All My Loving

— Я даже не люблю цветы. — стонет Чонгук недовольно. Его полностью игнорируют. — Это, Чонгук, Nacked Man Orchid или по-другому известная как Orchis Italica. — объясняет Тэхён, поднося цветок к лицу Чонгука. — Окей, получается член-цветок. — говорит Чонгук монотонно. Тэхён хмурится. — Итальянская Орхидея. — Как я и сказал член-цветок. — Повторяет Чонгук, засовывая в рот кислую конфету. Тэхён сдаётся и переходит к другому цветку. — А это Virgin Mary in Moon Orchid, по-другому известная как Phalaenopsis Amabilis.— говорит Тэхён, указывая на другой букет цветов. — Окей, получается, Тэхён Мари Орхи… — Сукин сын. — говорит Тэхён, ударяя Чонгука букетом по голове. Куча розовых лепестков остаются на голове Чонгука, и он лениво стряхивает их с головы, позволяя им упасть на прилавок. — Окей, окей, да, хорошо. Какое там было у него название? Было ли это Хакуна Матата или что-то в этом роде? — спрашивает Чонгук, и, что беспокоит Тэхёна больше всего так это то, что Чонгук выглядит абсолютно искренним, спрашивая всё это. Тэхён в отчаянии проводит рукой по своим и без того растрёпанным волосам. И вот они снова здесь, работают в своём маленьком цветочном магазинчике возле маленького кафе на маленькой улочке. Они всегда были только вдвоём. Иногда втроём, когда парень Тэхёна, Чимин, заходил, но чаще всего только они вдвоём. Они сидели за прилавком, Тэхён снова пытался дать Чонгуку урок флористики, и это было слишком чертовски рано утром, а Чонгук ещё даже не выпил свой кофе и, чёрт возьми, какая разница, это всегда слишком чертовски рано, чтобы иметь дело с Тэхёном, когда он начинает говорить о цветках. Тэхён и Чонгук дружат уже три года и работают вместе полтора месяца. У них было много общего. Например, они оба были живы и дышали, и у них обоих были кожа и волосы. Замечательно, не так ли? Всё, о чем мог мечтать Чонгук. Но то, что у них не было общего: Тэхён был здесь добровольно, а Чонгука тащили за шиворот. Буквально. — Я мог просто работать на заправке, хён. — говорит Чонгук, откидываясь на спинку кресла. — Я мог бы работать в Макдональдсе и получать бесплатные наггетсы или что-то в этом роде. — Тебе нужны были деньги, а мне было одиноко. — говорит Тэхён. –Ты можешь зарабатывать деньги, сидя здесь и позволяя мне делать всю работу, а я могу проводить время со своим самым лучшим чуваком-другом в мире! — Пожалуйста не называй меня так больше никогда. В этот момент они слышат, как открылась передняя дверь в магазин. У Чонгука перехватывает дыхание, и он может сказать, что Тэхён так же ошеломлён, как и он. Клиент? В десять утра? В субботу? Этот самый клиент топает к ним и бросает 23000 вон на прилавок. Он раздражённо вздыхает и срывает маску с лица и говорит самым низким и серьёзным голосом, который Чонгук когда-либо слышал: — Я ищу цветок, который пассивно-агрессивно говорит 'заткнись нахуй'. Чон Чонгук, девятнадцать лет, пережил много-много странного дерьма, которое происходило в его жизни. Когда у тебя в друзьях Тэхён и Чимин, то странное дерьмо идёт в наборе. Но это, это может запросто посоревноваться со всем, что было до. — Э… что? — моргает Чонгук. Тэхён таращится на мужчину, не в силах закрыть рот. Клиент на долю секунды смотрит на Тэхёна и ухмыляется. — Сфотографируйся, это прослужит дольше. Чонгуку хотелось рассмеяться и сказать 'какого хрена', потому что серьёзно? Какого хрена. Но мужчина выглядел настолько пугающе серьёзным, что Чонгук не мог не воспринимать это всерьёз. — Цветок, который пассивно-агрессивно говорит 'заткнись нахуй'. Понятно. Тэхён, ты може… Чонгук смотрит направо и видит, что Тэхён исчез. Он видит дверь в кладовую, оставленную полуоткрытой, и видит сообщение, написанное на маленьком жёлтом стикере, который Тэхён оставил на своём месте. Нахуй это дерьмо Чонгук чуть не запинается от неверия. Полное предательство. Он слышит, как незнакомец кашляет, чтобы привлечь его внимание, и Чонгук чуть не вскрикивает. Он глубоко вздыхает, чтобы успокоиться, и сосредотачивается на происходящем. Делай это за деньги. Делай это за деньги. Делай это за деньги. Он выходит из-за прилавка и решает, что, возможно, хорошо, что Тэхён оставил его самого справляться с этим человеком. Он из такого типа людей, которые не особо хорошо ладят с такими, как Тэхён. Тэхён был солнышком на ногах, и этот парень выглядел так, как будто The Sound of Silence by Simon and Garfunkel постоянно играет в его голове. Чонгук был окружён такими людьми в средней школе. (Не заставляйте его начинать. Это был тупой период в его жизни.) — Сэр, я буду очень честным, я не эксперт во всём, что касается цветов. Я едва ли работаю здесь два месяца, и я здесь только ради денег. Тэ, который более опытен, похоже, струсил, поэтому я скажу вам вот что. — Чонгук делает паузу и смотрит на парня, который не выглядит сильно старше него. — Есть цветы, которые похожи на голых мужчин. С крошечными членами, торчащими наружу, и всё такое. Клиент с минуту выглядит так, как будто пытается обработать информацию, перед тем, как улыбнуться. Это грёбаная зловещая улыбка задницы. И он кивает, выглядя довольным. — Веди меня к голым цветам, неопытный цветочный мальчик. Пять минут спустя Чонгук и клиент чуть ли не плакали от смеха, увидев цветы вблизи. — Господи Боже. Не должно ли быть какое-то предупреждение для этого рода дерьма? Не подходит для детей? Отметка 18+ или что-то? — клиент смеётся. — Сэр, я… — Юнги. — говорит он, прерывая Чонгука. — Ю-юнги? — повторяет Чонгук моргая. Он кивает. — Юнги. Мин Юнги. Ты можешь звать меня по имени. Сколько тебе лет? — Девятнадцать. — отвечает Чонгук, всё ещё сдерживая смех. — Получается, что я твой хён. Я Мин Юнги, двадцать три года. А ты…? — Чон Чонгук. — отвечает он, наконец находя хороший букет для Юнги и протягивая его ему. — Вот твои цветы. Юнги хихикает, снова глядя на них, прежде чем оглянуться на Чонгука. — Спасибо. Чонгук пожимает плечами, собираясь вернуться к стойке. — Просто делаю свою работу. — Нет, я имею в виду. — Юнги запинается, сжимая в руках букет. — У меня была дерьмовая неделя, и я давно так сильно не смеялся. Так что, спасибо. И Чонгук знает этого парня только десять минут или около того, поэтому он знает, что он не в том месте, чтобы спрашивать об этом. Но он точно знает, что у Мин Юнги милая улыбка дёснами, которую, возможно, не многие люди видели. И у него милые, вьющиеся волосы и низкий, казалось бы, от природы… голос, и, честно говоря, он на сто десять процентов тип Чонгука. И, думая об этом, он спрашивает: — Это как-то связано с тем человеком, которому ты даришь член-букет? Юнги смеётся на это. — Ну. Давай просто скажем, что моя мама не особо принимает тот факт, что я гей. (Блядь, да. Господи боже, да) — Чонгук? — спрашивает Юнги осторожно, когда замечает смену выражения Чонгука. — Ты… нормально относишься к этому? — Что? Да. Да, совершенно нормально. — Заверяет его Чонгук, пытаясь спрятать тот факт, что он настолько хорошо к этому относится, что хочет бегать голым по улице с радугой, нарисованной на лбу и #ГЕЙПРАЙД плакатом. — В любом случай, да. — говорит Юнги, возвращаясь к своему рассказу. — Она устраивает мне свидания с другими девушками, думая, что если схожу на них, то волшебным образом перестану сосать члены, что было не так уж и плохо поначалу. Большинство девушек, с которыми я встречался, были довольно отзывчивыми. Они понимали мою ситуацию, когда я объяснял им всё. Не пытались залезть мне в штаны. Кроме этой грёбаной девчонки. — Оу нет. — говорит Чонгук, прислонившись к стойке и положив подбородок на ладонь. — Оу да. — Юнги закатывает свои глаза. — Самая гомофобная персона, которую я когда-либо встречал. Когда-либо. И я живу уже двадцать три года, Чонгук. Эта девушка была просто… Я хотел… Юнги делает паузу, пытаясь собрать себя, свои эмоции и мысли. Чонгук собирается сказать ему, что всё будет хорошо, пока. — Эй, как ты думаешь, что возможно ли убить человека с помощью мизинца, если достаточно постараться? Чонгук чуть не задохнулся. — Хён, я не думаю, что это хорошая идея. Юнги смеётся над ним и протягивает руку, чтобы взъерошить свои волосы. — Я должен идти. Собираюсь отдать эти цветы очень, очень особенной девушке. Увидимся? — кричит он, направляясь к двери. — Увидимся… — говорит Чонгук, вероятно, достаточно громко, чтобы его мог услышать только он сам. Двадцать минут спустя Тэхён появляется с извинениями за то, что оставил его, с букетом роз, он встаёт на колени и берёт Чонгука за руки. — Мне так жаль, клянусь, я буду покупать тебе обед на протяжении месяца. Я куплю тебе все комиксы, которые ты только захочешь. Я… — Хей, хён. — говорит Чонгук с ошеломленным выражением. — Ты думаешь, что возможно убить человека с помощью мизинца, если достаточно постараться? Нижняя губа Тэхёна дрожит, и он драматически падает на пол со звуком отчаяния. — Я… я потерял тебя. / Как только Чонгук успешно убеждает Тэхёна, что они всё ещё друзья, он рассказывает Тэхёну всё о Сказка о Мин Юнги и Пассивно-Агрессивном Член-Цветке. Сказать что Тэхён был взволнован, было бы преуменьшением века. — Чонгук! Мой взрослый Чонгук! Влюбляется и жаждет члена! — восклицает он, ударяя ладонью по журнальному столику. Чонгук стыдливо опускает голову, чувствуя жар взглядов, которые люди бросают на них. Он немного приподнимает голову, чтобы одарить их всех неловкой, извиняющейся улыбкой, прежде чем протянуть руку, чтобы ущипнуть Тэхёна за бедро. — Ай, блядь! Чонгук! — восклицает Тэхён, отталкивая руку Чонгука. — Окей, ладно, ладно, извини! Чонгук фыркает и откидывается назад в кресле, скрещивая руки. — Сейчас давай поговорим о чём-то другом. В любом случае, это никуда не денется. Тэхён надувает губы и издаёт неодобрительный звук. — Буквально ничего не случилось, а ты уже такой пессимистичный. Вот почему у тебя не было секса 500 лет. — В одну минуту ты говоришь, что мне три года. — вздыхает Чонгук. — В другую говоришь, что у меня не было секса 500 лет. — Послушай. — говорит Тэхён. — Когда тебе будет буквально восемьдесят лет, и ты будешь качаться в кресле-качалке, вязать свитера и всякое такое дерьмо, для меня тебе всё равно будет три года. Чонгук закатывает свои глаза. — Неважно. Не это смысл нашего разговора. Смысл в том, что я знаю только его имя, то, что он милый и то, что он гей. — Так какого хрена. — невозмутимо говорит Тэхён. — Ты знаешь его имя, он милый, и он гей. Знаешь, это больше, чем некоторые из нас получают за всю жизнь. — Это правда, Чонгук. — говорит Чимин, плюхаясь рядом с Тэхёном с чашкой кофе в руке. — Мы не видели, чтобы ты влюблялся в кого-то почти год. Ты не можешь просто так отпустить его. — Я разговаривал с ним не больше десяти минут. — говорит Чонгук. — В этом нет ничего такого. Я просто думаю, что он милый. Кроме того, он не в моей лиге. Он старше меня на четыре года и, вероятно, хочет кого-то более умного и зрелого, понимаете, что я имею в виду? Кроме того, я даже не знаю его номера. — Чон Чонгук, мы в 21 веке. У тебя есть его полное имя и Фейсбук на телефоне. Так какого чёрта ты вообще ждёшь? — восклицает Тэхён, раздражённо скрещивая руки на груди. Чонгук смотрит на Тэхёна так, как будто у него выросло две головы. — Ты блядь с ума сошёл? Я не собираюсь добавлять его на Фейсбуке. Это просто кричит 'жуткий' и 'сталкер'. — Прошла почти неделя, и всё, о чём ты говорил, кроме нехватки денег и академической ответственности, так это про этого загадочного Пассивно-Агрессивного Член-Цветок Парня. Если ты не напишешь ему, то это сделаю я. — говорит Чимин грозно. — Если судьба решит, что нам суждено встретиться, то так и будет. Я посмотрю, куда меня занесёт ветер. Всё, что решит вселенная. — говорит Чонгук решительно, делая глоток своего фраппучино. Пара перед ним закатывает глаза. — Ты не можешь ожидать, что Юнги просто войдёт в эту дверь с солнцем, светящим позади него, в то время как хор ангелов будет петь на заднем плане, и он скажет. — О, Чонгук, это ты, ты действительно должен сделать шаг. — восклицает Тэхён. — Послушай, хён… И именно в этот самый момент казалось, что Бог, будь то Иисус, Аллах, Будда или Бейонсе, был в действии. Потому что стеклянные двери кафе открываются, холодный ветер врывается внутрь, и Мин Юнги, одетый в чёрный свитер и шарф, солнце светит позади него, свет окутывает его, как будто он сам Бог, входит в кафе. White Winter Hymnal by Flett Foxes неожиданно начинает играть на заднем плане, и сердце Чонгука буквально останавливается, а затем пытается выскочить из горла. Он издаёт смущающе громкий писк. Тэхён и Чимин поворачивают головы. Юнги решает встретиться с ним глазами в этот самый момент, и он выглядит так, как будто это всё ещё регистрируется в его мозгу в течение нескольких секунд, а затем очаровательная улыбка материализуется на его лице. — Оу, Чонгук. — здоровается он, направляясь к их столику. — Это ты. Тэхён и Чимин смотрят на него. Юнги приподнимает брови. — Я же говорил тебе. Сфотографируйся. Это прослужит дольше. — ухмыляется Юнги. В этот момент Тэхён действительно достаёт свой телефон и фотографирует двух парней. — Это дерьмо отправится в Снапчат. Я не могу поверить, что я не только гуру любви, но и волшебник. Разговор с Юнги и его двумя друзьями проходит гладко. Тэхён и Чимин не отпугивают его своим эксцентричным поведением, Юнги наполовину вежливый, наполовину незаинтересованный, Чонгук сумел завладеть номером Юнги, и Чонгук не может перестать пялиться на него, чёрт возьми. — Итак. — говорит Тэхён, наклоняясь вперёд. — Чонгук тут рассказал нам немного о том эпизоде в цветочном магазине. Как тот гомофоб? Юнги смеётся на это и трясёт головой. — Сбежала довольно-таки быстро. Это был идеальный план. Заставил свою маму думать, что я иду навстречу, даря ей цветы, даря ей член-цветы с дерьмовыми намерениями, она злится, мама думает, что это просто не сработало, а я свободный человек. Все трое поставили свои напитки, чтобы поаплодировать ему. Такая самоотверженность, просто чтобы уйти со свидания, была поистине восхитительной. — Итак. — кашляет Чонгук. — Неужели тебя наконец перестанут засылать на свидания? Юнги пожимает плечами. — Если я уговорю свою маму и поговорю с ней немного больше, я думаю, что смогу выбраться из этого. Я поговорю с ней. Я всё улажу. Я очень надеюсь, что это сработает, и я надеюсь, что это произойдёт в ближайшее время. Чонгук чувствует срочность в голосе Юнги и поднимает брови. — Почему? Юнги слегка улыбается, нехарактерно мягко. — Я встретил кое-кого. (Чёрт возьми, нет. Чёрт возьми, нет.) — Ты… ты встретил кого-то? — заикается Чонгук, его рука сжимает чашку слишком сильно. Юнги кивает. — Он довольно-таки милый, немного неловкий, но он очень очаровательный… и интересный. Я не знаю его достаточно хорошо но… Я хочу узнать его лучше. Я хочу, чтобы всё прошло нормально и… просто хочу уладить всё со своей семьёй перед тем, как я позову его куда-то. Ты меня понимаешь? — говорит он, наклоняясь чуть ближе к Чонгуку, его лицо невозможно близко. — Это… — Чонгук сглатывает, пытаясь сдержать дрожь в голосе. — Звучит очень красиво. Надеюсь, у тебя всё получится. Юнги поднимает свои брови и одаривает Чонгука взглядом, который он не может понять. Юнги опускает взгляд и издаёт тихий смешок. — Ты такой… Чертовски нереальный. — говорит он себе под нос. — Что это значит? — спрашивает Чонгук. — Ничего. — говорит Юнги, немного вытягивая ноги, перед тем как встать. — Я лучше пойду. Мой хён скоро начнёт искать меня, я должен был быть дома час назад. Тэхён и Чимин обнимают Юнги одной рукой, как будто они были друзьями два года, а не два часа, Чонгук встаёт, чтобы сделать то же самое, после того, как Чимин так любезно наступил ему на ногу под столом. — Оставайся на связи, ладно? — говорит Юнги тихо, прижимаясь к уху Чонгука. — Знаешь, я мог бы вернуться в магазин. Кому ещё я могу доверить цветы, которые хочу подарить особенному человеку, кроме моего неопытного цветочного мальчика? (Не красней, Чон Чонгук. Даже не смей. Нет, не делай это.) — Правильно. — Чонгуку удаётся отстраниться, одарив его небольшой улыбкой. Юнги снова бросает на него взгляд, прежде чем усмехнуться про себя и помахать рукой на прощание, прежде чем выйти за дверь. Чонгук ждёт, пока его фигура полностью не исчезнет, прежде чем плюхнуться обратно на своё место. — Видишь. — говорит он, смотря на своих двух друзей. — Ему уже нравится кто-то другой. Этому не суждено случиться. — Грёбаный боже. — говорят они вместе. — Что? — спрашивает Чонгук, выглядя жалко и, что ещё хуже он выглядит по-настоящему расстроенным и непонимающим в чём дело. Тэхён поджимает губы и сводит руки вместе, принимая молитвенную позу. — Ты мой лучший друг. И без обид, я имею это в виду самым любящим, заботливым, самым нежным, самым добрым образом, но какого хрена? / — Чонгук, что ты делаешь? — спрашивает Тэхён, когда видит Чонгука, сидящего на табуретке и пытающегося сделать букет лилий. (И терпящего неудачу, с треском) — Лучшее. — Это заказ? — Нет. — говорит Чонгук так монотонно, что у Тэхёна появляется чувство, что он говорит с роботом. — Тогда для чего это? — спрашивает Тэхён, садясь рядом с Чонгуком. — Кто-то умер? — Я. — отвечает Чонгук автоматически. — А сейчас оставь меня в покое и позволь мне скорбеть в одиночестве. — Я убью тебя. — говорит Тэхён невозмутимо. — Ну, извините! — вскрикивает Чонгук, поднимая руки вверх и случайно осыпая их белыми лепестками. — Но я понятия не имею, что со мной не так! Почему я такой? Скажи мне, Тэхён. Почему? Почему? — Это, мой друг. — говорит Тэхён, беря руку Чонгука в свою. — Называется разбитое сердце. — Меня блядь не волнует, что это такое, я просто хочу, чтобы это закончилось. — скулит Чонгук, ударяясь головой о прилавок. — Гуки. — вздыхает Тэхён, опуская руку на плечо своего друга. — Такие вещи занимают время. Я имею в виду, вы двое разговаривали, верно? Переписывались и всё такое дерьмо? — Всё, о чём он говорит, так это о своей чёртовой влюблённости. — говорит Чонгук таким горьким тоном, что Тэхён может почувствовать этот вкус на своём языке. — Посмотри сам. — продолжает он, протягивая Тэхёну свой телефон. Юнги Хён [Вчера, 20:22] хаха, ладно, я согласен! хей, послушай, ты будешь завтра в магазинчике?

Я [Вчера, 20:23] да, зачем?

Юнги Хён [Вчера, 20:25] хочу кое-что сделать для парня, который мне нравится и мне вроде нужна твоя помощь? сможешь?

Я [Вчера, 20:30] окей

— Ты согласился помочь ему с его крашем? — недоверчиво спрашивает Тэхён. — Ты… почему? Я думал, он нравится тебе? Это… я не знаю, разве не ранит тебя? Чонгук стонет в свои руки. — Я просто хороший друг. — Если это ранит тебя настолько сильно, ты мог просто сказать ему, чтобы он отстал, знаешь ли. Как ты обычно делаешь. — говорит Тэхён мягко. Наверное, ему не стоит так беспокоиться. Он знал, кто нравится Юнги, и знал, что Чонгук не будет долго обижаться. Но в этом-то и дело. Тэхён знал. А Чонгук нет. Наступило довольно долгое молчание. — Он просто звучит счастливым, когда говорит о нём. — говорит Чонгук нехарактерно мягким голосом. — Правда? — он слышит голос, который однозначно не принадлежит его лучшему другу, и он медленно поднимает голову с прилавка и встречается взглядом с грёбаным красивым лицом Мин Юнги, так близко, так чертовски близко, достаточно близко, чтобы… Если бы он просто наклонился чуть вперёд, то мог бы… (Нет. Нет. Нет.) — Здравствуй. — здоровается Юнги своим низким голосом, Чонгук чувствует горячее дыхание своим ртом. — Привет. — шепчет Чонгук в ответ. — Хей. Ты довольно… близко. — Я просто… — начинает Юнги, поднося руку к прилавку, соприкоснувшись пальцами с Чонгуком. — Мне нужна твоя помощь. — Да. — отвечает Чонгук, едва дыша. — Всё, что угодно. — Мне нужен цветок, который пассивно-агрессивно говорит 'Я поговорил со своей матерью, и я думаю, что ты нравишься мне, так что пойдёшь ли ты со мной на свидание, Чон Чонгук? ' — улыбается Юнги. Чонгуку хочется плакать. Он чертовски любит цветы.