ты придёшь, — цыкнула Одри, снимая очки.       Она сидела напротив панорамного окна, на столике рядом с креслом стояла уже наполовину выпитая бутылка дорогого вина, которое Одри, видимо, стремилась допить. Она посмотрела на меня как на полное ничтожество, а затем отвернулась, словно всматриваясь в Париж.       — Значит, ты понимаешь, что я хочу сказать, — произнесла я, подходя и присаживаясь в соседнее кресло, — меня уже это достало. Твои действия приводят к очень плохим результатам. Я не хочу подвергаться опасности из-за тебя.       Одри сделала глоток, крепко сжимая ножку бокала. Она злилась.       — Не понимаю, что ты хочешь услышать, — она включила дурочку.       — Причину.       Одри кашлянула и посмотрела на меня.       — Причину?       — Именно. По какой причине ты ненавидишь меня. По какой причине ты делаешь вид, что я не более чем дорогое украшение. По какой, чёрт возьми, причине, ты ведёшь себя как последняя…       — Хватит! — перебила меня Одри.       — Я уже достаточно взрослая девочка, чтобы знать правду. Это было бы честно.       От запаха вина моментально затошнило, так ещё и эта комната подбрасывала мерзкие воспоминания. Мне ни разу не приятна компания Одри, я не дам ей прощения чтобы ни случилось, но я должна разобраться, почему она так поступала с родной дочерью. Из разговоров с Андре можно что-то сложить, но услышать точку зрения Одри ценнее. Тем более желание именно про это. Не столько самой понять, сколько именно что поговорить. Я делаю последнюю попытку начать разговор. Теперь по-настоящему искренне.       — И когда же это ты стала такой взрослой? — ехидно посмеялась Одри.       — Человеку, не принимающему в моём воспитании никакого участия, это так интересно? — съязвила я.       Одри почувствовала укол. Какой бы она ни была, она определенно не бесчувственная, какой желает казаться.       — Ты приехала в Париж чего ради? — вздохнула я. — Ради недели мод? Тогда почему не уехала? Перепоказа не будет, Париж сейчас зона повышенной опасности из-за Бражника. Почему не уезжаешь?       — А ты этого так ждёшь?       — Именно. Жду. Я не хочу тебя видеть. Твоё присутствие приносит мне только горечь и ничего больше.       — Тогда зачем ты пришла сейчас! — не выдержала Одри.       — Чтобы окончательно убедиться, что дело не во мне, — сухо процедила я. — Я давала тебе столько шансов, что не счесть. Но ты, пренебрегая ими, из раза в раз разбивала мне сердце. «Мама, я нарисовала эскизы», «Мама, я читала все журналы, где были твои интервью», «мама, я купила всё то, что ты рекомендовала на телешоу»…       — Прекрати! — взвизгнула Одри, резко поднимаясь.       Повисло молчание. Одри смотрела на меня со злостью во взгляде, мои же глаза не выражали ничего, кроме бесконечной усталости. И она что-то увидела. Потому что, глядя на меня сейчас, она отшагнула и вновь упала в кресло, будто случилось что-то страшное и непонятное. Впрочем, я знала, в чём дело.       Я встала и направилась к двери.       — С-стой! — Одри выкрикнула это словно случайно.       Я медленно повернулась.       — Ты настоящая королева драмы. Говори, или я уйду и больше никогда не выслушаю тебя, — я сложила руки, снова присаживаясь в кресло.       Глаза Одри чуть дрогнули. Она всё ещё безумно сердилась, но, кажется, в большем смысле это была злость ради злости. Истинные её чувства читались без всякой эмпатии. Одри боялась. Она была растеряна, словно она потеряла нечто, чью ценность осознала только сейчас.       — Я никогда не хотела детей, — она прикрыла лицо руками, — ты не должна была рождаться.       Я слышала это от Андре, в куда более мягкой форме, но всё же. Она не хотела ребёнка. Но слышать это… всё же, сердце забилось быстрее. Стало жарко.       — Это… это случилось в самый неподходящий момент. Я посетила Францию, чтобы познакомиться с Габриэлем Агрестом, кто же знал, что повстречаю Андре, его близкого друга и… Габриэль с Эмили говорили, как тяжело им без детей, якобы что они хотят семью, но не получается… Я не понимала их. Оба молодые, прекрасная карьера, перспективное будущее и… Просто, что-то случилось. Неосторожность и… Моя беременность. Я узнала слишком поздно, — Одри откинулась в кресле.       Она прервала скомканный монолог, чтобы в очередной раз наполнить бокал и отпить.       — Эмили и Габриэль вернулись после поездки в Лондон в этот самый момент. Оказалось, что у них так же вскоре должен был появиться ребёнок. Я пошла на поводу Андре, я влюбилась в него, что уж скрывать. Тогда я не совсем понимала, что это будет конец. Я только пробилась как модель, начала получать большие контракты, меня узнавали я… Это была карьера, о которой можно было только мечтать. О которой я мечтала!       Одри крепко зажмурилась, вспоминая нечто очень болезненное.       — Я подумала, что семья — тоже хорошо. Все вокруг об этом только и говорили. Все заставляли меня, не слушали, перебивали… О том, что я не желаю, слышать никто не хотел! И я подумала, что, может, это со мной что-то не так. Что я и правда должна выйти замуж, должна осесть в Париже, должна бросить всё, к чему упорно шла всю свою жизнь… И я бросила. Я родила тебя. И тогда моя жизнь окончательно превратилась в ад.       Голос Одри стал хриплым, она вздрогнула и закрыла лицо, отворачиваясь от меня. Только вот я и так знала, что она почти что захлебывается слезами.       — Я не люблю детей. Что в этом такого?! Не могу понять, что милого в маленькой вечно кричащей… девочке. Ты столько орала. Ты кричала постоянно, каждый час, тебе что-то было нужно, у тебя что-то болело, ты чего-то хотела, это невыносимо! Я была заперта в четырёх стенах, не в силах отойти от ненавистного мне комка грязи и криков. Андре только вступил в должность, он совершенно не помогал, что могла одна я, которая даже не знала, как растят детей?! Почему… всем лишь бы обвинить меня?!       — У тебя были няни и дворецкий, — вставила я.       — Что от них толку? «Ребёнку нужна мать» — вот как мне говорили. Я была молодой и слишком наивной, чтобы сразу понять, что чуда не случится. Мне подвернулась возможность в Нью-Йорке, я увидела шанс и сразу же…       — Бросила меня.       — Я сделала так, как было бы лучше для меня. У тебя были няни и дворецкий, в конце-концов, у тебя был отец. От моей ненависти не стало бы лучше. Я не могла даже подойти к тебе нормально, без внутренней истерики. Каждый день давался мне с таким трудом, что я начала мечтать однажды просто не проснуться. Этот год… Это самый кошмарный год. Только вот потом я поняла, что продолжить карьеру у меня теперь не получится.       Я посмотрела на Одри.       — Из-за беременности я больше не подходила по стандартам. Я была не более чем красивым лицом. Моя фигура… испортилась, как бы я ни пыталась изменить это, было поздно. Я навсегда потеряла возможность преуспеть.       — Сейчас ты вполне известна.       — Мне хотелось не этого. Не оценивать наряды на моделях, я хотела блистать на подиумах самостоятельно. Я хотела примерять наряды известных дизайнеров одна из первых, я хотела, чтобы моё лицо украшало обложки…       Одри прикрыла глаза. Она практически разрывалась на части, рассказывая мне все это.       — Ты изменила отцу.       — Я знаю, что я сделала.       — И родила во второй раз, — заметила я.       — Я знаю, что я сделала! — повторила Одри.       — Тебе не кажется, что для детоненавистницы что-то не сходится, — устало произнесла я.       — Я… я думала, что… Всё это просто случайность. Ошибка. Думаешь, за год я всё осознала? Я была молодой и глупой, с разбитой мечтой, а он… Я не хочу об этом говорить.       — Ты наступила на одни и те же грабли дважды. И точно так же оставила Зои. Что с тем мужчиной вообще?       — Ничего. Мы расстались так же быстро, как и встретились. Ему пришлось взять ответственность за дочь, а мне на какое-то время задержаться в Нью-Йорке. Я вернулась в Париж, чтобы попытаться всё наладить, однако… Я вновь встретилась с тем, чего совершенно не хотела. С тобой.       — А чего ты ожидала вообще? Что ребёнку не захочется познакомиться с матерью? Что я просто приму всё как есть?       — Я надеялась, что ты возненавидишь меня. Что ты перестанешь ко мне тянуться. Я надеялась, что перестану вспоминать, что я мать. Ты начала подражать мне, хоть я и старалась не обращать на тебя внимание, это словно возымело обратный эффект. Теперь, где бы я ни была, все вспоминали, что у меня есть дочь. Даже две. Только Зои была менее известна, чем ты.       В общем-то, кажется, это всё, что Одри хотела сказать.       — Короче, я разочарована, — подвела я итог, поднимаясь, — ты так и не сказала мне правду.       Одри настороженно уставилась на меня.       — Ах, прости. Ты, видимо, сама ещё так и не поняла, что происходит. Разве это не то, чего ты хотела? Только вот жизнь крайне странная штука, верно? Вчера ты совершенно не желала видеть меня, стремилась спихнуть куда подальше, а сегодня места себе не находишь в попытке наладить в хлам сломанные отношения.       — Что ты…       — Очень смешно, Одри. Я рада, что я не пошла в тебя, что, в отличии от тебя, я действительно умею любить. Я рада, что меня окружают близкие люди, которым я могу доверять, я счастлива проживать каждый день и осознавать, что есть те, кто любят меня просто так, не потому что я красивая или умная, а потому что я Хлоя Буржуа. Мы с тобой совершенно разные, и этому я рада в первую очередь.       Я обошла кресло, отходя в центр комнаты.       — Но, знаешь, чему я рада не меньше? — я отвернулась, уже намереваясь уйти.       Одри поставила бокал на столик.       — Я очень рада, что всё так случилось. Именно я всю жизнь стремилась получить хоть каплю твоего внимания, не важно как. Я из кожи вон лезла, лишь бы ты одарила меня своим взглядом. Что же теперь? Той, кто меньше всего хотела помнить про то, что она «мать», той, кто бежал от семьи, создавая новую и снова её разбивая, той, кто отказывался брать на себя ответственность до последнего… Сейчас именно ты ищешь моё внимание. Только я его тебе не дам. Больше никогда.       Я открыла дверь и вышла из номера, оставляя Одри в темноте и одиночестве.       — Впрочем, разве не это будущее ты так хотела изначально? — сказала я самой себе.       Поллен тихонько выглянула из кармана пиджака, ничего не говоря. Да и не нужно было. Всё слишком сложно, чтобы однозначно сказать, что Одри плохая. Безусловно, она виновата, и её отношение ко мне я уж точно никогда не забуду, но с точки зрения Одри… Во всех её бедах виновата именно я.       Ох, ладно. Я не хочу углубляться в рассуждения. Пускай каждый сам выделит для себя злодея. Я ищу лишь душевное успокоение и собственное счастье. Для меня будет лучше не связываться с Одри.       Я спустилась вниз, совершенно разбитая. Молча пройдя мимо Зои, я села в машину, где столкнулась с не менее подавленным Андре.       — Ну как? — спросил он.       Я что-то промычала в ответ.       — В общем… мы решили развестись.       Это прозвучало как гром среди ясного неба.       — Что? — я встрепенулась. — Но ты же её любишь. И она вроде бы…       — Это не важно, — покачал он головой, — я не могу смотреть на то, как ты страдаешь, Хлоя. Ты для меня гораздо важнее. Я уже допускал ошибки по отношению к тебе, не хочу их повторения. Все эти дни только об этом и думал. Одри… Я действительно её люблю. Но тебя я люблю сильнее.       Я резко выдохнула, чувствуя, что не выдерживаю. Слёзы покатились по щекам раньше, чем я успела понять, что заплакала, когда обнимала отца. Не могу поверить в то, что он решился.       — Не плачь, всё же хорошо, — рассмеялся Андре с ноткой горечи в воздухе.       — Тебе чуть больше сорока, — я протерла глаза, — не ставь на себе крест.       Я впервые увидела настолько смутившегося Андре.       

***

      — Ну, как-то так, — сказала я, опираясь о перила судна.       Всё это время Лука, к которому я решила прийти за душевным равновесием, сидел в полном шоке.       — Жесть, — он схватил чипсину и тут же её съел.       — Вот это комментарий, — засмеялась я.       — Я просто… даже не знаю. У тебя за вечер событий случается больше, чем у меня за всю жизнь, — вздохнул парень.       — Не преувеличивай. Но, тем не менее, я так рада, что всё наконец разрешилось, — я потянулась, зевая, — кстати, где Джулека и Анарка? Я думала, они будут дома.       Тут уже Лука улыбнулся.       — Джул ушла на ночёвку, а мама… на свиданку.       — Что? Да ну!       — Сам был в шоке. Ни разу не ходила, а тут за последние дни просто… не знаю, расцвела? Она, конечно, пытается всё скрывать, но у меня глаза-то есть.       — Неужели влюбилась в кого-то?       — Надеюсь, что так. Было бы неплохо, если бы она встретила достойного человека.       — И ты не будешь против? — я наклонила голову.       — Против? Да я всеми руками «за»! — Лука поднял руки, улыбаясь. — Только если это не мой одногодка, конечно…       Я ударила его по плечу, на что он тут же глупо рассмеялся, отшучиваясь. А я вот очень даже рада за его маму. Лука всегда с грустью и частыми недомолвками рассказывал про своё детство, а уж тему отца я просто боюсь затрагивать. Так что, если Анарка станет счастливее, Лука уж тем более.       — В любом случае… — Лука достал гитару, — Висперион. Ты довольно мало о нём рассказала, да и с каким-то сложным выражением лица… всё ещё ему не доверяешь?       Я нахмурилась. Рассчитывала послушать музыку, а он опять об этом. Хотя… я могу его понять. Так-то не скажешь, но Лука волнуется, причём очень сильно. Опять дурацкое чувство вины просыпается.       — Как я могу доверять тому, о ком ничего не знаю? Он так внезапно появился, сам посуди, — я развела руками.       — Прямо как я, — подмигнул Лука, — но в конечном итоге ты… без ума от меня.       Я осеклась, закатила глаза, а затем чуть отвернулась.       — Ты — совсем другое дело, — заметила я, — ты другой… И вообще, не сравнивай! В этом случае ошибка может дорого обойтись, так что лучше… быть осторожной.       — Но ты же могла узнать его личность, почему не сделала это? — справедливо заметил он, рассматривая сияющий мост.       — Просто… потому что… Потому что это не моя тайна, — вздохнула я, — он помог мне, должна признать. И между нами случилось что-то странное.       Я вытянула руку и посмотрела на ладонь с меткой. Судя по суховатому кашлю, я сказала что-то, что не совсем понравилось Луке. Я поспешила повернутся, чтобы увидеть его озадаченное лицо.       — В чём дело?       — И что там между вами такое «странное» случилось? — он выгнул бровь.       Я фыркнула, тут же насмешливо растрепав парню волосы.       — Это что, ревность?       — Возможно, — он перехватил мою ладонь.       — Некий мистер занял всё свободное место в моём сердце, — я переплела наши пальцы и театрально вздохнула, заглядывая Луке в глаза, — так что для какого-то неизвестного типа его там и не осталось.       Лука улыбнулся, чуть приблизился и поцеловал мою ладонь. Я смущённо выдохнула, рассмеявшись от такого милого жеста.       — Так что случилось? — спросил он.       — Знаешь, я сама не поняла. Поллен отказывается отвечать на этот вопрос, она сказала, что расскажет позже, и что это случилось раньше, чем она думала. Но… это было похоже на рыцарскую клятву верности, что-то такое. Я же стала ребёнком и не могла нормально сражаться, ты знаешь…       Лука тут же кивнул и тыкнул мне под нос кучу фоток в телефоне с маленькой Примулой Сан. Я тяжело вздохнула.       — В общем, он шуточно начал клясться мне в верности, назвал «моя королева», а потом… на его ладони появился лепесток. Как-то так.       Лука неоднозначно хмыкнул.       — Мне всё меньше и меньше нравится этот парень, — произнёс он, — мало Кота, вечно трущегося где-то рядом с тобой, так теперь ещё один поклонник?       — С ума сошёл? Какой ещё поклонник?!       — За тобой глаз да глаз… Влюбляешь в себя каждого встречного, а бедный Лука переживает…       Он скорчился и скуксил такое грустное выражение лица, что на секунду я забыла, что это просто шутка.       — Я обижусь на тебя.       — Я этого не переживу.       — Ты опять!       Лука рассмеялся, через короткое мгновение, я подхватила. С ним легко и так просто. Пришла и вывалила кучу всего, что случилось, а он выслушал и даже поддержал. Не могу поверить, что может быть так хорошо с кем-то.       Только вот не стоит забывать о целой куче вещей, о которых я умалчиваю.       — Ты как-то вскользь упоминала Нотр-Дам и что-то про завтра? — попытался вспомнить Лука.       О, нет, я что, случайно проболталась? Когда только успела? Хотя, с учётом моего эмоционального состояния, я могла.       — А, да нет, это так, забей, — ответила я, стараясь не выдать лишних эмоций.       Лука подозрительно прищурился, а потом пожал плечами.       — Что же, я хочу сыграть, наконец.       — Давай! — улыбнулась я, усаживаясь поудобнее.       Над тихими водами Сены заиграла чудесная гитарная мелодия.