Вечное лето

Чангюну немного неловко стоять здесь, посреди цветочного магазинчика, вот так — в полностью чёрной одежде, в чёрных перчатках без пальцев, с растрёпанными красноватыми волосами, с пирсингом в брови, резкими чертами лица, усталым злым взглядом и мотоциклетным шлемом подмышкой. Вот так стоять и смотреть, как за прилавком копошится светлая милая фигурка, собирая какой-то букет и напевая себе под нос что-то незамысловатое. Чангюн внимательно наблюдает за всеми движениями парня и думает, что Хёнвон всё-таки идеально подходит под обстановку цветочной лавки, солнечного летнего дня, капелек росы на нежных лепестках, совсем недалеко расположенного моря, лёгкая прохлада и солёный запах которого доходят даже сюда. Всё это настроение влияет на Чангюна почти пагубно, ведь он привык к атмосфере закатов и ночи, неоновых вывесок, к гулу шумной компании, рычанию мотоцикла, но никак не к светлому нежно-голубому небу, тихим беседам за чашечкой кофе, к трели колокольчика над дверью, соломенным шляпам и приглушённой пастельной палитре. Глазам не хватает агрессивных ярких цветов, ослепляющего света прожекторов, микрофона в руках и жаждущей зрелищ публики, запаха сигарет, алкоголя и холодного ночного воздуха. Вместо этого приходится щурится от настырно лезущих в глаза солнечных лучей, вдыхать благоухание цветов, нагретый солнцем и очень свежий воздух, аромат кофе и моря. Чангюну неуютно, а Хёнвон в такой обстановке живёт. Впрочем, ради этого светлого парня и его улыбки Им, кажется, готов вообще на что угодно. Поэтому-то он и соглашается возить Хёнвона на мотоцикле по всему городу, чтобы тот мог отдавать сделанные им самим букеты заказчикам. «И как я до такого докатился…» — Гюн-и, пойдём. Хёнвон аккуратно прижимает к себе пышный букет и берёт Чангюна за руку, на манер ребёнка сжимая не всю ладонь, а только несколько пальцев. Им не сразу выбирается из своих мыслей и несколько секунд задумчиво смотрит на счастливого Хёнвона, а затем на букет. Он состоит из достаточно ярких фиолетовых цветов в сочетании с нежными песочными бутонами. Они слишком сильно напоминают Чангюна и Хёнвона своим резким контрастом броского и дерзкого с мягким и нежным. Чангюн молчит и не спешит уходить, с неприсущей ему аккуратностью касается тонкого лепестка одного из цветов. Они похожи на ваниль. На Хёнвона. Такие же пастельно-нежные, тихие, спокойные. Им поднимает взгляд и сталкивается с немым вопросом в глазах старшего. — Ничего. Поехали, — хмуро бросает он, забирая свои пальцы из руки Че и покидая магазинчик. Колокольчики над дверью звенят.

***

Чангюну совершенно незнакомо понятие заботы, он не умеет быть ласковым или чутким. Он чёрствый, смелый, упрямый и ехидный. По его венам течёт дерзость, энергетики и сигаретный дым; он колючий, безэмоциональный и местами даже злобный. Он не ищет любовь, ему нужны лишь приключения, ночные прогулки, поездки за город на мотоцикле, танцы в клубах, алкоголь, большие компании и необдуманные решения. Быстрая, зрелищная молодость под старую поп-музыку. В один летний вечер любовь находит его сама. Дорога на этой улице всегда почти пуста, машины ездят здесь очень редко. Это отдалённая часть города, тихий незаметный район. По нему-то в тот вечер и решает проехать Чангюн, чтобы срезать себе путь. Фонари работают через один, поэтому Им не сразу замечает фигуру на дороге. В последний момент фары мотоцикла выхватывают из полутьмы человека, и Чангюн еле успевает затормозить. Его немного уносит в сторону, приходится резко развернуться, скрипя шинами по асфальту. В крови мгновенно вскипает адреналин, Им соскакивает с мотоцикла и подлетает к тому, кого только что чуть не сбил. — Ты какого хрена тут- Чангюн замолкает, осекаясь, и ошарашенно смотрит в поднявшиеся на него глаза. В них стоят слёзы. Желание ругаться сразу отпадает. Только тогда Им замечает, что парень сидит на корточках перед рассыпанными на дороге цветами и судорожно прижимает к груди несколько смятых бутонов. Пожухлые цветы выглядят так, словно по ним проехала машина, причём достаточно давно. — Ты чего? — выходит немного грубовато, но по-другому Чангюн не умеет. Он склоняется над парнем и выхватывает из его рук один рваный и пыльный бутон, раньше, видимо, имевший насыщенный голубой цвет. Цыкает и бросает цветок на землю. — Ты чё над цветами рыдаешь? — задаёт он логичный вопрос, выпрямляясь и складывая руки на груди, — Это твои? — Н-нет, но… Голос у незнакомца тихий и робкий, так ещё и к тому же он опускает голову, обречённо глядя на отброшенный Чангюном цветок. Им устало поднимает брови, и вместе с ними заодно тянется к стеклу шлема, чтобы видеть немного чётче. — Тогда в чём проблема? Парень говорит что-то, но Чангюн не разбирает ни слова. В груди закипает раздражение. — Ты чё как полудохлый? Говори громче, я вообще нихрена не слышу! Поднимайся и брось уже эти чёртовы цветы, на кой хер они тебе сдались? Чангюн достаточно бесцеремонно хватает странного незнакомца за плечо и заставляет встать. Забирает из ослабевших рук мёртвые цветы и швыряет их к обочине дороги. — Тебя вообще твоя безопасность не колышет, что ли? — Чангюн злится, негодует и слегка повышает голос, крепко хватая парня за плечо и немного встряхивая, — Тебе вот нахрена эти цветы? А если бы я тебя не заметил? Ты вообще думаешь, что творишь?! — Простите… — только и отвечает парень, заламывая руки и опуская голову. В его голосе Чангюн слышит слёзы и тоску, от которой самому хочется расплакаться. — Да не сдалось мне твоё «простите», — злобно выплёвывает Им. Его бесит этот незнакомец, его полная беспомощность и отсутствие здравомыслия, но просто оставить его посреди дороги он почему-то не может, — Тебе до дома далеко? — М-мне не домой… — Мне похуй, куда тебе нужно, просто скажи — далеко или нет? — Чангюн сжимает один кулак и изо всех сил сдерживается, чтобы не отвесить этому парню пощёчину — может, хоть так удастся его расшевелить. — Далеко… — Садись, — Им выдыхает с облегчением, но выдох получается больше похожим на рычание, — Скажешь, куда ехать. Только быстрее и не мямли ничего. Отказ не принимаю. Когда парень робко и явно со страхом забирается на сиденье позади Чангюна и тихо называет адрес, он только улыбается с предвкушением и опускает визор шлема. — Держись крепче, малой. Чангюн ожидает, что будет ликовать, когда наберёт огромную скорость и понесётся по улицам, потому что этот человек точно не привык к подобным поездкам, но почему-то он чувствует только странное тепло в груди и желание немного сбросить скорость. Потому что парень сзади настолько отчаянно обхватывает талию Има, сжимая пальцами его футболку, утыкается носом в ткань кожаной куртки на его спине, и хоть водитель не видит его лица, но уверен, что парень крепко зажмуривается, молясь, чтобы всё поскорее закончилось. Ему кажется, что он даже чувствует чужое панически участившееся сердцебиение. И это слишком сильно действует на Чангюна. Настолько, что он нехотя сбрасывает скорость, глубоко вдыхает и сжимает челюсти, скрипя зубами. Низкая скорость навевает скуку, но немного ослабевшая хватка пальцев на его талии отчего-то пересиливает. Чангюн чувствует себя побеждённым и униженным, но так и не прибавляет скорость всю оставшуюся дорогу. Он тормозит у обочины, добравшись до места назначения, и оглядывает освещаемую светом фонаря вывеску. Без объяснений сразу становится понятно, что это цветочная лавка. Чангюн фыркает. Как очевидно. Парень слезает с мотоцикла и хочет было что-то сказать, но Им даже не собирается слушать и срывается с места в ночь, оставляя смотрящего ему вслед странного незнакомца одного под фонарём. На следующий день Чангюн возвращается, подгоняемый любопытством. Так они знакомятся. — Здаров, малой, — Им останавливается и оглядывает милый магазинчик, где буквально в каждом углу — цветы. От их запаха немного клонит в сон. Чангюн прячет руки в карманы и хмурится. Слишком непривычно. Он не бывает в таких ванильно-романтичных местах. Парень выглядывает из-за прилавка. В руках он держит лейку. — Здравствуйте, — также тихо и учтиво здоровается он, но Чангюн замечает, как его новый знакомый заметно напрягается. — Да расслабься ты, я тебя бить не собираюсь, — выдыхает Им, закатывая глаза, — И давай на «ты», мне некомфортно. Я просто мимо проезжал, решил зайти и узнать наконец тайну твоего вчерашнего поведения. Что это нахрен было? Но для начала скажи хотя бы, как тебя зовут. — Я… Я Хёнвон, — парень говорит уже чуть смелее, но ещё не слишком. Он выходит из-за прилавка, ставит лейку на столик и застенчиво отводит взгляд. — Отлично. Чангюн, — Им же, наоборот, чувствует себя раскрепощённо, протягивает ладонь и пожимает чужую по привычке крепко, хотя и замечает, насколько у Хёнвона нежные аристократичные руки. Которые ожидаемо не привыкли к таким «мужицким» пожатиям, поэтому Че обхватывает эту ладонь другой, легко потирая, — А теперь давай к делу. — Ну, эм… — Хёнвон замолкает, будто собираясь с мыслями, и ищет что-то взглядом, — Может, хочешь кофе? — А энергетика у тебя случайно не найдётся? — интересуется Чангюн, но тут же жалеет об этом, как только видит почти испуганный взгляд Хёнвона, — Да ладно, святоша, спокойно, я просто спросил. Ничего, кофе тоже сойдёт. В лавке, к удивлению Чангюна, оказываются не только цветы, но ещё целая кофемашина и даже небольшой столик с парой стульев, за которым парни и устраиваются. — Хорошо, я готов тебя слушать, — Чангюн отпивает горячий кофе, хотя прилива энергии, к своему сожалению, не чувствует. Хёнвон уютно обхватывает тёплый стаканчик ладонями и молчит пару секунд, прежде чем начать. — Дело в том, что ко мне в лавку клиенты не только приходят, но ещё и заказывают букеты, которые мне нужно им доставлять. И вчера… как раз был один такой заказ. Это было достаточно поздно, но я всё равно решил прогуляться. На обратном пути я шёл по тротуару и заметил, что на дороге лежат цветы… целый букет, и я… Я действительно очень люблю цветы. Всю жизнь у меня была к ним тяга, я видел в них почти своих друзей. Цветы… такие невинные, маленькие и беспомощные, и… Я не понимаю, как с ними можно так грубо обращаться. Как люди могут просто брать и выкидывать их на дорогу, где по ним ездят машины и ходят другие люди… Это ужасно, цветы ведь… беззащитные, как животные. Они тоже живые. Их нужно защищать, а не… вот так… я не подумал, просто бросился к этим бедным цветам… Прости, что… так вышло… мне правда жаль… К концу фразы голос Хёнвона вообще сходит на нет, и какое-то время стоит тишина. За пределами магазинчика город живёт своей шумной жизнью, а в помещении где-то на стене мерно отсчитывают секунды часы и словно живые шуршат листьями и приторно пахнут цветы. Чангюн думает обо всём услышанном, откинув голову назад и задумчиво рассматривая потолок. — Ладно, — говорит он наконец, выдыхая и поднимаясь, — Хорошо. Я понял. Спасибо, что рассказал. Мне… «…мне не стоило быть грубым с тобой.» –…мне пора ехать. Спасибо за кофе. Чангюн допивает кофе уже на улице, но вместо того, чтобы выкинуть, он зачем-то забирает пропитанный цветочным ароматом стаканчик с собой. Словно он становится чем-то невероятно важным. И этот уютный цветочный магазинчик. И хозяин этого магазинчика — тоже. Хотя они даже путём не знакомы, а вся эта атмосфера тепла и уюта для Чангюна слишком чужда. Но именно с этого момента он начинает возить с собой второй мотоциклетный шлем. Просто на всякий случай. Чангюн не знает, что его тянет в эту лавочку. Почти каждый день он проезжает мимо по своим делам, и каждый раз подавляет в себе желание остановиться и снова окунуться в маленький цветочный мир. Нужно всего-то толкнуть стеклянную дверь, услышать, как над ней звенят колокольчики, встретиться взглядом с большими тёмными глазами Хёнвона. Но раз за разом Им только проезжает мимо, хмурится, стараясь не смотреть в сторону магазинчика. Просто заходить ещё раз — странно. Да и, кажется, Хёнвон его побаивается. Чангюн вполне понимает, почему. Но не понимает, отчего это так сильно его задевает. Впрочем, судьба явно не намерена их разлучать, поэтому ровно через неделю они встречаются опять. Чангюн запускает пятерню в свои волосы и растрёпывает их, а затем зачёсывает назад. Вздыхает. Приятель Има Чжухон уговорил его заглянуть в это кафе, так как здесь работает его знакомый бариста. Чжухон, опираясь локтями о стойку, очаровательно улыбается, полностью вовлечённый в милую беседу, и не обращает внимания на откровенно скучающего Чангюна. Чжухон другой, он намного мягче и, в отличие от Чангюна, диапазон его эмоций не заканчивается на вечно хмуром лице и колких замечаниях. — Я выйду покурю, — наконец сдаётся Им и легко хлопает Чжухона по плечу, — Можешь не торопиться. «Хотя стоило бы. Голубки чёртовы.» Чангюн злобно выдыхает, не особенно глядя по сторонам, покидает кафе и тут же сталкивается с кем-то нос к носу, чуть не выронив зажигалку. — Сука, нельзя хоть немного- И удивлённо замолкает. Хёнвон немного краснеет, отступает на шаг назад. — Прости, — невесомо улыбается, и от него веет какой-то особенной светлой грустью. Чангюн только смотрит на Хёнвона широко раскрытыми глазами, не в состоянии выдавить из себя ни слова. «Ты выглядишь глупо.» Им опоминается, тряхнув головой. Отросшие чёрные пряди спадают ему на лицо. Голос разума, как всегда холодный и рассудительный, возвращает его к реальности. — Ты часто здесь бываешь? — неожиданно спрашивает Хёнвон, кивая в сторону кафе. Чангюн фыркает. — Никогда. Меня сюда друг притащил, но променял на какого-то слащавого мальчика. — О, понятно, — кажется, Че даже расстраивается, — В таком случае, не буду тебе мешать. Не люблю запах сигарет. Чангюн на секунду забывает, что держит в руках пачку сигарет и зажигалку. Только потом до него доходит, и он почти хлопает себя по лбу. «Соберись, придурок. Какого хрена ты расклеился рядом с этим…» — Погоди, — выдаёт он зачем-то в последний момент, когда Хёнвон уже почти заходит в кафе. Он оглядывается. Чангюн сам не до конца понимает, зачем он это сделал, но нужно как-то выкрутиться, — Стой. Я хотел… спросить кое-что. Чангюн устало выдыхает, опираясь о свой стоящий у обочины байк, но закуривать не спешит. Вообще, ему плевать на то, что другие люди о нём думают, и он закурил бы в любом случае, даже если бы его попросили этого не делать. Но Хёнвон стоит рядом и влияет на Чангюна как-то по-особенному, так, что курить больше уже не хочется. — Я хотел спросить… Ты всегда заказы так разносишь? Ну, пешком. — Я… — Хёнвон смущённо сжимает длинными пальцами обеих рук ремешок висящей на его плече сумки, и Чангюн не замечает, как залипает на это, — Да… почти всегда. — А если это на другом конце города? — Им отрывает взгляд от чужих рук, приподнимает брови, внимательно вглядываясь в черты лица Хёнвона, и прикусывает щёку изнутри. — Ну, я могу иногда… ездить на метро, но… Я не очень люблю места, где много людей, так что чаще всего хожу пешком… вот так, — Че пожимает плечами и улыбается немного виновато. — У тебя просто нет денег. Даже на банальное такси, — подводит жёсткий итог Чангюн, но таким голосом, будто это не должно быть обидным. Хёнвон отводит взгляд, и Им спешит закончить фразу, — Не беспокойся, у меня тоже их нет, так что я прекрасно тебя понимаю. Цветы — не такая уж и востребованная вещь, так что много на них вряд ли заработаешь. Я, конечно, цветы не продаю, но ситуация у меня не лучше. Разве что есть мотоцикл, на котором я провожу примерно… девяносто процентов своей жизни, хах… Чангюн усмехается, поднимает голову наверх, глядя в бескрайне-лазурное небо с лениво плывущими по нему лёгкими белёсыми облаками. — Тогда, может… — Хёнвон говорит тихо и неуверенно, и Иму приходится устанавливать зрительный контакт, чтобы немного лучше воспринимать информацию, — Может, ты мог бы… — Возить тебя? — заканчивает Чангюн, — Возить тебя к заказчикам. — Н-ну да… — Че, судя по его ссутулившейся фигуре и опущенной голове, уже проклинает себя за эту идею, — Может, я смогу немного платить тебе за это… — Ты себя обеспечь сначала, — ухмыляется младший, отворачиваясь, — Платить мне не надо, я нуждаюсь разве что в энергетиках, клубах и своём мотоцикле, но это я и сам могу себе позволить. — То есть ты… — Согласен. Буду возить тебя. Бесплатно. Хёнвон поднимает искрящиеся восторгом глаза. Он, кажется, порывается даже обнять Чангюна, но тут к ним подходит улыбающийся Чжухон, перекидывается с Имом парой слов и забирается на свой мотоцикл, надевая шлем. Чангюн провожает его взглядом и снова смотрит на Хёнвона. Напоследок он ехидно улыбается, на мгновение вскидывая бровь, и кладёт ладонь на сиденье своего байка. Он садится, надевает шлем и оглядывается через плечо в последний раз, отдаёт честь двумя пальцами. — Тогда до завтра, цветочный мальчик. Хёнвон ещё какое-то время стоит у обочины, глядя на два удаляющихся байка, и сжимает многострадальный ремешок сумки. «Цветочный мальчик?..»

***

Год. Прошёл уже год с того момента, как Чангюн начал регулярно навещать уже привычный цветочный магазинчик. Всё здесь остаётся неизменным. Всё, начиная цветами и заканчивая Хёнвоном, его улыбкой, тихим поведением, уважительным отношением ко всем без исключения, его теплом и узкими ладонями на талии Чангюна. У Че есть привычка тесно прижиматься и крепко обнимать, когда он сидит позади Има на его мотоцикле. Иногда он прижимается закрытой шлемом щекой к спине Чангюна, и тогда становится ещё более неловко. Или уютно. Чангюн до сих пор не определился. Но он точно знает одно — даже его страсть к высоким скоростям не может перекрыть понимания, что Хёнвону спокойней, когда они едут немного медленнее. Чжухон и хорошо знакомый бармен часто посещаемого Чангюном клуба — Хосок — в один голос дразнят Има за то, что он «расклеился». Он только хмурится и отмахивается от них. «И ведь действительно расклеился.»

***

Чангюн задумывается и едет на автомате, останавливаясь недалеко от места назначения. Из раздумий его выводит копошение сзади и появившаяся в поле зрения фигура Хёнвона. Им поднимает визор шлема и наблюдает, как старший оставляет свой шлем на заднем сиденье и уходит. У Чангюна открывается отличный обзор на вход в парк, поэтому он видит Хёнвона, который подходит к сидящему на скамейке парню и отдаёт ему букет. Парень расплачивается, кивает и выглядит очень счастливым. Че разделяет это настроение, они недолго разговаривают о чём-то, и затем Хёнвон оставляет парня одного, возвращаясь к Чангюну. — Давай купим кофе? — предлагает Че и заламывает руки, чувствуя на себе прохладный взгляд Чангюна. — Как хочешь, — наконец пожимает он плечами, — Возьми мне что-нибудь покрепче. А лучше энергетик. — Но это же вредно, — в очередной раз возмущается Хёнвон, на что младший только закатывает глаза. — На мой образ жизни посмотреть, так я вообще должен был уже давным-давно откинуться. Че вздыхает, раздумывая пару секунд, и потом достаточно бодрым шагом удаляется в сторону кафе. Чангюн остаётся, удобно опирается на руль байка и смотрит на парня-заказчика. Ждать приходится недолго. Вскоре на дорожке парка появляется миловидная девушка в нежно-голубом лёгком платье на лямках и соломенной шляпе, со светлыми волосами, спадающими на плечи, элегантная и улыбающаяся. На букет она реагирует с неподдельным восторгом, бросается на парня с объятиями, вдыхает сладкий цветочный запах, смотрит с благодарностью. Они уходят, держась за руки и что-то обсуждая. И Чангюн хотел бы отвернуться, с отвращением выдать что-то вроде «Отвратительные телячьи нежности», но его взгляд почему-то до последнего остаётся прикованным к милой влюблённой паре. Он тяжело вздыхает, сам не понимая почему, и перестаёт смотреть им вслед как раз в тот момент, когда возвращается Хёнвон. В одной руке он держит прозрачный стаканчик с трубочкой, а во второй — алюминиевую банку с почти родным рисунком, которую протягивает Иму. — Ты серьёзно купил мне энергетик? — Чангюн даже удивляется, принимая напиток и подкидывая в руке прохладную банку. — Ну, ты же попросил, — немного застенчиво отвечает Хёнвон, мило потягивая из трубочки свой коктейль. — Ладно, садись. Скоро поедем, — Им снимает шлем и открывает любимый энергетик, удивляясь, насколько точно Че попал в его предпочтения. Раздаётся щелчок и шипение, Чангюн отпивает немного, чувствуя приятный вкус, прилив энергии и щекочущие горло изнутри пузырьки газа. Когда всё на той же дорожке парка появляются двое парней, Чангюн опять было погружается в странную тоску, но быстро понимает, что эта пара совсем не такая счастливая. Они ругаются, и, кажется, всё идёт не к лучшей развязке. До ушей долетают некоторые фразы, Им невольно следит за незнакомыми парнями. –…слушай, Хёну, если тебе что-то не нравится, то в таком случае давай расстанемся! — не выдерживает один из парней, раздражённо выдыхая. Губы у него дрожат, будто он вот-вот готов расплакаться, а голос резко теряет прежнюю силу, — В конце концов, всем будет лучше, не так ли?.. — Кихён, послушай, я правда не хотел… — второй парень, по-видимому Хёну, явно чувствует вину, и тянется было к плечу Кихёна, но тот увиливает от чужих пальцев, как от огня, и разворачивается. — Ах, не хотел?! Правда, что ли? Тогда объясни мне своё поведение, хорошо, любимый? — в его голосе проскакивает ирония, обида и что-то ещё, явно далеко не положительное. Он останавливается, — Прямо сейчас. Давай, я готов тебя слушать, ну! Парень разводит руками, настырно и злобно, но в ответ получает только тишину. — Молчишь, — Кихён словно мгновенно теряет всю свою энергию и разочарованно опускает руки, — Хорошо, хён. Я понял. Боюсь, мне нужно побыть одному. Парень делает пару шагов спиной вперёд, глядя Хёну в глаза, будто ожидая чего-то, но затем плавно разворачивается. Шаг у него твёрдый и быстрый, но когда он проходит мимо Чангюна с Хёнвоном, Им замечает в его глазах слёзы, которые он утирает рукавом толстовки. Хёну — насколько Чангюн успел разобраться в именах — хочет было догнать уходящего парня, тянет руку, будто чтобы остановить его, но быстро теряет запал и останавливается, нервно закусывая губу, сжимая и разжимая кулаки, словно не может решиться. Он выглядит совершенно разбитым, потерянным и виноватым, от него прямо веет опустошённостью и полной безысходностью, настолько, что это задевает даже в общем безразличного к чужим проблемам Чангюна. А уж как это влияет на Хёнвона… До Има доходит только тогда, когда старший уже соскакивает со своего места и почти бежит к одиноко стоящему посреди дорожки парню. — Хёнвон, да оставь ты-! Чангюн делает попытку, но понимает, что это бесполезно, и просто устало выдыхает, выпивая ещё энергетика. «Хёну, мужик, ты нашёл себе какую-то истеричку.» Им машет головой, отгоняя эти мысли. Нет, если он действительно его любит, то какая разница… Может, случилось что-то действительно серьёзное. Никто ведь не железный. «И когда это я успел начать мыслить подобным образом?» Чангюн замечает, что наблюдает за Хёнвоном спокойно, без обычного раздражения. Да, Че тратит их время, да, это совершенно незнакомые им люди, у которых свои проблемы, но… Им легко сжимает пальцами банку энергетика. «Боже, неужели Хёнвон настолько сильно на меня влияет…» Хёнвон довольно долго беседует с парнем, успокаивающе держит его за руки, но Чангюн не слышит, о чём они говорят. Но, насколько он понимает, глядя на меняющиеся на лице Хёну эмоции, всё складывается более чем неплохо. Сначала парень отворачивается, сводит брови к переносице, не желая выдавать подробности своей личной жизни, но от Хёнвона, видимо, ничего не скроешь. Чангюн усмехается. А ведь правда. По крайней мере, Че удаётся успокоить совсем было потерявшего надежду парня, и когда он возвращается, Чангюн метким броском закидывает пустую банку из-под энергетика в стоящую неподалёку мусорку и чувствует, как Хёнвон по привычке обхватывает его поперёк талии. — Тебе стоило идти на психолога, — хмуро усмехается он, крутит шлем в руках пару секунд, прежде чем надеть. — Ну, вообще, я отучился на психолога… Чангюн замирает. «Чего ещё я о тебе не знаю?» — Серьёзно? — Им даже оборачивается на старшего, но под опущенным визором шлема не видно его округлившихся глаз. — Ну да… — Хёнвон легко краснеет, отводя взгляд и сжимая в руках свой шлем, — Родители заставили. Я закончил университет, но работать на психолога не пошёл, а занялся тем, что люблю больше всего в жизни. — Цветами. — Да… Чангюну ну очень хочется бросить что-то вроде «Зря», но он сдерживается, боясь обидеть Хёнвона, и только оценивающе кивает. «Ладно, Че Хёнвон, мне явно недоступен твой внутренний мир.»

***

Чангюн выдыхает, и его выдох полон сдерживаемой злобы. Пробка застаёт его врасплох, так ещё и зажимают со всех сторон другие машины в плотном потоке, не давая проезжать между ними. Им нервно стучит пальцем по рычагу сцепления на руле, старается дышать ровно и не сигналить, как другие раздражённые водители. В какой-то момент ему становится просто-напросто скучно, потому что пробка совершенно не движется, и Чангюн не имеет возможности выбраться из неё. Тогда он начинает рассматривать водителей машин по соседству. Слева не находит ничего интересного, а вот справа попадается очень неожиданная личность. Чангюн уже забывает его имя, но внешность вспоминает очень чётко — тот парень, которого он мысленно сначала назвал истеричкой, может, с полнедели назад. Парк, ссора и «боюсь, мне нужно побыть одному». Хёнвон с его образованием психолога, разговор, в детали которого он так младшего и не посвятил. Воспоминания появляются так быстро, что Им даже зависает, разглядывая профиль водителя через открытое окно его машины. Он не выглядит счастливым, скорее наоборот — вымотанным, уставшим и отстранённым. На его лице читается смесь напряжения, ожидания чего-то и лёгкого раздражения. У него звонит телефон, он вздыхает, прикрывая глаза на секунду, и принимает вызов. — Да, — на выдохе произносит он, откидываясь на сиденье и указательным пальцем свободной руки стучит по рулю, прямо как Чангюн минуту назад, — Ю Кихён. Я Вас слушаю… Успокойтесь, пожалуйста, — явно не впервые за день разговаривая с навязчивым клиентом, парень ругается бесшумно, одними губами, и устало потирает закрытые веки, — Ваши документы скоро будут готовы. Мы не можем «сделать быстрее», Вы в этом мире не единственный. Чангюн усмехается. А он неплох. Умеет дерзить. Ещё и имя напомнил. — Спокойней. Мы свяжемся с Вами, когда всё будет готово… Своё «ублюдок» держите, пожалуйста, при себе. Я понимаю, что Вам срочно нужны эти документы, но мы и без того принялись за них без очереди, поймите, наконец… Конечно. Всё для Вас. А ещё обзывались, ну что ж Вы так… Има поражает спокойствие, с которым Кихён общается с человеком по ту сторону смартфона, при этом не упуская издевательские нотки в своём голосе. Да, он устал и, кажется, переживает насчёт чего-то, но свою работу делает безупречно — по крайней мере, насколько Чангюн понимает, клиент успокаивается, и разговор заканчивается на более-менее приятной ноте. Но по Кихёну не видно, чтобы он был сильно рад. Когда телефон звонит второй раз, поток машин уже немного продвигается вперёд. Ю берёт смартфон в руки, но тут же, недолго думая, сбрасывает и почти злобно откидывает его на сиденье рядом. Лицо у него приобретает ещё более хмурое выражение, и украдкой наблюдающему за ним Чангюну остаётся только гадать, что такого там произошло. Правда, долго гадать не приходится, потому что звонок раздаётся ещё раз буквально через минуту. Кихён устало хнычет, держа телефон перед собой. И в конце концов отвечает. — Я просил тебя не звонить. Им даже вздрагивает и отворачивается, слыша этот холодный голос, резко будто понизившийся на пару тонов, и видя буквально за секунду кардинально поменявшееся настроение. Вот это разгон. — Ты не нашёл времени получше? — Кихён почти срывается на рычание, — Я всё тебе уже сказал. Повторю ещё раз: я буду слушать тебя в одном случае — только и исключительно лично. Если ты готов приехать — пожалуйста. Поговорим как адекватные цивилизованные люди и решим, наконец, нашу проблему, а не будем продолжать… всё это. Верно, хён?.. Что ж, чудненько. «А по голосу и не скажешь, что чудненько. Этот Кихён меня пугает… Какой-то он уж очень… рациональный… Боже, неужели я правда со стороны выгляжу также?» — Я не злой, я уставший. Прости, сегодня ужасный день, я с трудом держусь, чтобы не сорваться на ком-нибудь, — диалог тем временем продолжается, и Чангюну кажется, что тон Кихёна становится совсем немного мягче. Возможно, так и есть, — Не нужно, хён. Наши отношения всё ещё под вопросом, и ты сам это понимаешь. Давай мы сначала поговорим… Да, думаю, я смогу выкроить немного времени завтра к обеду… Отлично. «Да уж, если этот парень продолжает добиваться такого, как Кихён… многого стоит. Неужели действительно настолько сильно любит?» –…Эти несколько дней я… думал обо всём, что произошло, — поток машин движется немного вперёд, Чангюн краем глаза замечает, что ещё чуть-чуть — и он сможет протиснуться между передними машинами. Но пока он слишком увлечён. Кихён тем временем меняет тон голоса на примирительный и закусывает губу, сжимая пальцами корпус телефона, — И, знаешь… я же правда отходчивый. Я смогу тебя простить, если ты просто всё мне объяснишь… Мы всё решим, ладно? Я не готов… остаться один. Не готов отпускать свою любовь. Может, на самом деле мы рассорились из-за какой-то глупости, и ничего серьёзного ты не сделал, а я просто погорячился из-за того, что слишком вымотался… Но завтра всё решится. Если нам придётся расстаться, то… Ладно, Хёну. Не хочу об этом думать, у меня и без того сейчас куча проблем. Просто… я ведь только выгляжу таким холодным и делаю вид, что никто мне не нужен, но… Даже самый чёрствый человек нуждается в любви. Сейчас действительно сложный период, столько плохого происходит, и всё друг на друга наслаивается… Чёрт, ладно. На самом деле у меня не так много времени на разговоры… Чангюн не слушает дальше, потому что у него появляется возможность улизнуть. Он пользуется ею, нагло пролезая между двух впереди едущих машин и не обращая внимания на возмущённо сигналящих водителей. Им услышал уже достаточно. И ему действительно есть над чем подумать. Он ведь даже не знает этого человека, не знает, что происходит в его жизни, но он мгновенно становится ему почти родным. Чангюн хмурится. В голове крутится сказанная Кихёном фраза, которая не даёт Иму покоя. «Даже самый чёрствый человек нуждается в любви.» Именно в этот момент Чангюн, кажется, начинает всё понимать. Забавно, что единственное, чего ему не хватало — это какого-то погрязшего в жизненных проблемах незнакомца в машине по соседству.

***

На следующий день у Хёнвона не оказывается заказов, и Чангюн решает провести эти сутки в компании своих мыслей. С самого утра он выпивает банку энергетика, садится на мотоцикл и до вечера без остановок ездит по городу и его окрестностям, словно пытаясь изучить каждую деталь или ища что-то. К обеду он находит недалеко от города невероятно красивое место, в которое возвращается ещё раз уже на закате и твёрдо решает свозить сюда Хёнвона. Сплошь укрытое благоухающими цветами и высокой травой поле настолько сильно напоминает о Че, что даже далёкий от темы романтики Чангюн надолго останавливается рядом с лугом, рассматривая освещаемые пурпурно-оранжевыми лучами заходящего солнца цветы. Им наблюдает за покачивающейся на лёгком летнем ветерке травой и понимает, что это то самое место, это именно то, что он искал. Здесь никто не живёт, и за всё время не проезжает ни одной машины. Чангюн, кажется, бесконечно смотрит на луг, на заходящее солнце и думает, думает, думает. Обо всём, что происходит. О своей жизни и взглядах, о Чжухоне с его знакомым баристой, о Кихёне с Хёну, об их отношениях и о том, что же с ними будет, ведь именно сегодня они договорились встретиться и обсудить всё, что происходит между ними. Думает о Хёнвоне и о том, что к нему чувствует. Об этом особенно. Но в конце концов именно этот вопрос остаётся тем, на который Чангюн не находит ответа. И он уезжает, напоследок свесившись с мотоцикла и сорвав растущий у дороги желтовато-белый цветок. Им не знает, зачем, но забирает его с собой, а дома долго сидит на кровати, поглаживая тонкие бархатные лепестки. Его наполняют странные чувства, которые раньше были ему недоступны. Он думает о том, что, не согласись он тогда помогать Хёнвону, сейчас всё было бы иначе. Но процесс был запущен, ещё когда Чангюн согласился. Он ведь сделал это не подумав, просто от скуки, всё равно делать было больше нечего. Но это привело к тому, что есть сейчас. Чангюн думает о том, что Хёнвон — особенный и совершенно чудесный, со своей собственной аурой. Они — противоположности, но что-то держит их вместе. Им никогда не верил в сказки про то, что противоположности притягиваются, но именно в этот момент, именно с этим человеком… Всё становится иначе. Всё уже иначе.

***

Хёнвон вздрагивает, когда Чангюн заваливается в магазинчик с утра, торопливо вручает Че его шлем и старается отдышаться, как от долгого бега. — Я надеюсь, ты сейчас не занят, — выдаёт он скороговоркой, рукой зачёсывая красноватые волосы назад, — Собирайся. Поехали. — Что? Куда? — Хёнвон ошеломлён, взволнован и не успевает реагировать, а Им ничего не объясняет, просто констатируя факт, что они куда-то едут, — Что произошло? Гюн-и, скажи что-нибудь! — Садись, — коротко чеканит Чангюн, когда старший закрывает магазинчик и останавливается в лёгком замешательстве, — Ты знаешь луг за городом? — Какой луг? Не знаю. — Тем лучше. Хёнвон всё ещё недоумевает, цепляется за широкие плечи Има, забираясь на заднее сиденье. — Ты странно себя ведёшь, Гюн-и, что случилось? Скажи наконец! — Всё нормально, просто… хочу показать тебе кое-что. Только закрой глаза. И не смотри, пока я не скажу. «А стоит ли?» Чангюн останавливается на светофоре и думает, а может, и правда — не стоит? Может, Хёнвон был занят, а Им просто схватил его за руку и заставил ехать с ним; может, Хёнвону вообще не нравятся подобные места; может… Чангюн мотает головой, глубоко вдыхает. «Закончи уж, если начал.» — Верно… — зачем-то на выдохе произносит Им и чуть не пропускает момент начала движения. Иначе сзади начнут сигналить, а любая раздражающая вещь сейчас может заставить Чангюна передумать. «Когда я успел стать таким чувствительным? Боже, где моя чёрствость…» — Ну, мы здесь, — Чангюн снимает шлем, слезая с мотоцикла и смотрит, как Хёнвон обхватывает свой шлем длинными пальцами и трясёт головой, поправляя примятые волосы. Глаза у него крепко закрыты, и Им на какое-то время забывает об этом, засматриваясь на изящные руки, нежные черты лица и подрагивающие ресницы. — Л-ладно, нужно… немного пройти, — наконец опоминается Им, чувствуя, как щёки краснеют, и резко отворачиваясь, — Дай руку. Ладони у Че всё такие же аристократично-нежные, и на их фоне руки Чангюна выглядят меньше обычного. Младший принимает это решение спонтанно, но всё же аккуратно ведёт Хёнвона сквозь высокую траву и цветы к середине поля, где возвышается старое дерево, отбрасывающее прохладную голубоватую тень. Ему не хочется, чтобы это заканчивалось. Потому что Хёнвон доверчиво держит ладонь Има, будто делится своим теплом и передаёт частичку своих светлых чувств. Они атакуют тёмную душу Чангюна, вытесняя оттуда его привычную холодность и злобу, и, подчиняясь какому-то порыву, Им сжимает руку старшего сильнее. — Ты… можешь открыть глаза, — тихо говорит Чангюн, останавливаясь. Ему немного страшно наблюдать реакцию Хёнвона, поэтому он опускает голову и смотрит только краем глаза, пряча руки в карманы кожаной куртки. Именно такой реакции он и боялся — молчания. Че даже не двигается, когда открывает глаза, и просто озирается по сторонам, слегка щурясь от солнца. — Гюн-и, это… «Ну же, скажи что-нибудь.» — Это просто… — Хёнвон резко разворачивается к Чангюну и настолько неожиданно сгребает его в объятия, что Им даже теряется. Старший хватает его за плечи, отодвигает от себя, и Чангюн видит, что глаза у Че искрятся восторгом, — Это невероятно!!! Это… я даже не знал, что совсем рядом с городом есть такое место! Чангюн не может даже двинуться, просто глядя, как Хёнвон опускается на корточки в траву, ведёт по верхам руками, цепляя пыльцу с цветов и пугая несколько притаившихся бабочек. «Волшебный.» Им как-то теряет контроль над своими движениями, и не замечает, как садится прямо на землю рядом с Хёнвоном и начинает срывать цветы, до которых может дотянуться. Че недоумённо замирает, но когда Чангюн начинает сплетать друг с другом длинные стебли сорванных цветов, старший присаживается рядом, затаив дыхание и наблюдая за отточенными движениями грубоватых пальцев. — Ты умеешь плести венки? — еле слышно произносит он спустя какое-то время, когда Им держит в руках готовый венок, пачкая руки пыльцой. — Меня… мама научила. Ещё когда я был совсем маленьким, — слегка сипло отзывается Чангюн и тянется к волосам Хёнвона, аккуратно кладёт на его голову немного тяжёлый венок, медленно поправляет. Тускнеющим взглядом смотрит на результат, затем опускает ладони на щёки Че, большими пальцами обводит скулы, –…а потом… её не стало. И я остался совсем один. Им грустно улыбается, убирая руки и отводя глаза. — С тех пор моими лучшими друзьями стали энергетики и байк. Впрочем… — У тебя нет любимого человека? Чангюн слышит лёгкое удивление в голосе Хёнвона и усмехается, рассматривая свои ладони и неспешно стряхивая с них жёлтые пылинки. «Есть.» — Даже если и так… Кто меня полюбит? — Им неожиданно поднимает взгляд, смотрит в широко раскрытые глаза старшего. Видит в них себя — уставшего, мрачного и одинокого человека в полностью чёрной одежде, — Посмотри на меня. Я всего лишь легкомысленный раздолбай, не несущий никакой пользы. Всё, что у меня есть, — это мой мотоцикл. Я литрами пью энергетики, я холодный, грубый и злой. Я не умею… любить. Сомневаюсь, что всё ещё могу чувствовать что-то кроме раздражения и усталости. У меня даже нет дома. Нет места, которое я могу звать своим домом. Именно поэтому я постоянно переезжаю. Из города в город, ищу хоть что-то, что зацепило бы меня, что-то, что заставило бы остаться. И… «Я уже это нашёл.» — Тебе никто не говорил, что любит тебя? — Хёнвон хватает Чангюна за руки, поджимает губы и выглядит так, будто готов расплакаться. Иму очень хочется его обнять и сказать, что всё будет хорошо. Что о таком, как Чангюн, не стоит беспокоиться. Он молчит. Качает головой. — Прости, я не хотел расстраивать тебя, — торопливо извиняется он, видя, как глаза Че наполняются слезами, — Чёрт, я всегда всё порчу- — Тогда можно я скажу? — неожиданно решительно обрывает Хёнвон. «Нет, это же не…» — Что?.. — растерянно переспрашивает Чангюн, сдвигая брови к переносице. — Я хотел сказать, что… что я люблю… тебя… Кажется, во взгляде Има появляется испуг. Он смотрит на сидящую перед ним милую, невинную личность в светлой одежде, с мягкими чертами лица и слегка съехавшим в сторону цветочным венком на мягких волосах. Смотрит и думает, как такой человек смог полюбить Чангюна. Че, не получив ответа, опускает голову и застенчиво скрепляет пальцы в замок. — Просто… мы так много времени проводим вместе, и… Сначала я тебя побаивался, но потом ты постепенно открывался мне, и я понял, что… ты не такой плохой… на самом деле ты хороший, просто не умеешь это показывать… просто в твоей жизни произошло много всего плохого, из-за чего ты закрылся ото всех и стал чёрствым… И я подумал, что… Что тебе просто нужно немного любви. Гюн-и, ты… правда мне нравишься. Можно я поделюсь своей любовью… с тобой? Чангюн не помнит, когда плакал в последний раз. Ему кажется, что у него уже не предусмотрено такой функции, но прямо сейчас, в тёплых объятиях Хёнвона, человека, который смог принять Има таким, слёзы сами наворачиваются на глаза. — Можно… «Даже самый чёрствый человек нуждается в любви.» Прямо сейчас всё становится по-другому.

***

Колокольчик над дверью звенит, и Хёнвон поднимает голову, ожидая увидеть нового клиента или Чангюна. Но какого же его удивление, когда он видит… — Хёну? — Ага, — мужчина улыбается немного неловко, бегло осматривая магазинчик, — Эм… привет? У меня не было твоего номера, так что пришлось искать место, где ты работаешь. Уже месяц прошёл, но… надеюсь, ты меня не забыл… Потому что ты почти спас мне жизнь. — В каком смысле? — Хёнвон закрывает книгу, которую читал, и отодвигает её в сторону, поднимаясь со своего места, — У тебя всё в порядке? — Я не мог и желать лучшего. Я просто… пришёл поблагодарить. За то, что ты сделал для меня. Мы ведь совсем незнакомые люди, а ты просто… поговорил со мной, несмотря на то, что видел меня впервые. Мне было действительно тяжело, а ты появился, как ангел-хранитель, и рассказал, как мне быть дальше. Я правда чувствую благодарность, и… у меня есть одно предложение, которым я хочу её подтвердить. — Мне ничего не нужно, — Че поднимает руки в защитном жесте и отрицательно мотает головой, — Правда, Хёну. Я рад, что сейчас у тебя всё хорошо. Я ведь просто так помог, ты правда не обязан- — Я чувствую, что должен, — мягко возражает Хёну, — Просто выслушай меня, ладно? Я вижу, что ты очень любишь цветы, и… Я не связан с этим, но мой хороший знакомый занимается подобным, и недавно поступило одно предложение…

***

Чангюн толкает дверь в цветочный магазинчик, устало выдыхая и прикрывая глаза. Это место уже успело стать родным, и каждый раз, слыша звон колокольчиков над дверью, Им словно заходит в безопасную зону, как какой-нибудь игровой персонаж, оказываясь в уютном месте, где никто не потревожит. — Эй, я… здесь… Хёнвон? Ты чего? Че стоит посреди магазинчика, заломив руки, и как-то потерянно оглядывает свои владения, пока его взгляд не натыкается на Чангюна. — Гюн-и, мне нужно тебе кое-что рассказать.

***

–…и ты согласился? — Я сказал, что мне нужно подумать… — Хёнвон опускает голову, и Чангюн закатывает глаза, дотягиваясь до его руки и переплетая их пальцы. — Слушай, это может стать чертовски прибыльным. Разве ты не хочешь свой собственный, настоящий цветочный бизнес? Переехать в город побольше, жить в более комфортных условиях, зарабатывать деньги, и при этом заниматься любимым делом? Что значит «нужно подумать»? Тут сразу без раздумий всё ясно! — Н-ну… я просто думал, что… — Че смотрит на то, как трепетно Чангюн сжимает его ладонь, и замолкает. Им наклоняет голову вбок и внимательно разглядывает старшего, а затем хитро щурится. — Что? Дай-ка угадаю. Тебе привычней здесь? Или нет, не так. Тебе удобней в этом маленьком городишке, здесь мало людей, здесь уютно, и всё такое. Я прав? — Это тоже… причина. — Да ладно. А есть ещё что-то? — Я просто подумал, что… не хочу уезжать… от тебя… ты же здесь живёшь. Хёнвон удивлённо поднимает голову, ожидая любой реакции, но только не смеха. Чангюн откидывается на спинку стула, смеётся, прикрывая глаза рукой, и долго не может успокоиться. — Прости, хах, просто- боже… — Им посмеивается ещё какое-то время, но затем его голос приходит в относительную норму, и он смотрит на совершенно потерянного старшего, — Слушай, ты серьёзно думал, что я останусь здесь? — А что, нет? — Конечно нет! Ты чего?! Сдался мне этот город! Если ты уедешь, то я поеду за тобой. Знаешь, почему? — Почему?.. — Помнишь, я говорил тебе, что у меня нет места, которое я могу назвать домом? — Чангюн выдыхает, невесомо целует тыльную сторону ладони Хёнвона и ловит его взгляд, — Теперь такое место есть. Мой дом — там, где ты.

Лето не заканчивается.