Цветок акации

Когда рядом с их кофейней открылся новый цветочный магазин — это вызвало бурю эмоций. Здание кофейни очень долго стояло особняком, ближайший магазин был только через несколько домов. Поэтому, как только цветочный начал работать, девочки, одна за другой стали бегать знакомиться, в надежде обрести новых постоянных клиентов, ну или хотя бы рекламу. Примерно в то же время у них появился новый клиент. Высокий, хмурый и замкнутый мужчина. Однако, всегда пунктуальный и постоянный. Как по часам, ровно в одно и то же время он заказывал одно и то же. И почти всегда получалось так, что его заказ принимал Штокхаузен. Он работал здесь дольше остальных, поэтому всех, потенциально сложных, клиентов без зазрения совести скидывали на бедного немца. Через какое-то время выяснилось, что этот мужчина работает в соседнем цветочном магазине и в голове у Штокхаузена, наконец, сложилась целостная картинка, почему некоторые девочки возвращались воодушевленными, а некоторые максимально озадаченными. Однако, по-настоящему, это все его не интересовало. Ему нравилось варить кофе, а не слушать сплетни или очаровывать клиентов. Хотя с последним, конечно, была беда. Очаровывать он не привык, но вот сам очаровывался с завидной стабильностью. Вот только длилось это обычно не долго и даже постоянные клиенты в итоге наскучивали. Но в этот раз все было совершенно по-другому. С каждым своим новым визитом, этот хмурый продавец цветов забирал покой и, по ощущениям, частичку души Штокхаузена. Со временем он выяснил, что продавца зовут Сергей Нечаев и что он вовсе не обычный продавец, а владелец этого маленького магазинчика. Переехал он совсем недавно, а его суровый внешний вид обусловлен тем, что он бывший военный. Пьет, курит, матерится — словом не мужчина, а мечта. Штокхаузен и сам не заметил, как стал ждать каждого визита Нечаева, заранее начиная варить кофе, а затем очарованно смотреть, как тот расплачивается и благодарит. Единожды это его даже подвело, когда, совершенно неожиданно кажется даже для себя, Нечаев решил заказать другой кофе, поэтому, с тех пор, Штокхаузен сначала дожидался заказа, а потом уже начинал его выполнять, оставляя для себя больше времени для любования любимым клиентом. Конечно, все это не могло укрыться от внимательных глаз Нечаева, но он предпочитал не думать об этом. Ровно до того момента, когда не понял, что и сам заинтересован в бариста с очаровательным немецким акцентом. Заинтересован в его каштановых кудрях, в уставших зеленых глазах и даже остром носе с горбинкой. Заинтересован в этой хитрой, лисьей улыбке и легком румянце, когда Нечаев пытается делать неловкие комплименты. Все это ощущалось до отвратительного необычно, но так правильно, что спустя полгода таких переглядок, Нечаев решился. Кофейня работала дольше цветочного и торопиться было совершенно некуда, поэтому, закрыв магазин, Нечаев сел собирать один особенный букет. В конце концов это же просто цветы. Цветы вообще дарят по любому поводу: день рождения, благодарность, другие особые и не очень события. Вот только для обычного букета, Нечаев потратил слишком много времени. Несоразмерно. Особенно с учетом его размера. Дождавшись Штокхаузена на выходе, он, все же сомневаясь в своих действиях, как младшеклассник, протянул ему букет, пробормотав что-то типа: «Такого красивого мужчину, как ты, еще красивее может сделать только качественный букет из самых лучших цветов». И, даже не дожидаясь какого-либо ответа, ушел. Сказать, что Штокхаузен был поражен — ничего не сказать. Он просто хлопал глазами, изучая небольшой аккуратный букет, а когда поднял голову, то Нечаева уже и след простыл. Улыбнувшись, он пошел домой, стараясь не думать, что тут может быть какой-то скрытый смысл. Он варит вкусный кофе, который нравится майору в отставке. Он очаровательно картавит, обращаясь к любимому клиенту по имени. Это просто благодарность, цветы сейчас дарят по любому поводу. Это просто благодарность, но Штокхаузен хотел обмануться, хотел поверить в то, чего, возможно, и не было никогда. Поэтому, как только он приехал домой, то сразу выяснил, с помощью интернета, название каждого цветка, который не смог угадать. А потом, еще раз подумав, хочет ли он обманываться, пошел выяснять значение каждого цветка. Нечаев же отличный флорист, иначе его магазин не приобрел бы такой популярности за короткий срок, и он определенно может что-то зашифровать если захочет. Может же?.. Изящество, тайная любовь, мысли, просто любовь, отчаяние, великолепие, восхищение и немного смирения. Этого было достаточно чтобы обмануться окончательно, поверить в то, чего, возможно нет и никогда не будет. Штокхаузен не собирался поднимать эту тему. Просто благодарность за вкусный кофе. Просто цветы. Ничего более. Ничего более цветов, которые теперь стали неотъемлемой частью его жизнь. Почти каждый раз теперь, когда Нечаев приходил в кофейню, вместе с собой он приносил и новый букет цветов. Утром, днем, иногда задерживался после работы, чтобы дождаться Штокхаузена с вечерней смены и вручить ему очередной букет. Их смыслы он уже не искал в интернете — самым особенным для него оставался первый. Конечно, это все не могло пройти бесследно мимо коллег, на глазах которых двое взрослых мужчин вели себя как дети, не в силах сказать друг другу ни слова, окромя нескольких почти дежурных фраз. *** — Скажи ему! — наперебой твердили девчонки, после того, как в очередной раз все, что сказал Штокхаузен было «хор’ошего дня, Сер’гей». — Вы так и будете ходить вокруг да около, а нам вообще-то интересно, чем у вас все кончится! Мы тут не молодеем если что. Скоро год будет, как вы стреляете глазками, и молчите, как рыба об лед! — Да ну что я ему скажу! А если мы потер’яем постоянного клиента из-за этого? Не хотелось бы, чтобы из-за какой-то глупости выр’учка кофейни падала. Все, р’азбежались р’аботать, кш-кш. — Конечно, что же сказать дорогому «Сер’гею», который почти полгода таскает дорогущие букеты в подарок, — фыркнули коллеги в спину Штокхаузену, который пошел ставить в воду очредной букет. *** Впрочем, сколько бы ни Нечаев, ни Штокхаузен не бегали от этого разговора — ему суждено было случится. В очередной вечер, майор дожидался своего любимого бариста с букетом цветов. Таким же небольшим и аккуратным, будто он был точной копией самого первого их букета. — Эй, Шток, подвезти до дома? — из-за того, что Штокхаузен не ожидал услышать Нечаева, он оступился и едва не упал, но сильные руки придержали его, отсрочив свидание с асфальтом на некоторое время. — Сер’гей… Не ожидал вас сегодня встр’етить так поздно. Вы бы оказали мне услугу, подкинув до дома. Пр’авда здесь не далеко… — Вот и славно. Садись, — улыбнулся тот и вручил букет, следом открывая дверь машины. Почти всю поездку они провели в тишине, не считая негромких указаний куда ехать, со стороны Штокхаузена. И вот, когда они уже подъехали к подъезду, Нечаев заговорил. — Кхм, Михаэль… Мне бы хотелось кое-что прояснить, касательно своего поведения. Особенно с учетом если, вдруг, вам это доставляет дискомфорт — я не задумывался над этой стороной. Но, возможно, сейчас, когда ситуация прояснится, можно будет прекратить подобное поведение. Нечаев замолчал на несколько секунд, крепче сжимая руль в руках, а потом отпуская и проводя по нему руками. Ему нужно было собраться с мыслями, но получалось только ругать себя за то, что ведет себя как подросток и не может вымолвить ни слова, хотя это так просто — взять и сказать. — Вы мне нравитесь, Михаэль. Я пойму, если для вас это неприемлемо или вы не захотите меня ви… — Вы мне тоже, майор, — взволнованно перебил его Штокхаузен, отчасти даже боясь, что момент будет упущен и он не сможет сказать то, что чувствует. — Уже давно. Н… не сразу, конечно, но постепенно вы завоевали мое сердце. А потом еще эти цветы… Нечаев удивленно повернулся к нему, в изумлении думая о том, какой он дурак. Столько времени и нервов можно было сэкономить, если бы он озвучил все раньше, но он только тянул, боясь услышать банальный отказ. Встретившись с легкой улыбкой Штокхаузена, Нечаев расслабился и тоже слегка улыбнулся. Только сейчас он понял, насколько его измотали все мысли «а вдруг». А вдруг его отвергнут. А вдруг он слишком навязчивый. А вдруг это все зря. Очередное «а вдруг» прервалось мягким касанием чужих губ к щеке, рассыпалось, так и не успев сформироваться. Чуть повернув голову, он поймал чужие губы своими, целуя долго и тягуче, чувствуя, с какой готовностью ему отвечают и совсем не желая отстраняться. Но сделать это пришлось, напоследок погладив костяшками пальцев Штокхаузена по щеке. Было уже поздно и они оба устали после работы. — Увидимся завтра, майор, — хитро улыбнулся немец, прежде чем покинуть машину. А на следующий день, он уже не постеснялся, вместо дежурного «хорошего дня», произнести: «Я сегодня заканчиваю раньше. Сходим куда-нибудь?»