Мой личный Ангел.

Самым странным в сегодняшнем дне был факт того, что я проснулась в пять утра, словно чувствуя что-то неладное. Когда я открыла глаза, в комнате было темно, а мать спала в своей кровати. Я зевнула в кулак и огляделась по сторонам. Дверь на балкон почему-то была открыта. Возможно, мама выходила на балкон, пока я спала? Уснула-то я довольно рано. Встаю с постели и беру в руки бутылку, что стояла на прикроватной тумбе. Делаю глоток. В груди всё ещё теплится какое-то странное ощущение, будто не всё в порядке. Это ощущение пугает меня. Свет включить я не решаюсь — не хочу будить маму. Прохожусь по комнате и выхожу на балкон. Зеваю снова. Не выспалась. А почему, тогда, проснулась? Не понятно. Глубоко вздохнув, я решаю вернуться в постель. Как обычно, долго ворочаюсь перед тем, как уснуть, но… Так и не засыпаю. Слышу короткие шорохи и пытаюсь свалить всё на ветер. Лежу так ещё очень долго. Сон никак не идёт. Но я, ведь, чувствую, как сильно хочу спать. Почему, тогда, не могу уснуть? Что-то здесь не так. Встаю с кровати снова. Решаю ещё раз осмотреть номер. Пусто. Не стоило, наверное, смотреть на ночь ужастик. У нас в аптечке, вроде как, было снотворное. Надо бы принять. Захожу в ванную, включаю свет там и тянусь за аптечкой. В тени, кажется, что-то мелькает, и я тут же оборачиваюсь. Никого. К чёрту. Умываюсь и принимаю две таблетки. Запиваю водой. — Почудится же… — выдыхаю, опираясь руками о раковину и смотрю на своё отражение. Смотрю долго, настойчиво. Отражение смотрит на меня в ответ. Так мы и разглядываем друг друга несколько минут перед тем, как я отвожу взгляд. Опускаю его и умываюсь ещё раз, в попытке прийти в себя. Вытираю лицо полотенцем. Выключив свет в ванной, решаю вернуться ко сну. Учитывая, что я приняла две таблетки, спать должна долго и крепко. Сны мне не снились, или я просто не запомнила. Но проснулась я в два часа дня, и вместо того, чтобы подняться с кровати, сильнее накрылась одеялом. С головой. Вставать не хотелось от слова «совсем». Меня морозило, всё тело ломило, а в голове звенело так, будто я крепко выпила перед тем, как пойти спать. Можно было бы свалить всё на побочку от снотворного, но тогда об этом, наверное, написали бы на упаковке. — Ма-ам, — зову сонно, даже не думая из-под одеяла выбираться. Не услышав отклика, зову ещё раз, громче. Потому что в первый раз я и сама не уверена, что услышала свой голос. Мама всё ещё не отзывается. Возможно, она пошла обедать. Так и не нахожу в себе силы встать, и уж тем более, вылезти из-под одеяла. Кажется, даже, засыпаю снова, и просыпаюсь только от звука закрывшейся двери. Лучше мне, увы, не стало. — Мам, это ты? — Да, милая. Ты ещё спишь? — спрашивает мама, и я слышу, как она садится на свою кровать. Тихо мычу нечто нечленораздельное. Кажется, у меня температура. Надо проверить. Кое-как приподнимаюсь на локтях, кутаясь в одеяло, и стараюсь встать с кровати, чтобы пойти к аптечке. — Мам, мы взяли с собой градусник? — отвечаю вопросом на вопрос, глядя на взволнованное лицо матери. Кажется, выгляжу я тоже не лучшим образом, что только подтверждает тот факт, что встав, мама тут же касается тыльной стороной ладони моего лба. Я даже глаза закрываю на секунду, опираясь руками о кровать. — Ложись, сейчас принесу, — тихо говорит она и скрывается в дверном проёме ванной комнаты. Я послушно укладываюсь обратно. Мама возвращается с градусником через пару минут, отдаёт его мне. Через пару минут вытаскиваю. Тридцать семь и четыре. Этого ещё не хватало. Заболела в отпуске. Я вздыхаю и полностью откидываюсь на подушки. — Ну что там? — Тридцать семь. Сбивать нельзя, я помню. Принеси, пожалуйста обезболивающее? У меня болит даже то, что, кажется, не способно болеть чисто физически, — выдыхаю, отдавая электронный градусник обратно. Мама смотрит на него, кивает и приносит мне таблетку и стакан воды. Выпиваю. Отставляю стакан на тумбу. Сегодня мама весь день возится со мной, а у меня, как и каждый раз, при температуре, нет сил даже подняться с кровати. «Шик и блеск: поехали с мамой в отпуск, а я возьми и заболей. Не надо было вчера проводить так много времени в бассейне, наверное» — пишу Касу ближе к вечеру. Отправляю. Прикрываю глаза. Ответ приходит через несколько минут. Не знаю, как, но мой ангел будто всегда знает, что скоро будет нужен мне. От этого в груди разливается тепло. «А я говорил тебе, что вылезать пора» — читаю в телефоне и невольно улыбаюсь. Говорил-говорил… Мы переписываемся до самой ночи, пока меня мучают внезапные приступы кашля, а затем, я снова засыпаю.