Поцелуи & Объятия // Kisses & Cuddles

Америка — странное место. Крутое, да. Чимин определённо считает, что крутое. Улицы другие, и люди другие, и то, как сказал Чонгук, что воздух пахнет по-иному, парнишка оказался определённо прав, как бы нелепо это ни звучало. Быть на другом конце света — это в целом совсем отличается, Чимин не вполне уверен, как описать. Хотя из-за этого он и чувствует себя немного по-другому. Иногда совсем по-другому. Не то чтобы он стал другим человеком, но… он чувствует, словно может всё. Может, будто немного непобедимым. Даже если и плохо изъясняется по-английски. В глазах Чимина последствия плохих решений причиняли гораздо меньше боли, чем обычно. Всё кажется немного нереальным и быстротечным. Когда на самом деле — всё здесь должно быть в каком-то смысле неотвратимее обычного, учитывая, что его постоянно снимают. Но то, каким Чимин ощущает всё вокруг, более важно. То, какие чувства он испытывает, когда дверь общежития захлопывается за Сокджином и последним из операторов, заставляет сердце Чимина подпрыгнуть в груди. Он начинает с того, что садится на подлокотник кресла рядом с Тони, чуть не падая с края. — Ого, — произносит он, одной рукой обнимая Чимина за талию, чтобы оттащить паренька от края. — Ты там в порядке? Чимин упирается носком ботинка в бетонный пол, чтобы не упасть. — Да, приятель, — говорит он, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку. Его плечо касается плеча Тони. — Я в порядке. Тони ухмыляется, слегка посмеиваясь себе под нос. Чимин улыбается. Он почти уверен, что по-английски звучит как идиот — он никогда не был особенно хорош в языках, всегда с трудом заставлял собственный рот издавать звуки, которые слышит от других. Но если ему удаётся рассмешить Тони, то и хватит. Чувство приятное. Заставляет внутри ощущать тепло и нежность. Чимин позволяет себе расслабиться, откинувшись на спинку кресла, целиком вытянув руку над тканью чуть выше плеч Тони. Всего в нескольких метрах от него стоит совершенно пустой диван, да и поза не кажется удобной, но… Чимин не двигается. Его кожу покалывает там, где она почти соприкасается с кожей Тони, а собственный желудок трепещет от осознания того, что их тут только двое. Тэхён спит в одной из комнат наверху, но он, вероятно, не проснётся ещё по крайней мере час. Чимин постукивает пальцами по спинке стула. Тони смотрит на него снизу, вскинув брови.  — Ты в порядке? — спрашивает он. Чимин закидывает ногу на подлокотник кресла и наклоняется чуть ближе. — Ага? — произносит он. — Я в порядке. — Его сердце колотится изнутри о грудную клетку. Он наклоняется чуть ближе и спрашивает чуть громче: — А ты в порядке, приятель? Тони снова смеётся. — Да, — говорит он, протягивая руку и кладя большую ладонь на бедро парнишки. — Я в порядке. — Хорошо, — отвечает Чимин. Он снова поворачивается к телевизору, на котором идёт баскетбольный матч, который Юнги оставил включённым днём. — Это хорошо, приятель. Тони смеётся. Чимин ещё глубже утопает в кресле. Сердце бешено колотится в груди. Он на другом конце света. Ему стоит порисковать, верно? Для того и нужны поездки, телевизионные шоу и всё такое прочее, верно? Чимин набирается решимости. Он попытается… даже если у него плохой английский. — Я… — начинает он, поворачиваясь всем телом к Тони, который выжидающе смотрит на него. Внезапно Чимин понимает, что не может подобрать слов. Хотя… он и сам не был уверен, что изначально собирается сказать. «Поцелуй меня» кажется слишком дерзким, слишком смущающим, слишком вероятен отказ или непонимание. Тони сидит там, большие пальцы разлеглись на широком бедре Чимина, и это… Чимин моргает. Тони поднимает брови, губы кривятся в самодовольной усмешке. А потом он сжимает бедро Чимина. И тут Чимин понимает, что на самом деле ему и не нужны слова. Он улыбается, тихое хихиканье клокочет из горла, прежде чем парень наклоняется и прижимается губами к губам Тони. Секунду ничего не происходит. Сердце Чимина подпрыгивает в груди, и сам он отстраняется, щёки становятся темными, тёмно-алыми, когда он пытается не заикаться: — П-Прости, прости, прости… — Но он обрывает себя, когда чувствует, как одна большая, тяжёлая рука скользит вверх по его руке и по затылку, тянет его вперёд. — Ты милый, — бормочет Тони. Его дыхание едва заметно скользит по подбородку Чимина, прежде чем он прижимается губами к его губам, и это… это горячо, и он пахнет кирпичом, землёй и пылью, в мужественном смысле, который у Чимина не совсем точно в голове укладывается. И мужчина намного крупнее, чем Чимин, его рот такой большой, когда он раздвигает губы и позволяет своему языку скользить по каёмке чужого рта… Он падает вперёд, растягиваясь на коленях Тони с тихим смятением в голосе. Тони смеётся. — Я милый? — спрашивает Чимин, изгибая губы в плутовской улыбке. — Да, — говорит он. — Ты милый.