Дневник злодейки

      Я распахнула глаза в тот момент, когда золотые бабочки ярко засияли на тёмном ранее небе. Расправляя крылья, они легко слушались и постепенно слетались в одном месте — около Эйфелевой башни. Сотни ярких нитей опоясывали воздух, рисуя немыслимые тонкие узоры. Каждый акуматизированный был частью меня, каждая акума, принадлежавшая ранее Бражнику теперь подчинялась мне, избавляя город от ада, в который тот был погружён. Вспышки света кругом и копошение молниеносных искр дарили каждому, в чьём сердце была хотя бы крупица веры в меня, спасение.       Акуматизированные исчезли. Остались лишь бабочки, шорохом крыльев гоняющие ветер вокруг. Эйфелева башня оказалась плотно сокрыта от посторонних глаз.       Точно не знаю, что произошло. Я чувствовала, что Поллен вернулась, что сейчас я никто иная как Примула Сан, однако откуда у меня взялся талисман — пока что загадка, но рассуждать не время.       Бражник и Маюра оказались в зоне досягаемости. Брошь Габриэля сменила свой цвет на ярко-золотой, а акуматизация Натали в Катализатор спала, что вынудило её показать облик владельца сломанного талисмана.       Я взмахнула рукой, крепко сжимая тромбо. Маюра расправила веер, заслоняя собой Габриэля, неподвижно стоящего рядом. Я улыбнулась, когда Натали растерянно посмотрела на него, а затем на меня.       — Так ты была Хлоей Буржуа? — проскрипела она, явно негодуя.       — Поразительная догадливость. Сама поняла или кто подсказал? — рассмеялась я.       Я щёлкнула пальцами. Ярко сияющая корона на голове заискрилась, Габриэль вдруг нахмурился и поднялся, с потаённым возмущением глядя на меня. Вокруг его кистей и стоп появились тонкие, едва заметные блестящие путы.       — Апорт, — с насмешкой произнесла я, указывая пальцем на Маюру.       А что, поиздеваться нельзя, что ли? Тем более этот урод намеревался акуматизировать меня, так пусть теперь поймёт, какого это, когда тобой управляют. Власти, что была скоплена внутри талисмана вполне хватит на безобидное представление. Тем более наблюдатель более чем достойный.       Габриэль вынул шпагу из трости, тут же бросаясь на Маюру. Натали не совсем такого ожидала, но вполне элегантно сумела отвести оружие, проскальзывая Габриэлю за спину. Она что-то прикинула в голове и бросилась в мою сторону, видимо посчитав, что лучше уж победить причину, чем избивать Габриэля.       Я вновь улыбнулась, без особых трудностей уходя от мощного размашистого удара ногой, тут же подныривая под павлина и резко поднимаясь, нанося ей удар в челюсть. Натали пошатнулась, получилось сильнее, чем я думала, но она сумела удержать равновесие и быстро ушла от очередного выпада Габриэля. Вообще, он сам был виноват. Знания некоторых бывших королев, чьими подчинёнными нередко выступали мотыльки, подсказали, что акуматизация переносит сознание человека внутрь талисмана мотылька. Таким образом, владелец этого камня может как уберечь, так и взять его под контроль, потому что это куда проще, да и камень чудес поразительно сильная батарейка. Вот только пчела, вклинившаяся внутрь талисмана, чья способность — распространять бабочек для подчинения может навести шороху. Стоило мне прорваться сквозь нити магии Бражника, я поразила их своей, что стало фатальной ошибкой Габриэля.       Я приподняла ладонь, глядя на Габриэля. Он застыл, протягивая трясущуюся от натуги ладонь. Золотые бабочки вылетели из роя и сели ему на ладонь, тут же начав напитываться магией мотылька.       — Что ты делаешь?! — воскликнула Натали.       Она не стала ждать ответа, тут же вновь бросившись ко мне, но это было более чем бесполезно. Владелица сломанного камня, ещё и после акуматизации, явно мне не соперница. Я вытянула тромбо, леска натянулась и Натали отлетела в сторону, чуть приминая собой балку Эйфелевой башни.       — Экспериментирую, — хищно улыбнулась я.       Ей не стоит знать, что я планирую сделать и зачем. Забирать талисманы Бражника и Маюры нет смысла, да и не получится. Пока я была внутри броши, заметила кое-что не очень приятное, кроме того, мне не понравилось то, о чём мы с Габриэлем коротко побеседовали. Всё вытекает в довольно очевидную проблему, но я должна заставить того человека подумать, что всё под контролем.       Бабочки стали акумами, которые Габриэль тут же выпустил. Одна приземлилась прямо на его брошь, а вторая — начала лететь к Натали. Та взмахнула веером, моментально понимая, что всё идёт к не самому приятному концу, однако было поздно. Я на пике формы, дорогуша. Я разогналась, чувствуя пульсирующие молнии, волнами разливающиеся внутри тела. Мир замедлился, пока Натали наполняла амок силой павлина, я успела зайти ей за спину и легонько вонзила жало прямо в шею. Бабочка коснулась броши павлина, Натали закрыла глаза и упала.       Я уставилась на Габриэля, слегка наклоняя голову. Он пытался бороться с таким грубым подчинением, но едва ли у него получалось. Сила его квами совсем не в том, чтобы сопротивляться. Тем более мне.       Я заставила его не шевелиться.       — Что ты… сделала? — произнёс он стискивая зубы.       Я чуть ухмыльнулась. Жало вновь завибрировало, когда я выставила его прямо перед лицом Бражника. Бабочки заволновались, передавая мне информацию о творящемся снаружи. Некоторые из них нашли необходимого человека. Отлично, вовремя.       — У тебя есть выбор, — произнесла я, угрожающе приставляя жало к шее Бражника, — озвучить варианты?       Глаза Габриэля сверкнули. Странно, но никакой ненависти я в них не видела. Едва ли там был страх, скорее, что-то потаённое и сокрытое от меня. Я могла бы потребовать ответы, но подчинение работало не совсем так. Бражник сейчас безвольная кукла, но это касается лишь его тела, а не разума.       — Что ты хочешь? Забрать камень чудес…       — Ещё чего. Мне хватает моего, дядя Габриэль, — посмеялась я, — ты связан с Хранителем Шкатулки. Ты помогаешь Баг и Нуару, прикидываясь злодеем. Ты позволяешь ей поглощать акумы просто так. Не так уж много я выяснила, но мы в одной лодке с тобой, верно? Я знаю твою личность и с силой, которая у меня есть могу уничтожить тебя не как Бражника, ты это и сам понимаешь.       — И почему не сделаешь этого? — чуть прищурился он.       — Потому что когда-то я считала Агрестов своей семьёй.       Габриэль вздрогнул от такого странного, но искреннего ответа. Его губы плотно сомкнулись, он с сожалением вздохнул. Так и знала. Он вовсе не бесчувственный придурок. За всеми его действиями стоит что-то важное.       — Встань на мою сторону. Это всё, что мне нужно, — произнесла я, — или я сейчас жалю тебя и ты всё забываешь.       Я чуть надавила на тромбо, чувствуя бешено бьющееся сердце. Шея Агреста так близко, инстинкты пчелы почти что кричат вонзить жало поглубже.       — Если я соглашусь, как ты сможешь поверить? Быть может, я сразу же сообщу о найденном владельце камня пчелы, — спокойно произнёс Габриэль.       Вот оно. Весь этот ужас в Париже был устроен с целью отыскать меня. Неплохую он мне дал подсказку. И подтвердил, что действительно сотрудничаем с тем человеком.       Я осторожно отставила жало, на шаг отходя от Бражника.       — Твой ответ? — выжидающе произнесла я.       Бабочки начали медленно рассыпаться. Габриэль так же медленно моргнул. Яд внутри тромбо сменил цвет с ярко-белого на жёлтый. Я снова отступила, щёлкая пальцами и избавляя Бражника от контроля, пиная в его сторону лежавшую рядом трость. Он легко поймал её, посмотрев в сторону. Сквозь облака исчезающих бабочек просочилась Лайла. Её глаза ярко сияли золотом, показывая подчинение. Бражник без слов создал фиолетовую акуму, вселяя её в девушку.       Секунда — корона медленно затухла, все бабочки полопались. Я бросилась на Бражника, он отразил удар тростью, тут же что-то швыряя себе под ноги. Плотный фиолетовый ветер закружил на импровизированной арене, скрывая всё, что происходит. Я услышала, как Габриэль подбирает Натали, а затем уходит.       Следом, стоило ветру рассеяться, я активировала паралич и ударила иллюзию. Изображая удивление, я заозиралась по сторонам, стоило копии Бражника рассыпаться.       Я подошла к краю платформы, уставившись на развалины города. Однако, небо над ним было чистым и голубым, а на улицах появлялись люди, невредимые. Я чувствовала в сердце каждого горящую искру, совсем недавно зажжённую мною. Я улыбнулась, прикрывая глаза. Тут же волна исцеляющей энергии окутала город, восстанавливая всё. Где-то пару секунд я постояла так, а затем, ощутив непреодолимую тошноту и головокружение, поспешила скрыться. Вот-вот и трансформация спадёт, я крайне слаба.       Спустившись с башни и уйдя за пределы Елисейских садов, я завернула в какой-то переулок, прислонившись к стене, медленно сползла по ней, а затем, трансформация спала. Я улыбнулась, увидев Поллен. Протянув к ней руку, я прикоснулась к пушистой квами, а затем, силы окончательно меня покинули.       

***

      Я осторожно приоткрыла глаза, слушая размеренное тиканье настенных часов. Приятный запах цветов коснулся носа, заставляя улыбнуться. Я чуть повернула голову, рассматривая букет белых лилий и ясное небо в окне.       — Хлоя! — ко мне тут же бросилась Поллен.       — Всё хорошо! Привет! — я почесала квами грудку и слегка прикоснулась к ней, прижимая к щеке. — Я в больнице?       — Да! Сказали, что ты переутомилась, а ещё шоковое состояние… Но всё в порядке!       — Наверное, это отец распереживался, да? — протянула я, рассматривая больничную пижаму.       Тут же я чуть приподнялась, усаживаясь на кровати. Голова и правда сильно кружилась, зрение было чуть мутным, но это терпимо.       — Как тебе? — спросила Поллен.       — Что именно… А, ты об этом? — я задумалась.       — Первое время может быть непривычно, но у тебя всё лучше и лучше будет получаться! — вдохновленно закружилась квами. — Вот увидишь!       Я снова улыбнулась. Как же я скучала. Хоть мы расстались на совсем короткое время, но я успела соскучиться по квами.       — А как меня нашли?       — Ты потеряла сознание, но я достала твой телефон и смогла позвонить.       — Позвонить? Кому?       — Не переживай. Луке. Он и доставил тебя в больницу, — улыбнулась квами.       — И где он?       — Снаружи, он там с…       Словно подтверждая слова Поллен, дверь приоткрылась. Квами юркнула под одеяло, в палату вошла медсестра, а следом за ней показалась знакомая черноволосая макушка.       — Пациентка очнулась, — произнесла медсестра. — Как вы себя чувствуете?       — Хлоя! — Лука, увидев, что я пришла в себя, тут же оказался рядом с кроватью и обнял меня. — Ты в порядке?       — Прошу ведите себя сдержаннее! — возмутилась медсестра.       — Со мной всё хорошо, — ответила я, на что Лука облегчённо выдохнул, — долго я здесь?       — Почти день. Я так переживал! — Лука присел рядом с кроватью, всё не желая отпускать мои ладони.       — Наверное, выгляжу помято… — буркнула я, потянувшись за водой.       Лука тут же взял всё на себя и налил её из графина, помогая мне попить. Пока медсестра задавала вопросы, касающиеся моего самочувствия, дверь в палату снова приоткрылась. Честно говоря, я ожидала увидеть врача или ещё кого, но…       — Хлоя, мне сообщили, что ты пришла в себя!       Это был Андре. Сначала я, конечно, напряглась, потому что Лука всё-таки был рядом, но на моё удивление Андре вообще никак не отреагировал. Он лишь подошёл и обнял меня, а затем немного выдохнул, будто от облегчения и вышел, обсуждая что-то с подошедшим врачом.       Я вопросительно уставилась на Луку, он рассмеялся, потому что на моём лице явно было что-то вроде ужаса и шока.       — Мы с ним уже познакомились. Всё в порядке, хоть и не так, как я себе представлял, это случилось… — почесал затылок парень.       — Когда?       — Я принёс тебя в больницу, конечно, ему сообщили, что ты здесь. Он сразу приехал, а потом увидел меня в коридоре.       — И как всё прошло?       — Ну… Нормально? — он у меня это спрашивает?       — А подробнее?       — Не волнуйся. Сначала он не понял, кто я вообще такой, подумал, что одноклассник или просто прохожий. А потом я сам ему всё сказал, как есть. Не вижу смысла это скрывать, хоть ты и любишь. Но, согласись, Андре не тот человек, который рассказывал бы обо всём на каждом углу. Вообще-то, он мне руку пожал и поблагодарил, что я оказался рядом, — как-то горделиво заметил Лука.       — Я в шоке, — выдохнула я, — тогда нам просто жизненно необходимо собраться на ужине.       Определённо. Хотя знакомство с родителями совсем уж какой-то серьёзный шаг, особенно вспоминая, как Лука прятался у меня на балконе, но раз уж я уже знаю Анарку, а она меня, было бы справедливо то же в отношении парня.       — У тебя замечательный отец, — улыбнулся Лука, поправляя чуть спутанные волосы, — что случилось на Эйфелевой башне?       В его взгляде так и читалось, что что-то он мне не договаривает, но я лишь неопределённо махнула рукой. А затем я чуть осеклась. Загадок и недомолвок всё больше и больше. Меня это очень сильно гложет.       — В новостях, кстати, уже должен был выйти репортаж… — Лука взял пульт и включил телевизор, пролистывая каналы.       На экране появилась Надья Шамак, а затем в видеорепортаже замаячил вид башни, окутанный красными бабочками.       — «Сражение героев Парижа с акумами в основном осталось за кадром, однако некоторые записи удалось получить благодаря новым видеокамерам, развешанным вокруг Елисейских садов и некоторых других ключевых достопримечательностей Парижа. Леди Баг, Кот Нуар, Рена Руж и Карапас героически пытались отбить атаки множества наступающих акум, однако, в какой-то момент силы стали не равны, и героям не оставалось ничего, кроме как скрыться с поля боя. В дальнейшем, записи обрываются, и мы с вами наблюдаем уже совершенно новый и крайне неожиданный геройский состав…»       Изо рта вырвался лёгкий вздох. Я понимала, что герои мало что смогут сделать, это было ожидаемо. Акумы подавляли их слишком просто, в Париже становилось всё больше бабочек, город накрыл страшный купол. Мельком показали Эйфелеву башню, внутри которой находился Бражник, словно в коконе.       Ну, а потом…       — «Новый герой Парижа! Неизвестный человек за долю секунды ворвавшийся на поле боя разгромил акум и наступающую армию Тёмного рыцаря, а затем так же сокрушительно разрушил купол из бабочек, исчезая так же стремительно, как случилось его появление. При этом мы можем наблюдать, что этот человек, кем бы он ни был, владел камнем пчелы, но, в последствии, неизвестно, что случилось. В момент взрыва купола камеры оказались выключены из-за мощного электрического напряжения. Следующие кадры показывают уже совершенно другую картину…»       Я смотрела в экран не мигая, впитывая каждое движение незнакомца на записи. От меня не укрылось то, что на голове этого человека блестел камень пчелы.       Змей объявился.       Я крепко стиснула руки, пытаясь всмотреться в картинку, но никак не получалось рассмотреть его из-за плохого качества.       — Смотри, — Лука указал на экран.       В повторе ясно было видно, как владелец талисмана змеи взлетел над полем, создавая лук и выстреливая ярко-золотой стрелой. Несложно было понять, что таким образом он… передал мне талисман. То есть он знал, кто я и где? Ладно, это можно списать на что-то другое… Голова кругом. Почему он появился именно сейчас? Почему мне помог? И откуда, чёрт возьми, он взял камень чудес?       — Ты же говорила, что никто не может владеть твоим талисманом? — я с подозрением уставилась на Поллен.       — Правильно. Но я упоминала, что могу сделать исключение, — она хитро подмигнула.       — Я думала, тебя забрал монах, но… Как талисман оказался у него?       — Я мало что понимаю, но он же тебе помог? — Лука указал в экран пультом.       — Ну и что? Откуда я знаю, почему он это сделал? Если у него был мой камень чудес, то это значит, он и с этими монахами связан. Может, это просто способ втереться в доверие?       С каждым моим словом Лука всё больше бледнел. Кажется, не на такую реакцию он рассчитывал.       — Мне кажется… не стоит делать такие далеко идущие выводы. Может он отобрал талисман? Или это вообще была ошибка? — осторожно заметил он.       — Ну конечно. Так и поверила, — выплюнула я, хмурясь.       Ещё одна головная боль.       Тем временем, вспышки на телевизоре показали окончание битвы. Золотые бабочки разрезали тьму и осторожно начали возвращать акумам их разум, постепенно слетаясь к эпицентру бури — к Эйфелевой башне.       — Как ты это сделала? — улыбнулся Лука. — Было очень красиво.       — Я… просто подчинила себе акум. Бражник пытался акуматизировать меня, но я сумела взять вверх и подчинить его способность изнутри.       — А сам Бражник? В итоге, он сбежал?       Изображение сменилось на более качественное. Бабочки рассеялись, я сражалась с Бражником, а затем дым, иллюзия, я ухожу.       — Что-то вроде. Пока что… делать выводы рано, — пробормотала я, в подробностях всё вспоминая.       Хотя я и поставила Габриэлю ультиматум, не была уверена, что он всё же встанет на мою сторону. Всё-таки он преследует и какую-то свою цель. Столкнуться ли наши интересы, или он правда теперь мой союзник — рано говорить.       Но менять что-то поздно, я уже дала ему шанс. Мы правда в равных условиях, Габриэль знает кто я, я знаю, кто он. Это честно, однако… секретов у него всё же побольше.       Посмотрим. Я не знаю, что будет завтра, да и узнать не смогу.       Лука чуть толкнул меня в плечо, заглядывая в глаза и улыбаясь. Я отзеркалила улыбку. Всё-таки, мне не так уж и много нужно, чтобы быть счастливой. Просто необходимо решить некоторые проблемы. А там посмотрим.       

***

      Выписали меня на следующий день, так как совершенно никаких проблем со здоровьем не было. Всё это время Лука писал, конечно, навещая. А уж на выписку чуть ли не в числе первых пришел.       — Привет, — улыбнулась я, неловко глядя на Джулеку, сложившую руки на груди.       Она смотрела на меня так, будто я её предала. Впрочем, шутка и правда затянулась.       — Джул, надо радоваться, что Хлоя выписывается, — Лука резко провёл сестре по голове, взлохмачивая ей волосы, на что та тут же возмутилась.       — Ты как себя чувствуешь? — спросила Аврора. — Я как узнала, что ты в больнице, чуть с ума не сошла!       — Да, из нас из всех только ты так сильно пострадала… — произнёс Макс.       Я была удивлена, что все ребята пришли навестить меня и встретить на выписке, но сейчас никакого смущения уже не чувствуя. Наоборот, я очень рада их видеть.       — Ну, я не была акуматизирована, а… не знаю, что со мной случилось, — пожала я плечами, — мне кажется, вы пострадали куда сильнее.       Лица всех немного помрачнели. Это была правда — каждый прекрасно знал, что был акумой.       — Но мы ничего не помним, — покачал головой Ким, — так что всё в порядке. Хоть и страшновато, что я снова стал Купидоном…       — А я Игроком.       — А я Рефлектой…       — И Непогодой. Ха-ха, что за компания, — попыталась привнести веселья Аврора.       И ей это удалось. На лицах каждого вдруг сама собой возникла усталая, но улыбка.       — Только вы с Лукой исключение, — произнесла Роуз, — и, надеюсь, так и будет!       — Но странно, что мы всё забыли. Насколько я помню, последние акуматизированные память сохраняли, — насторожился Макс.       Я неловко улыбнулась. Конечно, вы всё забыли. Потому что именно я это сделала. В этот раз потеря памяти была вызвана ядом, который заразил всех акуматизированных Бражником. Изнутри этой глубокой сети, по каждой ниточке именно я его распространила, во избежание раскрытия собственной личности. Я не знаю как, но Бражник ментально мог связываться с акумами, а я была частично одной из них. Подсознательно, каждый знал своего союзника, поэтому акумы не нападали друг на друга. Я боялась, что меня смогут вспомнить, а тот дикий разряд, который случился при активации «коллективного разума» подтолкнул меня на идею создать яд для забвения, беря за основу известную мне силу Леби Баг. Впрочем, я думаю, поступок не такой плохой. Не каждому будет приятно вспомнить, как он крушил или ломал город. А может и не один лишь город.       — Но это ощущается иначе, не как тогда, — заметила Аврора, — там потеря памяти была… пустотой какой-то.       — Да. А сейчас это именно что амнезия. Раз — и всё, — Роуз изобразила взрыв.       — Что думаете про нового героя? — спросил Лука.       — Не знаю даже, что меня больше шокирует — новости, что вы встречаетесь или его появление? — надулась Джулека.       Я улыбнулась ей. Наверное, это правда очень странно складывается в её голове. Лука и я. Мы как две противоположности, но всё же как-то сошлись.       — Ну ладно тебе. Главное же, что все счастливы? — Лука приобнял Джулеку, что вызвало у меня умиление.       — Слушайте, как насчёт на следующей неделе сходить в кино? Среда же у всех свободна? — предложила Аврора.       — Я — за, — поднял руку Ким.       Вслед за ним все согласились, конечно, я тоже. Нужно же иногда давать себе выходной? Тем более эти ребята давно перестали казаться мне отстранёнными и неприятными. Я ли на них так повлияла, или то, что сила Леди Баг больше не может искажать действительность — кто знает. Но каждый из них верил в Примулу Сан, а до тех пор они остаются под моей защитой. Такой уж этот талисман пчелы.       Мы распрощались на парковке, где меня поджидала машина. Андре вышел встретить, тут же обнял меня и пожал Луке руку. Он и правда не выглядел каким-то возмущённым, напротив, кажется, Лука ему понравился. Но мне всё ещё неловко!       — Что же, тогда я пойду, — улыбнулся парень, — я обязательно тебе напишу! До свиданья, месье.       — До встречи, — кивнул Андре.       — Пока! — махнула я.       И остались только мы с Андре.       — Всё в порядке? Ты кажешься какой-то немного смущённой, — улыбнулся отец.       — Просто так неожиданно, что вы познакомились… — произнесла я, направляясь к машине.       — Он хороший парень, Хлоя.       — Правда так считаешь?       — Ты бы видела, как он за тебя переживал, — вспоминал Андре, — я приехал немногим позже, когда мне сообщили, что тебя нашли и ты в больнице. Лука был безумно напуган, до последнего ждал.       Эти слова заставили меня расслабиться. И правда, это очень приятно, понимать, что за тебя переживают.       — Так… ты не против, что мы встречаемся? — аккуратно уточнила я.       Андре посмотрел на меня с подозрением, а потом рассмеялся.       — Должно же это было когда-нибудь произойти, — пожал он плечами, — но я всё же надеюсь, что ты пригласишь его к нам на ужин, чтобы мы получше друг друга узнали.       Теперь уже я подозрительно посмотрела на чуть стушевавшегося Андре. Всё-таки от меня не скроется тот факт, что он наверняка уже всё узнал о Луке и его семье. Но я правда не думала, что он так просто согласится на его присутствие в моей жизни. Значит, Лука показался ему вполне надежным. Ну, я только за.       Андре заметно занервничал, стоило нам подойти к машине. Понять, почему, я не смогла до тех пор, пока двери не открылись, и я не села.       — Наконец-то.       Недовольный тон, который я узнаю из тысячи. Сухое приветствие Одри моментально накалило обстановку. Она окинула меня возмущённым взглядом, но лишь фыркнула и отвернулась.       — Привет, Хлоя, — пробормотала Зои, — тебя навещали твои друзья, да?       — Именно так, — односложно ответила я.       — А тот парень, он… Как его зовут? — осторожно спросила Зои.       — Тебе зачем? — не поняла я.       — Ну… просто… я не видела его в школе, поэтому не поняла, кто он и…       — Не думаю, что это важно, — отрезала я.       Не то чтобы мне совсем не нравилась Зои, но определённое раздражение она вызывает. Про Одри и говорить нечего.       — Ну, что же, раз уж мы все с вами собрались, как насчёт поехать в отель и отметить выписку Хлои? — улыбнулся Андре, уже давая водителю отмашку.       Так вот что это было за нервное поведение. Он так нас типо помирить пытается? Но, вообще-то, не думаю, что Одри и Зои не знали про ресторан. Раз они тут, значит, не против?       Остаток пути мы проделали в абсолютной тишине. Зои всё это время листала новостную ленту, заметно съёжившись, потому что сидела между мной и Одри, периодически кидающей искрометные взгляды. Да блин. Что с ней не так?       Отель «Гранд Париж» ни капельки не изменился с того момента, как я переехала. Впрочем, чему там меняться меньше чем за две недели? Так как сейчас был вечер, людей внутри оказалось немного. В главном холле играл пианист, спокойная мелодия немного успокоила и меня. Ничего, ладно. Не то чтобы я хотела мириться с Одри, но потерплю её присутствие. В конце концов, сейчас хороший момент, чтобы наконец с ней поговорить, верно?       — О, месье Буржуа! Доброго вечера! — воскликнул Джаггед Стоун, вышедший из коридора.       Я сразу обратила внимание на его довольно аккуратный костюм, да и в целом приятный внешний вид. Так же от моего взгляда не мог укрыться большой букет цветов, который музыкант бережно держал.       — И тебе, Хлоя, — Джаггед Стоун улыбнулся мне.       — Ага, — кивнула я, — на свидание собираетесь?       Я ехидно улыбнулась, когда Стоун чуть отвёл взгляд и покраснел.       — Хлоя! — немного осадил меня Андре.       Я лишь развела руки, попрощавшись с Джаггедом, прошла в комнату с уже накрытым столом. Глаза разбегаются, тут так много всего! Есть и правда хотелось, особенно чего-то мясного. Последняя битва вымотала меня больше ментально, потому что бороться с Бражником оказалось куда труднее, чем я предполагала.       От мыслей о Габриэле живот свело. Пан или пропал.       — Ну что же, Хлоя, ещё раз с выздоровлением! — улыбнулся Андре, поднимая бокал.       Я кивнула, негромко чокнувшись с ним, а затем сразу отпив сок. Одри и Зои, конечно, заметили этот поспешный некрасивый жест, но если вторая проигнорировала, то первая возмущенно цокнула. Но промолчала. Что для неё довольно странно.       — Ты ведь совсем недавно участвовала во втором туре олимпиады, так? — Андре попытался сменить тему.       — Да, всё так. Было просто, — ответила я.       — А я… мы с классом ставим пьесу, — произнесла Зои.       Теперь разговор вновь сменился, но речь уже пошла про сестру. Мне-то всё равно, но она могла бы хоть раз спросить меня, как я себя чувствую, а не только пытаться влиться в центр интересов. Надо же, про друзей спросила, а про то, почему я вообще в больнице оказалась — нет. И она такая во всём. С одной стороны приветливая и добрая, но с другой будто пытается показаться лучше, чем она есть. Не нравятся мне такие люди, насквозь лживые. Чем-то даже на Лайлу похожа.       Одри весь вечер молчала или отпускала сухие комментарии. Она сдерживала своё ехидство, даже в моменты, когда я пыталась нарочно вывести её хоть на какие-то эмоции, игнорировала или просто сверлила взглядом. Обижается, это понятно. Но кто это её такой покладистой сделал? Неужто Андре воспитанием занялся. Он, кстати, искренне пытался как-то сгладить углы. Быть посредником между мной и Одри, подталкивая и меня и её к миру во всём мире. Но сказка длиться вечно не может. На столе появился глянцевый журнал.       — Почему ты решила сняться в такой дешёвке? — произнесла Одри.       Оу, так она всё-таки увидела фотосессию. Андре, кажется, сам впервые обнаружил мои фотки в журнале, так что экстренно начал их просматривать. Ничего там такого нет, всё культурно.       — А почему бы и нет? — поинтересовалась я.       — Если моя дочь хочет быть моделью, то она должна быть моделью в лучшем из лучших журнале. А не во второсортной компании.       Интересно. Что её так сильно вывело? То, что снимки, которые я делала впервые оказались на обложке или то, что я правда снялась не в самом топовом журнале? Даже не знаю, наверное, нужно очень долго думать, чтобы это понять. Сама Одри начинала как модель. Она очень красива, я не спорю, но уже не молода. Кроме того, её карьера хоть и была успешна, но никакого взрывного роста. Как модель Одри не состоялась. Это факт.       — Потому что я могу? Вот и снялась. Разве мне нужен топовый журнал, чтобы блистать? — я откинулась на спинку стула. — И… «дочь»? Что, уже запомнила моё имя, Одри?       Да, я продолжу. Прости, Андре. Я пыталась.       — Несносная девчонка! — Одри резко встала из-за стола и покинула комнату.       Я думала, она учинит скандал, но не стала. Андре захлопнул журнал, осуждающе глядя на меня.       — Что?       — Почему вы обе не можете просто поговорить? — поник он.       — Потому что она не хочет говорить? Когда вы уезжаете уже? — процедила я.       Кажется, процесс соединения семей затянулся. Мне надоело уже. Одно и то же повторяется из раза в раз, это просто ужас!       — Мама… сказала, что пока не хочет уезжать, — буркнула Зои.       Я закатила глаза, поднимаясь из-за стола.       — Я домой. Хочу спать.       — Хлоя, ну… Ох, не нужно было мне так сразу вас собирать, ты же устала…       — Да брось. Тебе просто нужно перестать пытаться. Она уже слишком старая, чтобы меняться, пора бы это понять. Может, она и любит тебя, но вот в то, что это относится ко мне я не поверю никогда. Одри Буржуа — худшая мать на свете. И я это говорю не потому, что злюсь на неё или ещё что, а потому что так и есть, неоспоримый факт. Ей, наверное, правда стоит жить только работой, ничего другого у неё не получается…       В проёме я увидела горящие от гнева глаза Одри. Упс, кажется, она всё время была там и слышала каждое моё слово. Я тяжело вздохнула, под её молчаливую ненависть.       — Мне не жаль, что я это сказала, — произнесла я, направляясь к двери и проходя мимо.       — Ты…!       Я повернулась, равнодушно посмотрев на неё. Она замолчала, проглатывая то, что собиралась сказать. Она слегка поникла, пока смотрела на меня. А потом мой взгляд сам собой сместился куда-то в сторону, замечая летящую к Одри акуму.