A madness most discreet

“things settle down a bit as they get used to their new situation”*

«Дом», как назвал его Чонгук, был семейной резиденцией Чонов. Расположенный недалеко от города, это был обширный особняк с великолепными пейзажами, непревзойденными видами и роскошным интерьером. Тэхён всегда знал, что семья Чонгука богата, но это факт иногда волновал его. Он всегда опасался, что Чонгук тратит на него эти деньги, несмотря на заверения Чона, что он не имеет никакого отношения к семейной деятельности и использует деньги со своей работы и своего трастового фонда. Если отношение Тэхёна к деньгам Чонгука было странным, то отношение Чонгука к его семье было абсурдным. На первый взгляд невозможно было догадаться, что Чонгук действительно Чон Чонгук, младший сын Чон Чону, главы известного преступного клана и лидера одноименной мафиозной империи. Чонгук никогда не хотел такой жизни для себя, у него не было желания участвовать в преступных перестрелках, на которых и строилась эта империя. Он сказал Тэхёну, что хотел дезертировать, был готов отречься и никогда не иметь ничего общего с семьей из-за своего выбора не вступать в преступный мир. Но, вопреки его ожиданиям, семья предложила ему довольно отличный компромисс. Будучи любимцем семьи, они не хотели расставаться с ним исключительно из-за идеологических разногласий и позволили ему идти своим путем. Чонгуку не нужно было участвовать в семейном бизнесе, но он не должен был полностью разрывать с ними связи. Это хорошо сработало в его пользу, и таким образом Чонгук смог продолжить карьеру в области корпоративного права, сохраняя при этом отношения со своей семьей. Это было одной из причин, по которой у Чонгука были такие хорошие отношения с Сокджином, который также не хотел, чтобы он вмешивался в дела семьи. Хотя Тэхён подозревал, что их отношения не изменились бы, даже если бы дела с семьей пошли не так, как предполагалось. Братья найдут способ любить друг друга в любой ситуации. Так что вместо того, чтобы стать сыном, который мог быть выгнан собственным отцом из семьи, Чонгук смог остаться Чоном, за исключением необходимости участвовать в разборках мафии. Иногда он помогал с чисто деловыми вещами, используя свой опыт, чтобы помочь семье. Он часто навещал свою семью, особенно после того, как отец скончался, и Сокджин стал главой. Это Тэхён знал, потому что это было почти сразу после того, как они с Чонгуком познакомились. Тэхён знал практически всё о прошлом Чонгука и его семье. Он был откровенен и не отмахивался от вопросов юноши. Реальность этого мира была настолько далека от него, что он был в состоянии запереть это в аккуратную коробку в уголке своего разума и никогда не прикасаться к ней. Однако сейчас, возможно, придется что-то изменить. После нападения на Сокджина империя Чон была в хаосе, все, начиная от высшего начальства до простых лакеев, были потеряны, некоторые даже не знали, что происходит, а другие пытались найти выход из ситуации. Чонгука позвали, чтобы навести порядок во всем этом, заполнить вакуум, оставшийся после отсутствия главы. Выбор был прост, семья Чон возглавляла империю, и Чонгук был единственным из семьи, кто смог бы взять на себя управление. На самом деле у Чонгука не было другого разумного выбора, кроме как переехать в дом, поскольку для того, чтобы выполнять свою роль лидера, он должен был оставаться в центре всего этого и быть на вершине. Конечно, это означало, что Тэхён тоже должен переехать туда. Дом функционировал как своего рода штаб-квартира, где решались все деловые вопросы. Высшее руководство собиралось здесь и принимало важные решения. Чонгук влился в роль с самого начала, и его первой задачей было взять под контроль беспорядок, который создала стрельба в Сокджина. Так как он был в тесном контакте с семьей, и, что не менее важно, проницательным и талантливым, Чонгук более или менее знал, как обращаться с теми задачами, которые ему поручили. Тэхёну, однако, потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть ко всему этому. Он пару раз посещал семейный дом Чонгука, а также резиденцию его матери с ним, но не так часто, как сам Чонгук. Тэхен уже видел все это раньше: демонстрацию богатства, мужчин в костюмах, снующих туда-сюда с очевидной важностью, и само ощущение в воздухе, что это не обычный дом. Но на этот раз все было по-другому, теперь он был в нем, каким-то образом больше его частью, чем просто временным наблюдателем, хотя его роль или связь с Чонгуком не изменились. Вид вооруженных людей, слоняющихся по помещению и расставленных тут и там, никогда не переставал пугать его, не меньше, чем в первый раз, а теперь ему приходилось постоянно жить в их окружении. Постоянный вид людей, которые даже не были частью службы безопасности, небрежно обращающихся с пистолетом или каким-либо другим оружием, приводил его в бешенство, но он старался не показывать этого, в основном ради Чонгука. С того момента, как он вошел в дом, он быстро понял, что есть очень много вещей, которые он готов не замечать ради Чонгука. Насколько далеко это зашло, он не знал, но был готов приложить все усилия для того, чтобы он продолжал не замечать многое. Они сейчас здесь вместе, и они собираются пройти через это. Все, что он знал, это то, что он очень любил Чонгука. И если цена, которую он должен был заплатить, чтобы придерживаться какого-то смутного чувства морали, которое в нем никогда не было слишком сильным (он сознательно встречался с сыном преступника, ради бога) - это то, что он должен был отказаться от Чонгука, тогда он понимал, что он не мог сделать этого. Для него это была слишком высокая цена. Больше всего для него было важно быть с Чонгуком, с остальным Тэхён мог смириться. Тэхён ожидал многого. У него было время подумать между быстрым переездом, но чего он не понимал, так это того, насколько это все будет серьёзным. Чонгук разъезжал на бесчисленные встречи, всегда стараясь быть в курсе последних события, управляя и людьми и ресурсами. Он был создан, чтобы быть боссом, таким свободным в лидерстве, и Тэхён втайне гордился им за то, что он так хорошо справлялся с этим. Знание того, что у Чонгука и так много забот, побудило Тэхёна не позволять собственным навязчивым мыслям проявляться слишком сильно и справляться с ними самому. Он знал, что Чонгук уже был пронизан чувством вины за то, что Тэхён стал частью этого. Он говорил об этом около пятидесяти тысяч раз. Тэхён знал, что это его напрягало, и хотел свести эту напряжность к минимуму, учитывая, что он и так сильно напрягался из-за своего брата и всей ситуации. Тэхён и Чонгук были здесь около трёх дней. Чон влился в изменённую повседневность, как и Тэхён. Он научился не теряться в больших коридорах дома, и ему больше нечего было делать, кроме как бродить по нему, так как Чонгук большую часть времени был занят. Так же, как и сейчас, разгуливая без особой цели, он оказался в жилой зоне особняка, выходящей на внутренний дворик с одной стороны. К нему примыкал внутренний двор перед Тэхёном, с главным входом слева от него и кухней позади него. Легкий дождь лил весь вечер, а теперь затянулся и до поздних часов. Тэхён стоял перед стеклянной стеной, выходящей во двор, за которой находился офис Чонгука, отделенный от небольшого частка двора другой стеклянной стеной. Мягкий свет разливался по всему дому, создавая довольно мрачную атмосферу вместе с дождем. Тэхён легко заметил его сквозь незадернутые шторы, как он расхаживал по своему богато украшенному рабочему пространству, разговаривая с кем-то по телефону, но экран телефона был искажен водой, стекающей по стеклу. Он неосознанно прекратил свое бесцельное блуждание, чтобы стоять и молча наблюдать за своим парнем с такого расстояния, прислушиваясь к звукам дождя. Он даже не заметил, как задумался, пока не вздрогнул от не столь уж внезапного присутствия рядом с ним. — Тяжело, не правда ли? Хосок выглядел таким же изможденным и бледным, как и в первый день, когда Тэхён пришел сюда, в- что, как он предполагал технически- его дом, поскольку до того, как он и Чонгук приехали, Джин и Хосок были единственными, кто там жил. Нахождение его второй половины в больнице с тремя пулевыми ранениями и борьбой за его жизнь нанесли ему более чем очевидный урон, этого было невозможно не заметить. Его глаза выглядели так, будто они были глубоко погружены в свои мысли, так непохожие на яркие глаза, которыми Тэхён знал Хосока по их предыдущим встречам. Тэхён задавался вопросом, спит ли он вообще. Кроме нескольких слов своей беды, которыми он поделился по прибытии в дом, Тэхён почти не разговаривал с ним, но он и не ожидал чего-то большего. Тэхён не мог представить, через что ему пришлось пройти, и чувствовал, что лучше всего не вмешиваться. Однако ему сказали, что Хосок вместо того, чтобы погрязнуть в своем отчаянии, решил взять на себя руководство поиском преступников, совершивших нападение на Сокджина. У Тэхёна были смутные мысли по поводу этих слов, он предполагал, что Чонгук упомянул об этом, но не был уверен. — Что?… Я не понимаю о чем ты, — он чувствовал себя неловко, не зная, что Хосок пытался ему сказать. Он стоял рядом с Тэхёном, тоже глядя в сторону кабинета, но на самом деле не рассматривая его. — Трудно смотреть, как они берут на себя бремя этого мира, не так ли?, — уточнил он свой вопрос. Хосок бросил единственный сочувствующий взгляд на Тэхёна, прежде чем снова повернуться к стеклу и дождю. Тэхён тяжело вздохнул, комментарий задел его больше, чем следовало бы. Хосок, вероятно, не имел в виду ничего плохого, но откуда ему было знать, что Тэхён уже борется с чувством неадекватной беспомощности, наблюдая за тем, как Чонгук так нервничает и борется последние несколько дней, в то время как он медлит и ничего не делает. — Я просто хотел бы быть полезным, — признался он. — Ты уже, Тэхён, ты делаешь достаточно. Поверь мне, — сказал ему Хосок твердым голосом. Но Хосок не понимал. Для него все было по-другому, он мог чувствовать себя полезным, участвуя в работе, продолжая работать и делать что-то, что могло бы помочь Сокджину. Все, что мог сделать Тэхён, — это быть рядом с Чонгуком, слушать его, когда он иногда выплескивал стресс, и составлять ему компанию. Ему было трудно убедить себя, что этого достаточно. Он кинул на Хосока вопросительный взгляд, не особо веря его словам. — Я давно знаю Чонгука и знаю, что он справляется со стрессом не лучше, чем Сокджин. Но поверь мне, я никогда не видел его более счастливым, чем когда он с тобой. Один только тот факт, что ты здесь с ним, оказывает ему нужную поддержку. А это означает, что ты делаешь достаточно, я говорю правду. Тэхён снова взглянул на Чонгука, который сейчас перечитывал какие-то бумаги на большом столе из красного дерева, и погрузился в слова Хосока. Может быть, он был прав, в конце концов, не во всех битвах нужно было сражаться физически, и Тэхён знал, что в любом случае его сила не в этом. Но он очень хорошо знал, что нужно Чонгуку, и, возможно, именно так он мог ему помочь. — Давай, иди к нему. Я знаю, что ты этого хочешь, — Хосок мягко улыбнулся ему, и Тэхён кивнул ему в ответ, прежде чем отправиться в ту часть дома, где был Чон. С опозданием он понял, что даже не поблагодарил Хосока за то, что он вразумил его.

~

Он не стал стучать, ведь этот момент в их отношениях уже позади. Он тихо вошел в комнату, где сидел Чонгук, наклонившись над деревянным столом, давая понять о своем присутствии. Внимание Чонгука все еще было приковано к его бумагам, и Тэхён остался незамеченным, что было немного странно. Без единого слова Тэхён скользнул между Чонгуком и столом, теперь определенно привлекая все его внимание, и опустился к нему на колени. Он скользнул ладонями по всему торсу Чонгука, по его прекрасно скроенном костюме и соединил их на крепкой шее. Если раньше Чонгуку было трудно игнорировать его, то сейчас это было совершенно невозможно. Инстинктивно и по привычке его руки обхватили Тэхёна за талию поверх толстой ткани его большого джемпера, и он поднял взгляд, чтобы наконец посмотреть в любимые глаза напротив. — Занят?, — спросил Тэхён язвительно и дразня. Чонгук не ответил, слишком занятый выцеловыванием шеи Кима. Тэхён запрокинул голову назад, обвивая руками шею Чонгука, давая ему открытый доступ. — Ты не можешь сказать «да», я записался к тебе на прием, — заявил он. — Ох, правда?, — это заставило его отстраниться и посмотреть на Тэхёна. — Чимин одобрил твою запись?, — поинтересовался он, игриво блестя глазами. Энергичный блондин был одним из людей Джина, который стал своего рода доверенным лицом личного помощника Чонгука, помогая ему, пока он во всем этом разбирался. Он был крошечным, всегда напряжённым и очень непреклонным в том, что никто слишком сильно не беспокоит Чонгука. Тэхён довольно хорошо с ним подружился. Тэхён лишь фыркнул на это и запустил пальцы в волосы Чонгука на затылке, слегка массируя кожу головы. — Как дела у Джина?, — поинтересовался парень, рассматривая лицо Чонгука. Чонгук вздохнул, двигая ладонями вверх и вниз по талии Тэхёна медленно и нежно, в какой-то момент пробираясь пальцами под ткань его свитера прямо на гладкую кожу. — Он выздоравливает. Сказали, что он скоро может вернуться домой, но ему придется соблюдать постельный режим. Он сможет много о чем подумать за это время, но он не может легкомысленно относится к вещам, о которых думает. Тэхён чувствовал, как тяжесть, которая всегда сопровождала эту тему, снова оседает вокруг них, поэтому он поспешил перевести разговор на что-то, что не усугубило бы непрекращающуюся головную боль Чонгука. — Похоже, есть еще один такой же человек, которого я знаю, — он поцеловал Чонгука в щеку один раз, затем дважды, а затем в ухо для закрепления. — Правда? — Да, высокий парень с черными волосами, который слишком серьезно к себе относится, может быть, вы его видели?, — Тэхён переместил свои губы к другой щеке и проделал с ней то же самое. — Он лучший. Я всегда говорю ему, что несправедливо, как он может быть одновременно таким милым и горячим, — Тэхён обожающе посмотрел на него, используя этот момент для отвлечения Чонгука, чтобы ослабить галстук ловкими пальцами. — Я не милый, — как и ожидалось, тут же отмахнулся Чонгук. — К тому же, ты болтаешь в самый неподходящий момент, — сказал он, выдыхая и рассматривая Тэхёна. Тэхён бы покраснел, если бы не привык к этому. Однако, это не сделало его невосприимчивым к тому, что при голодном взгляде у него глубоко в животе что-то начало гореть и сжиматься. Чонгук, подтверждая свои слова действиями, вернулся к усердному оставлению поцелуев на щеках Тэхёна, а затем перешел к обнаженной шее, где свитер соскользнул с одного плеча — то ли дело Чонгука, то ли из-за размера свитера Тэхёна. Его пальцы сжались в волосах Чонгука. — Чонгук-а? — выдохнул он, потерявшись в ощущении того, как Чонгук целует его шею. — Ммм? — Пойдём в кровать, Чонгук-и. — Ммм, — Чонгук только издал звук, свидетельствующий о том, что он его услышал, но не предпринял никаких действий, чтобы выполнить просьбу. Он лишь сильнее прижался к мягкой коже, глубоко вдыхая с неё запах. — Давай, милый, я не позволю тебе провести еще одну ночь за этим столом, — настаивал Тэхён. — Я сам отнесу тебя туда, если придется, — смело заявил он, не имея ни малейшего представления о том, как он собирался это делать. Заявление заставило Чонгука усмехнуться и, наконец, поднять голову. Он смотрел на Тэхёна одну долю секунды, и уже через секунду Тэхёна почувствовал знакомые сильные руки, сжимающие его бедра, которые подняли с колен мужчины. Он вскрикнул от удивления, но все равно обвил ногами талию Чонгука, уткнувшись лицом в его висок для равновесия. Чонгук уверенно шел вперед, пока спина Тэхёна не ударилась о дверь, и было физически невозможно не остановиться и не целоваться там, что они, в принципе, и сделали. Под настойчивым рывком Тэхёна Чонгук позволил ему соскользнуть с его рук, встать на свои ноги и прислониться к двери. Тэхён убрал руки с шеи Чона и вместо этого прижал их к его груди, а Чонгук навис над ним, немного наклоняясь вперед и наклоняя голову в разных ракурсах, чтобы снова и снова ловить губы Тэхёна в глубоких поцелуях. Этот ракурс был намного лучше, и голова Тэхёна уже затуманилась от его потребности быть все ближе и ближе с Чонгуком. — Отведите меня в постель, господин Чон, — с придыханием прошептал он, и на этот раз он был более подготовлен, когда почувствовал, как Чонгук поднимает его руки одним быстрым движением, не разрывая поцелуй. Он вышел в пустой коридор и направился к их спальне. Как ни странно, по пути они не встретили ни одного из многочисленных подчинённых Чонгука — может быть, у них было шестое чувство на такие вещи, и они не хотели встречаться с гневом своего босса, или, может быть, это было очень поздняя ночь. Тэхён ни о чем не думал сейчас и не хотел думать. Он обвил руками шею Чонгука и начал мягко целовать его лицо, пока они шли до спальни. Чонгук уложил его на кровать, сдернув собственный галстук, а затем начал стягивать одежду Тэхёна, буквально вдавливая в его кожу своими поцелуями признание в своей вечной любви, и Тэхён решил отказаться от своих вечерних традиций ухода за собой в пользу этого.