Давай улыбаться вместе

а я слышал, как внутри тебя бился хрусталь. пожалуйста, перестань

♫ Элли на маковом поле — Рядом

            — Я тоже ее люблю, — уверенно сказала Сакура. Саске улыбнулся. — Конечно. Вы же подруги детства. — Нет, — Сакура смотрела на него в упор, не опуская глаз, — Я ее люблю. Я всю жизнь ее люблю. Учиха смешался, изменился в лице и покраснел. Харуно растянула губы в улыбке. — Саске, я — лесбиянка. Она впервые произнесла это слово вслух. Даже маме с папой Сакура не посмела озвучить свою ориентацию в подобной трактовке, пробормотав нейтральное «я люблю девушек». И сейчас, когда Учиха вытаращил на нее глаза, она чувствовала себя обновленной. Она провела с Ино ночь. После этого Харуно ощущала себя настолько смелой, что готова была открыто признать свою гомосексуальность. Саске обидно рассмеялся, и Сакура снова сжалась, струсила и опустила взгляд на потертые носки своих старых балеток. — Да ладно? — совсем не своим, злым голосом проговорил Учиха, — Да Ино никогда на такое не согласится! Она же любит парней! Мы с ней недавно переспали! Сакура вспомнила, как жадно и страстно целовала ее Ино. Вспомнила, как ее руки сжимали ее грудь. Вспомнила, как ее язык обвивался вокруг ее клитора, как это было горячо и прекрасно, и в то время — правильно и необходимо им обеим. Но она не захотела говорить Саске, что тоже спала с Ино. Сакура не хотела хвастаться этим — и не хотела очернить подругу. Да, она — Харуно — уже обесчещена в глазах друга, но бросать тень нетрадиционной ориентации на Ино Сакура бы не посмела. Это — гадко, грязно, омерзительно… как там еще выражалась ее матушка? Сакура не хотела этого. Скрипнула дверь палаты, и к ожидающим вышел Шикамару. Лицо у него было еще более мрачное, чем обычно. — Плохи дела, ребята, — сказал Нара, — Яманака-сан вряд ли еще долго протянет. Сердце совсем износилось. Я боюсь говорить об этом Ино. Она и так рыдает, я уже не могу на это смотреть. Может, отведете ее куда-нибудь? Я могу позвонить Темари… Сакура задумалась. Может, и правда будет лучше, если они заберут Ино отсюда, попытаются поднять ей настроение, помогут пережить невосполнимую утрату? — Нет, — решительно сказал Саске, — Не надо. Если мы сделаем так, то Ино нас не простит. Она должна попрощаться со своим отцом. Я… — его голос дрогнул, — Я так и не попрощался с Итачи, и меня до сих пор это мучает. Я сам скажу Ино правду об ее отце. Я смогу ее поддержать. — Нет, — неожиданно для самой себя сказала Сакура, — Это сделаю я. Саске, ты не сможешь поддержать ее так, как я! Учиха нахмурился, но в присутствии Шикамару язвить не стал. Сакура поднялась с места и проскочила в палату Яманака-сана. Ино выглядела уничтоженной — и все равно была красивой. Харуно подумала, что с нее можно писать картины на тему скорбящих девушек. Тут же одернула себя: не время! Села на корточки перед подругой, опираясь на ее колени, открыла рот, чтобы говорить… И замолчала. Слезы Яманака падали на руки Сакуры. — Папа умрет, — тихо, но четко и уверенно произнесла Ино. Харуно не попыталась спорить. Просто взяла руки подруги в свои и пожала ее тонкие пальцы. — Я не настолько глупая или неквалифицированная, — укоризненно сказала Ино, — Ты что, не помнишь? Сакура, я собиралась стать кардиологом… В последний момент передумала. Действительно! Ино в университете дружила с Шикамару и еще одним парнем, Чоджи, они втроем собирались стать кардиологами, на некоторое время Ино загорелась этим, а потом пути ребят разошлись: Чоджи ушел в гастроэнтерологию, Яманака — в рентгенологию, и только Шикамару поступил туда, куда они все собирались изначально. Конечно же, Ино понимает все, что происходит с ее отцом! Она видит данные на приборах, она видела результаты ЭКГ и УЗИ сердца, а они, глупые, пытались отвлечь ее от неизбежного! — Ино, — тихо позвала подругу Сакура. — Уйди, пожалуйста, — ответила Ино, — Дай нам попрощаться… Сакура встала. Пошатываясь, вышла из палаты. Села рядом с Саске. Через окно им было видно, как Ино прижалась лбом ко лбу отца, зашептала ему что-то, а рука Иноичи мягко сжала пальцы дочери — и спустя две минуты по осциллографу поползла прямая линия.

***

— Вот и все, — сказала Ино на кладбище, стоя между Саске и Сакурой у могилы своего отца, — Вот и все. У меня больше никого нет. Она говорила без слез, хотя во время всей церемонии похорон отчаянно рыдала. Саске первым успел обнять Яманака за плечи. Сакура взяла ее за руку. Ино опустила голову на плечо Саске. Довольно улыбаясь, Учиха провел ладонью по ее спине. — Ино, у тебя есть… мы, — почти громко сказала Сакура. Она хотела сказать «я», но решила, что это будет эгоистично. Ино — не вещь и не приз в лотерее. Ино сама должна выбрать между Учихой и Харуно. И все же она предпочла устроить голову на плече парня. Как любая нормальная девушка в отчаянии. Сакура злилась на себя — Ино сейчас очень тяжело, не время для дурацкой ревности; Ино потеряла самого дорогого человека, ведь, как ни крути, а отец был для нее ближе и важнее всех. И теперь… Сакура представила себе, что чувствовала бы, если бы умер ее отец. И с ужасом поняла — ничего. Она не любила своих родителей. А после того, как они отказались от нее и выгнали из дома — Сакура вовсе ощущала некое отторжение от семьи. Ей стало стыдно. И в то же время подумалось: если Небеса решили, что должен умереть чей-то отец, то почему отец Ино, а не Сакуры? Эта мысль испугала Харуно и она привлекла к себе подругу, мягко отнимая ее из рук Саске и гладя по волосам. — Сакура, — сказала Ино, — Можно еще у тебя пожить? Я не могу у себя дома. Там папа. Там везде папа. Сакура через плечо Яманака увидела, как перекосило лицо Учиха. — Конечно, солнышко, — сказала она Ино. Подруга благодарно поцеловала Сакуру в щеку. Странно, но такой невинный жест заставил Харуно залиться румянцем, и Ино это заметила. Впервые за долгое время ее прекрасные губы тронула улыбка. Легкая, едва заметная, но — улыбка.

***

Они пили кофе на кухне. Ино доедала уже пятую упаковку орехового печенья. Она сказала, что ей необходимо забыться, но не спиртным, а чем-то сладким и ужасно вредным. Обычно Яманака постоянно сидела на различных диетах, хотя Сакура не понимала, зачем. Впрочем, в раннем детстве Ино перенесла острый гастрит, и с тех пор, видимо, привыкла не есть вредную пищу, а уже потом начала следить за и без того идеальной фигурой. Сакура же приканчивала пятую чашку кофе. Она уже чувствовала начинающуюся тахикардию, так что планировала прекратить, но не удержалась и сделала себе еще порцию. Яманака ловко поймала подругу за запястье и прижала пальцы там, где ощущалась пульсация. Шевеля губами, посчитала количество ударов сердца Сакуры, а потом решительно встала и отобрала у нее чашку, начав пить кофе сама. Сакура не стала протестовать — только отметила, что губы Ино касаются чашки там же, где ранее — губы ее самой. В дверь позвонили. Харуно пошла открывать, и испытала чувство дежавю — на пороге стоял печальный Сай с букетом нарциссов. Сакура поняла все без слов — вернулась на кухню и позвала Ино. Сай выглядел жалким — как будто он, а не Яманака, потерял всю семью. Ино, поджав губы, приняла нарциссы и соболезнования. Сай заикнулся насчет «я до сих пор тебя люблю», но на этих словах Ино закрыла дверь перед его носом. Нарциссы, однако, не выбросила, а поставила в вазу. — Цветы не виноваты, что Сай — придурок, — объяснила Яманака. — Саске тебя любит, — сказала Сакура ей в спину. Ее уже давно мучили эти слова — да, возможно, этим она предает Учиха, но держать это в себе она уже не может. К тому же, Ино может обрадоваться… Спина Яманака напряглась. Сакура пожалела, что не видит ее лица. — Я… я… я тоже его люблю! — почти выплакала Ино. По телу Харуно прошел ток. Она ощутила себя выброшенной на берег рыбой, отчаянно бьющейся в судорогах и конвульсиях в попытке ухватить губами еще хоть каплю живительной воды… — А я? — услышала Сакура свой голос. — Тебя тоже люблю! — зарыдала Ино, — Я вас обоих люблю! Вы — самые лучшие на свете! Но не можем же мы быть втроем! Сакура подошла к подруге, обняла ее со спины и прижалась носом к ее загривку. Вдохнула запах ее волос и — совсем немного — пота. Сцепила руки у нее на животе. — Выбери Саске, — сказала Сакура. Ино вырвалась из ее объятий и повернулась к Харуно лицом. — Почему? Я люблю вас одинаково… но и ты ведь любишь меня, Сакура! — Люблю, — ответила Сакура, — Я безумно тебя люблю. И очень давно. Поэтому — выбери Саске. Ты достойна лучшего, чем… я. — И чем же Саске лучше тебя? — спросила Ино. — Он — парень, — просто ответила Харуно, — С ним тебя не осудят. С ним ты сможешь иметь детей. Пожениться. — Да не хочу я детей! — вспылила Ино, — Сакура, ну чем ты хуже Учиха? Ты просто вбила себе в голову, что быть лесбиянкой — плохо! А это не плохо! Если твои родители тебя осудили, это не значит, что ты должна перекраивать себя! Ты — это ты! И такая ты мне нравишься! Эти слова подействовали на Сакуру, как если бы Ино залепила ей пощечину. Она даже ладонь к щеке приложила, стояла, не в силах двинуться с места, а подруга бросилась к ней и крепко обняла. Погладила по волосам, а потом поцеловала в губы. «Может, Ино права?» — подумала Харуно.