Случай на выставке

— Селестия милостивая, я никогда не видел таких цинсинь! — Чжун Ли, до этого увлечённо объясняющий какой-то милой, но совершенно несведущей даме, способ ухода за купленными ей цветами, вздрагивает, роняя на пол собственную визитку. — Это же стеклянные колокольчики?! Я аромат отсюда чувствую! — Молодой человек, попрошу руками… — уже собирается делать выговор, как замечает прикреплённый к длинному для этого низкого юноши фартуку бейджик, с каллиграфически выведенным «Венти». Участник, значит. — Я аккуратно, не беспокойтесь, — присаживается на корточки, одновременно натягивая припрятанные в кармане перчатки, чтобы с предельной нежностью коснуться бутонов, чуть приподнимая их. — Такое цветоложе крохотное, а сам цветок такой крупный и сильный, но всё равно не ломается! Как удивительна природа, да? — Как удивительны годы скрещивания и тщательного выведения, — учтиво, но немного гордо поправляет его Чжун Ли, выходя из-за прилавка, чтобы встать позади увлечённого парня. Тот, кажется, и не слушает его уже, только разглядывает цветы, торопливо, но предельно аккуратно. — Вы же из Мондштадта, да? Я слышал что-то про вас. Тоже приехали на выставку? — Нет, просто хожу здесь в форме мероприятия, а что? — язвит парень и первый раз полностью поворачивается к мужчине, внимательно разглядывая его снизу вверх. Пауза повисает слишком долгая, и Венти фыркает, указывая ладонью на небольшую лавочку чуть дальше. — Конечно я на выставке! Оставил там свою помощницу, решил прогуляться, потому что устал на все лады рассказывать каждому второму одно и тоже. «Ой, а что подсыпать в горшок, чтобы быстрее росло?», «Ой, а обязательно поливать по графику?», «А какие порошочки сыпать в водичку?» Венти откровенно кривляется, передразнивая интонации всеми возможными способами, и с каждой секундой раздражается всё больше, хмурясь и негодую от самого себя. Комично это выглядит, если честно, Чжун Ли даже учтиво посмеивается, прикрывая рот тыльной стороной ладони. — Вы очень критичны, сложно же обывателям понять, — жмёт плечами, присаживаясь рядом, чтобы поправить немного растрёпанные после множества посетителей цветы. — Да и не так уж плохи подкормки, особенно если это обычный букет. — Не так уж плохи?! — слышно было даже на другом конце огромного выставочного павильона. Да, этому парню надо было идти петь, а не цветы растить, с таким-то голосом. — Настоящее издевательство над природой! Какой смысл заниматься разведением, если люди потом гробят всё это химией?! — Ладно-ладно, — он мог бы поспорить, но, кажется, этого коротышку с цветными волосами не переубедишь, да и не редко встречаются такие ярые защитники природы. Каждый останется при своём. — Кстати, Вы всё смотрите на относительно лёгкие в выращивании цветы, а у меня вон там стоят глазурные лилии. Может, обратите на них внимание? — Ничего интересного, — Венти фыркает зло (явно всё ещё раздражён) и садится прямо на пол, скрещивая ноги по-турецки. — Несчастные жертвы селекции, а не цветы. Вытащи их на улицу, и они завянут при первом порыве ветерка. — Потому что это хрупкие и элегантные растения, — вот тут Чжун Ли сдержаться не мог. Потому что глазурные лилии — его гордость и имя, именно он поставляет настолько первоклассные цветы по всему Тайвату. И чтобы какой-то мальчишка так о них отзывался… — Вся их красота кроется в сложности ухода и бережном обращении. Мы даже музыку им ставим, чтобы бутоны раскрывались быстрее и пышнее. — Ага, а в природе им кто споёт? — Венти вскидывает брови, и каждая его фраза просто кипит от сарказма. — Обычные люди их растить не будут, слишком сложно, вот и выходит, что Вы их просто убиваете, распродавая на букеты. Которые потом всякие… всякие будут в химии держать. «Подкормка»? Настоящий наркотик, я так скажу. — Может тогда вообще только одуванчики разводить? — Чжун Ли выглядит крайне недовольным: руки скрестил, брови нахмурил, ещё и ногой стучит от накатившего раздражения. Так что вернувшийся помощник даже пятится, внезапно вспоминая, что ему срочно нужно сбегать на другой конец выставки за лентами. — Берусь спорить, что Вы, дорогой коллега, своё отсутсвие профессионализма прикрываете подобной бравадой, пока розы, что завянут через пару дней, продаёте. — Что ты сказал?! — Венти, видимо в попытке сравнять разницу в росте, подскакивает на ноги, с ужасом осознавая, что ниже этого мужчины примерно на полторы головы. Ладно, он не гордый. Отходит на пару шагов назад, нащупывает табуретку и резко залезает на неё, победно смотря сверху вниз. — В жизни розы не растил! Пошлость! А мои сесилии, между прочим, тоже требуют крайне внимательного присмотра! Просто они смогут расти за пределами моих теплиц, а вот ваши несчастные, напичканные химией и всякими модификациями цветочки, помрут, стоит их вынести на улицу! Издеваешься ещё так над чудесными цветами! Растил бы свою лилию, зачем к колокольчикам лезть?! — А ты, видимо, из тех, кто в университете генетику нормально не учил, вот и не можешь себе позволить скрещиванием заниматься, — и когда только на ты перешли? Неожиданно, даже для самого себя, обхватывает талию парня двумя руками и снимает его со стула, опуская на пол. Тот возмущённо вскрикивает, топает ногой и обиженно надувает щёки, грозно смотря исподлобья. — Сесилии, говоришь? Это которые даже в бурю не умрут? Ты бы ещё сорняки растил. — Сам ты сорняк! — Венти вновь хочет залезть на стул, но его за плечи удерживают на месте, заставляя обиженно сжать зубы и задрать голову. — Сесилии только в ветре и растут! Посмотрел бы, как ты, мистер селекция, поддерживал бы им идеальные погодные условия в закрытом помещении! Наверняка, если твои цинсинь посадить в их естественную среду, то они умрут там от нехватки кислорода! — Зато они пахнут намного лучше своих «природных» собратьев, — показывает пальцами кавычки, наклоняясь чуть ближе к грозно смотрящему ему прямо в глаза парню. — И в букете выглядят приятнее и гармоничнее! — Я продаю свои цветы живыми! Вместе с землёй и горшками! Букеты у меня очень редко можно встретить, и только самые классические! — тычет пальцем в грудь Чжун Ли, явно пытаясь хотя бы уровнем агрессии уменьшить разницу в росте, давящую на него морально. — Ничего удивительного! Твои бедненькие цветочки за пределами теплиц без граммофона и классической музыки и денька не проживут! — Букеты не продаёшь, только потому что цветы у тебя явно чахлые и мелкие, — Венти даже подскакивает от злости, громко ударяя небольшими каблучками по полу. И совершенно игнорирует собравшуюся вокруг них толпу увлечённых зрителей. — Так вырасти лучше, мистер селекция! — Венти всё же выбивается из крепкой хватки и вновь залезает на табуретку, протягивая свою узкую ладонь во влажной резиновой перчатке. — Давай, сможешь вырастить своими методами сесилии, которые я оценю, а я строгий критик, и я признаю, что не так уж и плохи твои способы. — Тогда ты вырастишь глазурные лилии, — с яростью сжимает протянуты руку, почти со смешком осознавая, насколько же миниатюрный этот Венти. — Хватит тебе четырёх месяцев, малыш? Или сразу сдашься? — Мне двадцать семь! — а ногами топает, будто не больше пяти. Хмурится, наклоняется вперёд, шипя прямо в лицо своему оппоненту. — Посмотрим, кто через четыре месяца облажается! Так у Венти в телефоне появился контакт «мистер Селекция» и привычка присылать этому самому контакту в день по сотне статей про вред химии, дополняя это язвительными комментариями и саркастичными предложениями сдаться. В ответ всегда прилетало что-то заумное про химические формулы и просьба не отвлекать от работы, если сам бездельничает. Венти злился, ругался на телефон, откладывал его в сторону, но через минуту снова брал в руки, не желая оставлять последнее слово этому непроходимому идиоту. А через четыре месяца он со сладким предвкушением собственной победы летел в Ли Юэ, радостно потирая ладони. Лилии выросли чудесными, да, совсем не ароматными, но зато крайне живучими и уж точно без замашек на исполнение классической музыки. Да, самое то для украшения сада или дома. Конечно, всё ещё неженки, предпочитающие солнце и тепло, но хотя бы от ветерка не умирают. — Наверняка этот химозник убил сесилии, поэтому и позвал к себе, — Венти злорадствовал, высматривая в иллюминатор самолёта своего врага, словно он мог увидеть его с такой высоты. — Сегодня он познает боль поражения! — Селестия! Сходите уже на свидание, — Барбара тяжело прикрыла глаза. И зачем только к этому ребёнку пошла работать. Кучу времени и денег ведь убил на эти цветочки, а всё ради спора с каким-то малознакомым парнем с выставки. — И вы оба просто ужасно флиртуете. — Ничего ты не понимаешь! — он отмахнулся, вызвав громкостью своего голоса негодование со стороны других пассажиров, и вновь уставился на приближающийся аэропорт. На свидание? С этим? Ни в жизни! В такси до места назначения они ехали молча, разве что Венти не прекращал бормотать себе под нос благодарности Селестии за нормальную доставку его цветов, за которую пришлось доплатить. Небольшой частный домик, теплицы за ним и просто огромный сад с выложенными дорожками, ровной живой изгородью и высоченными плодоносящими деревьями, посаженными ровным узором. Да, у Венти тоже есть сад, но чуть-чуть (совершенно) другой: сплошные цветы, куча фигурок гномов или других украшений, которые ему дарили или вручали как приз, а так же никакого порядка и орнамента. В природе орнаментов нет, верно? Так зачем устраивать это в своём саду. Но хозяин сада и правда ему подстать: в чистой домашней одежде (все футболки Венти, в которых он копался в саду, были вымазаны землёй и не отстирались бы даже с тонной порошка), с опрятно убранными волосами и чашечкой чая в руке. Просто катастрофическая противоположность. Может, у него жена есть, раз так следит за чистотой? Но кольца на пальце не видно, да и Венти ни за что не поверит, что такого зануду вытерпит хоть одна женщина. — Прошу, сесилии в ближней теплице, — кондиционеры тут гудят не по-детски. Венти наклоняется, заходя в небольшое помещение и даже ахает от стоящего там густого и сладкого аромата. — Я устроил им тут постоянный ветер, но более тёплый и влажный, а так же подобрал неплохие удобрения для почвы. Ну и следил за опылением, чуть-чуть поэкспериментировал со скрещиванием для аромата. — И что у них с выживанием? — Венти вскидывает брови, присаживаясь перед цветами, чтобы повнимательнее рассмотреть. Лепестки и правда стали чуть больше, а про запах и говорить нет смысла. — Ну, без поддержания влажности и ветрености умирают, — честно признался Чжун Ли, разглядывая пушистые косички Венти, возящегося со стеблем, в попытке разглядеть изъяны, — но для букетов идеальны, могут даже посоревноваться с цинсинь. А что с твоими лилиями? — Ну, они ждут вместе с Барбарой на улице, — Венти поднялся на ноги, оказавшись неожиданно близко к мужчине. Хотя, ничего удивительного, тут же маленькая и узкая теплица. Но всё равно как-то неловко. — Ладно, я признаю, что они выглядят… нормально. — Они выглядят чудесно, — поправляет его Чжун Ли придерживая дверь, чтобы Венти мог выйти, последний раз глубоко вдохнув сладкий аромат. — Думаю даже начать их растить на постоянной основе не у себя дома, а на работе. — Тоже самое с лилиями, — и куда Барбара делась? Венти оглядывается, но замечает разве что горшки, аккуратно составленные на дорожке. Может, пошла рассмотреть сад. Ну и ладно, он сам покажет. — Вот, они даже полёт пережили. — Полёт? — Чжун Ли недоверчиво приподнимает брови, опускаясь на колени, чтобы повнимательнее разглядеть покачивающиеся цветки. — Да, в запахе они потеряли. — Зато не мрут от каждого чиха, — Венти фыркает и садится напротив, пальцем указывая на стебель. — У них корневая система получше стала, да и цветоложе крупнее, так что они не ломаются от порывов ветра. — И всё это без селекции? — возможно, он правда впечатлён. Потому что столь нежные цветы в его представлении даже в теории не могли быть настолько стойкими. Но вот они прямо перед носом, и даже в окраске не потеряли. — Никакого вмешательства, они абсолютно естественно поскрешивались с шелковицей, — Венти жмёт плечами под удивлённый взгляд Чжун Ли. — Что? Они же вместе в природе растут, я не жульничал. Почитал просто немного, пару вечеров поизучал историю растения. — Да, выходит, что мы оба проиграли и победили, — Чжун Ли задумчиво поджимает губы и протягивает Венти ладонь, чтобы тот мог поднять и отряхнуть пыльные штаны. — Слушай, а как твоя трава-светяшка так ярко светит? Я пытался растить, но она очень быстро теряла свои способности. — Потому что это дикое растение! — усаживаются на небольшой диванчик прямо на крыльце, оплетённом лозами того самого стеклянного колокольчика. — Оно должно расти группой и, желательно, рядом с какой-нибудь грибницей. Они образуют симбиоз, и свет становится раза в три ярче. — Знаешь, мне бы не помешала твоя консультация, — задумчиво тянет Чжун Ли, обставляя свою чашку чая на небольшой столик. Венти, до этого увлечённо разглядывающий колокольчики, свисающие ему прямо на голову, поворачивается, вопросительно изгибая бровь. — Ну, у меня в доме пара не самых удачных попыток вырастить некоторые мондштадские и не только цветы. Думал, вдруг ты что-то подскажешь? — Ого, просишь моей помощи? — Венти хмыкает, немного щурясь, пока медленно двигается ближе к чужому лицу, давя очень уж радостную улыбку. — И где же эти растения? — Два на кухне, два в гостиной, — уже шепчет прямо в губы, немного наклонив для удобства голову. — Одно в спальне. — Выбираю цветок из спальни. Вроде целоваться в план, тщательно обдумываемый Венти в самолёте, не входило. Но он не сильно против. Обвивает крепкую шею руками и немного улыбается в чужие губы, пока проводит языком по ровному ряду зубов. Комично вышло. От врагов к возлюбленным? Ещё большая пошлость, чем растить розы. Но он всё равно продолжает, плавно двигаясь всё ближе и ближе к обнявшему его Чжун Ли. На выставках они теперь почти всегда выступают вместе, а к контакту «мистер селекция» в телефоне Венти прибавилось три сердечка.