Часть 9
Открыв глаза, Тэхён не сразу смог проснуться и даже сесть, так как его тело было тяжелее, чем обычно, а усталость, которую он чувствовал, была несравнима ни с одним другим днем. К своему удивлению, он обнаружил, что проснулся не на груди Бомгю, а у одного из прилавков своего магазина. Однако, когда его глаза начали фокусироваться на окружающей обстановке, в его груди поселилось чувство, вызванное смятением и страхом. На смену ухоженному и организованному цветочному магазину пришел совершенно незнакомый Тэхёну магазин. В этом магазине стены с ног до головы были одеты в лианы, а также украшены отверстиями, которые показывали каркас всего здания. Полы выглядели так, будто за ними не ухаживали много лет: они были покрыты битым стеклом, пылью и мокрыми пятнами — Тэхён даже не знал, из чего сделаны эти пятна, и был счастлив оставаться в блаженном неведении. Все, что он знал, это то, что они выглядели так, словно были в нескольких секундах от того, чтобы сдаться и обнажить фундамент, на котором они были построены. А его окна... Боже, Тэхён просто отшатнулся, глядя на них. Из двух больших стеклянных плоскостей, открывавших магазин внешнему миру, осталась только половина, и это о чем-то говорит, учитывая, в каком состоянии были окна. Окно справа было разбито горизонтально, что позволило Тэхёну предположить, что это, скорее всего, дело рук грабителей, в то время как окно слева полностью отсутствовало. Все, что осталось от окна, — это разбросанные осколки стекла, лежащие на полу. Обеспокоенный и, признаться, любопытный, как выглядит это жилое помещение, Тэхён попытался встать с табурета, чтобы проверить, но, к его удивлению, его сразу же усадили обратно. Не понимая, откуда взялась эта внезапная сила, Тэхён осмотрел все вокруг стойки, но ничего не нашел. Только когда он посмотрел вниз на свои ноги, он заметил источник проблемы. Лианы, которые, казалось, росли из-под земли, обрели свой дом на теле Тэхёна: они плотно обхватили его лодыжки, медленно поднимаясь к ноге, а вскоре и к туловищу. Естественно, он боролся с ними, делая все возможное: от попыток разорвать лианы руками до сильных ударов ногами в надежде, что это поможет ему их разорвать. Но, конечно, ничего из этого не помогало. Более того, рост лиан, казалось, усилился, и через несколько секунд половина тела Тэхёна была скована и обездвижена растением. Но Тэхён отчаянно пытался освободиться, не желая поддаваться вьющимся растениям, поэтому в последней попытке он начал яростно метаться по сиденью, надеясь, что это ослабит хватку лиан и он сможет освободить руки. Однако все это очень быстро обернулось против него, так как сиденье вскоре накренилось назад, заставив Тэхёна с воплем упасть на пол. С головой, пульсирующей от падения, и сильно скованными движениями, Тэхён в страхе уставился в потолок. Сквозь затуманенное зрение он видел, как по потолку начали расползаться трещины, не оставляя нетронутым ни одного уголка или щели. Почувствовав, как с потолка на его лицо падают обломки, Тэхён плотно зажмурил глаза, практически смирившись с тем, что его судьба предрешена. И когда по зданию разнесся звук рухнувшего потолка, он только и мог, что впиваться ногтями в ладони, так как его тело напряглось до такой степени, что ему стало очень некомфортно. Все, что он мог делать, это ждать своего неизбежного конца.
***
— Тэхён, уже два часа дня, вставай. Он знал, что спал долго, больше рекомендованных восьми часов, но Тэхён не мог найти в себе силы подняться с дивана. Несмотря на то, что Бомгю звал его, он продолжал лежать, но не для того, чтобы насладиться комфортом дивана, а потому что ему казалось, будто на спину положили пятидесятифунтовую гирю. Было ощущение, что он снова связан лианами. — Разве я не могу сегодня просто выспаться? Я имею в виду, что, очевидно, не пойду на занятия, так что не похоже, что у меня есть что-то важное, — ворчал Тэхён, его голос был приглушен из-за того, что он зарылся лицом в подушку. — У тебя успешный цветочный магазин, идиот, я думаю, это очень важно, и ты должен уделять этому внимание, — проворчал Бомгю, схватив Тэхёна за руку. — А теперь пойдем, отвезем тебя домой, чтобы ты мог поспать в своей постели. Когда Тэхён поднялся на ноги, он понял, что его сонливость действительно была связана с ханахаки: как только он встал, у него закружилась голова и он был в шаге от того, чтобы потерять сознание, а также возникло сильное желание выкашлять цветок, который начал подниматься в его горле. Он не мог удержать равновесие даже в течение минуты, и вскоре обнаружил, что качается взад-вперед, а все вокруг него расплывается. В какой-то момент он навалился на Бомгю, отчего они оба чуть не упали на пол. — Тэхён... — Бомгю, пожалуйста, я пиздец как устал. Пожалуйста, дай мне поспать. Когда его глаза начали закрываться, а тело расслабилось настолько, что ему казалось утомительным просто стоять на ногах, Тэхён мог думать только о том, насколько комичной была вся эта ситуация. То, что Тэхён так отчаянно искал утешения и выхода из своего цветочного ада, что обратился к человеку, который был причиной всего его стресса, было просто смешно. Он был действительно жалок. — Знаешь, все эти предупреждения, чтобы ты не заболел и не сдох в моей машине, уже начинают входить в привычку, и я не уверен, нравится мне это или нет, — со вздохом пробормотал Бомгю, разворачиваясь спиной к Тэхёну. — Просто залезь мне на спину, хорошо? Не хочу, чтобы ты упал, как только выйдешь за дверь. Тэхёну не потребовалось много времени, чтобы забраться на спину старшего, хотя ему было довольно трудно, поскольку все снова начало кружиться, и ни он, ни Бомгю не доверяли его прыжкам. Но как только они убедились, что Тэхён надежно укрыт в объятиях брюнета, флорист, не теряя ни секунды, зарылся головой в шею Бомгю и облегченно вздохнул, когда его тело расслабилось. В кои-то веки он почувствовал себя в безопасности.***
"Конечно же, именно тогда, когда я действительно хочу спать, я не могу этого сделать", — мрачно подумал Тэхён, вздохнув в знак поражения, когда его последняя попытка заснуть была снова нарушена нереальной скоростью, с которой ехал Бомгю. Когда он стал наблюдать за тем, как здания, машины и даже мотоциклы по ту сторону стекла становятся не более чем двухсекундным размытым пятном, тошнота начала зарождаться в его груди, и он еще глубже погрузился в кресло. И в этот раз это было не из-за ханахаки. Решив временно проигнорировать нарастающее чувство тошноты, Тэхён переключил внимание на вибрирующий телефон. Однако в итоге он лишь поморщился от неожиданно высокой яркости, потому что, хотя все вокруг не кружилось, как раньше, головная боль, которую он оставил вместо себя, еще не исчезла: хюнини: хэй, просто хочу сказать, что я взял твои конспекты, так что я занесу их в магазин позже но ты в порядке? твое ханахаки не стало хуже?я в порядке, просто остался на ночь у бомгю... и, честно говоря, это худшая ошибка в моей жизни сейчас я чувствую себя очень хуево а раньше было еще хуже я даже не мог поднять голову, при этом не потеряв сознание а потом мне приснился странный кошмар, и это просто :/
хюнини: тэхён, сколько времени уже прошло? почти две недели? твое состояние ухудшается...ага, спасибо, я не заметил но как бы то ни было, просто приходи в магазин, мы уже едем туда
хюнини: ок ок уже вызываю такси Со вздохом положив телефон на колени, Тэхён почти вернулся к бездумному разглядыванию окна, но остановился, заметив боковым зрением, что на него смотрит Бомгю. Однако его взгляд продлился всего секунду, так как Бомгю быстро прервал его и снова уставился перед собой. — Ты серьезно собираешься притворяться, что не смотрел на меня? — Я не притворяюсь, потому что это не так. Может быть, тебе просто мерещится, ты не думал об этом? Хотя это потребовало больших усилий и даже привело к физическому истощению, Тэхён приподнялся на своем сиденье и повернулся, чтобы посмотреть в глаза Бомгю. — Чхве Бомгю, ты считаешь меня совсем тупым? — спросил он, наклонив голову, придав своему лицу пустое выражение. — Может, я и устал, но у меня нет галлюцинаций. И что с того, что ты пялился на меня, тебя же не арестуют за это. К удивлению Тэхёна, старший не проронил ни слова в ответ. Было ясно, что все внимание Бомгю было направлено на дорогу перед ним, и Тэхён просто решил, что его слова пролетели сквозь Бомгю. — Бомгю... — Я беспокоюсь о тебе, ясно? Жесткость и в то же время несомненная забота, прозвучавшая в словах Бомгю, сбила Тэхёна с мысли, и его щеки окрасились в розово-розовый цвет, а сам он потерял дар речи и не мог сформулировать связную мысль. Все, что он мог делать в этот момент, это проклинать себя, пока его жалкое сердце трепетало и билось со скоростью, которую он не считал возможной. — И да, я не медик, но я знаю, что ты не должен блевать тридцать процентов дня целую неделю подряд и почти терять сознание от одного только стояния, — со вздохом продолжил Бомгю. — Просто... Я беспокоюсь за тебя, Тэ, потому что не знаю, как тебе помочь. — Болезнь у всех протекает по-разному, Гю. Иногда должно стать хуже, прежде чем станет лучше, потому что так оно и есть, — ответил Тэхён, глядя в окно, зная, что если он посмотрит Бомгю в глаза, то его рот и мозг предадут его. — Кроме того, прошла всего неделя. Я быстро поправлюсь. И хотя его слова были призваны успокоить Бомгю, Тэхён не мог не задаться вопросом, сколько в его жалкой попытке утешения было на самом деле для него самого.***
— Ладно, я понимаю, что я должен использовать гиацинты или что-то подобное, но я не понимаю, почему, — сказал Бомгю, глядя на вазу, наполненную фиолетовыми цветами, с явным отвращением. — Ведь есть так много других цветов, которые она могла бы выбрать, а она выбрала этот? Несмотря на то, что он был влюблен в Бомгю, Тэхён не мог отрицать того факта, что есть некоторые вещи в старшем, которые его регулярно раздражают. Одной из таких вещей был творческий ум Бомгю и его креативность, потому что если он не будет осторожен, то это может превратиться в детское упрямство, если у него не будет выбора, кроме как придерживаться заранее разработанного плана. Он лишь разочарованно вздохнул и протянул Бомгю планшет с двумя цветами — фиолетовыми гиацинтами и белыми лилиями — необходимыми для букета. — Гиацинты, очевидно, что-то значат для нее, раз она решила сделать конкретный заказ, — медленно произнес Тэхён, чувствуя, что все больше и больше волнуется. — Не все хотят букет в свободном стиле, как Дахён, поэтому, пожалуйста, не мог бы ты просто следовать указаниям, а не пытаться усложнить нам обоим жизнь? — шипел он, сверкая глазами. — Э-э, я случайно не прерываю что-то важное? Оба парня быстро повернули головы, чтобы увидеть Кая, стоящего в дверях с белой сумкой, висящей у него на боку. — Нет, все в порядке, не о чем беспокоиться, — хмыкнул Тэхён, а затем посмотрел на Бомгю. — А что насчет тебя? Думаешь, ты в силах справиться с этим сам? Вместо того, чтобы кивнуть, Бомгю повернулся на пятках, его глаза были прикованы к планшету, а губы надуты, в результате чего Тэхён уставился ему в затылок. "Ты и вправду собираешься просто молчать?" — подумал он, закатив глаза, и повел довольно смущенного Кая наверх. — Может, расскажешь мне, что происходит между тобой и Бомгю, раз ты так взволнован? — спросил более высокий из них, как только дверь за ними закрылась. — То есть, я слышал, что ты повышаешь голос, но не из-за растений, и уж точно не на Бомгю. — Он просто был самим собой, и это начало меня немного бесить, — ворчал Тэхён, усаживаясь на диван и скрещивая ноги. — Также я отчаянно нуждаюсь во сне, так что, возможно, дело в этом, но лучше скажи, что у тебя в сумке? — Ах да, я заходил в магазин перед тем, как прийти сюда, и купил там лекарства для твоего ханахаки, — объяснил Кай, доставая из сумки пузырек с таблетками и бросая его Тэхёну. — И не волнуйся, я проверил все в интернете, и мне показалось, что это безопасно. — Точно, и когда я окажусь в больнице из-за отравления, я буду точно знать, кого винить, — пробормотал Тэхён, внимательно изучая этикетку. Хотя лекарство вызвало у него некоторые подозрения, он отбросил его в сторону, отложив свои переживания на потом. — А еще я выкашлял новый цветок, так что... — Он встал и подошел к своему столу, чтобы взять бежевый блокнот и передать его Каю. — Так что теперь у меня три цветка: красные анемоны, мятные камелии и теперь желтые розы. — Так, во-первых, розы? Оу. А во-вторых, почему под ними должен скрываться какой-то смысл? — спросил Кай, читая объяснения, которые были написаны под нарисованными цветами. — Забытая любовь, болезнь, ревность, дружба? Я знаю, что доктор Мин сказал, что эти значения могут быть связаны, но ты уверен, что он просто не ставил один из своих врачебных диагнозов? — Возможно, так оно и было, но, клянусь, для меня это имеет смысл, — вздохнув, сказал Тэхён. — Я просто подумал, что было бы логично связать цветы и цвета, ведь он художник и все такое, а мое ханахаки, вероятно, связано со стилем жизни, но опять же, я не уверен. Кай открыл было рот, чтобы ответить, но его резко прервал звон разбитого стекла, донесшийся снизу. Тэхён, издав небольшой стон, уже был на полпути к выходу, но Кай заставил его остановиться, втащив обратно в квартиру. — Разве ты только что не сказал, что тебе нужно вздремнуть? Может, ляжешь и поспишь? — сурово предложил он, силой усаживая старшего обратно на диван и, похоже, не обращая внимания на взгляд Тэхёна. — Ты мне предлагаешь просто игнорировать возможность того, что Бомгю, возможно, порезался, сломав что-то там внизу? — Да, потому что, знаешь ли, это не я болен и нуждаюсь в отдыхе. Тэхён нехотя прикусил язык, так как он не собирался отказываться от бесплатной возможности вздремнуть. Поэтому с тяжелым вздохом он свернулся калачиком на диване и завернулся в одеяло, после чего погрузился в сон.