Когда мы вместе, Я не боюсь моих слез.

После слов Чуи в комнате быстро воцаряется тишина, на лицах нескольких студентов читается явное недоверие. По общему признанию, он может понять, почему они кажутся шокированными его словами: двум печально известным преступникам нужны няньки, чтобы сходить на кухню? Просто сказать это так, звучит глупо, добавить к этому небольшое откровенное соревнование, которое у него было с тем парнем Бакуго, и почему-то становится еще хуже. К сожалению, это ситуация, в которой он оказался, а не какая-то плохо сказанная шутка. Если никто не начнет двигаться, он может просто умереть с голоду, что на самом деле поднимает другой вопрос, если никто не пойдет с ними, они просто не смогут поесть? Это не похоже на то, что сделали бы самодовольные герои, так что, может быть, Айзава пошел бы с ними? Кстати, Айзава попросил Ииду присмотреть за ними ранее, так что он, должно быть, самый ответственный в классе, помня об этом, Чуя бросает на парня серьезный взгляд в надежде, что тот что-нибудь скажет. Кажется, это срабатывает, поскольку мгновение спустя шок исчезает с его лица, он оглядывает других детей из 1А, прежде чем ответить: “Как президент вашего класса, я буду добровольцем”. Его тон серьезный и обнадеживающий, как будто он собирается ринуться в бой. Честно говоря, Чуя находит это очень забавным, худшее, что могло случиться на этой кухне, - это отсутствие консервированных крабов. Причина в том, что Дазай начнет цепляться за Чую и ныть, как малыш, которому отказали в мороженом или каком-то другом лакомстве. Даже тогда дети из 1А могут просто заткнуть уши или что-то в этом роде и все будет в порядке, так что да, не стоит излишне драматизировать. Какой-то другой ребенок встает со своего места: “Я пойду с тобой, Иида”. Его тон почти такой же, как у Ииды, но Чуя замечает не это, нет, это были зеленые волосы парня. Возвращаясь в Йокогаму, Чуя часто становится объектом пристальных взглядов и нежелательных вопросов, большинство из которых звучат примерно так: "У тебя натуральные волосы?" или "Ты иностранец?" Его больше раздражает необходимость постоянно повторять одно и то же, вроде "Да, это естественно", "Да, я японец" или "Нет, ты ни в коем случае не можешь прикасаться к моим волосам’" Иметь с этим дело утомительно, тем более с этим идиотом Дазаем, который все время поддразнивает его по этому поводу. Дома редко можно увидеть кого-то с уникальным цветом волос, но здесь, в причудливом обществе, никто не обращает внимания на волосы Чуи. В конце концов, вполне понятно, почему причуды мутантов гораздо заметнее, чем цвет волос, но все равно это странно. Это такая маленькая деталь по сравнению с различными другими вещами, на которых он мог бы сосредоточиться, такими как обжигающий взгляд Бакуго, и все же она все еще выделяется для него. Парень, который промывает мозги, тоже встает: “Надеюсь, ты не возражаешь, что я пойду с тобой”. Иида и зеленоголовый, кажется, почувствовали некоторое облегчение, услышав это, либо потому, что теперь они численно превосходят его и Дазая, либо потому, что они верят, что промывание мозгов парня предотвратит нападения. Этого не будет, пока Дазай рядом, но как бы то ни было, чем быстрее он сможет перекусить, тем быстрее сможет отправиться в свою комнату. В его комнате будет нечем заняться, но это звучит гораздо приятнее, чем сидеть с кучей подражателей героям и пялиться на них. Хотя, когда трое детей из 1А заходят на кухню, Чуя не может не чувствовать себя настороже. Изначально скромный парень с фиолетовыми волосами ускользнул от его внимания с точки зрения угрозы, по сравнению с его яркими одноклассниками, Чуя думал, что парня будет легко уничтожить. Однако теперь все по-другому. Взрывы, огонь, электричество - ничто из этого не представляет угрозы для Чуи, но промывание мозгов? Простая мысль о том, что его тщательно поддерживаемый контроль будет утрачен, приводит его в возбуждение, инстинкты побуждают его убрать ребенка, пока что-нибудь не случилось. Потеря контроля, которым он гордится, никогда не может закончиться хорошо по двум причинам: его Способности и Арахабаки. Смутная печаль - мощная Способность, никто не может этого отрицать, но чего люди, похоже, не понимают, так это того, что ее использование требует совершенного контроля. Даже всего одна ошибка в фокусе - и здание рушится, как консервная банка, один неверный шаг - и его враги разлетаются в пух и прах, не успев даже моргнуть. Черт, если бы Чуя захотел, он мог бы сравнять город с землей за считанные мгновения. Этот ребенок понятия не имеет ни о чем подобном, он понятия не имеет, насколько точным нужно быть, контролируя гравитацию, чтобы избежать хаоса. Если бы он приказал Чуе что-то сделать, скажем, увеличить вес на ком-то, то отсутствие конкретных приказов наверняка привело бы к смерти. И затем, конечно, вопрос об Арахабаки. Чуе никогда не промывали мозги, поэтому, честно говоря, он понятия не имеет, сработает ли Порча автоматически, если он потеряет контроль, и, честно говоря, он не хочет узнавать. Прямо сейчас ни одна душа за пределами Йокогамы не знает о Порче, если профессионалы узнают, то все может быстро пойти наперекосяк. Если они узнают, что Чуя представляет большую угрозу, чем считалось ранее, то Незу может просто вышвырнуть их из UA, в такой ситуации они либо окажутся в тюрьме, либо сразятся с охренительной кучей профессиональных героев. Тогда есть шанс, что правительство заинтересуется им, Арахабаки… Если бы это случилось, что ж, Чуя предпочел бы совершить двойное самоубийство с Дазаем, чем снова оказаться в какой-нибудь лаборатории. Не обращая внимания на Всемогущего, этот ребенок, безусловно, самая большая угроза. Однако он не позволяет ничему из этого отразиться на своем лице, чтобы дети из 1А не подумали, что они его пугают. Вместо этого он следует за троицей на кухню, которая оказывается такой же большой и причудливой, как и общая зона. Трое студентов садятся вокруг островной стойки, у каждого на лицах по-разному выражены подозрение и тревога. Чуя не обращает на них внимания, вместо этого он начинает знакомиться с планировкой и организацией кухни. Дазай ничего не будет готовить, ну, он может попробовать, а потом получить пищевое отравление. Дело в том, что Чуя будет готовить для них, поэтому знание того, где что находится, будет полезно. Он обыскивает большую часть кухни, обходя только шкафы с именами учеников, и не находит консервированных крабов. “Никаких крабов, тебе придется съесть что-нибудь другое для разнообразия”. Объясняет он, доставая немного риса. Может быть, в другой вечер он сможет приготовить что-нибудь посложнее для них двоих, но, поскольку это их первый день, он выберет что-нибудь попроще, жареный рис подходит для этого просто идеально. В холодильнике должны быть овощи, которые он мог бы добавить, может быть, даже немного мяса, если повезет. Дазай, который, на удивление, до этого не доставлял неудобств, резко выдыхает и переносит вес своего тела на Чую. Несмотря на то, что он выше, он весит не так уж много, что одновременно вызывает беспокойство и удачу. Беспокойство, потому что он наверняка не может есть достаточно, и счастье, поскольку это позволяет Чуе поднимать его без каких-либо проблем. Прежде чем идиот успевает начать ныть, Чуя легко толкает его на столешницу, прежде чем быстро убегает к большому холодильнику. Неудивительно, что Дазай не делает попыток сдвинуться со своего нового места и вместо этого опускается еще ниже. Ученики 1А, сидящие напротив него, кажутся смущенными его присутствием, особенно когда он выглядывает из-за забинтованных рук. “Ах, я боюсь подумать, что приготовит Чиби”, - он чересчур драматично вздрагивает, - “от одной мысли об этом мне становится дурно”. Услышав это, Чуя подавляет желание бросить что-нибудь в идиота, а именно нож, который он только что поднял. Усмехнувшись, Чуя начинает резать овощи: “Но если я ничего тебе не приготовлю, ты будешь жаловаться, что я морю тебя голодом, выбирай гарнир”. Чуя не может видеть его лица в данный момент, но у него отчетливое ощущение, что Дазай строит ему какую-то рожу. Игнорируя желание совершить что-то опрометчивое, Чуя просто продолжает готовить еду, из-за чего в комнате воцаряется тишина. Проходит несколько минут, единственными звуками которых являются удары ножа о разделочную доску и тихое дыхание тех, кто находится в комнате, и этой атмосфере приходит конец, когда у Чуи появляется плохое предчувствие. В частности, его чувство "Дазай замышляет недоброе", отложив нож, он готовится разобраться с любой чепухой, которую готовит этот идиот. Взгляд на упомянутого идиота показывает, что он начинает раздражать зеленоволосого парня и, судя по всему, начинает выбивать его из колеи. Это не так уж удивительно, учитывая, насколько естественно большие глаза у Дазая, слишком легко поддаться влиянию любых эмоций, появляющихся в его взгляде. Эта конкретная эмоция - одна из наименее любимых Чуей, или, ну, точнее было бы сказать, отсутствие эмоций. Широкие, теплые и манящие карие глаза, в которых абсолютно нет эмоций, никакого дружелюбия. Это выбивает из колеи, потому что сначала кажется, что ничего плохого нет, но ты все равно нервничаешь, тебе кажется, что с Дазаем что-то не так или противоестественно. Чуя дважды ловил на себе этот взгляд, в первый раз это сработало как заклинание, и он вышел из этого взаимодействия испуганным и настороженным по отношению к Дазаю. Во второй раз это все еще подействовало на него, но не так, как предполагалось. Вместо того, чтобы нервничать, Чуя чувствовал себя взбешенным, он лично видел, сколько эмоций могут вместить эти карие глаза, и все же Дазай все еще пытался сойти за "бесстрастного". Глупая идея, по мнению Чуи, о которой он рассказал ублюдку Скумбрии, а затем был вознагражден выражением крайнего шока и замешательства. Это был один из немногих случаев, когда он имел удовольствие видеть по-настоящему смущенного и ошеломленного Дазая, что всегда забавно. Зеленый малыш, похоже, не очень хорошо держится, очевидно, что он пытается встретиться взглядом с Дазаем, не выглядя испуганным. Однако это не работает, так как Чуя видит, как на лбу парня выступает пот. Сжалившись над ребенком, Чуя решает вмешаться: “Эй, ублюдок, - начинает Чуя, - "Прекрати мучить зеленушку”. Дазай вздыхает и сдувается так, что всегда доводит нытье и оскорбления до уровня Чуи, к счастью, зеленый малыш прерывает его прежде, чем идиот успевает начать суетиться: “З-зеленушка?” Чуя пожимает плечами, прежде чем вернуться к еде: “Ты не представился, так что да, зеленушка”. После ответа он начинает процесс обжаривания всех овощей и того небольшого количества мяса, которое нашел в холодильнике. “Ах да, ну, я Мидория Изуку. Это, - Чуя оглядывается, чтобы увидеть, кого он имел в виду, - Шинсо Хитоши, а это Иида Тенья ”. Что ж, приятно иметь имя для самой большой угрозы миссии. Дазай смеется над этим, что заставляет Шинсо спросить: “Почему ты смеешься?” Он не получает ответа, которого ожидал Чуя. В конце концов, лучшее оружие Дазая - это его разум, лиши его контроля, и подозрительный идиот будет трахнут. Страх быть полностью контролируемым - это то, что они оба разделяют - на самом деле, сработает ли Причуда ребенка вообще на Дазае? Чуя бы так не подумал, учитывая, что у него Больше не Человек, но опять же, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Затем Иида говорит: “Мне тоже интересно, почему ты смеялся, Мидория не сказал ничего смешного”. “Хм, ну, на самом деле, неважно ~” отвечает Дазай, и ответный взгляд подтверждает ухмылку, которая, как предполагал Чуя, должна была быть на его лице, интересно то, что Дазай снова смотрит на Мидорию. Хорошо, тогда он хочет мысленно атаковать этого парня из-за двух других. Вероятно, он заметил в парне что-то, чего не заметил Чуя, что-то, что делает его большей мишенью. Делая пометку спросить об этом Дазая позже, Чуя возвращается к приготовлению, блюдо почти готово. Кажется, Чуя был не единственным, кто заметил целенаправленные атаки, поскольку Шинсо говорит: “Ты делаешь это нарочно, верно?” И снова Дазай не отвечает, Шинсо фыркает, что похоже на раздражение и злость. Несколько секунд спустя говорит Мидория: “Шинсо задал тебе вопрос”. Звучит настороженно и немного подозрительно. “Я знаю, но зачем мне отвечать ему?” Дазай делает особый акцент на последнем слове. В комнате становится более напряженно, и Чуя борется с желанием развернуться, стоять спиной к врагу противоречит самой его природе. Тем не менее, у него должна быть некоторая вера в то, что Дазай не зайдет так далеко, чтобы спровоцировать физическую драку, хотя даже если дело дойдет до драк, то Дазай, вероятно, прикроет его спину. В любом случае, надеюсь, если нет, то Чуе, возможно, придется просто перейти на сторону профи, чтобы избить ублюдка. “Что это значит?” Спрашивает Мидория напряженным, но твердым голосом. Дазай беззаботно вздыхает: “Довольно очевидно, не так ли?” Проходит несколько секунд, прежде чем Шинсо говорит: “Моя причуда”. Естественно, Дазай отвечает самым неприятным из возможных способов, хлопая в ладоши: “Бинго ~” Чуя поворачивается, чтобы взять тарелки, и видит оскорбленные лица Ииды и Мидории, Шинсо кажется более смиренным, но все еще раздраженным. Почему-то Иида садится прямее, чем раньше: “Тогда ты совершаешь причудливую дискриминацию, поскольку класс ...” Дазай прерывает Ииду с драматическим вздохом: “В твоих устах это звучит так серьезно ~” Чуя возвращается к своей готовке с тарелками в руках и закатывает глаза, кажется, Дазай намеревается сразу создать враждебную обстановку. 1A уже не любит, возможно, ненавидит их, поэтому усиление их чувств заставило бы класс избегать их. Отсутствие необходимости иметь дело с кучей подражателей героям облегчило бы всю эту миссию, по этой причине Чуя решает промолчать и позволить Дазаю еще немного повозиться с детьми. “Это потому, что это незаконно”, - говорит Мидория серьезным тоном. Дазай издает звук, который очень явно имитирует шок, и Чуя не может удержаться, чтобы не подколоть его: “Вау, не могу поверить, что ты нарушил закон, какой скандал”. Его тон одновременно саркастичный и сухой, ясно показывающий, как мало его на самом деле волнует ситуация. Раздраженный, Дазай не тратит время на ответ: “Как будто ты лучше, Чиби... Кроме того, я просто был осторожен, ты не можешь винить меня за это, верно?” “Я не использую свою Причуду просто так, на ком мне заблагорассудится”. Мидория вмешивается после: “Да, Шинсо не такой”. Дазай слегка напевает: “Верно, верно, и на ком ты используешь свою причуду?” Проходит несколько секунд, прежде чем кто-либо отвечает, они могут подумать, что это какой-то вопрос с подвохом. В конце концов, Шинсо отвечает: “Злодеи, я полагаю”. И снова Дазай слегка хлопает в ладоши: “Вот именно! По твоим стандартам я и Чуя злодеи, так какие у нас основания доверять тебе?” После этого воцаряется тишина, и у Чуи возникает отчетливое ощущение, что это застало ребят из 1А врасплох. У них, вероятно, не было такого тесного взаимодействия с теми, кого называют "злодеями", с теми, кто не смотрит на профессиональных героев снизу вверх и не доверяет им всем сердцем. Возможно, им еще не приходило в голову, что и у него, и у Дазая еще меньше причин доверять им, что они оба находятся в невыгодном положении, окруженные людьми, которым они не могут доверять. На секунду повисает тишина, прежде чем Чуя говорит: “Эй, ублюдок, иди забери эту тарелку”. На этот раз Дазай слушает без жалоб и послушно собирает тарелку, это движение, кажется, возвращает троих студентов к реальности. Иида встает и говорит громче, чем действительно необходимо: “Как профессиональным героям на тренировках, было бы бесчестно нападать на вас в этой ситуации, здесь никто бы этого не сделал!” При этих словах Чуя не может удержаться от усмешки: “О, перестань, судя по всему, этот малыш Бакуго был слишком готов затеять драку”. Иида, кажется, зациклился на том, как ответить, только доказывая, что со стороны Бакуго было бы так бесчестно нападать на них. Забавно видеть, но Чуя, честно говоря, больше не хочет торчать здесь, одной рукой держа свою тарелку, а другой выталкивая Дазая за дверь, он бросает последний взгляд на троицу: “Никто из нас не доверяет друг другу, да? Так что давай просто не будем лезть не в свое дело.” Чуя продолжает толкать Дазая, пока они идут по коридору, упорно игнорируя все взгляды 1А. Как только они добираются до комнаты Чуи, он заталкивает идиота внутрь и захлопывает дверь: “Боже, ты просто обязан все усложнять”. После этого Дазай плюхается на кровать и скулит: “Э-э-э, что ты хочешь этим сказать?” “Не ешь на моей кровати, грязный ублюдок”, - протестует Чуя, садясь за свой стол, “Кроме того, ты точно знаешь, что я имею в виду, смеясь без причины, просто чтобы вызвать реакцию”. Несмотря на свои слова, Чуя на самом деле не делает никаких попыток заставить Дазая встать с кровати, особенно когда он на самом деле съедает полный рот жареного риса. Заставить Дазая поесть всегда непросто, даже при небольшой порции еды маловероятно, что он съест большую часть. Только в этот раз он оставит ужасные манеры идиота без внимания, если это означает, что он действительно что-нибудь съест. “Но у меня была причина!” Дазай восклицает: “Этого парня зовут Мидория, и у него зеленые волосы, разве это не смешно?” Честно говоря, Чуя не может сказать, серьезен Дазай или нет. Надеюсь, что нет, иначе его чувство юмора, должно быть, действительно зашло слишком далеко. Решив проигнорировать его глупости, Чуя вместо этого откусывает большой кусок жареного риса, это не лучшее блюдо, которое он приготовил, но и не такое уж плохое. Дазай раздражается, что его игнорируют, но продолжает ковырять в тарелке, пока, в конце концов, идиот не отодвигает тарелку и вздыхает: “Это так скучно, зачем им понадобилось забирать наши телефоны ...” “Чтобы мы не связывались с людьми”, А также чтобы они могли искать у них любую информацию о Портовой мафии, хотя вряд ли найдут что-то полезное. Дазай драматично вздыхает, прежде чем перевернуться на другой бок в кровати, Чуя решает воспользоваться этой возможностью, чтобы забрать тарелку идиота. Между ними двумя время приема пищи никогда не длится долго, Дазай откусывает несколько кусочков и прекращает, в то время как Чуя быстро все съедает. Обычно, если от Скумбрии остается слишком много остатков пищи, ее вываливают на тарелку Чуи. Однако сегодня у Дазая пропало приличное количество еды, так что в этом нет необходимости. Схватив обе тарелки, Чуя направляется к двери: “Я сейчас вернусь, не устраивай беспорядок”. Дазай показывает язык, что примерно равносильно ответу, который он получит. Надеюсь, его комната все еще будет цела, когда он вернется, если нет, он заставит Дазая поменяться местами. Коридор, ведущий в главную комнату, не слишком длинный, но, как теперь выясняет Чуя, звук по нему хорошо распространяется. Чуя слышит свое имя и замирает, слегка заинтересованный тем, что говорят о нем дети из 1А. “Они просто выводят меня из себя, понимаешь? Я не могу объяснить почему, но я чувствую, что на меня вот-вот набросятся или что-то в этом роде”. Вмешивается другой ребенок: “Да, я понимаю, что ты имеешь в виду! Они кажутся милыми, но, очевидно, это не так... Чувак, я бы предпочел, чтобы они были просто откровенным злом”. “Может быть, тогда Профессионалы оставили бы их гнить в тюрьме”. Что ж, по крайней мере, Дазай получит удовольствие от осознания того, что он уже пугает учеников. Чуя ждет еще несколько минут, прежде чем выйти на кухню, хотя ему на самом деле все равно, будут ли дети из 1А чувствовать себя неловко, зная, что Чуя подслушал, как они несли чушь, его, честно говоря, не беспокоит дальнейшее взаимодействие с классом. Они попытались бы извиниться или найти оправдания, что было бы глупо, поскольку он мог бы сказать, что они притворяются, и иметь с этим дело было бы неприятно. Черт, прошел всего день, а он уже устал от всей этой миссии. - Чуя никогда раньше не ходил в школу и никогда не был так рад этому факту. Он думал, что было бы несколько интересно узнать что-то новое и ощутить ту классическую атмосферу, которая всегда появляется в телешоу о старшей школе, но пока это разочаровывало. Все, о чем до сих пор говорили учителя, было тем, что он либо уже знает, либо ему все равно, не говоря уже о том, что единственная атмосфера, о которой можно говорить, - это атмосфера тревоги. Конечно, Чуя понимает, почему 1А ведет себя с ним не совсем по-дружески, но все равно, чертовски скучно разговаривать только с Дазаем. Возможно, лучшее слово было бы "раздражающий", на самом деле, абсолютно умопомрачительно "раздражающий". Прошлой ночью идиот отказывался покидать комнату Чуи до последнего возможного момента, а когда он, наконец, ушел, то провел около часа, отстукивая азбуку Морзе на их общей стене. Это даже не было чем-то серьезным, вроде обновленных планов, просто постоянные короткие и собачьи шутки, за которыми следовало нытье по поводу того, что их игнорируют. Нытье, которое он не должен был слышать, поскольку это была азбука Морзе, но это не остановило глупый голос Скумбрии, эхом отдающийся в его голове. После этой миссии он уедет далеко-далеко от Дазая, видит бог, ему нужно отдохнуть от этого идиота. Даже сейчас, в середине урока, Чуя ловит себя на том, что больше сосредотачивается на шалостях, которые затевает Дазай, чем на содержании урока. Любой другой человек не увидел бы ничего плохого в действиях Дазая, он сидел тихо, старательно записывая все. Но именно так Чуя узнает, что что-то происходит, потому что Дазаю нет необходимости что-то записывать, во-первых, он, скорее всего, уже знает тему вдоль и поперек, а во-вторых, даже если бы это была новая тема для него, этот "гениальный ум" просто впитал бы все, не прибегая к бумаге. Итак, Дазай что-то задумал. Честно говоря, он, вероятно, каким-то образом мучает 1А, но есть также шанс, что это что-то, чем можно позлить Чую позже, если это так, то он предпочел бы знать сейчас и быть готовым. Не то чтобы он действительно мог видеть, что этот подозрительный ублюдок пишет с другого конца комнаты, но как бы там ни было, это не имеет значения. Наклоняясь вперед, Чуя пытается прочитать выражение лица Дазая, он выглядит озорным, что совсем не удивительно, но подтверждает, что он что-то задумал. Тень падает на стол Чуи, предварительное предупреждение, прежде чем учитель заговорит: “Как насчет того, чтобы ты тогда ответил на эти вопросы?” Его тон слегка снобистский и пропитан ненавистью. Если бы Чуе пришлось строить догадки, он бы сказал, что кем бы ни был этот парень, он, должно быть, заметил, что он не обращает внимания, и теперь он хочет, чтобы Чуя поставил себя в неловкое положение, не ответив на вопросы. Рискнув взглянуть на доску, Чуя, честно говоря, ожидал более сложных вопросов, возможно, учитель просто предположил, что он будет плох в физике, как и многие другие дети его возраста. К несчастью для этого парня, Чуя освоил физику еще до того, как узнал ее название. Отвечать на вопросы легко, а потрясенное лицо учителя и нескольких учеников вокруг него доставляет большое удовлетворение. Решив поддаться самодовольству, которое он чувствует, Чуя просто пожимает плечами: “Мои способности - буквально физика, чего ты ожидал?” Покончив с этим, Чуя снова обращает свое внимание на Дазая, что только мог планировать этот парень? - Айзава работает учителем уже долгое время, когда он только начинал, он, по общему признанию, немного нервничал из-за этого. Преподавать практическую сторону героизма было бы достаточно легко, но стоять весь день в классе и преподавать базовые предметы? Конечно, эта часть казалась ему совершенно чуждой, но с годами он освоился во всем этом. Он обучал студентов, которые боролись с базовыми концепциями, и студентов, которые превзошли своих сверстников, дело в том, что он знает, как учить. Поправка к этому утверждению; Айзава знает, как преподавать уроки морали детям, которые хотят быть профессиональными героями. На самом деле он не знает, как научить этому пару подростков-убийц. К сожалению, у него нет времени размышлять над этой маленькой проблемой, поскольку и Дазай, и Накахара уже сидят перед ним, готовые к обучению. Ну, "готовы" - это преувеличение. Они оба выглядят более чем незаинтересованными, но что бы там ни было, Айзаве придется смириться. “Это ваш первый урок, поэтому я хочу узнать вас обоих получше," - объясняет Айзава, - "Расскажите мне о себе”. Дазай и Накахара обмениваются смущенными взглядами, видя это Айзава уточняет: “Расскажите мне о чем угодно, о своих любимых вещах, местах, куда вы ходите, чем занимаетесь, о чем угодно, что вам нравится”. Хотя было бы неплохо получить больше информации о Йокогаме и Портовой мафии, что прямо сейчас не входит в намерения Айзавы, он действительно просто хочет познакомиться с этой парой. Он не сможет научить их быть лучшими людьми, если не будет знать, почему они вообще совершают преступления, верно? Дазай выглядит немного подозрительным, что не слишком удивительно: “Хм, ну, мне нравится ходить в аркаду с Чуей”. “Аркада? Ты упоминал об этом раньше”, ‘во время прямой трансляции’ остается невысказанным, “Вы оба часто туда ходите?” На это Накахара пожимает плечами: “Когда у нас будет время и счеты, которые нужно свести”. Айзава кивает: “Кто выиграет больше?” Дазай сразу светлеет, в то время как Накахара немного опускается на свое место, с усмешкой Дазай восклицает: “Конечно, я!” “Скорее, ты жульничаешь больше всех”, - раздражается Накахара. Демонстрируя ребячество, Дазай показывает язык, прежде чем ответить: “Ты просто обиженный неудачник ~~” Не нужно быть гением, чтобы предсказать, что произойдет, если этот разговор продолжится, имея это в виду, Айзава вместо этого решает сменить тему. Любой вопрос, связанный с Портовой мафией, вероятно, будет встречен молчанием, поэтому он по возможности уведет разговор подальше от этого. “Вам еще что-нибудь нравится делать?” Дазай смотрит на это задумчиво и берет паузу, чтобы ответить, когда он это делает, на его лице появляется ухмылка: “Ну, мне нравится пытаться пок...” Прежде чем он успевает закончить предложение, Накахара уже тычет его локтем в живот: “Прекрати нести подобную чушь”. Айзава подавляет свое любопытство к тому, что хотел сказать Дазай, когда Накахара поворачивается к нему лицом: “На самом деле мы мало чем занимаемся вне работы, будет проще просто начать урок”. Часть Айзавы хочет остановиться на том факте, что эти двое подростков, очевидно, проводят все свое время на работе (совершая преступления), а не на самом деле являются детьми, единственное, что его останавливает, это тот факт, что оба мальчика, скорее всего, замолчали бы, если бы он спросил. Не то чтобы он удивлен, что у них так мало времени валять дурака, черт возьми, это даже объясняет то, как по-детски они ведут себя друг с другом. Если от них ожидают, что они постоянно будут вести себя как взрослые, обладать такой же зрелостью и интеллектом, как у взрослого мужчины, без особых возможностей для передышки, тогда они должны использовать время, проведенное вместе, как передышку, какой бы маленькой она ни была. Это неудивительно, но расстраивает Сейчас он перейдет к следующей теме, но эту информацию он придержит в уме на потом. Хотя Айзава надеялся, что сможет немного лучше понять детей, прежде чем поднимать следующую тему, похоже, ему просто придется довольствоваться тем, что, похоже придется часто встречается с этими двумя. “Что ж, - начинает он, - как вы знаете, цель этого урока - улучшить нравственность вас двоих, поэтому мы начнем с катализатора всего этого, почему вы убили Горную Леди?” Мысленно Айзава готовит себя к любой реакции, которую он может получить, в частности, если двое мальчиков отнесутся ко всему этому безразлично. Смерть коллеги-профессионала - это всегда болезненная рана, которую приходится бередить, и делать это с теми, кто несет за это ответственность, вероятно, не очень хорошая идея. Дазай пожимает плечами: “Ну, нам так сказали”. Айзава уже знает, что ответ, который он на самом деле ищет, другой: “Да, но я хочу знать, почему ты считал это приемлемым, почему тебя, казалось, все это не беспокоило”. На этот раз отвечает Чуя: “Если бы она была гражданским лицом, тогда да, я бы чувствовал себя плохо, но она разбила много наших припасов и причинила боль другим членам мафии, в таком случае она должна была быть готова к возмездию”. “Ты не думал о том, как ее смерть может повлиять на других, например, на ее семью?” Айзава спрашивает и получает в ответ молчание, не виноватое молчание, а скорее такое, которое говорит ему, что ни Дазай, ни Накахара не думали об этом и, вероятно, не заботились. Возможно, ему нужно использовать другой подход: “Что, если бы вас двоих убили, что бы чувствовали близкие вам люди?” Тишина продолжается, и Айзава наблюдает за мальчиками, Накахара, кажется, застигнут вопросом врасплох и, может, чувствует эффект, на который надеялся Айзава. Дазай, с другой стороны.… “Я могу с уверенностью сказать, что если бы я упал замертво прямо здесь, 99% людей, которые меня знают, обрадовались бы”. Он слегка кивает, говоря. “И этот 1%?” Дазай ухмыляется: “Естественно, этим 1% был бы Чуя! Держу пари, Чиби был бы так зол, что кто-то убил меня до того, как у него появился шанс ~” Помимо него, Чуя кивает: “Правильно понял, со всем дерьмом, с которым мне пришлось мириться, это справедливо”. Это ... немного беспокоит. Дазай, должно быть, преувеличивает, верно? Должен быть хотя бы один человек, который будет скучать по нему, ну, во всяком случае, Айзава на это надеется. Одиночество в такой жизни, конечно, не могло пойти на пользу психическому здоровью мальчика. “А ты, Накахара? Как бы люди отреагировали на твою смерть?” При этом Накахара, кажется, немного неохотно говорит: “Люди, которые у меня есть, отомстят за меня, это все, что нужно сказать”. В его ответе явно есть что-то большее, поэтому Айзава принимает решение немного подтолкнуть: “Чтобы они разозлились, возможно, расстроились?” Лицо Накахары становится немного более каменным, как будто он пытается избежать доказательств точки зрения Айзавы. Снова он проникает глубже: “Ты бы не хотел, чтобы они так себя чувствовали, верно? Так почему ты хочешь, чтобы другие чувствовали то же самое?” В его сторону бросается легкий свирепый взгляд, когда Накахара фыркает: “Это другое”. “Как это...” Айзаву прерывает громко вздыхающий Дазай: “Ах ~ я был бы так расстроен, если бы Чую убили, кто тогда был бы моей собакой?” Каменное выражение исчезает с его лица, когда Накахара поворачивается к Дазаю: “Я не твой гребаный пес!” В ответ Дазай снова показывает язык. Кажется, это перешло все границы, поскольку Накахара почти бросается к другому подростку, вздыхая, Айзава пытается разрядить обстановку: “Вы оба, сядьте. Теперь, Накахара, я собирался спросить... В очередной раз Айзава оказывается отрезанным из-за Дазая, однако на этот раз все по-другому. Игнорируя очевидную перемену в том, что теперь Накахара угрожающе держит мальчика за воротник, есть что-то еще, что-то, связанное с его лицом. До сих пор Дазай был довольно экспрессивным и детским, и это все еще остается правдой, улыбка на его лице явно дразнящая, и все же… И все же этот единственный глаз мерцает предупреждением, угрозой не продолжать в том же духе, оставаясь при этом безжизненным и каким-то дразнящим. В одном глазу столько эмоций, эмоций, которые, без сомнения, исчезнут, как только Айзава отведет взгляд. “Сенсей, мне действительно интересно узнать об этом светящемся ребенке, не могли бы вы рассказать мне о нем?” Несмотря на то, что это вопрос, у Айзавы возникает ощущение, что смена темы не подлежит обсуждению, похоже, он ненадолго переключится на историю. Все в порядке, хотя разговор, возможно, был коротким, Айзаве кажется, что он узнал несколько важных вещей. Во-первых, Дазай и Накахара играют в аркаду, чтобы отвлечься от работы в мафии, людям не нравится Дазай, и если Накахара не хочет отвечать на вопрос, Дазай позаботится о том, чтобы ему не пришлось этого делать. Возможно, Незу все-таки был прав насчет глубины их отношений. О, он также узнал, что предварительный прием обезболивающих избавит его от сильной головной боли. - К счастью, урок морали и нравственности, или истории, в которую это превратилось, продолжился без сучка и задоринки. Дазаю и Накахаре, очевидно, не очень нравился предмет, но они все равно слушали и отвечали на вопросы, чего Айзава не может сказать о некоторых учениках 1А класса. Однако, когда одно препятствие устранено, на его место встает другое, на этот раз в форме Практического героизма. Пока класс меняется, Айзава не может не думать о Дазае и Накахаре, а точнее о драке в Йокогаме. Тогда он и другие профессионалы не ожидали, что пара окажется такой сильной, однако они столкнулись с двумя подростками, намного более развитыми, чем их сверстники. Если бы Айзаве пришлось расставлять их по местам, он бы сказал, что эта пара примерно того же уровня, что и третьекурсники UA. Дазай с его чертовски хорошей меткостью из пистолета и любыми неизвестными боевыми навыками, полностью компенсировал отсутствие у него бойцовских способностей. Тогда он повел Ястреба прямо в огонь "Индевора", что, если это сделано намеренно, предполагает хорошее понимание пространства в середине боя наряду с разработкой планов на лету. Способности Накахары, несомненно, тоже сильны, способность беззаботно прыгать по всему миру и через обломки зданий, как через гальку, является свидетельством этого. Прямо сейчас они не знают ограничений способностей мальчика, все, что они знают, это то, что он может легко отправлять людей в космос. Именно поэтому Айзава с опаской относится к этому уроку, потому что Незу настоял, чтобы 1А сразился с ними обоими как можно скорее. Естественно, он понимает, почему Директор хотел это сделать, драка пары в контролируемой обстановке даст им лучшее представление об их навыках и уровне угрозы. Не говоря уже о том, что это снимет тайну, окружающую их на 1 год, в настоящее время дети знают, что пара сильна, но не знают их точного уровня силы. Даже если все они потерпят неудачу в своих битвах, чего, как надеется Айзава, не произойдет, страх незнания намного хуже, чем страх осознания. Довольно скоро класс начинает стекаться в спортзал, каждый в своих костюмах. Дазай и Накахара появляются рядом с Иидой, который, должно быть, взял на себя смелость проводить их на улицу в официальной спортивной форме UA. Они не выглядят слишком довольными этим, если судить по недовольным выражениям лиц. Находящийся достаточно близко Дазай выражает свое недовольство: “Сенсей, почему мы не можем просто надеть одежду мафии? Эта форма такая уродливая”. Рядом с ним Чуя кивает в знак согласия. “Если ты будешь хорошо себя вести, я подумаю об этом в следующий раз”. Разве морально плохо использовать одежду в качестве стимула вести себя прилично? Возможно. Переходя к адресу 1A, Айзава начинает объяснять план сегодняшнего урока: “Сегодня на уроке вы будете сражаться с Дазаем или Накахарой без использования Причуд или умений...” Прежде чем он успевает закончить, Бакуго перебивает: “Почему бы и нет?! Я хочу сразиться с ними своей причудой!” Из кулака мальчика поднимается дым, к большому раздражению Айзавы. “Поскольку это первый урок с ними, было бы нереально...” И снова Айзаву прерывает, на этот раз Дазай: “Но, сенсей, вы хотите, чтобы мы устроили им "настоящий" бой, верно? На самом деле, Чуя не был бы застигнут врасплох без доступа к своей Способности.” Это ... имеет смысл. Кроме того, было бы полезно узнать больше о способностях Накахары и их ограничениях, но безопасность его учеников важнее информации. Возможно, почувствовав его нежелание, Накахара говорит: “Знаешь, я не идиот, даже имея доступ к своим Способностям, я не стану ничего предпринимать в окружении таких бойцов, особенно когда ты просто сотрешь мои Способности”. Еще один хороший момент… Чувствуя, что его решимость рушится, Айзава поворачивается к 1А: “У кого-нибудь есть возражения против сражений с причудами и способностями?” Студенты смотрят друг на друга, но в конечном итоге никто не возражает. “О да, Сенсей, на самом деле у меня был ооочень хороший пистолет”, - Дазай смотрит на него с выражением, которое можно описать только как мольбу в его глазах, - “Ты позволишь мне взять его для этого, верно?” “Ни в коем случае”. Скуля, Дазай переворачивается и наваливается всем весом на Накахару: “Да ладно, сенсей, это не обязательно должно быть по-настоящему”. Айзава уже чувствует, как снова начинает болеть голова: “Мы обсудим это позже”, затем он поворачивается к 1А: “Накахара будет драться первым, поэтому все, кто хочет сразиться с ним, остаются здесь. Остальные, поднимайтесь на смотровую площадку.” Ученики кивают и начинают расходиться, Айзава наблюдает, как большинство решает сразиться с Накахарой. 1A, должно быть, думает, что Дазай представляет большую угрозу, о чем свидетельствует тот факт, что только Мидория, Тодороки и Бакуго решили сразиться с ним. Эти трое сильнее и героичнее из 1А, для них имеет смысл пойти против того, кого они воспринимают как более угрожающего. Айзава не уверен, что их оценка пары верна, но 1A придется разобраться в этом самим. Трое студентов и все остальные могут начать пробираться в комнату наблюдения, сопровождаемые надутым Дазаем, который явно все еще хочет пистолет. “Эй, сенсей”, - призывает его внимания Накахара. Айзава бросает на него взгляд и слегка кивает. “Восемнадцать индивидуальных матчей затянутся, могу я просто взять их всех сразу?” Студенты вокруг него, которые до этого взволнованно переговаривались, замолкают с озадаченным выражением на лицах. Айзава тоже потрясен, все восемнадцать студентов сразу? Конечно, Айзава уже знал, что у парня сильные способности, но сражаться со всеми восемнадцатью сразу? Такой тип уверенности встречается редко даже в более бытовых ситуациях, когда у тебя только один союзник во всей комнате, но ты все равно не боишься противостоять целой группе людей… Либо Накахара уверен, что Айзава не допустит, чтобы драка стала слишком серьезной, либо он не видит в учениках угрозы. Айзава чувствует себя как заезженная пластинка, постоянно шокированный одними и теми же вещами, потому что теперь он будет винить в этом тот факт, что эти двое детей не похожи ни на что, что он видел раньше. “Ты .. ты хочешь боя 1 против 18?” Айзава уточняет. В ответ Накахара кивает головой: “Ага”. Его, похоже, совершенно не беспокоит такая перспектива, на самом деле, Айзава осмеливается сказать, что он выглядит немного взволнованным. Со смотровой площадки Дазай начинает смеяться, что выводит студентов внизу из ступора. В этом конкретном спортзале зона наблюдения представляет собой не отдельную комнату, а потайную лестницу, ведущую вверх к секции стены, которая была встроена, чтобы создать комнату всего с тремя стенами, четвертая стена представляет собой металлические перила, выходящие в спортзал. Дазай, кажется, устроился там поудобнее, просунув ноги между перилами и положив голову на металл, с ухмылкой на лице наблюдая, как студенты все больше пугаются. Мина драматично ахает: “Что значит "Взять нас всех сразу”?!" У Накахары нет возможности ответить, потому что Дазай снова смеется, звук разносится по залу, а ученики обмениваются встревоженными взглядами. Естественно, исключение составляет Бакуго, который вместо этого начинает орать: “Какого черта ты смеешься, Бинтованый?!” Дазай бросает взгляд назад и ухмыляется: “Хм ~ Почему бы тебе не угадать, вы трое лучшие ученики, верно?” Бакуго выглядит еще более сердитым из-за этого, его лицо становится только более морщинистым, когда Мидория начинает говорить. “Мы лучшие ученики, вот почему мы решили сразиться с тобой, мы все предполагали, что с тобой будет сложнее бороться… Но теперь я чувствую, что это неправильно ”. Кивая, Дазай ухмыляется: “На самом деле это твоя ошибка ~” Затем он поворачивается лицом к ученикам внизу: “С точки зрения грубой силы… что ж, Чуя на много лиг впереди меня”. Урарака переводит взгляд с Накахары на Дазая с явным замешательством, написанным на ее лице: “Он такой? Но он не такой ....” Она умолкает. Несмотря на это, Накахара все еще отвечает ей: “Страшно?” Несколько студентов кивают, что побуждает его продолжить: “У меня нет причин пугать вас всех, Дазай, с другой стороны, гребаный чудак, которому нравится выводить людей из себя по пустякам”. Айзаве хочется отругать его за ругательство, но он сдерживается и вместо этого решает обратиться к более важному вопросу. “Если кто-то хочет поменяться соперником, то сейчас у вас есть шанс, что касается 1 против 18 ... если ученики не против, тогда вперед ”. Накахара, кажется, доволен таким исходом и поворачивается лицом к ожидающим его ученикам: “Я должен предупредить вас, я, возможно, намного сильнее Дазая, но этот ублюдок наверху не проявит милосердия, или, ну, настолько малого, насколько это сойдет ему с рук. Я буду снисходителен ко всем вам, так кто же сражается со мной?” Кажется, что ученики находятся в противоречии из-за этого, Айзава ясно видит это на их лицах, когда они тихо обсуждают это между собой. Сильный противник или тот, кто не проявит милосердия, это действительно ситуация "выбирай свой яд". Наверху, в комнате наблюдения, происходит какая-то суматоха, к которой Айзава прислушивается лишь наполовину, что-то о том, что Бакуго хочет подраться с ними обоими. В конце концов, то, что укрепляет решение учеников, - это не кто иной, как Яойорозу. Несмотря на временами неуверенность в себе, девушка является хорошим мотиватором для класса, как при подготовке к тестам, так и во время тренировок. Когда она говорит, это звучит твердо: “Если мы все будем работать вместе, мы сможем победить, я уверена в этом”. Ее слова вселяют уверенность в окружающих ее студентов, все они поворачиваются лицом к Айзаве и выглядят готовыми к драке. Когда все ученики довольны договоренностью, Айзава начинает объяснять, как будет проходить бой: “Есть два способа победить, первый - убрать вашего противника или противников с мелового квадрата вокруг комнаты. Второе - вымести их, однако никто из вас не должен наносить никаких серьезных травм.” Последняя часть больше подходит для Накахары, на обычной тренировке ученики обычно могут меньше сдерживаться. “Как я должен "вымещать их", если я не могу нанести серьезную травму?” Спрашивает Накахара. Понимая потенциальную путаницу, Айзава объясняет далее: “Остановись, прежде чем действительно серьезно навредить кому-либо, но если атака привела бы к нокауту ученика, это имеет значение, и кто бы это ни был, ему придется покинуть бой”. Накахара кивает, его расслабленная поза легко переходит во что-то более подготовленное к бою. Ученики 1А тоже немного перетасовываются, вероятно, выстраиваясь в какой-то тип построения, Айзава тоже немного отходит назад. Он понятия не имеет, как пройдет этот бой, он может только надеяться, что его учеников побьют не слишком сильно, если вообще побьют. Сверху, из комнаты наблюдения, Дазай кричит: “Задай им жару, Чуя!” В ответ Накахара закатывает глаза, но на его лице появляется легкая улыбка. Рука Айзавы скользит в карман, где лежит некий пульт дистанционного управления. Повязками, снимающие способность, которые носит Накахара, можно управлять с указанного пульта, нажатием пары кнопок Способность мальчика будет возвращена для боя. Ругая себя, Айзава мягко нажимает на кнопки, “Начинаем”.