Дневник злодейки

      Пока я сидела на асфальте, переваривая недавно увиденное, Леди Баг и Кот Нуар уже исчезли с крыши. Теперь в голове отчётливо снова и снова проигрывалась картинка тёмных глаз героини, обращённых ко мне, и того, что её магия каким-то непонятным образом не задела Кота. И Адриан сегодня вёл себя отлично от прежнего образа, но…       Связывать это пока слишком поспешное решение. В конце концов, это может быть лишь очередной его тактикой по привлечению моего внимания, я не берусь судить. Но факт — розовый миракулюш только что не затронул Адриана. И, факт, вчера на набережной Лука тоже удивился, что магия восстановления не вылечила его. Но с чем это связано? На меня магия Леди Баг не оказывала воздействия, но раньше, когда ещё Хлоя была жива, её исцеляло и вполне себе стабильно.       — Хлоя! — раздался обеспокоенный голос.       Мотоцикл Луки оказался рядом, парень буквально спрыгнул с него, наспех ставя на подножку и помогая слезть Авроре. Ребята очутились около меня, парень упал на колени, спешно меня осматривая.       — Ты как? — спросил он.       — Да в порядке всё, — вздохнула я, жестом призывая помочь встать, что Лука тут же сделал, подняв меня, — Пожалуй, я отделалась лёгким испугом…       — Зачем…? — громко спросил Лука.       Я непонятливо посмотрела на него.       — Что «зачем»?       — Ты… Зачем ты меня оттолкнула?       И вновь я не совсем поняла его вопрос, потребовалось какое-то время, чтобы осознать, почему он так недоволен. Дошло. Снова я забываю, что обо мне есть кому переживать.       — Ну… Просто могла, вот и всё, — ответила я, подумав.       Лука застыл, на мгновение словно от лёгкого раздражения жмурясь, пытаясь сбить это колючее чувство. Парень поджал губы, шёпотом, кажется, выругался, усмехнулся и резко приблизился, крепко меня обнимая. Я уставилась в небо, чувствуя, насколько же это непонятное и совершенно непривычное ощущение. Ощущение близости и связи с кем-то было знакомо мне, но не знакомо Хлое… Ну, получается, я просто к этому пока что заново не привыкла, вот и всё. Поэтому и растерялась. И поэтому не могу протестовать. И… не хочу.       Следом за Лукой, со спины подошла Аврора, точно так же крепко меня обхватывая. Я немного закатила глаза, но больше для вида. Мне было приятно. Честно.       — Не делай так больше, — произнес Лука, чуть отходя, — Что, если бы ты пострадала?       Я не нашла, что ответить. Да и отвечать совсем не хотелось, вопрос был задан не для этого.       — Хлоя, ты просто мастер влипать в неприятности, — заметила Аврора.       — Да-да… Мне это и самой не особо-то нравится, — пробормотала я.       Лука протянул мне бутылку воды, я с благодарностью кивнула, тут же опустошая почти половину. Интересно, с чего это водитель Адриана настолько взбесился? И, находясь под контролем Бражника, пытался меня ударить. В случае прямого попадания кулака такого размера сомневаюсь, что тело выдержало бы. Скорее, я превратилась бы в лепёшку.       Какое-то время мы просто сидели в том же месте, где меня оставил Кот Нуар. Кажется, я всё же немного не отошла от шока, поэтому вела себя слегка ошалело, подолгу молчала и не могла нормально сформулировать мысли. Ну, не удивительно, я несколько кварталов пронеслась на плече у гигантской обезьяны, пытаясь удержаться, а потом ещё и спрыгнула с высоты многоэтажки. Пожалуй, мне нужно время, чтобы восстановиться. Но я немного не поняла, в какой момент ушла Аврора, и обстановка вокруг как-то странно изменилась.       Передо мной оказалась чашка кофе, пахнущего ванилью. Я машинально обхватила её, пытаясь согреть ледяные пальцы, тут же почувствовав себя немного лучше.       — Ты как? — раздался голос Луки, севшего напротив.       Я вскинула голову, взгляд сфокусировался на парне, а затем и на обстановке вокруг. Я повернулась, рассматривая Сену сквозь небольшое круглое окошко. Странное место… Я посмотрела на Луку и только тогда обратила внимание на комнату, больше похожую на какой-то мини-бар в пиратском стиле.       — А мы… где? — я чуть наклонила голову, отпивая ароматный кофе.       Лука удивлённо, а затем и с неким пониманием усмехнулся.       — У меня дома, вообще-то, — ответил парень.       На мгновение я растерялась.       — Ты сказала, что плохо себя чувствуешь, — начал объяснять Лука, — И так как ты категорически отказалась ехать в больницу или к себе, ничего не оставалось. Мы оказались рядом с моим домом, так что я предложил отдохнуть здесь.       — А, вот оно как… — протянула я, только сейчас заметив накинутое на плечи одеяло.       Странно, всё как в тумане было. Раз — и я очнулась здесь.       — Наверное, это из-за испуга, — чуть улыбнулся Лука, — Такое бывает.       — Ну… возможно, — вздохнула я, не став отрицать.       Впрочем, потерянные обрывки диалога потихоньку всплывают в голове. Я с интересом осмотрела кухню корабля. Любопытное место. Чувствую, как всё слегка покачивается, наверное, чтобы не замечать этого нужно всю жизнь на корабле провести. До сих пор мне как-то не верилось, что Лука правда живёт вот так на волнах, но это оказалось более чем правдой. Я вдруг вспомнила злополучный тетрадный листок с шуточной анкетой, где я сама написала про корабль… Да уж, кто бы знал, что всё может воплотиться в реальность.       — Мне бы умыться, — я поставила чашку с кофе обратно на столик, откладывая одеяло.       — А, первая дверь сразу за поворотом. Проводить?       — Нет-нет, я сама найду, — отмахнулась я, поднимаясь.       Деревянные полы приятно поскрипывали при каждом шаге. Я чувствовала лёгкую влажность в воздухе, запах воды и мокрого песка. Короткий путь до уборной оставил неприятное чувство неудовлетворенного любопытства. Я очень сильно хочу увидеть это место полностью.       Туалет оказался совмещён с ванной. По первости проскользнула мысль, что какой-то он черезчур маленький, но я быстро отмахнулась от этого. Да, по сравнению с моей комнатой в отеле, конечно, что угодно будет казаться крошечным, но в то же время я ощущала непередаваемый уют. Вот, скажем, какие-то безделушки на полке перед зеркалом, ракушки, на первый взгляд совершенно ненужные, но наполняющие ванную комнату странной теплотой, это ведь так здорово. Три зубных щетки в стаканчике, милый стикер с требованием не брызгать воду на зеркало, а под этой надписью озорной смайлик.       Я улыбнулась, открывая кран.       Умывшись и приведя себя в относительный порядок, я уже хотела было выйти из ванной, но заметила нечто необычное. На туалетном столике по правую сторону стояла весьма выделяющаяся баночка духов, очень необычный дизайн и цветовая гамма сразу привлекали. Я позволила себе наглость, осторожно взяв парфюм, чтобы внимательнее рассмотреть. Позолоченными буквами довольно знакомого шрифта было выведено слово «Солас». Покрутив ярко-жёлтую баночку духов, с рельефным узором солнца и расходящихся от него лучей, я открыла крышку и слегка махнула ею, пробуя аромат. Ошибки быть не могло, это знакомый парфюм Луки, вот только теперь я точно вспомнила, почему он так привлёк моё внимание.       Я поставила духи обратно, выходя из ванной. Как-то даже… Странное совпадение.       Стол, где я ранее сидела, располагался в углу перед парочкой окошек, и был окружён разросшимися ветками винограда. Чашек кофе уже не было, Лука стоял у холодильника ближе к рабочей кухонной зоне. Я позволила себе ещё немного покружить по этой комнате, всё-таки интерес к месту, где жил Лука присутствовал. Хотя, честно говоря, чувствую себя неловко. Наверное, стоило бы немного разрядить обстановку и самой набраться решительности. За последние пару дней я что-то приуныла.       — Ты не голодна? — спросил Лука, выныривая из холодильника с каким-то контейнером.       Я стояла позади барной стойки, изучая семейные фотографии. Маму Луки я не видела даже в сериале, чего уж говорить про реальность. Единственная, кого я из их семьи знала, это Джулека, но и её чисто внешне. Всё-таки мы не общались.       Я повернулась, призадумавшись. Честно говоря, есть хотелось.       — А что можешь предложить?       Лука на секунду задумался, вновь поворачиваясь к холодильнику.       — Есть суп… Есть… кажется, это «Нисуаз»… — Лука открыл салатницу, заглядывая в нее, — Есть пицца.       — Ты сам готовил?       — Нет, я не особо люблю, — честно признался Лука, — Это мама готовила. Она сейчас в командировке, на неделю уехала, так что оставила тут это всё, чтобы мы с Джул «с голоду не умерли».       — Я так понимаю, вы вместо нормальной еды предпочитаете пиццу? — посмеялась я.       Лука тоже хохотнул, кивая.       — Ну, это я заказывал, каюсь.       — Ладно, давай свою пиццу.       Разогрев еду, Лука поставил тарелку с треугольниками пиццы на стол, разлил очередную порцию латте по чашкам, присаживаясь напротив меня. Может, это с голоду, но пицца была просто восхитительна.       — Так, значит, ты не любишь готовить? — переспросила я.       — Типа того… Умею, но мне не особо нравится сам процесс.       — А Джулека?       — Она неплохо с этим справляется, — уверенно заявил Лука, — Если мамы нет, то готовит она.       — А ты ешь?       — А я ем, — улыбнулся Лука, — У нас договорённость, что я покупаю продукты и мою посуду, а она готовит. Как-то так.       Я живо представила, насколько весело это, иметь брата или сестру. У самой у меня никогда не было ни первого ни второй, так что… Я вдруг вспомнила про Зои. Судя по холоду, который исходил из воспоминаний Хлои, ничего хорошего от Зои мне ждать не следовало. Но, честно говоря, мне хотелось бы, чтобы она оказалась… хорошим человеком.       — Наверное, это здорово, — произнесла я, откусывая пиццу.       — Здорово что?       — Ну, знаешь… Приходить домой, зная, что тебя ждут, или понимать, что твоя сестра беспокоится за тебя. Я об этом.       Лука посмотрел на меня как-то иначе, словно пытался что-то рассмотреть, но получилось ли у него я не знаю.       — Мы иногда ссоримся, — вдруг сказал он, — А когда я был младше, и Джул была младше, так всё раз в сто хуже было. Мы ведь почти погодки. Но, знаешь, с возрастом я, наверное, просто перерос это. Так что ты права. Когда у тебя есть кто-то настолько близкий, это круто всё меняет.       Завидую. По-хорошему, конечно. Но я в тот момент точно поняла, что ощутила лёгкий укол застаревшей печали. Возможно, правильнее было бы сказать, что я тоже так хочу.       — А откуда у тебя те духи? — вдруг спросила я, решив сменить тему.       — Духи?       — В ванной, на столике. Я узнала аромат, «Солас».       — А-а-а-а… — Лука задумался, — У тебя ведь есть такие же, только женские?       — Ну, вообще да…       — Ха-ха, а я сразу узнал. Ничего такого, просто купил, — Лука пожал плечами.       — Ты вот так просто выкинул четыреста евро? — я приподняла бровь.       У Луки аж глаза на лоб вылезли.       — Четыреста? Нет конечно, я бы ни за что столько на духи не потратил. Они стоили сто пятьдесят.       Я почти что услышала, как у меня внутри что-то ломается.       — Долбанный налог на розовое, — процедила я, чувствуя себя обманутой.       — На самом деле это… Подарок, по большей части, — Лука явно пытался придумать, как правильно объяснить.       — Подарок?       Парень замялся, будто по какой-то причине не желая говорить.       — А… Если ты не хочешь, то всё в порядке, можешь не…       — Нет! Я просто пытаюсь сформулировать правильно… Ладно, — Лука вздохнул, — В общем, эти деньги мне бабушка отправила, а они с мамой немного в ссоре, так что я не знал, куда их деть. Отдавать обратно некрасиво, а оставлять равно слегка обидеть маму и… Ну, я решил потратить их на что-то сверхбесполезное, чтобы всем было хорошо. Как-то так.       — Довольно… нормально, — подытожила я, допивая кофе, — А почему они не ладят? Ой, наверное, мне не стоит это спрашивать…       Ну вот, зачем я затронула эту тему? Я ведь не какой-то там близкий друг, чтобы про такое узнавать…       — Потому что когда мама была беременна мною, бабушка отказалась участвовать и помогать. Фактически, она бросила нас, по словам мамы. Потом они долго не общались, я уже точно не помню, был маленьким, но ещё одна крупная ссора случилась после рождения Джулеки. Это связано с моим отцом, полагаю. Бабушке он не нравился и не нравится, она пыталась отговорить маму от встреч с ним, но та её не слушала. В итоге бабушка сказала, что никак не будет помогать, пока мама не пообещает забыть о нём.       Я сидела и слушала довольно печальную историю и совершенно не понимала, почему он мне её решил рассказать. Ведь это очень личное. Настолько личное, что я вряд ли смогла бы доверить подробности хоть кому-то.       — А твой отец, он… Ты его знаешь? — осторожно уточнила я.       На это Лука только фыркнул, но промелькнувшую в его взгляде обиду я легко распознала.       — Неа. И знать не хочу.       Его слова звучали жестко, и я прекрасно могла понять, что он испытывает. Вероятно, Луке пришлось очень непросто, судя по тому, что он рассказал.       — А я вот… С самого детства почти не помню мать, — произнесла я.       Лука замолчал, словно напрягшись.       — Точнее… Я её знаю, но и не знаю от слова совсем. Это странно, понимаю. Но, представляешь, она даже моё имя правильно произнести не может, — я усмехнулась, — И с днём рождения ни разу не поздравляла. Впрочем, отец не лучше.       Я не уверена, но мне показалось, что честно будет ответить на искренность искренностью. Мне хотелось поделиться этим хоть с кем-то. Если по началу я могла проживать это сама с собой, то по мере моего нахождения в теле Хлои, я всё острее и острее начинала ассимилироваться с ней. Моё сознание и её разум теперь неотличимы, а про чувства и говорить нечего.       Лука положил руку на мою ладонь, тепло улыбнувшись. Я выдохнула и ответила тем же, не испытывая потребности что-то говорить.       На самом деле, всё и так было ясно.       

***

      — Это точно Хлоя! — воскликнула Маринетт, — Она единственная была в раздевалке на первом занятии!       — И она опоздала! — поддакнула ей Алья.       Я стояла и совершенно не понимала, как мне справиться с настолько абсурдной ситуацией. Взгляды всех скрестились на мне, я чувствовала, как злость постепенно начинает колотить изнутри, переходя в какую-то отчаянную ярость.       Обвиняет в краже. Меня.       Я сглотнула, мысленно отсчитывая до десяти. И как всё к этому пришло?       

***

      После перекуса и небольшого отдыха у Луки, я и правда почувствовала себя лучше. Страх от очередной встречи с пытающейся меня убить акумой прошёл, Лука отвёз меня обратно в отель, ещё раз убедившись, что со мной всё в порядке, он уехал.       Подготовка к понедельнику заключалась в написании эссе по литературе, с чем я справилась без проблем и отложила в сторону. По телевизору прокручивали нападение Горизиллы, но я как только это увидела, тут же выключила. Чёрт с ними, с этими акумами.       На следующее утро ничего примечательного не произошло. Я выспалась, встала, умылась и привела себя в порядок, на самом деле, я чувствовала себя очень даже прекрасно, казалось, будто я горы могу свернуть. Странный прилив сил придал необходимую мне мотивацию, а когда я вспомнила, что у меня всё ещё действует справка и на физкультуру первым занятием я могу не идти, мир стал ещё красочнее. Нет, вообще, я считаю крайне неправильным ставить спорт в начале дня. Хотя в лицее можно было хотя бы принять душ. Но всё равно неправильно, нет-нет.       Я пришла намного позже, чем обычно, почти к началу второго занятия, но первое всё ещё шло, так что никого не было, и мне пришлось сидеть в раздевалке, ведь больше негде. Я с лёгкой долей любопытства рассматривала висящую на открытой дверце шкафчика Маринетт сумочку, где она держала Тикки. Интересно, а квами сейчас там? Мы с Тикки уже видели друг друга в библиотеке, тогда она показалась мне очень милой, поэтому интерес к волшебным существам только возрос. Но я не могла просто подойти и поговорить с ней, это же бред. Да и о чём мне разговаривать? О погоде? Или о её психопатке-хозяйке, которая делает что-то крайне странное? А Тикки вообще знает про это? Ну не знать она не может, другой вопрос — одобряет или нет. Я всё ещё помню упоминание некой «воли талисманов», из переведённого Вэй Вэйжем текста.       Жаль, что до прибытия этого человека в Париж я так ничего нового и не узнаю.       Я вздохнула, рассматривая потолок раздевалки. Вот что за глупые правила, почему я не могу подождать на заднем дворике или на крайний случай в столовой? Но, нет, в учебное время я должна быть с классом… Даже если до звонка осталось минуты две.       Спасительный звонок прозвучал, в раздевалку моментально завалилось несколько десятков школьниц, торопящихся поскорее на обед. Теперь я с чистой совестью смогла выйти и направиться в сторону кабинета литературы.       По пути я встретила Аврору и перекинулась с ней парой слов, а, дальше, после того, как я оставила сумку в кабинете литературы, профессор Лаграндж попросил зайти и написать заявление об участии в областной олимпиаде, на второй тур я ведь прошла.       Звонок прозвенел ровно в тот момент, когда я выходила из кабинета английского. Чтобы попасть на литературу потребовалось где-то минут пять, вот только что-то меня сразу напрягло, стоило постучать и войти.       — Простите за опоздание, мне нужно было заполнить заявление на участие в олимпиаде, — произнесла я, отчитываясь перед мадам Бюстье.       Та лишь кивнула, и я поспешила сесть на своё место.       — Итак, давайте начнём сегодняшнее занятие с проверки…       — Мадам Бюстье! — Маринетт подняла руку.       — Да, Маринетт, ты что-то хотела?       — Мы все помним, что у вас, нашего классного руководителя, сегодня день рождения, поэтому хотели бы подарить вам подарки за вашу помощь и обучение! — произнесла Маринетт, пытаясь что-то найти у себя в рюкзаке.       Я ощутила странную неловкость. Вообще, я бы не стала что-то дарить даже в случае, если бы знала про день рождение профессора, но сейчас меня застали врасплох и что-то мне кажется, вовсе не просто так. Я опоздала, Маринетт могла бы сделать объявление пораньше, но она специально дождалась, пока я вернусь. Значит, она хочет выставить меня не в лучшем свете.       Не пройдёт. Мадам Бюстье для меня не авторитет, мне всё равно.       — Ребята, вам совсем не стоило! — улыбнулась мадам Бюстье, когда каждый в классе по очереди подходил и делал пожелания.       Вообще, это даже мило, что они вот так все вместе решили подарить что-то, ещё и от каждого лично, а не один общий подарок, что я считаю уместнее, на самом деле. Мадам Бюстье не плохой человек или что-то в этом роде, просто она не доказала лично мне свою значимость как профессор, впрочем, она и не должна мне что-то доказывать. У нас натянутые отношения, она и сама это знает, но как справиться с подобным понятия не имеет и даже не хочет разбираться. В этом, как мне кажется, проблема у большинства взрослых в этом мире. В основном, они до одури инфантильные.       «Подношения» закончились, вот только тот факт, что Маринетт до сих стоит и что-то ищет заставляет понервничать. Что она задумала? Нет, скорее всего просто потеряла подарок или что-то такое. Я не помню эпизод с таким началом, как сегодняшний понедельник, поэтому даже в теории никак не могу развить ситуацию. Остаётся только напряжённо ожидать её исхода.       — Я… я не понимаю! Его нигде нет! — произнесла Маринетт крайне растерянно.       — В чём дело? — не поняла мадам Бюстье.       — Я всю ночь делала кошелёк и внутри него лежал бальзам… Я не понимаю, я положила коробку в рюкзак, Алья и все девочки это видели! — встревоженно затараторила Маринетт.       Я сидела неподвижно, словно услышав громкий выстрел где-то совсем рядом. Нет. Она же не станет?       — Да, я видела! — заявила Алья, — Маринетт показывала нам свой подарок для вас в раздевалке, а потом убрала коробку в сумку!       — И мы ушли на занятие, — пробормотала Сабрина.       Я уставилась в парту, пытаясь взять себя в руки. Совпадение. Просто тупое совпадение. Сейчас не случится ничего, о чём я уже успела подумать.       — Девочки, возможно, вы оставили коробку в раздевалке или в шкафчике? — предположила мадам Бюстье.       — Нет, мадам, это невозможно! Маринетт положила её в сумку, ещё и в отдельный карман, я лично видела! — ответила Алья.       Мадам Бюстье немного растерянно хлопнула глазами. Она явно не знала, что можно предпринять в такой ситуации.       — Получается, кто-то вытащил коробку из сумки? — пожала плечами Сабрина.       Понятно. Так она не уймётся никак. Я и так её стараюсь не замечать почти, а теперь она вот так в крысу из-за спины что-то лает. Намеренно ведь это сказала. Они с Маринетт договорились?       — Я сомневаюсь, что кто-то из класса мог бы это сделать… — начала мадам Бюстье.       — Это Хлоя! — воскликнула Алья, поднявшись из-за парты.       Я резко обернулась, исподлобья глядя на неё.       — Повтори? — выплюнула я, складывая руки на груди, — Я сделала что?       — Ты была в раздевалке, когда там никого не было, и ты вполне могла вытащить коробку из сумки Маринетт! Ты ничего не подготовила в подарок мадам Бюстье, поэтому тебе наверняка хотелось ещё кому-то испортить настроение! И ты всегда делаешь это с Маринетт. И на этот урок ты опоздала, чтобы мы подарили подарки раньше, а ты якобы была бы не при делах! Всё логично.       Ничего тупее я в жизни не слышала. Я настолько была шокирована, что буквально не знала, с чего начать и как вообще можно было ответить на тот поток бреда, что лился изо рта этой недожурналистки.       — Ты сейчас осознаёшь, какую ответственность на себя берёшь, обвиняя меня в краже? — я слегка выпрямилась, пытаясь держать спокойный тон.       — Вполне!       — Девочки, пожалуйста, успокойтесь! — остановила разгорающийся спор мадам Бюстье, — Итак, Маринетт, у тебя пропала вещь, так? Ты уверена, что не могла её потерять или оставить где-то?       — Точно уверена! И это могут подтвердить все девочки в классе! — кивнула Маринетт.       — И… Алья, ты утверждаешь, что это Хлоя виновата? — переспросила мадам.       — Да! Это она!       — Я не думаю, что Хлоя способна на такой поступок, — вздохнула мадам Бюстье.       Я медленно поднялась со своего места, поворачиваясь к Алье и Маринетт. Внимательно всматриваясь в их взгляды, я почти ничего так и не сумела понять. За исключением ровно того, о чём подумала изначально — Маринетт это всё нарочно сделала. Определённо. Только вот в чём её цель? Чего ради сейчас она пытается выставить меня воровкой?       — Это точно Хлоя! — воскликнула Маринетт, прерывая наш короткий зрительный контакт, — Она единственная была в раздевалке на первом занятии!       — И она опоздала на занятие! — поддакнула ей Алья.       Я стояла и совершенно не понимала, как мне справиться с настолько абсурдной ситуацией. Взгляды всех скрестились на мне, я чувствовала, как злость постепенно начинает колотить изнутри, переходя в какую-то отчаянную ярость.       Обвиняет в краже. Меня.       Я сглотнула, мысленно отсчитывая до десяти. И как всё к этому пришло? Это же абсурд, просто бред!       — Да как ты смеешь! — не выдержала я, — Без единого доказательства, только со слов людей, которые меня не переносят говорить подобное!       — Хлоя, прошу, не нужно горячиться, тебя ведь никто не…       — Но это ты и ты это знаешь! И знаешь, что знаю я? — Алья прищурилась, — Ты не успела спрятать украденный подарок. И он прямо сейчас наверняка у тебя в сумке.       Тишина в голове совершенно не способствовала равновесию. Внутри меня бушевал самый настоящий ураган из ненависти и обиды.       Несправедливо.       Хочется утереть ей нос, доказать, что они не правы, что обвинение ложное и… Так вот, что испытывала Хлоя каждый раз, когда кто-то говорил, что именно она замешана в травле или в пакостях. Именно это девушка чувствовала, стоило Маринетт открыть рот. Слухи, ходившие за спиной, доносились и до ушей Хлои. Она прекрасно знала отношение каждого человека в классе к ней. И я это тоже знаю.       У меня здесь союзников нет. Сабрина переметнулась, Ким и Макс для меня не настолько близки, фактически, у нас с ними всего одна тайна общая, да и все. А остальные… Ну, извинилась я, и что? Ведь в сознании этих детей всё ещё существует многолетний опыт злодейки Хлои Буржуа, той, которая просто априори не может быть хорошей. И раз главная героиня обиделась и сказала что-то, то так оно и будет. Никто не встанет на мою сторону. Ведь куда проще будет обвинить уже известного преступника.       — Хлоя… можно попросить тебя открыть сумку? — спросила мадам Бюстье.       Я подняла взгляд на профессора, затем, отвела его и уставилась на сумку. Это провал. Я знаю, чем это закончится. И нет ни единого исхода, кроме одного. Если я сейчас запротестую, то это лишь докажет виновность. Впрочем, если я открою сумку, всё будет ещё очевиднее.       В руках оказалась коробка, завёрнутая в розовую упаковочную бумагу. Этот тошнотворный розовый цвет рябил в глазах, не позволяя воспринимать его нормально. Я держала в руках эту чёртову коробку и чувствовала себя раздавленной, размазанной по стене.       И в то же время горькое осознание маячило где-то на горизонте мыслей, напоминая, что всё так и предполагалось. Я была неосторожна. Я была самонадеянна. Я не предполагала, что такое случится. Мне казалось, что никто не поверит в такой абсурд, ведь я руководствовалась здравым смыслом. Но я позабыла основное правило этого мира.       Только главной героине все верят беспрекословно.       Странное чувство. Неприятное, подкатывающее к голове и глазам, готовое выйти наружу со слезами. Но я не могу позволить себе плакать здесь. Нет, они не дождутся этого. Ни за что.       Я ни за что не покажу слабость.       Я не могла ничего опровергнуть, ведь классу всё было ясно и понятно. И ни одно из моих слов не дойдёт. Я медленно опустила коробку на парту, чувствуя, как в груди всё разрывает от гнева и сожалений. Больше всего меня убивало, что я не могу ответить. Что я не могу опровергнуть такую идиотскую историю. И начни я оправдываться, это бы только усугубило ситуацию.       Стало трудно дышать. Ну надо же, насколько меня это задело. Детишки переиграли, ха, ха… Я на секунду прикрыла глаза, вновь пытаясь сконцентрироваться на чём-то менее раздражающем и давящем, на желании выйти из этого чёртового класса и прийти в себя.       — Хлоя…       — Нет. Мне нужно выйти, — я тут же оборвала мадам Бюстье, прикусывая губу и направляясь в сторону выхода.       И стоило мне оказаться за дверью, как я тут же сорвалась на бег. Лишь бы поскорее убраться из этого места.