Про полных придурков и букет лилий

      Небольшой цветочный магазин в тихом районе, можно ли найти место для подработки лучше этого? Сигма думает, что нет, именно в этом месте он чувствует себя как никогда спокойно. И даже вечное ворчание коллеги в стороне не делает его работу менее приятной, даже наоборот, этот магазин стал для парня роднее дома.       Утро среды ничем не отличалось от вторника, да и в принципе от любого другого дня. Где-то в комнате для персонала слышался гневное бормотание Достоевского, который, судя по всему, разбил свою кружку с чаем. Сигма же в это время мирно поливал орхидеи и ожидал первых клиентов.       Тихо прозвенел колокольчик над дверью, так что Сигма отставил лейку с водой и прошёл за прилавок. Вошедший человек неспешно зашёл внутрь, смотря по сторонам. Выглядел он, как успел подметить Сигма, крайне… необычно. И штаны, и рубашка, и даже носки у него были в полоску. «По внешнему виду судить не стоит», — подумал парень, и, видимо, ошибся. — Добрый день, чем могу помочь? — Сигма улыбнулся, когда клиент обратил на него внимание. Но, ох, парень клянется, что-то нехорошее проскользнуло в этом взгляде. — Простите, мне очень знакомо ваше лицо, мы случайно не учились в одном классе? — Эм… — Сигма задумался, вглядываясь в посетителя, — нет, не думаю, я бы вас точно запомнил… — Правда? Могу поклясться, что между нами химия.       Где-то в то за стеной послышался кашель Достоевского, который подавился уже новым чаем. Сигма же впал в ступор, глупо хлопая глазами и медленно заливаясь краской. Еще через пару секунд шума, из другой комнаты показался Достоевский с чашкой в руках и хмурым взглядом. — А ты что еще тут забыл? — Ох, Федь, какая встреча! Я и не подозревал, что здесь работаешь! — парень в театральном жесте приложил ладонь к груди. — Да всё ты знал, клоун недоделанный… — И ты не рад меня видеть? — его удостоили лишь красноречивым взглядом, — ладно-ладно, понял, — он перевел взгляд на Сигму, — я бы хотел какое-нибудь комнатное растение, любое, на ваш вкус, — парень подмигнул и расплылся в улыбке. — Вот прекрасный вариант, хорошего дня, до свидания, — Достоевский поставил перед покупателем кактус, смотря парню в глаза, точнее, в глаз, второй был скрыт за чудаковатой повязкой. — Какой ты жестокий, Дост-кун, — притворно обиженным голосом сказал тот.       Бросив пару купюр на прилавок и, забрав растение, ушел, перед этим махнув рукой на прощание. Сигма, наблюдая за всем этим, не понимал ровным счетом ничего, а вопросов было просто неприлично много. — И… что это сейчас было? — Один мой старый друг, — Достоевский махнул рукой, — Гоголь, не обращай внимания, он всегда так себя ведёт. Подрабатывает фокусником и аниматором, да из образа никогда и не выходит, видимо. — Вот оно как…       В остальном день прошел в полном спокойствии, так что и закрыться пораньше получилось. Сигма же ушёл домой в смешанных чувствах, это неожиданное знакомство с утра так и не выходило у него из головы. Гоголь, значит…

***

Остаток недели и начало новой прошли как обычно. Сигма скучал за стойкой, осматривая магазин и думая, что же еще можно сделать. Фёдор же об этом ни капли не беспокоился, а попивал свой излюбленный чай в компании гиацинтов. Вот только эту тишину пронзает звон колокольчика. — Добрый де… — Привет-привет! — в этот раз на Гоголе был еще и плащ, — а у вас тут как обычно, тишь да гладь, как я погляжу. — Опять ты, — со вздохом произносит Достоевский. — Собственной персоной! Ох, кажется, я потерял кое-что, — парень посмотрел назад, затем повернулся обратно. — Что же это? Может, по дороге случайно выпало? — Сигма тоже заглядывает за плечо Гоголя. — Да, я случайно уронил челюсть при виде тебя.       Достоевский, пытаясь откашляться, думает, что такими темпами ему недолго осталось. Сигма же думает, что нельзя краснеть с настолько ужасных подкатов. Гоголь думает, что будет заходить сюда почаще. — Так вам, — Сигма тоже откашливается, — что-нибудь подсказать? — Да, любое комнатное растение, — Гоголь глупо улыбается. — Да… секунду.       Сигма выходит в другое помещение и возвращается уже с небольшим растением в руках. Как только парень ставит его стойку, Гоголь тут же наклоняется, рассматривая. — Это комнатная мята, у меня самого такая есть, очень вкусно пахнет… — Сигма тоже смотрит на растение, от чего-то не решаясь поднять взгляд. — Ах, какая прелесть! А в чай ее можно добавлять? — Да, конечно… — парень немного теряется от такого энтузиазма. — Поучись как общаться с покупателями, Дост-кун, — от Фёдора слышится лишь привычное непонятное бормотание, — Благодарю.       Гоголь кладёт озвученную цену на прилавок, забирая растение. Но уже у выхода замирает, оборачиваясь. — А можно ли узнать ваше имя? — произносит тот с улыбкой. — Давайте на ты, меня зовут Сигма. — Думаю, от Фёдора ты наслышан, я Николай Гоголь, — он театрально поклоняется и направляется к двери. Сигма хотел было вставить что-то еще, но звон колокольчика оповещает об уходе парня. Николай Гоголь…

***

      И еще одна неделя прошла в относительном спокойствии. Но настолько же, насколько Достоевскому нравился этот покой, одному (уже постоянному) клиенту нравилось нарушать его.       Колокольчик вновь прозвенел, и Сигма поднял глаза, встречаясь взглядом с Гоголем, который шагал к нему. — И снова здравствуй! — Привет, — выдохнул Сигма с улыбкой. — Знаешь… — Начал Гоголь задумчиво, — надеюсь, полиции рядом нет. — Это еще почему? — вскидывая брови, произнес продавец. — Просто я как раз собираюсь украсть твое сердце. Достоевский предусмотрительно отставил чай, а вот лицо Сигмы начало покрываться красными пятнами, так что он, отводя взгляд, решил не комментировать эти фразы и дальше. — Т-так что тебе нужно на этот раз? — Как обычно, любое растение на твой вкус. — Да сколько у тебя этих зелёных нахлебников?! — послышалось от Фёдора откуда-то издалека. — Они приносят уют, ни черта ты не понимаешь, — лишь отмахнулся Гоголь, — так что? — Секундочку… Сигма скрылся за большим стеллажом, минутой позже доставая оттуда небольшой цветок, ставя его перед покупателем. — Это гардения, она очень красиво цветёт, — улыбается Сигма. — Вот как, в таком случае, большое спасибо, — улыбаясь в ответ, говорит Гоголь.       Как обычно, оставив плату за растение на прилавке, Николай подмигивает на прощание и выходит. Сигма думает, что пора перестать попадаться на эти глупые фразы. Достоевский думает, что за этим и вправду весело наблюдать. Гоголь думает, что ему уже стоит податься в садоводы.

***

      И опять неделя проходит спокойно, а звон колокольчика оповещает о том, что пришел извечный покупатель с картой на глазу. — Доброго утречка! — Да у тебя расписание что-ль?! — в этот раз за кассой сидит Достоевский. — Да ладно тебе, Федь, я же как раз приношу прибыль этому магазинчику. — Ты как раз совращаешь моих работников, — в манере ему вторит Достоевский.       Где-то за стеной чаем давиться уже Сигма. — О, Сигма, и ты здесь! — с наигранным удивлением произносит Гоголь. — Да, утречка… ты как обычно за цветком? — Верно-верно. Сигма выходит из комнаты, всё еще откашливаясь, и ставит на стойку растение с белыми цветам. — Это просто фиалка, надеюсь, у тебя ее еще нет? — Поднимает взгляд парень. — Нет, таковой еще не имеется в моей коллекции, — лучезарно улыбается Гоголь. — Удивительно, у тебя-то и нет, — бросает Достоевский, уходя куда-то вглубь магазина. — Кто-то никогда не меняется, верно? Что ж, спасибо за цветок. Гоголь достает из кошелька деньги, кладя их на прилавок, забирает цветок и уже собирается выходить, напоследок бросая: — Вовремя я все-таки застраховал свою жизнь. — Что? — в непонимании смотрит Сигма. — Как только увидел тебя, так чуть сердце не остановилось. Дверь за парнем захлопывается, а Сигма так и стоит, безнадежно краснея. Он думает, что это не просто так, Гоголь думает о том же. Достоевский думает, что они сказочные идиоты.

***

      Где-то через неделю, собственно, как и обычно в магазин приходит Гоголь с улыбкой до ушей. Колокольчик уже не звенит, потому что, как сказал Фёдор «у меня голова от него болит». Из-за внезапного решения снять этот ненужный атрибут с двери, Сигма, заполняющий отчёт, не сразу увидел приближающегося к нему человека. — Ты случайно не глотал магнит?       От столь неожиданно громкого и несуразного вопроса Сигма слегка подскакивает на стуле и переводит растерянный взгляд на Гоголя. — Просто меня к тебе очень сильно тянет. Из другого конца магазина слышится, как Достоевский ударил себя ладонью по лицу. Сигма же решает, как обычно промолчать, медленно заливаясь краской. — Да-да, я как обычно за новым растеньицем. — Д-да, секунду. Сигма быстро уходит и через пару минут и возвращается уже с фиолетовым цветком в руках. — А это что? — с любопытством спрашивает Гоголь — Глоксиния, — отвечает Сигма, смотря на покупателя. — Ужас, и как ты запоминаешь все эти названия? Впрочем, спасибо за цветок, он правда очень красивый. — Да не за что… — А, и кстати, доктор сказал, что у меня жуткий авитаминоз. — А это тут-то причём? — Просто мне нахватает витамина «Ты». Гоголь подмигивает напоследок и уходит, забрав растение. Сигма в растерянности думает, что эти подкаты, может, не так уж и плохи. Достоевский думает, что ничего ужаснее в жизни не слышал. Гоголь думает, что он хочет сахарной ваты.

***

И опять, как по расписанию, Гоголь приходит в магазин через дней семь. Конечно же, и Сигма, и Достоевский знали, что он непременно вернётся. На что один мягко улыбается, а второй закатывает глаза. — Утречка! Знаешь, я искал в словаре синоним к прилагательному «прекрасны» и случайно нашёл там твоё имя. — И тебе привет, — тихо смеётся Сигма, как обычно, покрываясь румянцем, — Опять за новым растением? — Я бы хотел забрать самый прекрасный цветок отсюда, —говорит Гоголь, протягивая букет лилий, — не хотел бы ты прогуляться со мной, дорогой Сигма? — Да, конечно, — всё еще не переставая улыбаться говорит парень, принимая цветы, — вот только у меня всё еще рабочий день и… — Ой, да Бог с вами, — отмахивается Достоевский, — идите уже, смотреть на вас противно. Сигма благодарно кивает Фёдору, вкладывая свою ладонь в протянутую руку Гоголя. Ни один, ни другой сейчас ни о чём не думают. Фёдор же думает, что дальше всё будет лишь интересней.